Решение проблем демографического развития в России и за рубежом

В соответствии с результатами статистико-математических расчетов и прогнозов, выскажем гипотезу, что повышение уровня производства ВВП, уровня жизни, основных показателей занятости населения и других экономических показателей способны вернуть демографическую ситуацию в России на ту стадию "демографического перехода", на которой он был прерван в начале 1990-х годов с началом экономического, социального и демографического кризисов. Таким образом, перспективные задачи распадаются на две группы. Первая группа задач актуальна в настоящее время и решается на стадии выхода России из демографического кризиса и возвращения на рельсы "демографического перехода". Вторая группа задач связана с отдаленной перспективой и началом движения России вслед за странами, наиболее далеко ушедшими по траектории "демографического перехода", особенно в части снижения смертности и увеличения продолжительности жизни. Разумеется, двигаясь за этими странами, Россия неизбежно будет сталкиваться с угрозами старения населения, балансирования рождаемости на сравнительно низком уровне, не обеспечивающем естественного воспроизводства, проблемами в сфере иммиграции.[1,c.27]

Можно сделать вывод, что повышение рождаемости и снижение смертности до уровней, близких к наблюдавшимся в конце 1980-х годов, может произойти в результате роста ВВП и уровня жизни до соответствующих значений. Это означает, что основу демографической политики на ближайшие годы составляют рост производства, занятости, доходов населения, увеличение строительства жилья и его реальной доступности для населения.То есть демографическая политика в широком смысле - это вся экономическая политика. Тем не менее, это не означает, что государство вправе устраниться от проведения демографической политики в узком смысле - решения конкретных проблем воспроизводства населения методами, давно апробированными во Франции и других зарубежных странах и частично применявшимися в нашей стране до 1991 года.

В первую очередь необходимо усилить стимулирование рождаемости путем повышения семейных пособий в связи с рождением и воспитанием детей до уровней, сопоставимых с прожиточным минимумом (в расчете на каждого ребенка соответствующего возраста). Расходы, которые могут при этом быть возложены на государственный бюджет, несопоставимы с будущим ущербом от депопуляции, если меры против этой последней не будут безотлагательно приняты. Разумеется, необходимы также специальные программы развития здравоохранения, оздоровления условий труда, борьбы с бытовым травматизмом и другие меры по борьбе со смертностью.

Кроме того необходимо: обеспечение потребности семей в услугах дошкольного образования; доступность жилья для семей с детьми; стимулирование рождаемости – предоставление материнского (семейного) капитала, гибкость форм…, запрет на пропаганду абортов, укрепление семьи, улучшение материальных условий жизни; улучшение здоровья, особенно молодежи; сокращение смертности (борьба с алкоголизмом, наркоманией); повышение средней продолжительности жизни (борьба с массовыми заболеваниями, подъем благосостояния, улучшение здоровья); стремиться к изменению нравственных ценностей, когда приоритетом семейной жизни становится потребность не водном ребенке, а в нескольких; в любви к детям; необходимо поднимать престижность многодетной семьи.

В дополнение к перечисленным мерам могут быть полезны усилия по формированию установок на самосохранительное поведение, здоровый образ жизни населения.

Стратегические цели миграционной политики исходят из приоритетов, которыми являются: сохранение демографического, трудового и оборонного потенциала, геополитическое равновесие, нормализация пропорций расселения, в первую очередь - заселение слабоосвоенных и приграничных территорий и др. Реализация эффективной политики в области регулирования миграции и населения, в частности, предполагает использование миграционного потенциала стран СНГ и Балтии в интересах демографического развития РФ, действенную защиту прав вынужденных переселенцев и беженцев на всей территории страны, содействие интеграции вынужденных мигрантов в российское общество.[2,c.78]

