Образ монополиста в американской литературе начала XX в.

2.1. Фрэнк Каупервуд – представитель финансовой олигархии (по роману Т. Драйзера «Финансист»).

Характерные черты каждой цивилизации в период ее расцвета проявляются в личностных особенностях определенного социального типа, который рядовые члены данной цивилизации берут за образец. В афинской цивилизации таким социальным типом был гражданин, представитель праздного класса, проявляющий склонность к искусству и философии; у евреев это был законодатель и пророк, в Римской империи – солдат-администратор; в средние века – духовное лицо, мечтающее стать святым, в китайской цивилизации – мандарин-ученый, у индийцев – аскет, в Италии эпохи Возрождения – патрон-кондотьер, во Франции в период расцвета абсолютизма – придворный, в Великобритании на вершине ее могущества – торговец-авантюрист и строитель империи; в истории германии и Японии это был отборный солдат из юнкеров и самураев.

В американской цивилизации таким типом стал бизнесмен – «Титан», как назвал его Драйзер. Если типичные представители других цивилизаций стремились к мудрости, красоте, святости, военной славе, грабительству, аскетизму, то бизнесмен с такой же целеустремленностью добивается наибольшей прибыли. Столкнувшись в своей деятельности с призывами к ценностям неденежного характера, он, вероятнее всего, ответит, что занимается бизнесом не ради своего здоровья. В жесткой конкурентной борьбе выживали те, кто наиболее четко воплощал в себе целеустремленность бизнесмена. Это были такие люди, как Дж. П. Морган, Вандербильт, Джей Гульд, Дэниэл Дрю, Джон Рокфеллер, Джей Кук, Эндрю Карнеги, Чарлз Т.Йеркс, Соломон Гуггенгейм, Генри Форд, Ирене Дюпон. Некоторые из них были честными по стандартам чести делового человека, другие без колебаний прибегали к силе, вероломству и подкупу. Все они занимались бизнесом без сентиментальности и жалости, даже если были набожными в церкви, преданными в семье и мягкосердечными с друзьями.

Дух бизнеса зародился не в Америке. Он вырос из истории европейского капитализма и ко времени американской революции уже проявился в Италии, Великобритании и Голландии. В течение первых пятидесяти лет независимого существования США американский деловой дух отставал от европейского. Хотя в то время уже существовали земельные спекулянты, судостроительная и коммерческая группа, зарождавшаяся система промышленных предприятий и аристократия ценных бумаг и кредита. Типичным представителем Америки вплоть до середины эпохи Джексона был фермер.

Расширение сети железных дорог в 50-х годах XIX, победа капиталистического Севера над рабовладельческим Югом в 1860-х годах, возникновение инвестиционных банков и быстрый процесс капиталовложения в 1870-х годах, трестовское движение в 1880-х годах, богатые плоды в виде денег и власти, которые приносила Большая Технология в течение всего этого периода, - все это, вместе взятое, превратило Америку в рай для владельцев новых крупных состояний, сделанных на бизнесе, и благоприятное место для проявления делового духа.

В результате появились Большие Деньги и Большой Бизнесмен. В течение одного лишь десятилетия – от избрания Маккинли на пост президента США до паники 1907 года, - десятилетия крупной концентрации капитала, Гарриман и Хилл строили не только железные дороги, но и свои состояния, причем Гарриман грезил о создании мировой железнодорожной империи. В сталелитейной промышленности выковывались состояния Гэри, Моргана, Шваба, Карнеги. Нефтяные фонтаны несли богатство целому клану Рокфеллеров.

К началу первой мировой войны образ «Титана» приковал к себе внимания писателей романистов и широких слоев населения, а также в газетах и журналах он стал подаваться как фигура легендарная, но во многом отличная от тех слащавых легенд, которые создавались его прежними поклонниками.

