Читайте также: Музыкальная культура романтизма эстетика, темы, жанры и музыкальный язык

 

Русское церковное пение занимает особое место в истории искусства: в то время, как светская музыка появилась в России только в конце XVIII в., е церковное пение имеет за собой 10-вековую историю. Народная жизнь в России была так тесно связана с церковной жизнью и была так глубоко пропитана религиозным влиянием, что церковное искусство было на Руси народным искусством.

Древнейшей формой русского пения считается так называемое кондакарное пение. Происхождение этого пения загадочно: вне России нигде не найдено подобных кондакарям певческих книг. В самой России есть всего лишь пять рукописей этого пения, относящихся к XI и XIV вв. Они не расшифрованы. По некоторым основаниям исследователи полагают, что эти напевы появились впервые не на русской почве.

Большинство напевов, известных нам, записаны в более позднее время, когда вполне установилась знаменная система. Это так называемые мелодии знаменного распева.

Название это происходит от изображения мелодий знаками, называвшимися знаменами, крюками, столпами. Слово распевследует отличать от напева.

Распев — совокупность мелодий известного происхождения и характера, тогда как напев означает ту или другую группу частных мелодий данного распева. Знаменный распев — коренной и древний уставный распев

Русской Церкви. Постепенное развитие его можно проследить непрерывно от XI века. Система записи мелодий безлинейными знаками — крюками или знаменами была единственным способом записи церковных напевов. Старообрядцы-беспоповцы до сих пор пользуются в своем пении книгами с знаменной нотописью.

Знаменная нотация древнейших русских певческих книг есть нотация греческая, но с течением времени замечается переход византийской нотации в совершенно русские крюки или знамена. Уже к концу домонгольского периода, то есть к началу XII века, русский шрифт обретает своеобразие. Число рукописей домонгольского и монгольского периодов весьма незначительно.

Как звучали напевы того времени неизвестно, так как нотные знаки того времени также не расшифрованы. Текст певческих книг только славянский. Греческие слова или тексты встречаются редко, по-видимому они исчезли, когда иерархия стала исключительно русскою.

Нам неизвестны мелодии раннего периода, но имеются сведения о существовании церковно-певческих школ, конечно, не в смысле учебных заведений, а как частное обучение у мастера-певца. Церковный певец, стоявший на клиросе, имел учеников, вот они и составляли школу пения.

Первый Митрополит Русской Церкви — Михаил, греческий подданный, разъезжая по Руси, везде «устроял» клирос, то есть приготовлял церковных певчих. Певчих сперва выписывали из Византии. Так «Степенная книга» говорит, что при Ярославе Мудром (XI век) были призваны три греческих певца с семьями. Эти певцы должны были упорядочить дело церковного пения в Киеве.

«Степенная книга»называет их пение «ангелоподобным», кстати, упоминая, и о «красном» (то есть красивом) «демественном» (византийском, придворном) пении. В роде Владимира Святого замечается любовь к церковному пению. О княжиче Борисе, убитом по приказу Святополка, рассказывается, что последние часы своей жизни он провел в пении псалмов. Дочь Ярослава — Анна, бывшая замужем за французским королем Генрихом I, устроила в Киеве женскую школу, где учили пению.

Когда было свергнуто татарское иго с развитием русской государственности, количество рукописей, а потом и книг по церковному пению стало возрастать до обширных размеров и измерялось сотнями, в то время как количество рукописей до XV века измерялось единицами и десятками.

Книги с XV века заключают в себе всю крюковую азбуку, что дает уже возможность читать их достаточно свободно. Однако, точного и полного перевода с крюков XV века на ноты пока не сделано, и эта работа еще предстоит русским археологам. Пособия для изучения русских знамен нет.

Сами певчие, пользовавшиеся в то время крюками, очевидно, руководились певческим преданием, передаваемым из поколения в поколение, и знакомились с крюками лишь практически. Только с XV века в певчих рукописях появились небольшие азбучки с изображением отдельных крюков и их обычных названий, а иногда и более подробные объяснения.

Высота звука, изображаемого крюком, определялась посредством разделения крюков на три области, называемые мрачною, светлою и тресветлою. Условность изображения была велика, так как большинство крюков обозначали не отдельные звуки сами по себе, а всегда в соединении с другими, причем число звуков на одном слоге иногда было очень значительно, особенно в так называемых фитах.