Остается необходимым профилирование различных категорий иммигрантов в Россию и переход к дифференцированной полните привилегированного привлечения на территорию России соотечественников (репатриантов) из числа представителей коренных народов РФ и стран, находящихся с ней в интеграционных отношениях – в настоящее время это Белоруссия, - с соответствующим обеспечением их жильем, работой, всеми видами социальных пособий (по образцам Германии и Израиля), ограниченного допуска, на основе жестких критериев, всех прочих категорий иностранных граждан (безотносительно к их происхождению из стран СНГ и Балтии или иных стран). Среди критериев допуска последней категории мигрантов в Россию могут быть воссоединение семей, веские основания для получения статуса политического беженца, наличие капитала для инвестиций в российскую экономику, наличие дефицитных на российском рынке труда специальностей и квалификации (по образцу США и ряда других стран). Целесообразно также введение квот для последней категории иммигрантов и проведение жесткой политики депортации лиц, необоснованно (нелегально) находящихся на территории Российской Федерации. При проведении миграционной политики следует иметь в виду, что прием и достойное размещение желательных (привилегированных) категорий иммигрантов должны носить массовый характер и послужить как восполнению демографических потерь России (в частности, отрицательного естественного прироста), так и повышению качества ее рабочей силы в результате притока квалифицированных специалистов и лиц, имеющих достаточно высокий уровень образования.

В середине 1970-х гг. уровни рождаемости в "старом" и "новом" свете практически совпадали. Однонаправленными были и изменения институционального контроля над сферой сексуальности и деторождения. Острие молодежных волнений второй половины 1960-х гг. по обе стороны Атлантики было не в последнюю очередь направлено против неприемлемых для нового поколения форм такого контроля. Хотя "майская революция" 1968 г. в Париже закончилась, как тогда казалось, поражением молодежи, бунтовавшей против "системы", спустя всего несколько лет и в Европе, и в США началась существенная либерализация семейного и репродуктивного законодательства. Отчасти это произошло потому, что в термоядерную эру "демографическое соревнование" великих держав утратило военно-политическую актуальность, отчасти - в силу повсеместно начавшегося пересмотра функций государства.[3,c.34]

Законодательные акты, легализующие аборт, были приняты: в Англии в 1967 г., Дании и США - в 1973 г., Швеции - в 1974 г., Франции - 1975-1979 гг., ФРГ - 1976 г. В Италии на референдумах 1974 и 1978 гг. большинство избирателей высказались против отмены законов, разрешивших разводы и легализовавших аборт. События складывались в столь согласованную картину триумфа либеральных ценностей, что впору было говорить о "конце истории" за десятилетие до того, как об этом (в более широком контексте) написал Ф. Фукуяма. Неожиданно эта картина начала распадаться. Сформировались три уровня рождаемости:

- наиболее высокий, близкий к уровню простого воспроизводства - в США;

- относительно низкий - западноевропейский;

- сверхнизкий - южноевропейский (наиболее ярко выражен в Италии).

Почти одновременно с расхождением тенденций рождаемости начали проявляться различия в тенденциях институционального контроля над сферой сексуальности и деторождения. По мере того, как отношение европейских политиков и общественности к абортам, внебрачным сожительствам и однополым бракам становилось все более либеральным, в США набирали силу консервативные тенденции.

"Первой ласточкой" стал отказ в 1984 г. администрации Р. Рейгана - непримиримого противника абортов — финансировать иностранные организации, способствующие их проведению. В 2003 г. Дж. Буш-младший подписал указ, запрещающий аборты на поздних сроках беременности, а год спустя - акт о защите нерожденных жертв насилия. В феврале 2004 г. он также выступил с предложением внести в Конституцию США поправку, исключающую возможность юридической регистрации однополых браков. Эти инициативы обосновывались соображениями морали и основополагающим значением христианских ценностей для американской нации.

Вообще, различия в отношении американцев и европейцев к религии все более увеличиваются. Так, недавние сравнительные исследования показали: в жизни 59% жителей США религия играет очень важную роль. Это намного больше, чем в Великобритании (33%), Италии (27%), Германии (21%), России (14%), Франции (11%). В американском: обществе усиливаются позиции противников абортов. Если в середине 1990-х гг., судя по опросам Института Геллапа, определяли свою позицию как pro - life (в защиту жизни, против абортов) 33% опрошенных американцев, a pro - choice (за свободу выбора, против запрета абортов) - 56%, то в 2000 г. эти показатели составили, соответственно, 45% и 47%. Инициированные республиканской администрацией изменения в репродуктивном законодательстве поддерживаются подавляющим большинством консервативно настроенных избирателей-христиан

