Проблема цивилизационной и культурной идентификации Руси-России

339

В XXI в. выбор культурной ориентации России стал актуальной социально-политической проблемой в русле демократизации, провоз­глашенной политическими лидерами государства. Поиск духовных цен­ностей, культивирование которых в современной России позволяло бы обеспечить единство общества,   неизбежно приводит к  размышлениям, в процессе которого выявляется значе­ние и востребованность опыта и достижений культурной политики Руси-России.

Культура России — культура русского народа, сложившаяся вначале на восточно-славянской основе в виде культуры древнерусской народности (примерно в VIII — XIII вв.), а с XIV в. и по настоящее время представленная украинской, белорусской и великорусской культурами. В этом изначальном и наиболее характерном для русского культурного самосознания осмыслении является определяющей мысль о временном, локальном и сущностном единстве российской культуры и о ее определенном своеобразии среди культур других народов. Русская культура и российская государственность прошли более чем тысячелетнию историю, и на всех этапах культурно-исторических метаморфоз («пять разных Россий» по Бердяеву) российская цивилизация сохранило вполне определенное семантическое поле.

Россия — страна, лежащая на стыке Запада и Востока. Н.А. Бердя­ев писал: «Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира». Иностранцев к тому же еще сби­вает с толку то, что восточное начало в русской культуре не имеет ясно выраженных очертаний и окутано оболочкой западной куль­турной традиции. Автор одной из популярных на Западе книг о России американский журналист Г. Смит отмечает: «Российская жизнь не предлагает никакой видимой туристской экзотики — жен­щин в сари или кимоно, фигур Будды в храмах, верблюдов в пусты­не, — чтобы напомнить чужеземцу, что здесь иная культура»[5]. Другие авторы высказываются более определенно, что, принятие христианства стало  шагом к Западу, к цивилизации европейского типа. Оно отделило Русь от Востока и от тех вариантов культурной эволюции, которые связаны с буддизмом, индуизмом, му­сульманством. С другой стороны, русская культура все еще не проявила себя, что она все время в пути, в будущем, а не в на­стоящем. Такая неопределенность Руси-России связывается с тем, что политическая элита Руси-России избрала путь пожизненного ученичества, постоянного заимствования и копирования чуждых образцов и ценностей, где система ценностей представляет собой «неорганическое сочетание ценностей двух основных цивилизаций». Однако промежуточная цивилизация нежизнеспособна и эволюция на ней обрывается.

Перед исследователями стоят, по крайней мере, две проблемы.  Первая проблема касается официального названия цивилизации.  Что касается названия цивилизации, то здесь до сих пор нет ясности. Наиболее часто встречаются попытки ин­терпретировать ее как «российскую», «евразийскую», «православную», «славяно-православную», «русскую».     Вторая проблема связана с критериями цивилизационной идентифика­ции. В связи с поставленной задачей разработки эффективной стратегии Рос­сии в мировом пространстве современного глобализирующегося мира данная проблема приобретает не только узко-теоретическое, но и сугубо практиче­ское значение. Применение данных критериев поможет доказать статус Рос­сии как самостоятельной и самобытной цивилизации и помочь в обоснова­нии её претензий на позицию цивилизационного полюса. Однако эти притязания, на наш взгляд, будут обоснованы при учете ошибок в культурной политике предшествующих эпох.

Три силы — церковь, княжеская власть и народ — оставались разобщенными в культуре Древней Руси. Необходимость их единства не была понята, что наложило отпечаток на понимание и развитие рус­ской культуры. Летописцы сводили социальный процесс к действию двух сил — церковной и светской властей. Народ в летописях упоминался лишь в связи с антифеодальными выступлениями. Он воспринимался как неопределенная и угрожающая, но не равноправная с церковной и светской властями сила.

Мировоззрению древнерусского человека была присуща патриархаль­ность. Патриархаль­ными были и отношения между народом и властью. Народ — это даже не дети, кем были простые китайцы по отношению к своему императору, у древнерусских князей народ был безгласным постав­щиком дани. Все равно, что пчелы, которые обязаны ежегодно давать мед своему хозяину. «Детьми» у князей были дружинники, которые помогали своему патрону грабить народ самыми разбойничьими способами. Ни о каком сотрудничестве власти с народом не могло быть и речи. Своеволие, произвол, вероломство — так можно охарактеризовать действия первых русских князей по отношению не только к народу, но и друг к другу. Ей все время недоставало третьей силы, которая со­зревала как бы в стороне от общего направления развития русской культуры. С этим связаны ощущения, что русская культура все еще не проявила себя, что она все время в пути, в будущем, а не в на­стоящем. Но данное положение не способствовало решению про­блем культуры.

