Читайте также: П. и. чайковский через тернии к звездам

В Священном Писании в явлениях святым и праведным людям ангелы представляются сонмом, разделенным на лики или хоры, поющим хвалу Богу. Пророк Исаия видел Серафимов, окруживших Престол Божий и взывающих друг к другу: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф» (Ис. 6, 3). Пение ангелов слышал пророк Иезекииль.

Апостол Иоанн Богослов в Апокалипсисе неоднократно упоминает о пении блаженных небожителей. Первое христианское песнопение было принесено на землю ангелами в рождественскую ночь.

Вера в музыкальное единство земного и небесного определила и взгляд на пение в земной церкви: оно есть отзвук пения ангельского, язык восторженного состояния человека, благодатное средство к возбуждению и выражению молитвенных чувств.Сам Спаситель со своими учениками закончил Тайную вечерю пением: «…и воспевше, изыдоша в гору Елеонскую» (Мф., 26, 30).

Апостолы весьма заботились о богослужебном пении. «Егда сходитеся, кийждо в вас псалом имать», — наставляет апостол Павел (I Кор., 14, 26). В Апостольских постановлениях обязательность и даже способ богослужебного пения уже узаконены: «…после двух чтений… пусть поют псалмы Давида, а народ да повторяет голосно концы стихов» (Кн. II, гл. 57).

На молитвенных собраниях и богослужениях первые христиане пели кроме псалмов Давида и ветхозаветные гимны — две песни Моисея «Поим Господеви» и «Вонми небо»; песнь пророчицы Анны «Утвердися сердце мое о Господе», песни пророков Аввакума, Исайи, Ионы.

Пелись и новозаветные раннехристианские песнопения — песнь Богородицы «Величит душа моя Господа» и песнь Симеона Богоприимца «Ныне отпущаеши».

Уже в апостольские времена были составлены и сохранились Великое славословие «Слава в вышних Богу», «Свете тихий», «Да молчит всякая плоть», «Слава Тебе, Господи, слава Тебе» (певшееся, как и теперь, перед чтением Евангелия и после), входный гимн «Придите, поклонимся» и другие.

В древней Церкви пение было общенародным — пели все, собравшиеся на молитву. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Жены и мужи, старцы и юноши различны полом и возрастом, но нет различных по отношению к пению, потому что Дух Святый, соединяя голоса каждого, из всех устрояет одну мелодию».

В Апостольских постановлениях указывается еще более конкретно: «При общественном богослужении, на возглашение диакона народ… восклицает: Господи, помилуй!»

В древних Литургиях на возгласы священнослужителя народу указано отвечать «аминь», «и духови твоему». А победную песнь «Свят, Свят, Свят» верующие приглашаются петь особенно громогласно.

Священномученик Игнатий Богоносец, епископ Антиохийский, по образцу слышанного им пения ангелов ввел еще один способ пения, широко распространившийся к IV веку, — пение антифонное, то есть попеременно двумя хорами.

Этот способ и по сей день употребляется в высокоторжественных случаях — на праздничном богослужении в больших соборах и монастырях.После прекращения гонений христианское богослужение, совершаемое уже открыто, становится более чинным и торжественным.

Естественно, что и церковное пение отражает эти изменения. То, что подлежало ранее общенародному исполнению, переходит специально обученным певцам. Стали образовываться отдельные лики правого и левого клиросов.

Для пения потребовались книги — количество песнопений постоянно увеличивалось, пение становилось более искусным и изысканным; знать все и петь наизусть стало невозможным.

Церковно-певческое искусство постепенно отходило от мирского путем ограничения числа ладов музыки, допустимых для богослужебного применения. Западная Церковь в IV и начале V века окончательно установила у себя господство пения на четыре лада (гласа).

Введенное стараниями епископа Амвросия, оно получило название «амвросианское». Вплоть до VII века оно развивалось и расширялось в своем содержании — к первым четырем добавились еще четыре новых лада.