Американцам не нужны были образы неприступных. Высокомерных империалистов, чтобы выразить свое представление о том, что важно для страны. «Титан» был единственным символом страны, в котором они нуждались. Где бы он не появлялся, возникали вселенская суматоха и чувство созидания, и деньги лились вокруг рекой. Даже когда «разгребатели грязи» обвиняли его в подкупе законодательных органов, скупке на корню муниципалитетов и измене исходным демократическим принципам, они почти не сомневались в том, что их жизненной целью был действительно Титан. Читатели журналов различали контуры героического в главных действующих лицах биографических очерков – разоблачений и испытывали скорее зависть, чем негодование.

 На мысль написать роман об американском финансисте Драйзера натолкнула судьба умершего в 1905 году чикагского миллионера Чарльза Тайзона Йеркса. Писателя поразило, что нажитое этим миллионером состояние после его смерти мгновенно растаяло в тяжбах наследников, а сам Йеркс перед смертью чувствовал себя опустошенным и уставшим от жизни человеком. Новое произведение получило название «Финансист».

В обращении Драйзера к миру финансистов была своя глубинная логика. Драйзер уже обращался к созданию образа американских богачей в работах над «Дженни Герхард» и «Сестра Керри». Создавая образ Каупервуда, воскрешая обстановку его детства, его вторжения в мир бизнеса и превращение в дельца, Драйзер не мог полагаться только на свой жизненный опыт, на свои наблюдения. С представителями крупной американской буржуазии – миллионерами Карнеги, Армором, Филдом и другими – Драйзер познакомился в качестве репортера. Анализ опубликованных интервью показывает, что у Драйзера в руках был богатый материал о формировании типа капиталиста, также писатель обратился к литературе, посвященной финансам Америки. «Я прочитал все книги, которые были написаны по финансовым проблемам, - книгу Хайда, книгу Лоусона и остальные» - говорит в интервью писатель [10, c. 94]. Драйзер изучает биографию Йеркса, знакомится с механикой биржевых операций, в 1911 г. он начинает писать «Финансиста», затем сохраняет это название лишь за первым романом, второй называет «Титан», третий – «Стоиком», а весь цикл «Трилогией желания». Взяв за основу Сюжета «Трилогии желания» карьеру Чарльза Тайзона Йеркса, Драйзер довольно точно следует в своих романах за фактами биографии этого миллионера. Йеркс начал свое восхождение на финансовый Олимп в Филадельфии, затем обосновался в Чикаго, где вложил капитал в строительство уличных железных дорог и, наконец, пересек океан, чтобы попытать счастье в Лондоне, вступив в схватку с магнатами Сити. Соответственно меняется и место действия в «Трилогии желания». В «Финансисте» дело происходит в Филадельфии, в «Титане» - в Чикаго, в «Стоике» - в Лондоне. Перед началом работы над каждым их этих романов Драйзер въедливо и скрупулезно изучал жизнь Йеркса в Филадельфии, Чикаго, Лондоне, беседовал с людьми, знавшими его, посещал места, где бывал Йеркс, просматривал подшивки местных газет. Эта огромная подготовительная работа помогала писателю воссоздать детали жизни и быта его героя с той пунктуальностью, которая характерна для стиля Драйзера.

Осенью 1912 года «Финансист» был опубликован издательством «Харперс». «Никто и никогда не смог создать лучшую картину политико-финансовой каморры. Она абсолютно точная и абсолютно американская» - писал Драйзеру Т.Л.Менкен. [10, c. 97]. И действительно, в романе обрисована механика создания американских миллионеров, безудержная и нещадная эксплуатация народа, преступление, обман, спекуляция, подкупы – вот приемы, с помощью которых создается капитал Каупервуда и ему подобных.