Фиты обозначали, условно, целые музыкальные фразы. Каждая фита имела свое название, как например: фита мрачная, фита кудрявая, фита перевязка и так далее. Насколько беспомощными, с современной точки зрения являются объяснения крюков, можно убедиться из примеров: «Крюк простой возгласить мало выше строки. Мрачный — мало простого выше возгласить.

Стрелу светлую — подержав, подернута вверх дважды. Громосветлую — из низу подернути кверху. Голубчик малой — гаркнуть из гортани. Запятую — из низка взять. Дербицу — подроби гласом кверху». Как высоту, так и продолжительность звука крюки указывали лишь приблизительно: «Две столицы мерою в гласовнем скоробежании противо крюка единого.

Два же крюка мерою противо крюка единого с оттяжкою»,— так говорится даже в позднейших «толкованиях знамени». Наряду с основным знаменным распевом к XVII веку образовались другие распевы, в тесной связи и зависимости от основного. На первом месте из них стоит «демественный распев».

Этому распеву придается значение лучшего, наиболее торжественного пения, в отличие от старого неизменного знаменного распева. В летопись занесены имена новгородских и владимирских демественников, но подобными сведениями и исчерпывается наше знание старого демественного пения; его напевы, система, отношение к знаменному и другие отличительные черты остаются невыясненными.

С XVI же века уже имеются певческие изложения демества. Отличительным признаком, по которому его можно отличить от других, это неподчиненность гласовойсистеме; даже тексты выбирались негласовые. Задостойники, многолетия, величания, песнопения служб в присутствии архиереев или патриарха и т. д.— это пелось преимущественно демеством.

Наряду с демественным, можно поставить так называемый путевой распев, употреблявшийся для медленных песнопений и даже имевший свою собственную систему нотописания.

Имеется ряд напевов, известных, например, под именем «усольского мастеропения», всякого рода «ин роспевов» (то есть иных распевов) и тому подобные.

«Ин роспевы», «большое знамя», «малое знамя» и другие видовые отличия, тесно связанные с образцами знаменного распева, были плодами творчества русских старых мастеров: Саввы и Василия Роговых, Стефана Голыша, архимандрита Исаии (в миру — Ивана Лукошко) и других.

К концу XVI века крюки перестали удовлетворять певцов. Явилось немало попыток внести в них большую точность. Стали различными добавочными знаками яснее определять высоту звука.

И скоро одному — Ивану Акимовичу Шайдурову, новгородскому певцу — «Бог откры подлинник подметкам», как говорится в современном ему повествовании. При крюках Шайдуров писал пометы, которые более точно определяли высоту звука.

Они писались киноварью, в отличие от крюков, которые писались черным цветом, и вошли в употребление под названием согласных киноварных помет.

Рукописи XVII века пишутся уже исключительно с шайдуровскими пометами, тогда как до этого «кийждо учитель по своему умышлению подметные слова писаше, и того ради у них велие несогласие бываше».

При таком состоянии симиографии (нотописи) отсутствовали школы для обучения пению, и оно передавалось из уст в уста от опытных певцов к неопытным. Но, по мере накопления опыта, создавались разнообразные приемы для облегчения науки. Так, скажем, для приобретения умения распевать различные тексты по напеву каждого из восьми гласов у русских певцов были в большом ходу мелодические формулы, распеваемые на облегченные тексты, что называлось памятогласием.

Например:для гласа 1-го : «Пошел чернец из монастыря»;

2-го : «Встретил его второй чернец»;

3-го : «Издалече ли брате грядеши?»;

4-го : «Из Константина-града»;

5-го : «Сядем себе брате побеседуем»;

6-го : «Жива ли брате мати моя»;

7-го : «Мати твоя умерла»;

8-го : «Увы мне, увы мне, мати моя».

Текст этот — почти дословный перевод греческого памятогласия. Иногда русские вводили сюда даже и шуточный элемент, когда, скажем, распевали такое памятогласие: «У нас в Москве на Варварской горе, услыши ны Господи». Это памятогласие, вернее всего, уже школьного происхождения.

