Условия содержания военнопленных.

Положение о военнопленных, утвержденное СНК СССР 1 июля 1941 года, гарантировало военнопленным сохранение жизни и здоровья, запрещалось «оскорблять военнопленных и жестоко обращаться с ними». Рядовые и унтер-офицерский состав привлекались к работам, а офицеры лишь с их согласия. На них распространялись общие постановления и инструкции о рабочем времени и охране труда, им начислялась заработная плата, а рационы питания должны были соответствовать пайкам кадровых военнослужащих Красной Армии. [5; с. 25]

В изданном 6 апреля 1943 года приказе начальника Управления по делам военнопленных интернированных генерал-майора И.А.Петрова подчеркивалось, что военнопленные, прибывающие в тыловые районы, проходят 21-дневный карантин для преодоления завшивленности, путем санобработки. В течение этого времени их подвергают медицинскому контролю, делают прививки, определяют группы трудоспособности и распределяют по специальностям.

В положении НКВД о трудовом использовании военнопленных от 29 сентября 1945 года в соответствии с физическим состоянием устанавливались четыре категории трудоспособности:

1. Годные для любых физических работ.

2. Годные к труду средней тяжести.

3. Годные только к легкому труду.

4. Инвалиды. [10; с. 96]

Система здравоохранения находилась в глубоком кризисе. В связи с мобилизацией на фронт медицинских кадров, их нехватка стала одной из главных проблем. Количество врачей в сибирском регионе уменьшилось на две трети, среднего медперсонала вдвое.

Существовало множество причин, по которым состояние здоровья военнопленных ухудшалось:

1. Несвоевременная организация лагерей, антисанитарные условия.

2. Неполноценность питания.

3. Суровый климат, нехватка одежды.

4. Недостаток медицинских учреждений.

Рассмотрим каждую из этих причин более подробно.

В Алтайском крае в период спешной организации лаготделений в 1945 году заблаговременно не создали условия для санобработки людей и их вещей. Это повлекло тяжелые последствия.

Самая сложная ситуация в начале 1946 года создалась в Алтайском крае. Большая часть помещений лагеря 511 (Рубцовск) была просто непригодна для проживания людей, тем более в зимних условиях. Отсутствовал запас продовольствия, не были построены баня и дезокамеры. Санобработка военнопленных проводилась в городской и железнодорожной банях, которые предоставлялись им только в ночное время. Разрыв между помывками составлял от 15 до 25 дней. Сама санобработка проводилась с нарушением самых элементарных правил. Люди отправлялись на нее из бараков не одновременно, помещение и личные вещи военнопленных дезинфекции не подвергались, поэтому она не давала нужного эффекта.

В лагере разразилась эпидемия сыпного тифа. После обнаружения первых случаев заболевания в декабре 1945 года руководство медицинской службы не решилось объявить карантин. Он был наложен только через три месяца, когда болезнь широко распространилась, и от нее уже умерло сто человек. Карантинные меры снизили вывод военнопленных на работы. Это привело к конфликту лагерной администрации с хозяйственными руководителями.

Также возникали вспышки таких инфекций как оспа, кишечно-желудочные заболевания, захватывая большую часть пленных. Руководство ГУПВИ требовало немедленной информации о возникновении эпидемических очагов, принимало меры по их предупреждению и устранению. [9; с. 128]

Советское руководство принимало меры по улучшению физического состояния и сохранению трудоспособности пленных. На основе специального постановления СНК СССР от 24 ноября 1942 года и решения ГКО от 5 апреля 1943 года издал приказ «Об изменении норм продовольственного снабжения для военнопленных», в соответствии с которым устанавливались лагерные пайки, по составу продуктов даже превосходившие рационы кадровых рабочих оборонных предприятий. В расчете на день каждому военнопленному полагалось 600 г хлеба, 10 г соли, 70 г муки, 10 г макарон или вермишели, 30 г мяса, 50 г рыбы, 10 г сахара, 300 г картофеля, 100 г капусты. Кроме того, в этот продуктовый набор входили сало, растительное масло, морковь, свекла, огурцы, лук, чай. Причем в зависимости от выполнения норм выработки ежедневный хлебный паек мог достигать 1 кг. Занятым на тяжелых физических работах, а также ослабленным военнопленным продовольственные нормы увеличивались на 25%. Заболевшим дистрофией предписывалось дополнительно выдавать 30 г сливочного масла, 300 г свежего молока, 100 г дрожжей.