 «Финансист» - роман-биография, в котором центральное место занимает развитие характера главного героя. Образ Каупервуда не статичен, он дан в развитии. Драйзер начинает повествование портретом юного Каупервуд: «Фрэнк Каупервуд в десять лет вел себя как прирожденный вожак. И начальной, и в средней школе все считали, что на него можно положиться при любых обстоятельствах. Характер у него был независимый, смелый и задорный. Политика и экономика привлекали его с детства. Книгами он не интересовался. С виду это был подтянутый широкоплечий, ладно скроенный мальчик. Лицо открытое, глаза большие, ясные и серые; широкий лоб и темно-каштановые, остриженные бобриком волосы. Манеры порывистые и самоуверенные. Всех и каждого донимал вопросами, он настаивал на исчерпывающих, разумных ответах. Фрэнк не знал болезней или недомоганий, отличался прекрасным аппетитом и полновластно командовал братьями…». [8, c. 5]. Фрэнк был симпатичным и здоровым мальчиком не склонным к книжным премудростям, но любознательным, живым и этого мальчика, прирожденного вожака, в десять лет усвоившего повадки командира, волновал «главный вопрос: что за штука жизнь и как она устроена?» [8, c. 6]. ответ на этот вопрос он находил в разговорах родителей, в уличных зрелищах, во всей окружавшей его обстановке, которая внушала ему дух индивидуализма и стяжательства. На рыбном рынке в аквариум, выставленный для всеобщего обозрения, пустили омара и каракатицу, наблюдая вместе с толпой обывателей за тем , как омар постепенно пожирает каракатицу, Фрэнк делает вывод, что в мире «все живое существует – одно за счет другого» [8, c. 8]. А кто же пожирает человека? И на этот вопрос смышленый мальчик дает быстрый ответ, вспомнив разговоры родителей о неграх-невольниках и погром, свидетелем которого был он сам: «одни люди живут за счет других. Рабы они ведь тоже люди. Из-за этого и царило в те времена такое возбуждение. Одни люди убивали других людей - чернокожих» [8, c. 8]. И постепенно у Фрэнка складывается твердое желание принадлежать к тем, кто живет за счет других.

Наблюдая, как отец – помощник кассира в банке, считает деньги, мальчик решил, что интереснее всего банковское дело. Отец посвящал его в тайны банковских операций, и к пятнадцати годам Фрэнк «начал уяснять значение денег как средства обмена и понял, всякая стоимость исчисляется в зависимости от основной – стоимости золота. Он был финансистом по самой своей природе и все, связанное с этим трудным искусством схватывал так же, как поэт схватывает тончайшие переживания, все оттенки чувств. Золото – это средство обмена – страстно его привлекало » [8, c. 10].

Почтение к золоту не уживается с почтением к честности и вскоре «Фрэнк решил, что его отец не в меру честен, не в меру осмотрителен, - когда он сам вырастет и сделается биржевиком, банкиром, финансистом, то уж, конечно не упустит такого случая.»[8, c. 13].

В результате такого воспитания Фрэнк, отвечая на вопрос, что его интересует, заявляет «Деньги». Его родные прочат ему блестящую карьеру. Дядя с гордостью говорит матери Фрэнка о ее тринадцатилетнем сыне: «Похоже Нэнси, что у тебя растет финансист он смотрит на вещи как настоящий делец»[8, c. 15].

В четырнадцать лет Фрэнк Каупервуд впервые пускается в коммерческую авантюру – покупает по дешевке семь ящиков мыла и перепродает их по значительно более высокой цене. Новые операции следуют одна за одной: малолетний делец собирает подписку на журнал для юношества; работает агентом по распространению нового типа коньков; соблазняет окрестных мальчишек объединиться для закупки к лету соломенных шляп по оптовой цене. Живому и любознательному мальчику прививаются торгашеские и деляческие взгляды. Ему внушают почтение не к человеку, а к золоту. Его заставляют поверить, что деньги и определяют смысл жизни. Так протекает детство Фрэнка.