Традиционно выделяют пять этапов развития российской цивилизации, отражающих динамику культурной идентичности: Киевская Русь (VIII-XIII века), Московская Русь (XIV-XVII века), Российская империя (XVIII-начало XX века), Советская Россия (1917-1991 годы) и современная Россия. Подход к динамике культурной идентичности России основан на выделении фундаментальных инвариантов или основных вневременных структур российской культурной идентичности. Эти инварианты составляют неизменную основу всех пяти исторических форм культурной идентичности российской цивилизации. Они выступают как базис или ядро, проходящее прогрессивные стадии качественного органического развития, смена которых осуществляется через кризис старых форм и рождение новых. В данной статье  остановимся на ее первом этапе.

Киевская Русь — это самобытная цивилизация, представляющая собой первоначальную форму существования русского общества и его первый этап в развитии. История Древней Руси практически не связана с европейской. Она наполнена событиями иного рода, для неё свойственны явления другого характера. Пределы древнерусского социального организма замыкаются границами распространения древнерусского языка. В этих же пределах они очерчиваются социально-экономическим укладом. Это означает особенный для территории Киевской Руси субъект социально-экономических отношений (тип «свободного» человека), значительно отличающийся от европейского.  Характерные ячейки и связи, которые, охватывая только Русь, создавали иной, по сравнению с Европой, социально-экономический уклад. Как следствие — особые на всём пространстве Древней Руси условия существования для «цивилизованного» человека; отличающиеся от Европы того времени базовые ценности.

Культура Древней Руси являлась синтезом субкультур этносов, сменявшихся на пространствах Евразии в период великого переселения народов. Политеизм и многоосновность древнерусского архетипа изжи­вались ориентированными на ценности византийской культуры элитами и их лидерами, проводившими культурные революции сверху, игнорируя мононормы, господствовавшие в восточнославянском суперэтносе. Ак­сиологические основания культуры восточных славян, объявленные   язычеством, методично и целенаправленно дискре­дитировались и истреблялись сторонниками восточно-римской импер­ской традиции. Культурные корни древнерусской цивилизации тщательно затаптывались христианизаторами Руси, формировавшими новую систему властеотношений, нацеленных не только на союз с Ви­зантией, но и на создание собственной имперской политической культу­ры. Заимствование и копирование римско-византийских форм, методов и традиций стало стратегическим направлением культурной перестройки, развернувшейся на пространствах Евразии в домонгольскую эпоху.  

Древняя Русь по своим типологическим чертам     существенно отличалась от культур раннефеодальных европейских цивилизаций. Мы можем вполне обоснованно говорить о ее типологических особенностях, определивших развитие русской культуры на всем протяжении ее истории. Первой такой особенностью стала бинарность культуры, отчетливо проявляющаяся и в художественной культуре Руси. В древнерусской культуре она воплотилась в феномене двоеверия — в сочетании старого и нового, языческого и христианского начал, в синтезе, давшем взлет всех видов искусств, поднявшем художественную культуру Древней Руси на гораздо более высокую ступень.

Восприятие идущих из Византии духовных ценностей русской культуры происходило без излишней теософичности и рационалистичности, с сохранением жизнеутверждающего духа народной языческой культуры. Язычество как культ, как религия постоянно изживалось, но его главные ценности — чувство единения с природой, поэтика природы и художественного творчества — сохранились и стали основой для всего последующего развития художественной культуры. Что касается обыденной жизнь древних русичей, она определялась не православными канонами, а языческими традициями. Понятие «мужественности» в древней Руси предполагало такие признаки как храбрость, сила, решительность и ум. «Женственность» — красоту, доброту, нежность, чувственность, ум и сексуальность. Телесный канон древнерусского общества воплощал в себе идеи плодородия, сладострастия, красоты и свободы сексуальных отношений. Преобладал языческий брак, который заключался просто и разрушался также просто. Секс не считался греховным и низким. О своём желании и мужчины, и женщины сообщали путём подмигивания, обнажения половых органов и т.п. Древнерусское общество явно было сексуально раскрепощённым.

Второй особенностью древнерусской культуры стала ее анонимность, соборность. Вместе с христианизацией на Русь пришла линеарная концепция истории, что позволило рассматривать Русь как составную часть всемирной истории. Соответственно вступление Руси в осевое время мировой истории означало, что все исторические события обретают свой неповторимый смысл, ход времени получает в сознании людей определенную направленность и начинает осознаваться как история, усиливается роль рациональности и появляется философское мышление, религия наполняется этическим смыслом, вокруг нравственных оценок жизни начинается духовная борьба. Но, вступая в осевое время, древнерусская культура не обретала ярких индивидуальностей ни в поэзии, ни в философии, ни в искусстве. Не случайно мы не знаем автора «Слова о полку Игореве», так же обстоит дело с авторством многих древнерусских храмов и икон — зодчими и иконописцами.