Однако эти нормы, особенно в военные годы, оставались только на бумаге. Запланированное количество продовольствия не поставлялось в зоны, а ряд продуктов не выдавался вообще. Хищения продуктов лагерным персоналом были распространенным явлением. Крупные хищения продовольствия проверочные комиссии обнаружили в лагерях Кузбасса и Алтайского края.

Нехватка продовольствия стала основной причиной дистрофии и авитаминоза, желудочно-кишечных и простудных заболеваний, поэтому уровень физического состояния пленных деградировал, количество дистрофиков увеличивалось. Наиболее яркими примерами являлись 511-й и 525-й лагеря. В последнем из них доля больных алиментарной дистрофией разной степени в 1947 году выросла по сравнению с предыдущим годом более чем в 2 раза. К 1949 году с болезнь удалось частично искоренить.

Ликвидировать алиментарную дистрофию было очень важно, ведь на ее фоне появлялись другие заболевания. [9; с. 130]

Диагнозы «туберкулез» и «воспаление легких» часто ставились при медицинском обследовании немецких военнопленных. Но еще более распространенными они оказались среди поступивших позднее японских военнопленных. В первые же месяцы их пребывания в Сибири выяснилось, что они еще хуже адаптируются к местным природно-климатическим условиям.

Очень сложную задачу представляло вещевое довольство, особенно обеспечение военнопленных одеждой и обувью. Сдача в плен и первые встречи с красноармейцами часто выливались в тщательный обыск и изъятие годных к носке вещей, ценных предметов.

В годы войны пленные, размещенные в лагерях, пользовались тем, что имели, а так же получали старо, частично отремонтированное обмундирование, снятое со снабжения Красной Армии. Совместным приказом НКВД и Народного комиссариата обороны СССР от 19 октября 1944 года устанавливались новые нормы вещевого обеспечения. Каждому военнопленному полагались шапка-ушанка, пилотка, шинель или ватная куртка, телогрейка, ватные и легкие брюки, гимнастерка, две пары портянок, две пары суррогатной или отремонтированной обуви, по одной паре валенок, рукавиц или теплых перчаток.

Немаловажным фактором были и жилищные условия. В декабре 1945 года в лагерях №128 и №511 в некоторых зонах обеспеченность жилплощадью составляла менее 1 кв. м на человека. Во многих помещениях температура не превышала 8-10 С, а военнопленные из-за недоставки матрацев спали на голом земляном полу. В ноябре-декабре 1945 года пятая часть военнопленных 511 лагеря переболела воспалением легких, гриппом или ангиной. Только лишь в 1948 году, когда лагеря освободились посредством репатриации от большей части больных и ослабленных, улучшился весь комплекс условий жизни. [10; с. 99-100]

В целом в сибирских лагерях, особенно в начальный период, ощущался недостаток медицинских учреждений. Большинство из них на первых порах оборудовалось нарами, в том числе двухярусными, вместо коек, предусмотренных инструкциями. Лазареты испытывали острый дефицит нательного белья и постельных принадлежностей. Но постепенно ситуация улучшалась и ко времени массовой репатриации военнопленных лечебные учреждения стали соответствовать своему предназначению.

Главную роль в этом сыграли работники лагерной медицины. В 1943году руководство ГУПВИ направило в лагеря и приемные пункты около тысячи медицинских работников.