Совершая свое открытие мира, Фрэнк усваивает обычаи мира финансовые тузов. Его прирожденная способность, его талант вожака, которые в других условиях могли принести пользу обществу, обращаются не на созидательную работу, а подчиняются страсти к наживе, к обогащению. Драйзер подчеркивает в образе Каупервуда противоречивость: данные ему от природы привлекательные человеческие черты – внешнее обаяние и силу воли, смекалку и наблюдательность – и воспринятые им от общества повадки стяжательства, которые по мере приобщения к бизнесу становятся главным определяющим качеством в его характере. И если Каупервуд делается преступником, то происходит это вовсе не потому, что он злодей от рождения, а потому что преступником его делает само приобщение к миру биржевиков, финансистов, капиталистов. Нельзя быть финансистом и не быть преступником, финансист по самой природе своей деятельности преступник - эта мысль лежит в основе развития сюжета романа. Чем выше поднимается Каупервуд в мире финансов, тем больше и полнее усваивает он преступные и антиобщественные секреты своей профессии.

Работая в банковском доме «Тай и Ко», Каупервуд узнает о спекуляциях, в которых замешаны все чиновники города и штата. «В Филадельфии действовала целая шайка: в долю входили мэр города, несколько членов муниципалитета, казначей, начальник полиции, уполномоченный по общественным работам и другие чиновники, - пишет Драйзер, - их девиз был «рука руку моет». В начале такая деятельность внушала Каупервуду брезгливое чувство, но многие разбогатели на его глазах, и никого это, по-видимому, не тревожило. Газеты вечно трубили о гражданском долге и патриотической гордости, но о подобных махинациях не упоминали ни слова. А люди, их совершившие, оставались у власти и пользовались всеобщим уважением» [8, c. 70]. И Каупервуд через некоторое время сам сознательно, без всяких угрызений совести идет на участие в подобных махинациях, а вместо брезгливого отношения к подобным жульничествам возникает чувство удовлетворения по поводу успешного проведения. И ведь за подобные спекуляции с городскими деньгами попал Каупервуд на скамью подсудимых.

Драйзер точно показывает, как быстро отбрасывает Каупервуд понятия честности и законности, втягиваясь в мир биржевых спекуляций. Каупервуд оказывается способным учеником, он с легкостью преодолевает опасения по поводу нарушения законов и быстро усваивает основные заповеди стяжательства. Не случайно так много места в романе уделено судебному процессу над Каупервудом, который для своих темных махинаций использовал деньги, принадлежащие городскому муниципалитету Филадельфии. За это мошенничество он попадает на скамью подсудимых. Из всего содержания романа вытекает, что судебное преследование Фрэнка носит скорее случайный характер. Каупервуда судят лишь потому, что не угодил более крупным капиталистам – подлинным хозяевам города – Батлеру, Молленхауэру и Симпсону, которые стремятся избавиться от опасного конкурента, создать видимость борьбы против хищений в городском казначействе, оградить себя от разоблачения и обеспечить успех на предстоящих выборах в органы городского самоуправления. Они должны были предстать на скамье подсудимых вместе с Каупервудом, но их не судят ибо суд в США, описанный Драйзером, призван не разоблачать, а прикрывать их преступления.

Деньги для Каупервуда не являлись самоцелью. Он не страдает манией накопительства, его манит не блеск золота, а власть и сила, которые оно дает. Основной девиз Каупервуда – «Мои желания прежде всего» [8, c. 150]. И, добиваясь осуществления этого девиза, он убеждается, что «все затруднения разрешает сила, умственная и физическая. Ведь вот промышленные и финансовые магнаты могут же поступать – и поступают – в сей жизни, как им заблагорассудится» [8, c. 149]. такое понимание жизни не было характерно для молодого Каупервуда. Это уже черта финансиста, главным призванием которого было «делать деньги», организовывать предприятия, приносящие крупный доход. Писатель скрупулезно анализирует неуемные страсти своего героя «Каупервуд от рождения был прежде всего рассудочным эгоистом» [8, c. 149]. Драйзер пишет, что Фрэнк «отнюдь не был наделен из ряда вон выходящим интеллектом. У него был достаточно изощренный ум, с которым – как это часто бывает у людей практического склада – сочеталось неуемное стремление к личному преуспеванию. Этот ум, подобно мощному прожектору, бросал свои ослепительные лучи в темные закоулки жизни, но ему не хватало объективности, чтобы исследовать подлинные глубины мрака» [8, c. 489]. Несмотря на вышеперечисленные негативные стороны Фрэнка, Драйзер показывает проявление природного жизнелюбия Каупервуда, который горячо любил природу, живопись, искусство.