Среди учеников в большом ходу были так называемые «мастеропевческие вирши» распетые на типичные гласовые обороты. Например, вирша на 5-й глас: «Увы мне и горце мне ленивому и нерадивому. Учитель мне запрещает: чадо отца рожденного, буди внятен и прилежен ко святому пению.

Аз, окаянный, яко аспида глуха, затыкающа уши своя своим неразумием, но вопию всегда: призри на мя и помилуй мя».

Или на 7-й глас: «Уже бо солнце восходит и день настает, аз же сном одержим есмь, не вем како гнев учителев укротити, но точию притек возопию учителю: помилуй мя и прости мое неразумие».

У современных старообрядцев от старых времен употребительны еще молитвы перед образом св. Иоанна Дамаскина — «о изучении церковного пения», пред образом св. Романа Сладкопевца -«о избавлении певцов от безгласия».

Говоря о знаменном распеве необходимо упомянуть одну чрезвычайно важную по своим последствиям сторону в его развитии. Это так называемое раздельноречиеили хомония. До XIV века особенностью певческого текста было истинноречие, то есть текст церковных напевов не отходил по произношению от обыденной, бывшей в употреблении речи.

При переписке книг постепенно вкрадывалось много всякого рода ошибок, как в обозначение знамен, так и в самый текст. Одной из причин этих ошибок было то, что с XV века характер русского произношения стал постепенно меняться. Полугласные буквы Ъ и Ь теряли прежнее свое звучание.

Певцы стали затрудняться их точным произношением, между тем, над этими буквами стояли певческие знаки, которые следовало петь. Ради удобства стали заменять полугласную букву Ъ — гласной О, а Ь — гласной Е. Старинное «дьньсь» обращалось в «денесе», «согрешихомъ» в «согрешихомо» и т. д. Вот это и было раздельноречием или хомонией.

Сперва произносили «о» и «е» вместо «ъ» и «ь» сдержанными звуками, но к XVII веку раздельноречие было полное и сплошное. К нему привыкли и против него не возражали. Но раздельноречие приводило к таким видоизменениям слов, что подчас само значение их извращалось, и тогда, например, искажался даже смысл «Символа веры».

Вместе с помещением гласных там, где им не надо было находиться, появился еще и обычай вставлять в текст так называемые «попевки». Слова эти: «хубава», «ненена» и другие, подобные им, привносили в текст полную бессмыслицу.

Вспомним, что конец XVI и начало XVII в. были временем исправления богослужебных книг. Понятна горячность споров, которая возникла и в певческом мире. Певцы крепко держались за старину и предание. Но реформа была нужна, как в области текстов, так и в области пения.

Во главе комиссии по исправлению певческих книг коллегия певцов поставила из своей среды большой певческий авторитет в лице старца Звенигородского монастыря Александра по прозванию Мезенца. Он блестяще выполнил свое задание. Редактированный этой комиссией знаменный распев с новыми истинноречными текстами признается образцовым.

Старообрядцы не приняли этих исправленных книг, несмотря на то, что при исправлении комиссия пользовалась рукописями последних 400 лет. Официальная работа комиссии закончилась постановлением Московского Собора 1667 года, сформулированным так: «Гласовое пение пеги на речь». Отсюда термин: наречное пение.

Чтобы упорядочить и обосновать собственно-певческую часть реформы, Александр Мезенец составил Азбуку знаменного пения или, как он называет, «Извещение о согласнейших пометах, во кратце изложенных со изящным намерением требующим учиться пения».

Позднее при «Певческой палате» в Москве царем Феодором Алексеевичем был организован штат писцов с целью распространения наречного пения. Казалось, знаменная симиография закреплена на многие годы. Но появившаяся тогда же линейная система была усвоена легче и быстрее.

Имело значение и то обстоятельство, что линейная нотопись употреблялась уже для записывания знаменного распева в пределах Киевской и юго-западной Руси. Вскоре после заимствования линейной нотописи, в церкви появилось партесное пение (от латинского слова партия — партес).

Источник: http://hram-tbm-spb.ru/choir-conductor-and-choir/history-of-church-singing/

Гид по православному искусству: музыка

Как складывались разные виды пения, которое звучит в православных храмах

Подготовила Ирина Старикова

В ранний период формирования христианского богослужения святые отцы вы­сказывали различные мнения относительно роли музыки и певческого испол­не­ния псалмов и гимнов. Так, святитель Афанасий Александрийский считал, что церковное пение не способствует духовной сосредоточенности.