Византий­ское мировоззрение, исключавшее какое-либо понятие человече­ской личности, явилось на Руси идейным обоснованием и без того господствовавшего пренебрежения к личности. А склонность к деко­рациям, к созданию видимости стала внешним выражением внут­реннего пренебрежения к элементарным запросам человеческой жизни. В древнерусской культуре сильно приглушено авторское начало, но при этом она поражает своей монументальностью и величием целого. Это начало, подразумевающее личную точку зрения автора, субъективную оценку, представление об авторской собственности, появляется лишь в XVII в. Причиной этого можно считать, что Русь включилась в осевое время лишь внешне, а не внутренне. Несоответствие внешнего внутреннему, пропасть, лежащая между тем и другим, постепенно становилась жизненной нормой. Дво­еверием и двоедушием были пронизаны все слои общества. Поэтому древнерусская культура не знает «единичного человека», а стремление людей к спасению связано с внеличными путями. В православной традиции, чтобы достичь истинного знания, спасения, нужно соборное единение людей, нравственная общность коллектива, когда человек сознательно отказывается от своего полновластия и сознательно подчиняется религиозной общине, что приводит к соединению людей.

Анонимность древнерусской культуры неразрывно связана с ее каноничностью, господством внеличностных форм и стилей. Именно через канонические нормы, правила, традиции, жестко зафиксированные во всех сферах художественной культуры, полнее всего выражалось ее соборное начало. Повторяемость приемов, заимствование из одного произведения в другое, устойчивость форм и ситуаций, каноничность идеализированных героев и сюжетов, абстрагирование от конкретных деталей были призваны продемонстрировать вечность и неизменность происходящего и изображаемого. Поэтому творения художников того времени, часто оставаясь безымянными, пережили века.

В-третьих, среди важнейших особенностей древнерусской культуры следует отметить приоритет искусства по сравнению с другими сферами культуры и иными способами познания мира. Прежде всего, это касается философии, которая из трех возможных форм (нравственно-практического, или сократовского метода, аристотелевского метода логического анализа и метода художественного творчества) предпочитала первый и третий. Судя по всему, это было связано с анонимностью древнерусской культуры. Ведь для познания необходима личностная активность и ощущение ценности нового знания, потребность в индивидуальном поиске нового; для понимания же достаточно приобщения к общей истине, приложения ее к собственной жизни и добровольного подчинения общепризнанным нормам и традициям. Отсюда приоритет эмоционально-чувственного переживания над интеллектом и логикой. В русском культурном архетипе доминирует не рационализм, а интуитивизм. В нем больше восточной (византийской) иррациональности, чем западной рациональности. Поэтому эмоции у русского человека всегда преобладают над разумом, страсти над интересами. Поэтому на Руси так высоко ценились подвижники духа, своей жизнью демонстрировавшие идеалы нравственной философии. С этим связан и высокий статус юродства (на Руси лишь юродивые да святые могли себе позволить быть искренними). На этой основе вырастает высокий статус художественного творчества, которое вполне может быть названо «умозрением в красках». С другой стороны, отождествление культуры  с искусством, т.е. с чем-то ненастоящим, мнимым, но пробуждающим интерес и отвлекающим от повседневных забот, вызывало недоверие к культуре, без чего в принципе можно в жизни обойтись, на­блюдается в обществе и сегодня.

Ему противостоит  героический человек Запада, видящий в мире хаос, который он должен оформить своей организующей силой. Героический человек полон жажды власти, он удаляется все дальше и дальше от Бога и все глубже уходит в мир вещей. Разница менталитетов двух цивилизаций проявляется в том, что в рамках европейской культуры сформировался человек аристотелевского типа с пре­обладанием рационального мышления и сознанием атомизированного инди­вида, приоритетом либеральных ценностей и идеалов. В России преобла­дающим является интуитивно-чувственный тип личности, склонный к мис­тицизму, специфическими характеристиками которого являются  подчинение себя коллективу, патернализм, этатизм и др., а также приори­тетом (на генетическом уровне) духовных ценностей над материальными.

Вместе с христианством Древняя Русь получила из Византии и идею монархической власти, которая быстро вошла в политическое самосознание. Эпоха крещения Руси совпала с периодом становления её государственности, когда установление сильной единоличной власти великого князя стало жизненной необходимостью. Выбор Владимира пал на православие – помимо других причин – потому, что передавало всю полноту власти императору. Державность – это сильное государственное начало: сильная центральная власть и сильное самоуправление – стало неотъемлемой чертой русской истории и культуры. Понятия, как родина, государство, патриотизм, исполняли роль мощного национально-объединяющего фактора, обладали огромной организующей силой. Отождествление в культурном самосознании государства и родины, государства и порядка превращали эти ценности в мощный фактор легитимности государства. Государственная власть мыслится как главный стержень всей общественной жизни. Поэтому государство служило не только дополнением, как в других, «нормальных» цивилизациях, но как бы заменой собственно цивилизационного устроения.