То же жизнелюбие и больше того – проявление особой жизненной силы и энергии усматривает Драйзер и в страсти Каупервуда к женщинам. Увлечение, уже женатого финансиста, дочкой богатого дельца Батлера, заставляет Каупервуда пойти против норм буржуазной морали. Именно горячая любовь заставляет Фрэнка преступить рамки дозволенности. Любовь к Эйлин завершает формирование характера Каупервуда-финансиста. Не желающего ограничивать себя ни законами, ни обычаями, ни моральными нормами буржуазной Америки.

Рассказывая о карьере Каупервуда, писатель воспроизводит достаточно точно определенные черты развития американского капитализма в 50 - 70-е годы XIX века. В этот период создаются огромные банковские капиталы, в 70-х годах начинается их сращивание с промышленным капиталом. Нажив свое состояние с помощью махинаций во время войны Севера и Юга, Каупервуд стремился вложить свой капитал в транспорт. Он пытался овладеть контрольным пакетом акций городских железных дорог в Филадельфии, чтобы сделаться монополистом в городском транспорте, добиться получения максимальных прибылей.

«Финансист» занимает почетное место в развитии реалистической литературы США 1900-х годов. Этот биографический роман представляет галерею ярких образов монополистического сообщества. Произведение отражает нравы, систему отношений, царивших в жестоком мире биржевых дельцов, банкиров, финансистов, владельцев железнодорожных ветвей и других монополистов.

Нарисованный Драйзером портрет Фрэнка Элджернона Каупервуда, который он списал с Чарльза Тайзона Йеркса – трамвайного короля Филадельфии и Чикаго, наиболее отчётливо показывает то смешанное чувство восхищения и отвращения, которое вплоть до Великой депрессии, испытывало большинство американцев к могуществу и беспощадной напористости Титанов бизнеса. Слово «Титан», которым он охарактеризовал Каупервуда, было образом в духе Лукреция, подразумевавшим, что эти люди, действовавшие где–то высоко над простым смертным и считавшие себя выше человеческих законов, были не столько безнравственными, сколько вне морали.

2.2. «Американская мечта» в романе Эптона Синклера «Автомобильный король».

 В предыдущем параграфе упоминалось о существовании в Америке общества писателей, которое называлось «разгребатели грязи». Одним из участников этого сообщества был Эптон Синклер – американский публицист первой четверти XX в. Творчество этого писателя является ярким образцом американской реалистической литературы начала XX века. Живописание нравов, господствующих в непроглядных джунглях капитализма, стало сквозной темой во всем творчестве Эптона Синклера. Разработка этой проблемы была представлена им в романах «Столица» (1907 г.) и «Дельцы» (1908 г.). Если в «Столице» Эптон сосредоточился на показе неприглядных сторон «сладкой жизни» нью–йоркской нищей духом аристократии, то в романе «Дельцы» он уделил главное внимание вскрытию механизма биржевых махинаций. Своими книгами Э. Синклер не раз пытался расшатать троны некоронованных американских королей тушенки, прессы, стали, нефти, угля. И вот во второй половине 30-х гг. писатель обратился к личности еще одного короля – автомобильного. Роман «Автомобильный король» (1937 г.) имеет подзаголовок «История фордовской Америки», посвящен он становлению «империи» Генри Форда (1836 – 1947 гг.) и вышел в свет еще при жизни ее основателя.