Напротив, святители Василий Великий и Иоанн Златоуст рассматривали цер­ковные мело­дии как способ лучшего постижения церковной поэзии. Действи­тельно, наряду со становлением различных богослужебных чино­последований склады­ваются и развиваются различные стили распева­ния текстов, и церковная музы­ка ста­новится одной из главных составляю­щих христианского богослу­жеб­­но­го обря­да.

На протяжении нескольких столетий в разных Церквях, при­дер­жи­­ваю­щих­ся византийской богослужеб­ной тради­ции, формировались свое­об­раз­ные на­прав­ления в области церковной музы­ки. Это происходило и под влия­­нием пре­образований в культуре в целом, и из-за изменений эсте­ти­че­ских представле­ний о церковном пении.

Но при всем разнообразии взгля­дов и подходов музы­ка, «озвучивание» гимногра­фи­ческих текстов, является неиз­менной частью единого целого — церков­ного богослужения.

Византийское пение

Византийская певческая традиция сложилась главным образом на основе ан­тич­ного наследия.

Так, есть основания полагать, что разнообразные звуко­ря­ды (последовательности звуков, построенные таким образом, что это отра­жается на интонационной окраске мелодии), существовавшие в древне­гре­че­ской му­зы­ке, сохранились.

По крайней мере, об этом можно судить на основе совре­менной греческой певческой традиции, в которой разные песнопения поются в различных «звуковых красках».

Несмотря на это предположение, нужно сказать о том, что Отцы Церкви, веро­ятно, могли и не поддерживать «вторжение» некоторых античных ладов в цер­ковную музыку, основываясь на учении об их воздействии на слушателя. Так, святитель Климент Александрийский отмечал:

Зато с большей степенью уверенности можно говорить о том, что такие харак­терные черты языческого периода, как игра на авлосе и кифаре, были реши­тель­но отвергнуты.

Развитие церковной музыки было связано с крупнейшими литургическими цен­трами — Иерусалимом и Константинополем. Именно там складывались но­вые жанры церковной поэзии, создавались формы записи церковных мело­дий, формировались разные стили распевания текстов (простой или более сложный, пространный).

Наконец, к VII веку была оформлена система визан­тий­ского осмогласия, то есть система распевов церковных текстов на восемь разных «напевов» (гласов), мелодий. Точно представить себе, как именно исполнялись песнопения даже в тот период, когда появилась форма записи мелодий, то есть с X века, к сожалению, нельзя.

Причина в том, что многие особенности церковного пения сохранялись в течение долгого времени в уст­ной форме и на письме не отражались.

Однако консервативность церковной музыки позволяет с осторожностью предположить, что современные распевы Церквей, следующих византийской богослужебной практике, сложены на осно­ве византийского певческого наследия и отражают традиции церковной музы­ки Византийской империи.

Кондак святому Нилу Гроттаферратскому (византийский распев)Исполнение: ансамбль Cappella Romana, руководитель — Александр Лингас.© Cappella Romana

Знаменный распев

Древнерусская богослужебная традиция — так называемый знаменный распев (название происходит от знаков, по-славянски «знамен», которыми записыва­лась музыка) — в силу обстоятельств Крещения Руси сложилась на основе визан­тийской церковной культуры, несмотря на возможный и отчасти под­твер­жден­ный контакт с традицией западного григорианского одноголосного пе­ния Григорианское пение — литургическое одно­голосное пение, принятое в Римско-католи­ческой церкви. Название получило благода­ря папе Григорию I Великому (590–604), со­бравшему песнопения литургического оби­хода воедино. на самом раннем этапе. Первоначально службы в Русской церкви совер­шались на греческом языке и греческими певчими. В Повести временных лет говорится о прибытии в Киев после официального принятия христианства «епископа корсуньского с попы царицины», то есть духовенства и клира грече­ского происхождения.

Вплоть до XI века, по всей вероятности, древнерусское церковное пение разви­ва­лось в устной форме.