На протяжении последних десятилетий среди населения США были по-прежнему широко распространены консервативные модели демографического поведения. Коэффициент суммарной рождаемости белых жительниц страны нелатиноамериканского происхождения составляет 1,9, что заметно выше, чем в подавляющем большинстве стран Европы. К 2002 г. 40,4% американок упомянутой категории в возрасте 40-44 лет, состоящих (или ранее состоявших) в браке, уже родили двоих детей, еще 20,1% - троих, а 8,7% - четверых и более детей. Экономически неактивны (то есть не работают и не ищут работу или не готовы приступить к ней) 45% американских женщин в возрасте от 15 до 44 лет, имеющих детей. Можно, таким образом, говорить о широкой распространенности в США "консервативно-демографического" синдрома, включающего взаимосвязанные консервативные модели не только политического и электорального, но и демографического поведения.[4,c.2]

Необходимо отметить и ряд других факторов, положительно влияющих на рождаемость в США. Это - быстрый рост заработной платы американских женщин, позволивший многим из них рожать детей "без оглядки" на не слишком надежных партнеров; бурный рост рынка услуг по уходу за детьми; достаточно щедрое субсидирование расходов родителей на оплату таких услуг из федеральных фондов. Кроме того, структурные изменения рынка труда повлекли за собой расширение числа рабочих мест с частичной занятостью (на них трудятся 32% работающих женщин в возрасте от 15 до 44 лет, имеющих детей). Наконец, следует упомянуть быстрый рост численности выходцев из Латинской Америки (в настоящий момент около 13% всех жителей США), для которых характерна несколько более высокая, чем для остального населения страны, рождаемость (значения суммарного коэффициента рождаемости составляли в 2000 г., соответственно, 3,1 и 2,1).

С начала 1980-х гг. стали расходиться и тенденции рождаемости в странах Западной Европы. Если в последних произошла стабилизация суммарного коэффициента рождаемости на уровне (в среднем по региону) 1,6-1,7 при быстром росте доли внебрачных рождений, то в Италии суммарный коэффициент рождаемости упал до небывало низких (около 1,2) отметок, тогда как доля внебрачных рождений росла гораздо медленнее.

Корни данного феномена лежат в характерных для Италии специфических отношениях между такими институтами, как государство, церковь, семья и брак. Крепость семейных уз и семейное предпринимательство издавна компенсировали в Италии слабость и неэффективность государства. Подобная организация общества резко усиливает зависимость индивида от семьи и накладывает на старших членов семьи особые обязанности перед младшими, ибо без родственной протекции найти достойное место в жизни весьма сложно.

В Италии брак по-прежнему имеет безусловный моральный приоритет перед внебрачным союзом. Отношение к институту брака остается достаточно серьезным - в возрастной группе 20-24 лет этот институт представляется устаревшим лишь 11,6% женщин и 15,3% мужчин. Кроме того, процедура развода все еще остается достаточно сложной. В результате люди не вступают в брак, потому что это слишком ответственно, и не создают внебрачного союза ввиду его предосудительности. Если в Северной и Западной Европе внебрачная рождаемость вносит значительный вклад в общее число рождений, то на юге Европы этого не происходит.

Низким оказывается и уровень брачной рождаемости. Итальянцам по-прежнему хотелось бы, чтобы в их семьях было двое-трое детей5. Однако нормы итальянского фамилизма (familismo), то есть семейственности, оказывают понижающее влияние на рождаемость, ибо требуют от родителей ревностной заботы об образовании и профессиональной карьере детей, а это - весьма дорогостоящие предприятия. Вдобавок рынок труда в Италии предлагает меньшие по сравнению с другими экономически развитыми странами возможности для гибкой занятости женщин. В результате молодые люди до последней возможности откладывают вступление в брак, что неблагоприятно сказывается на уровне брачной рождаемости. Поздней брачности способствуют также многовековые традиции совместного проживания родителей и Детей в ряде областей Италии, дороговизна арендуемого жилья, высокий, хотя и имеющий тенденцию к снижению, уровень молодежной безработицы. Многое из вышесказанного характерно и для Испании, где рождаемость также заметно ниже западноевропейской.[10,c.28]