Древнерусская цивилизация не успела достигнуть вершины своего развития. На стадии подъема она была разгромлена монгольскими полчищами, которым не сумела противостоять. Её развитие было прервано и под влиянием внешних условий усилились одни тенденции развития в ущерб другим.

 

 

                                     Выводы

 

 

           1. Развитие культуры Древней Руси во многом определялось условиями формирования государства. С начала своего существования  оно было внешним средством примирения и установления порядка среди восточнославянских племен. Появление государства означало появление культуры совместной жизни.

Вместе с тем возникновение государства стало актом национального самоотречения восточных славян, а отношения вражды и распри, существовавшие, между племенами, были перенесены на отношения между властью и народом. Самобытность, духовность, личностные начала в культуре славян были поставлены в зависимость от отношений к ним власти.

    2. Своеобразие русской культуры обусловлено географическим (евразийским) положением России, вынужденной существовать в социокультурном пространстве между двумя мирами — западным миром и миром восточным. Взаимодействие этих исторических сил и этнических культур породило своеобразную культурную структуру — Евразию, т.е. особый тип культуры, включающий в себя черты западной и восточной культур, и одновременно существенно отличающейся от той и другой. А с другой стороны, породило сложнейшую проблему социокультурного самоопределения русского духа.

           3. Евразийское положение России оборачивалось маятниковыми колебаниями между Азией и Европой. За прошедшее тысячелетие исторический «маятник» совершил несколько крупных, полномасштабных колебаний: когда он устремлялся на Запад, происходила более или менее глубокая «ве-стернизация» российской цивилизации и культуры, а когда он начинал движение в противоположном направлении, на Восток, то совершалась их «остернизация». Если учитывать, что российская цивилизация прошла через такие крупные исторические фазы, как Киевская Русь, Московское царство, имперская Россия и Россия советская, то можно говорить о таком же количестве соответствующих колебаний исторического «маятника», т. е. о четырех социально-исторических типах культур.

    4. Важную роль в формировании русской культуры сыграли также геополитические и природные факторы. В. Ключевский, евразийцы и Л.Н. Гумилев искали начала национального характера русских в русской природе. В силу противоречивого  отношения к ней русская культура оказалась более контрастна, чем какая-либо другая. Она во всем отмечена крайностями, которые не опосредованы детерминантами цивилизованной жизни. Так, до сих пор для русской культуры весьма трудным является вопрос о власти над людьми, о соотношении насилия и ненасилия. Западная культура решила для себя этот вопрос через разумную меру использования того и другого. В русской культуре сложился другой принцип: казнить — так казнить, миловать — так миловать. То же самое наблюдается в соотношении кротости и грозности. Если кротость и смирение — то до рабства и любви к своим деспотам. Если грозность и суровость — то до исступления. Для русской культуры характерна удивительная терпимость и редкое снисхождение ко злу, хотя это долготерпение нередко заканчивается всесокрушающим бунтом и взрывом. Во многом эти черты, эта бинарность и составляют своеобразие русской культуры, русского менталитета, загадку «русской души».

           5. Единство народа держалось на централизованной власти, а не на единстве культуры. Нужно отметить, что крещение Руси было тоже актом государственным, определившим раздвоение культуры

на официальную и народную, которая с тех пор воспринималась как языческая

           6. Традиционные установки русской культуры сложились в условиях доиндустриального общества. Переход страны к индустриальному развитию в некоторой степени поколебал, но не разрушил их. При социализме они даже окрепли: специфика индустриального общества, построенного на социалистических началах, состояла в том, что оно реставрировало определенные черты феодально-крепостнической орга­низации социальных отношений, и советская идеология охотно поддер­живала соответствовавшие этой организации культурные традиции.

 

 

Вопросы для повторения

1.Чем обусловлено своеобразие русской культуры?

2.Каковы были последствия принятия христианства на Руси?

 

 

 

 

 

 

^[1] Карташов А.В.Очерки по истории русской церкви. Т. 1. Париж, 1959. С. 169.

^[2] Бердяев НА. Судьба России. М., 1990. С. 31.

^[3] Подробнее о срединной культуре  смотрите в 5-ой главе.

[4] Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. С. 13.

  ^[5] Например, Бердяев утверждал: «Русский народ по своей душевной структуре народ восточный» (Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 7).  «По природе своей они жители Востока», — пишет о русских баронесса де Сталь (Россия первой половины XIX в. глазами иностранцев. JI., 1991. С. 24). Однако смысл подобных высказываний весьма неопределенен.