Во всяком случае, первая рукопись, в которой записа­ны песнопения на славянском языке со знаками нотации, указываю­щими на опре­деленные мелодии, датируется только рубежом XI–XII веков «Типографский Устав: Устав с кондакарем» (конец XI — начало XII века) — самая древняя славянская певческая рукопись..

Вос­при­няв и усвоив основные черты византийской церковно-певческой тради­ции (система осмогласия, форма нотации, разнообразные стили распе­вания и тек­стов и особые жанры), древнерусское церковное пение с течением време­ни пре­образилось по содержанию, поскольку развивалось в другой культурной среде.

По этой причине классический знаменный распев, который сложился к XV ве­ку (и песнопения которого, в отличие от более древних образцов, могут быть расшифрованы), имеет существенные отличия от своих византийских прототипов. Например, появились своеобразные, присущие русской музыкаль­ной традиции, интонации; некоторые знаки нотации были переосмыслены, или их значение поменялось.

Пасхальные стихиры (знаменный распев)Исполнение: Константин Павлов. Рижская старообрядческая община (запись Татьяны Владышевской, 1969 год).© Т. Ф. Владышевская

Важная особенность знаменного пения, заимствованная из византийской тра­ди­­ции, заключалась в использовании корпуса определенных мелодических формул — «попевок», музыкальных фраз, характерных для определенного гласа (напева). Из них, как в стихотворении, которое состоит целиком из строк дру­гих стихотворений (центон), складывалась собственная композиция песно­пений.

До середины XVI века все сочинения знаменного распева оставались аноним­ными, однако на протяжении XVI–XVII веков появляются разнообразные варианты уже сложившихся традиционных песнопений знаменного распева с указанием «ин роспев», «ин розвод» (то есть «другой распев», «другое тол­кование») или даже с надписанием происхождения распева («троицкий», «кириллов», «усольский») или имени распевщика («Христианинов», то есть свя­щенника Феодора Крестьянина; «Исайи Лукошко»; «Варла­амово», то есть архимандрита Варлаама (Рогова). Несмотря на то что роль авторского начала сводилась либо к изменению композиции (смене традиционной последова­тель­ности «попевок»), либо к вариантному пропеванию некоторых мелоди­че­ских оборотов, эти изменения в певческой культуре свидетельствуют о посте­пенном переходе от средневековой эпохи к Новому времени.

Путевой распев

Со временем музыка становится более сложной, наполняется украшениями и в конце XV века оформляется в новые стили распевов — большой (простран­ный, богатый продолжительными распевами каждого слога), демественный (вероятно, от слова «доместик» — руководитель хора и учитель церковного пения, — поскольку стиль зародился в среде велико­княжеских и архиерейских певчих, знатоков церковно-певческого искусства), путе­вой Точное происхождение термина неизвестно. По одной из наиболее распространенных версий, название могло быть связано с тем, что он формировался в пути — например, когда государевы певчие дьяки сопровожда­ли царя в походах. Так называемая казан­ская нотация, которой записывались песно­пе­ния этого стиля, возможно, сложилась в пе­риод казанских походов Ивана Грозного.. Происходит это, возможно, не без влияния начавшегося с XIV века в Ви­зантии расцвета калофо­нического (от гр. kalos — «прекрасный» и phone — «го­лос, звук») искусства, требую­щего уже очень высокого уровня подготовки испол­­нителей.

Так, выросший из знаменного, путевой распев отличается значительной про­дол­жительностью композиции и большим количеством музыкальных укра­шений.

«Достойно есть» (путевой распев)Исполнение: А. Е. Малышев, Е. И. Малышева, И. И. Кривоногова. Старообрядческая община села Раюши (запись Татьяны Владышевской, 1971 год).© Т. Ф. Владышевская

Троестрочие

Источник: https://arzamas.academy/materials/1296

Краткая (ну очень краткая) история церковного пения

Пение присутствовало в Церкви с самого начала её существования.

Ветхозаветное богослужение во многом состояло именно из пения псалмов, к которому присоединялся и аккомпанемент музыкальных инструментов: «струнных орудий», «кимвалов доброгласных», «струн и органов», о чём открыто свидетельствует нам Псалтирь, ветхозаветная книга богослужебных песнопений.