Действие романа разворачивается на фоне блистательной карьеры Генри Форда. Практически в самом начале повествования автор излагает мысль, которая будоражила умы всех американцев. «Америка – страна возможностей, и каждый день в ней происходят удивительные вещи. Самый бедный мальчик имеет право стать президентом; помимо этого главного приза было множество помельче – сенаторы, губернаторы, судьи и все промышленные короли, лорды и прочая знать. Жизнь в Америке похожа на непрерывную лотерею, каждая женщина, родившая на свет ребенка, пусть даже в грязной трущобе, словно опускает руку в ящик с билетиками, оттуда может вынуть блистательный алмаз». [26, c. 204]. Такие размышления толкали людей на разного рода авантюры, пробуждали стремления разбогатеть.

Эптон Синклер в романе создает живое воплощение Американской мечты – образ Генри Форда. Произведение знакомит нас уже со взрослым человеком, со сложившимся мировоззрением. Как историк я считаю нужным обратиться к некоторой биографической справке. Родился Генри 30 июля 1836 г. в г. Дирборне, штат Мичиган. Был одним из восьми детей фермера – иммигранта из Ирландии. Семья была небогата. Когда Генри было 12 лет, он отправился с родителями в город Детройт, где ему позже и суждено было прославиться. С раннего детства он интересовался механикой, собирал часы, делал какие – то простейшие изобретения, необходимые в быту. Генри даже не закончил школу, но будущий основатель «Автомобильной империи» поступил учеником в механическую мастерскую. В 16 лет он научился управлять локомобилем (экипаж с мотором) и устроился в компанию «Вестингауз» экспертом по сборке и починке локомобилей. В 1888 – 1899 гг. работал инженером – механиком, а затем главным инженером в «Электрической компании Эдисона». Автор рисует образ человека увлеченного идеей, целеустремленного. Именно эти качества присущи людям, которые вставали во главе крупных компаний. С ранней молодости Генри завладела мысль создать «коляску без лошади». Все свое свободное время и личные деньги он тратил на изобретение, которое в мечтах будущего «автомобильного короля» должно было служить на благо общества. «Я не игрушку делаю, а полезную вещь. Я хочу, чтобы это было для всех, чтобы любой человек мог иметь и ездить в ней на работу» – говорил Генри в романе Синклера.