Принятие нового вида пения — осмогласного, или григорианского, — относят к временам Папы Григория Двоеслова, хотя не исключено, что это произошло позднее.

В Восточной Церкви развитие пения шло также в сторону осмогласия, несколько иным путем, так как основывалось на музыкальных традициях древних греков. Уже с V века устойчиво практиковались все восемь гласов.

Так, святитель Анатолий, Патриарх Константинопольский, писал свои воскресные стихиры на восемь гласов; также на восемь гласов составлял кондаки и икосы преподобный Роман Сладкопевец (V век), бывший диаконом в Берате (Сирия).

В VII веке на восемь гласов писал песнопения Недели ваий святитель Иаков, епископ Эдесский. Но полное свое завершение как твердо установленная система и как основной закон церковного пения осмогласие получило в Октоихе в середине VIII века.

Преподобный Иоанн Дамаскин был в известной степени творцом Октоиха, а по преимуществу — собирателем и систематизатором его в литературном и музыкально-певческом отношениях.

Октоих содержит в себе собрание воскресных стихир, тропарей и канонов, написанных в разное время различными песнотворцами, в значительной мере и самим святителем Иоанном Златоустом, и распределенных на восемь групп, соответственно числу певческих гласов, то есть ладов.

Святитель Иоанн прославился как замечательный песнотворец, за что и был прозван своими современниками Златоструйным. Он написал службу на Святую Пасху, 64 канона, множество стихир и, наконец, завершил составление Октоиха, включив в него лучшие произведения своих предшественников по осмогласному творчеству и дополнив недостающее собственными творениями.

Первые стихиры каждого гласа и первые тропари каждого канона он изложил нотными знаками (крюками) поверх текста, так что эти стихиры и тропари (ирмосы) явились образцом для пропевания следующих за ними стихир и тропарей.

В этом смысле им и были присвоены наименования самогласных, а также самоподобных и подобных, тогда как прочие стихиры назывались несамогласными, то есть имевшими не свой особый напев, а заимствованный, подобный образцу.

Самогласны содержали в себе все характерные приметы каждого гласа и тем самым давали возможность понять и усвоить сущность всего осмогласия как основы церковного пения. Образ гласов, их музыкально-теоретическое содержание не было сочинением вновь или личным творчеством святителя Иоанна.

Он лишь записывал в обработанном и проверенном виде то, что давно и повсюду распевалось, но было неустойчивым.Вследствие этого Октоих получил значение подлинной школы осмогласия, настоящего музыкально-певческого руководства по изучению церковного пения всей Церкви Восточной, что было доказано быстрым и повсеместным распространением его в богослужебной практике.

История церковного пения на Руси начинается в X столетии. В 988 году, при святом князе Владимире, состоялось крещение Киевской Руси. Восприемницей ее при крещении в веру Христову явилась Византия. Таким образом, Русская Церковь приняла не только вероучение, но и весь церковный ритуал и, в частности, богослужебное пение, в том виде, в каком оно было у византийских греков.

Это, во-первых, готовый текстовый материал на все службы годового круга в переводе на славянский язык; во-вторых, готовые осмогласные напевы православного Востока в крюковом изложении, имевшемся в богослужебных нотных книгах; в-третьих, установившиеся на Востоке способы одиночного и хорового церковного пения; в-четвертых, строго вокальный характер пения и его чисто мелодическая природа, чуждая стремления к гармонии в смысле одновременных аккордовых созвучий. Все это в значительной степени предрешило дальнейшую судьбу русского церковного пения.

Древнейшей формой русского пения считается так называемое кондакарное. Его происхождение загадочно: вне России нигде не найдено подобных певческих книг. В России есть всего лишь пять рукописей этого пения, относящихся к XI и XIV векам. Они не расшифрованы. По некоторым данным исследователи полагают, что эти напевы появились впервые не на русской почве.