«Пойте, Богу Вашему, пойте», «пою Богу Моему дондеже есмь», «всегда хвала Его во устах моих» — такими высказываниями полны ветхозаветные псалмы. Петь Богу – это естественное состояние верующей души, поэтому и в Ветхом Завете и, ничуть не менее, в Новом, пение – один из основных видов молитвы.

Апостол Иаков в соборном послании пишет, обращаясь ко всем верным, в том числе и к нам с Вами: «Злостраждет ли кто из вас, пусть молится. Весел ли кто, пусть поёт псалмы» (Иаков 5:13). С этим перекликаются и слова апостола Павла «Всегда радуйтесь.

Непрестанно молитесь. За всё благодарите, ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе» (1 Фес. 5:16-18), а также «исполняйтеся Духом, глаголюще себе во псалмех и пениих, и песнех духовных, воспевающе и поюще в сердцах ваших Господеви (Еф. 5,19).

В первые века жизни Церкви на богослужениях пели все присутствующие, не было нужды в выделении особого рода певчих, или как их принято именовать в церковно-славянской традиции «лика».

Затем, после того как Церковь Христова перестала быть гонимой и смогла выйти из подполья, когда в неё влилась масса невоцерковлённого и вчера ещё языческого народа, появилась нужда в выделении особого рода церковнослужителей – «певчих».

Церковное пение постепенно стало переходить из формы совместного пения в форму явного пения хора и внутренней молитвы всех присутствующих, в какой оно и пребывает до наших дней.

На Руси церковное пение с самого начала было уделом «лика», клирошан. Интересно, что оно было одноголосным вплоть до XVI века, когда на Русь начала проникать западная многоголосная гармония. В XVII веке при царе Алексее Михайловиче появились «партэсы», записанные на западный многоголосный манер православные песнопения.

XVIII век стал веком «победившего партэса», о традиционном когда-то одноголосном «знаменном» пении было совершенно забыто, оно и неудивительно, когда во всей культуре царила мода на всё европейское и национальные певческие традиции казались дикими и скучными.

Знаменное пение сохранили для нас старообрядцы, ведь в синодальной Русской Церкви пение по партиям стало азбучной истиной.

XIX век стал веком национального возрождения. Слепая любовь к многоголосью и бравурности (или, наоборот, чрезмерной трагичности) западной музыки постепенно стала уступать место интересу к своим национальным музыкальным истокам.

В том числе, пробудился интерес к знаменному пению и так называемому «обиходному» («обычному пению»), тем напевам, которые, вырастая из глубины верующих сердец, приживались в отдельных монастырях.

Были записаны сохранённые старообрядцами знаменные напевы, были записаны обиходные напевы разных монастырей и храмов. Профессиональные композиторы стали писать мелодии для песнопений, руководствуясь традиционными русскими напевами.

Появлялись многочисленные «гармонизации» (обработки) обиходных напевов. Многие композиторы начала XX века пытались сочетать в церковной музыке европейское многоголосие и православную певческую традицию.

Революция положила конец многим из этих поисков.

Развитие церковного пения в России фактически прекратилось: в деревнях пели обиход, как могли, а в крупных городах царил «дореволюционный стиль», часто с перегибами в «партэс», но при этом совершенно искренний, поэтому удавалось избежать дореволюционных перегибов, когда люди ходили в церковь, как в оперу. Важно помнить, что быть певчим в годы Советского Союза было во многом уже подвигом. Многие были арестованы и расстреляны в годы террора именно за то, что пели в церковном хоре.

И вот Церковь вновь свободна. Вновь хлынул в Церковь народ, вновь «духовною жаждою томим», он ищёт в Ней наставления и спасения. Ищут не только люди, ищут и священнослужители, и певчие.

Как петь, чтобы получилось лучше? Что петь: партэс, унисоны? Как петь: мужским хором, женским, детским, смешанным? Громко, тихо? Допустимо ли вообще менять громкость церковного пения на протяжении одного песнопения? Или всё это вообще не важно, и важно лишь, чтоб «сердце было сокрушенно и смиренно» и тогда любая внешняя форма наполнится глубоким содержанием?

Источник: http://mosmolod.ru/kratkaya-nu-ochen-kratkaya-istoriya-tserkovnogo-peniya/

Церковное пение