Как и многих будущих монополистов Генри двигала светлая идея, он был в своем роде идеалистом. Форд стремился к всеобщей доступности своего будущего изобретения. Синклер показывает нам, что года усердной работы изобретателя не прошли даром. В 1893 г. после нескольких лет экспериментов он изобрел свой первый автомобиль, напоминающий ящик на колесах. Мечта Форда стала реализовываться, теперь необходимо было наладить производство. Пути поиска компаньонов оказались нелегки. Деловой мир всегда стремится к выгоде, а мечта Форда о всеобщей доступности его изобретения противоречила дикому миру капитализма. В романе мы прослеживаем трансформацию главного героя, конечно, Генри не отступил от своей мечты, но ему пришлось считаться с жестоким миром капитализма. Он вошел в соглашение с группой, которая называла себя «Детройтская автомобильная компания», но в 1902 г. оставил ее из–за несогласия с политикой остальных совладельцев. Автор показывает, что уже тогда Форд чувствовал необходимость несколько иной экономической политики. Из биографии мы знаем, что у него не было высшего специального образования. В романе мы видим образ человека, который сам того не осознавая, играючи пользовался рыночными законами для накопления капитала. Он диктовал свою политику на рынке автомобилестроения не только в Америке, но и во всем мире. Именно Генри одним из первых стал наживать свой капитал на понижении цен. Конечно, он мог разбогатеть и на продаже дорогих автомобилей, но это противоречило его мечте. Огромное, а может и решающее значение в жизни не только Форда, но и всей Америки сыграло создание автомобиля «Модели Т», которая впервые появилась в 1908 г. Это была дешевая модель для массового покупателя. Казалось, мечта осуществилась: был создан универсальный во многих отношениях автомобиль. Именно «Модель Т» стала фундаментом «империи» Форда. Что может быть лучше, когда мечта всей жизни воплощается, еще и при этом приносит тебе немалый доход? Роман показывает тот тернистый путь, который преодолевал будущий «автомобильный король». Это был человек трудолюбивый, каждое утро он вставал с зарей и шел на свой завод, знал практически всех своих рабочих в лицо. Рост компании, несомненно, вел к росту и расширению производства, - автор параллельно с трансформацией фордовской компании рисует нам изменение самого Форда. Общение в жестком мире капитализма не смогло пройти бесследно, здесь действовали очень суровые законы. Именно в период монополистического капитализма появляется промышленный шпионаж. Синклер описал, что благодаря своим шпионам Генри перешел к конвейерному производству, которое в свою очередь дало толчок к безудержному производству автомобилей «Модели Т». Применив конвейер, Генри просто завалил всю Америку дешевыми автомобилями. Широкая реклама помогала годами удерживать «Модель Т» в центре внимания потребителя (впервые была создана дилерская сеть во всей США). Потребление стало настолько огромным, что для производства Генри открыл сеть заводов в Детройте, со временем Форд начал вырабатывать сталь, «он приобретал земельные участки, простирая щупальца от одной промышленности к другой, чтобы взять в свои руки сырье и производство автомобильных частей: сталь, железная руда, уголь, стекло, резина, цемент, - для создания одного форда ему требовался целый мир» [26, c. 262].

Несмотря на недостаточное образование, Генри был в некотором роде экономистом, и, опередив экономистов профессионалов, понял, что, если «он будет платить рабочим высокую заработную плату. Они смогут покупать фордовские автомобили. Чего Генри бояться заработной платы, когда он может быть уверен, что получит все деньги обратно…», [26, c. 239]. Такая политика создала славу Генри Форду, в мгновение ока он стал одним из национальных героев, активно включился в политическую деятельность, участвовал в предвыборных кампаниях, организовал широкую кампанию по борьбе с евреями, стал издавать собственную газету. Он стал ярким воплощением монополиста.

Роман Эптона Синклера «Автомобильный король» раскрывает нам мир монополиста. Генри Форд лишь один из ярких примеров воплощения так называемой Американской мечты, некий образ, сложившийся в представлениях сотен, тысяч американцев. Автор наделят главного героя чертами, присущими человеку, который смог встать во главе крупной компании. Одной из главных характеристик личности Генри Форда в романе выступает целеустремленность. С раннего детства Генри шел к своему изобретению, настойчивость помогла не опустить руки в нужный момент. Его предпринимательская хватка позволила сориентироваться в деловом мире, не упустить свое изобретение, не оставить его проживать в гараже. Автор рисует нам портрет талантливого экономиста, который сумел выпустить продукт, ориентированный на массового покупателя, именно Форд одним из первых применил рекламу. Для пропаганды своего изобретения, а экономические нововведения создали Генри славу идеального руководителя.

Роман «Автомобильный король» служит очень важным историческим источником, он носит биографический характер. Несмотря на то, что это публицистическое произведение, с большой долей уверенности можно использовать его для характеристики этапа монополистического капитализма в США. Эптон Синклер (1878 – 1968 гг.) являлся современником Генри Форда и роман был выпущен в 1937 г.

