Надежда, 22 года: «Она говорила, что сдаст меня в детский дом, а я и не боялась этого»

Удлинителем, потом руками,

Била головой о стены».

Пять историй материнской нелюбви

ЕСЛИ УЖ ГОВОРИМ О ДОМАШНЕМ НАСИЛИИ, ОБЫЧНО В ГОЛОВЕ ВСПЛЫВАЕТ КАРТИНКА АГРЕССИВНОГО ОТЦА, КОТОРОГО НЕ МОЖЕТ УСМИРИТЬ СЕРДОБОЛЬНАЯ МАМА. НО ЧТО ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ТЕБЯ ИЗБИВАЕТ СОБСТВЕННАЯ МАТЬ? МЫ ТАК ОБЕРЕГАЕМ РОДИТЕЛЬСКУЮ ЛЮБОВЬ, А ПО ДАННЫМ ПРАВОЗАЩИТНОГО ДВИЖЕНИЯ «СОПРОТИВЛЕНИЕ», 77% ДЕТЕЙ, ПЕРЕЖИВШИХ НАСИЛИЕ, ПОСТРАДАЛИ ОТ СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ, 11% — ОТ РОДСТВЕННИКОВ И ЛИШЬ 10% — ОТ ПОСТОРОННИХ ЛЮДЕЙ. ИНОГДА ДЕТЕЙ НУЖНО ЗАЩИЩАТЬ НЕ ОТ ВНЕШНЕГО МИРА И ИНТЕРНЕТА, А ОТ СОБСТВЕННЫХ МАТЕРЕЙ. ВОЗРАСТ И ИМЕНА НЕКОТОРЫХ ГЕРОИНЬ ИЗМЕНЕНЫ В ЦЕЛЯХ СОХРАНЕНИЯ АНОНИМНОСТИ.

Алина, 32 года: «Она начинала меня бить, приговаривая: «Поняла, за что?!». Если я угадывала, удары становились сильнее»

«Я воспитывалась в бедной семье, родители вечно скандалили из-за денег. Отец пил, мама устраивала истерики, злость и бессилие срывала на мне. Сейчас я понимаю, что скорее всего она любила меня, но от невозможности обеспечить нам нормальное существование ненавидела этот мир, себя, моего отца и меня. У нее были свои психологические травмы из-за похожего воспитания и пережитого изнасилования. Били и унижали меня почти ежедневно, повода для этого не требовалось. Будь то реальная провинность, не такое выражение лица или не та интонация – бывало, и без объяснения причин. Мама вполне могла вспомнить косяк двухлетней давности и отлупить меня за него. Била она меня тем, что первое под руку попадется: веник, ремень, тапка, чашка, железная 60-сантиметровая ложка для обуви, шнур от удлинителя. Отец меня тоже порой бил, но не так сильно и часто, как мать. Он в основном использовал ремень. Обычно папа подкидывал идеи для наказания: стоять в углу с голыми коленями на горохе/соли/гречке два часа. Как увлекательно было потом весь вечер иглой выковыривать гречку из коленей... Или стоять зимой на неотапливаемом балконе несколько часов в домашних майке и шортах.

Однажды на день рождения мне подарили первый телефон, мне исполнялось лет девять, это был кнопочный LG. Наше состояние немного улучшилось по сравнению с более ранним детством. Но телефон мне даже подержать не давали, зато им с радостью пользовалась мать. Сидя в поликлинике в очереди и, видимо, устав от моего нытья, она дала мне поиграть в игры на нем. Помню, там было только судоку, но всё же лучше, чем пялиться в стену. В какой-то момент ребенок, зашедший сдавать кровь из пальца, закричал – и я выронила телефон из рук. По взгляду матери поняла – лучше бы мне провалиться сквозь землю. Дома она меня била несколько часов. Сначала удлинителем, потом просто руками, тягала за волосы, била головой о стены.

Непрерывно и в красках расписывала, какая я тварь неблагодарная, как она выкинет меня на улицу, насколько у меня руки из задницы и что я натворила. В школу я не ходила еще неделю, так как на мое лицо было страшно смотреть даже матери.

Однажды, когда я делала уроки, она залетела ко мне в комнату, оттаскала за волосы, разбила об меня кружку и просто наотвешивала пощечин, потому что отец забыл закрыть вкладку с порносайтом и свалил всё на меня. Хотите знать, как научить ребенка писать без ошибок? При каждой помарке бейте ребенка по пальцам линейкой: чем больше ошибок, тем больше раз бьете. При этом не забывайте орать о том, какое он тупое ничтожество. Затем заставляете его переписывать, и так пока не напишет чисто.

 Также мне часто доставалось «авансом». Мол, завтра точно накосячишь, чего тянуть? Или «чтобы знала, что будет, если напишешь контрольную ниже четвёрки». Порой мать прямо с порога, не сняв верхнюю одежду, начинала меня бить, приговаривая: «Поняла, за что?!». Если я угадывала, удары становились сильнее, а если нет, то слышала: «Ты еще и это сделала, засранка?!» – и игра продолжалась. Помимо избиений на меня ежедневно лился поток грязи и унижений. Хотя я все делала по дому, готовила, в школе была хорошисткой без проблем с поведением. Вскоре отец начал пить сильнее и подобное поведение полилось и от него. Причем за стенами квартиры мои родители слыли милейшими людьми: веселыми, умными и интересными. Только вот с дочерью им не повезло. В итоге я несколько лет борюсь с социофобией и депрессией».

Надежда, 22 года: «Она говорила, что сдаст меня в детский дом, а я и не боялась этого»

Я росла в обычной семье: родители старались давать по возможности все, чтобы я не чувствовала себя обделенной. Папа пил, бил маму, но меня не трогал. У меня была старшая сестра, не родная, мама взяла ее под опеку, когда мамину сестру лишили родительских прав. Она и занималась мной практически все время, обучала дошкольной программе, объясняла весь школьный материал, сейчас именно ей я обязана всем, что знаю и умею. Я не помню, чтобы мы в семье говорили друг другу о любви. Только сейчас иногда в смс проскакивает, когда кто-то из нас уезжает или летит далеко – и то мне сложно это говорить, хотя понимаю, что надо. Я не помню, чтобы мама меня обнимала – может, когда совсем маленькая была, а в сознательном возрасте – нет. Первые обиды начались, когда мне было лет шесть: я любила перед сном желать маме спокойной ночи (лучших снов, любимых снов, звездных снов и еще куча слов, которые я считала умиляющими), затягивалось это надолго, поэтому она с раздражением говорила «хватит», и уходила спать. Это уже было, когда мама с папой развелись и у нее был другой мужчина. Она оставляла меня одну в комнате, и уходила к нему спать.

Когда сестра уехала учиться в Минск, уроками со мной приходилось заниматься моей маме. Она часто била меня по голове, орала, когда я что-то не понимала, лупила, говорила, что я тупая, дебилка, что буду мыть унитазы на вокзале и стану, как моя тетя, которую лишили родительских прав из-за алкогольной зависимости. Бывало, мама заставляла учить школьную программу до самой ночи, сквозь слезы и ор, постоянный ор.