Другим источником кадров для лагерных лазаретов стали сами военнопленные. Медицинские работники среди них учитывались и привлекались к использованию в соответствии с квалификацией сразу же после поступления в лагеря. В связи с дефицитом врачей в ГУПВИ его руководство вело особый учет этой категории военнопленных и при необходимости осуществляло их перераспределение. [9; с. 135]

Таким образом, в ходе Великой Отечественной войны и послевоенный период в СССР сформировалась сеть медицинских учреждений по обслуживанию военнопленных. Ее основными звеньями стали лазареты в лагерях и спецгоспитали для оказания более квалифицированной медицинской помощи. Поддержанию физических кондиций ослабленных или переутомленных физическим трудом пленных способствовали оздоровительные лаготделения и команды, комнаты отдыха. Так, в 1948 году удельный вес «полноценного трудового фонда» (1 и 2 категорий) вырос среди военнопленных германской армии с 65 до 87%, японской – с 81 до 95%. [9; с. 139]

Заключение.

В результате проделанной работы были сделаны следующие выводы:

Во-первых, по документам суточная пайка на одного военнопленного превосходила рацион кадровых рабочих. Однако эти нормы оставались только на бумаге. Запланированное количество продовольствия не поставлялось, а ряд продуктов не выдавался вообще. Хищения продовольствия лагерным персоналом были распространенным явлением. Данные несоответствия вели к высокой смертности военнопленных по причине дистрофии.

Явные противоречия были выражены в предоставлении жилищного фонда и вещевого имущества военнопленным. Лаготделения были не только не подготовлены к проживанию, но даже и не построены, хотя планировалось это сделать уже к первым партиям пленных. Что касается вещевого обеспечения, то во многих лагерях было выдано зимней одежды меньше, чем половине военнопленным, это также не соответствовало запланированным нормам.

Во-вторых, неприязнь пленных разных национальностей была ярко выражена. Власть пыталась сгладить конфликты путем их перевода в другие лагеря. Также она запрещала совместную деятельность военнопленных разных национальностей. Во время пребывания в Алтайском крае, итальянским пленным предоставлялись лучшие условия содержания и более высокие нормы питания.

В-третьих, труд дешевой рабочей силы был весьма востребован, тем более что в годы войны и в послевоенный период была нехватка кадров. Поэтому забота НКВД о физическом состоянии военнопленных определялась, прежде всего, экономическими причинами, стремлением максимально задействовать их в хозяйственной сфере. Нередко между лагерным и производственным управлениями возникали конфликты на почве вывода военнопленных в количестве менее 80%.

В-четвертых, контингент военнопленных состоял из разных национальностей; использование их труда в отраслях с тяжелыми условиями сказывалось на здоровье; климат был весьма сложным для выживания; неподготовленность помещений вела к возникновению эпидемий; репатриация военнопленных началась сравнительно поздно. В этом заключаются особенности пребывания военнопленных на территории Алтайского края.

Список источников

1. Японцы в Барнауле. Молодежь Алтая. 4 мая 1990 год.

2. У павших должна быть Родина. Молодежь Алтая. №32, 3 августа 1990 год.

3. Солнце всходит и заходит. Алтайская правда. №222, 26 сентября 1990 год.

4. Свободный курс. №13, 31 марта 2005 год

5. Военнопленные в СССР 1939 – 1956. Под редакцией профессора М.М.Загорулько. Полный список документов, приказов о военнопленных. Москва «Логос» 2000 год.

Электронные ресурсы

6. Алтайская правда № 24, Алексей Кобелев

Режим доступа:

http://www.ap.altairegion.ru/348-07/9.html

7. С.С. Букин, А.А. Долголюк. Формирование лагерей военнопленных и интернированных в Сибири.

Режим доступа:

http://www.philosophy.nsc.ru/journals/humscience/2_00/11_bukin.htm

8. Документы о военнопленных Архива ИЦ ГУВД Алтайского края

Режим доступа:

http://www.srpo.ru/forum/index.php?topic=3802.0

Список литературы

9. Сборник научных трудов. Проблема сибирских городов в ретроспективе XX века. Новосибирск 2001 год. С.С. Букин, А.А Долголюк «Медицинская помощь военнопленным в сибирских лагерях (1943 – 1948 годов)

10. Немецкий этнос в Сибири. Академия Гуманитарных исследований, выпуск 1. Новосибирск 1999.Букин С.С. «Сибирская эпопея немецких военнопленных».

Приложение №1

Приложение №2