Когда князь Владимир пригласил в Киев греческое духовенство и духовных распевщиков, они «привезли» с собой так называемый знаменный распев1 («знамя» обозначало в то время «знак», то есть пение по «знакам»). Процесс становления знаменного русского осмогласия, начавшийся в XII веке, завершился только к началу XVI столетия.

Польское влияние на русское церковное пение было неоспоримо. Однако отношения между католическими и православными христианами отнюдь не были теплыми, и вследствие борьбы с унией православные киевские братства разработали принципиально новый тип пения, отличающийся от звучания католического органа.

Стоит отметить также, что именно на основе осмогласия создаются такие виды церковно-песенного искусства, как путевое, строчное и демественное пения.

Именно в XVII веке происходит своеобразный расцвет русского знаменного пения. По мере накопления опыта создавались разнообразные приемы облегчающие исполнение распевов.

Так, скажем, для приобретения умения распевать различные тексты по напеву каждого из восьми гласов у русских певцов были в большом ходу мелодические формулы, распеваемые на облегченные тексты, что называлось памятогласием.

Например, для гласа 1-го — «Пошел чернец из монастыря»; 2-го — «Встретил его второй чернец»; 3-го — «Издалече ли, брате, грядеши»; 4-го — «Из Константина-града»; 5-го — «Сядем себе, брате, побеседуем»; 6-го — «Жива ли, брате, мати моя»; 7-го — «Мати твоя умерла»; 8-го — «Увы мне, увы мне, мати моя».

Иногда русские вводили сюда даже и шуточный элемент, когда, скажем, распевали такое памятогласие: «У нас в Москве на Варварской горе, услыши ны, Господи». Это памятогласие, скорее всего, уже школьного происхождения. Среди учеников были распространены так называемые «мастеропевческие вирши», распетые на типичные гласовые обороты.

Например, вирша на 5-й глас: «Увы мне и горце мне, ленивому и нерадивому, учитель мне запрещает: чадо отца рожденного, буди внятен и прилежен ко святому пению. Аз, окаянный, яко аспида глуха, затыкающа уши своя своим неразумием, но вопию всегда: призри на мя и помилуй мя».

Или на 7-й глас: «Уже бо солнце восходит и день настает, аз же сном одержим есмь, не вем, како гнев учителев укротити, но точию притек возопию учителю: помилуй мя и прости мое неразумие».

Конец XVI и начало XVII веков были временем исправления богослужебных книг. Понятна горячность споров, которая возникла и в певческом мире.

Певцы крепко держались за старину и предание. Но реформа была нужна как в области текстов, так и в области пения.

Вторая половина XVII столетия знаменуется переходом от знаменного распева к партесному2 (от латинского слова партес — голоса), появившемуся в церкви вскоре после заимствования линейной нотописи.

Это пение своим распространением немало обязано поддержке патриарха Никона, который, будучи еще Новгородским митрополитом, ввел его в своей епархии, а затем перенес в Москву.

Сам государь Алексей Михайлович особыми указами вызывал к себе певцов из западной России, и по приказу московского правительства посланники ездили в Киев за певчими. Пришлось и великорусским певчим взяться за изучение новой манеры пения, которая большинству быстро пришлась по сердцу.

Царь Алексей Михайлович и патриарх Никон начали новую эпоху, сменившую преобладание унисона и знаменного распева широким развитием хорового пения, обилием свободных композиций, а также кратких распевов.

В этот период киевского влияния появились в Москве первые гармонизации знаменного распева, а также свободное творчество русских авторов.

Число сохранившихся партитур, которые сосредоточены были в московской синодальной библиотеке, указывает на огромную плодовитость первых русских авторов, писавших целыми томами, целыми «службами».

Немаловажную роль в развитии этого пения на Руси сыграл видный музыкант Николай Дилецкий, автор сборника «Мусикийская грамматика». На основе его теории русские церковные распевщики быстро постигли основы нового искусства. Из композиторов «польского» направления можно отметить также Бавыкина, Титова, Калашникова и Беляева.