Начало XX в. время бурного становления монополистического производства. Несомненно, Соединенные Штаты Америки являлись одним из лидеров мирового производства. Жизнь буквально бурлила, повсеместно открывались новые предприятия, некоторые из них перерастали в более крупные, сливались в корпорации. Конечно, данный процесс затронул многие сферы жизни: культура стала носить массовый характер, наука и новые научные изобретения были ориентированы на усовершенствование производства, в политической жизни характерно появление партий социалистического характера, в экономике же, конечно, - концентрация капитала в одних руках. Данные процессы способствовали формированию такого типа людей, которых в наше время принято называть миллионерами. Литература не смогла пройти стороной мимо таких событий. Для Американской реалистической литературы начала XX в. характерно обращение к процессам, происходившим в обществе.

Все лучшие американские писатели гневно осуждали установившееся в конце XIX века господство монополий во всех сферах общественной, политической и культурной жизни. Марк Твен, Фрэнк Норрис, Джек Лондон, Эптон Синклер, Теодор Драйзер – все эти замечательные писатели внесли вою лепту в развенчание некоронованных королей американской промышленности. Они создали галерею образов монополистов, эти литературные герои стали воплощением эпохи империализма, читая такие произведения, легко воссоздать атмосферу того дикого мира капитализма.

Нарисованный Драйзером портрет Фрэнка Элджернона Каупервуда, который он списал с Чарльза Тайзона Йеркса – трамвайного короля Филадельфии и Чикаго, наиболее отчётливо показывает то смешанное чувство восхищения и отвращения, которое вплоть до Великой депрессии, испытывало большинство американцев к могуществу и беспощадной напористости Титанов бизнеса. Драйзер изучал феномен Каупервуда – Йеркса, размышляя над дарвинской теорией выживания наиболее приспособленных и ницшеанскими идеями о стремлении к власти и о том, что находится «по ту сторону добра и зла». Слово «Титан», которым он охарактеризовал Каупервуда, было образом в духе Лукреция, подразумевавшим, что эти люди, действовавшие где – то высоко над простым смертным и считавшие себя выше человеческих законов, были не столько безнравственными, сколько вне морали.

Заключение:

 Целью данного исследования было рассмотреть особенности монополистического капитализма в американской литературе начала XX века. Конечно, знать особенности империализма в Америке и не обращаться к теории монополистического капитализма, в целом, было бы не логично. Исходя из этого первая глава была посвящена исследованию становления империализма в странах, которые являлись лидерами в мировом производстве. Что касается американского монополизма, тот конечно же он имел много общего с теми же процессами в развитых странах Европы. Но особенности аме6риканской цивилизации наложили свои отпечатки на становление монополистического производства, такие как преобладание крупных монополистических объединений – трестов, всеохватывающая монополизация всех областей производства, развитие антимонопольного движения. Данные процессы нашли свое отражение в литературе, творчество американских писателей начала XX века обличало нравы верхушки монополистического мира. Произведения Т. Драйзера и Э. Синклера являются яркими образцами развенчания монополиста, биографический характер этих романов позволяет рассматривать их в качестве исторического источника.

XIX век создал мировую историю, он породил современную капиталистическую экономику. Для европейцев этот век нес особый эмоциональный заряд, потому что это была европейская эра в мировой истории. А для британцев XIX в. стал просто уникальной эпохой, так как, не только с экономической точки зрения, Британия была мировым стержнем. Для северо-американцев это был век, когда США перестали быть частью европейской периферии. Для народов остального мира это была эра, когда вся прошлая история, сколь бы длинной и выдающейся она ни была подошла к необходимому преобразованию.

Ни в каком ином веке прежде или позже люди не имели таких высоких, утопических ожиданий от жизни на земле: всеобщий мир, всеобщая культура, наука, не только исследующая, но и дающая реальные ответы на фундаментальные вопросы, эмансипация женщин, освобождение всего человечества через освобождение рабочих, общество изобилия.

Эпоха империализма засвидетельствовала рождение большей части того, что характеризует современное урбанистическое общество массовой культуры. Даже с технической точки зрения современные средства массовой информации не являются абсолютными инновациями, их прототипы были созданы в конце XIX – начале XX вв.

Это был век, который преобразил мир, он дал людям надежды на светлое будущее.