Меньшевики-интервенционисты

Когда окончилась гражданская война, большевистская партия и Советская власть повели настойчивую борьбу за ликвидацию еще сохранившихся подпольных контрреволюционных меньшевистских групп. На протяжении 1921–1924 годов от меньшевиков ушли остатки небольшого количества рабочих, состоявших в этой партии после гражданской войны. Меньшевистский центр в 1921 году был перенесен в Берлин, где стал выходить его официальный орган — «Социалистический вестник». Оставшиеся в СССР лидеры меньшевиков ушли в глубокое подполье; часть из них, формально «разоружившись», заявила, что порывает с меньшевизмом и готова сотрудничать с Советской властью. Это был тактический прием для сохранения «легального прикрытия» меньшевистского подполья.

В 1924 году «заграничная делегация» меньшевиков, возглавляемая Даном, Абрамовичем и Юговым, выступила с «новой платформой». Программные и тактические установки этой «платформы» целиком исходили из задачи восстановления капиталистических отношений в СССР ввиду якобы невозможности социалистического строительства в нашей стране.

В период с 1924 по 1930 год, когда жизнь шаг за шагом вдребезги разбивала, эти утверждения, меньшевики стали переходить от «мирных» установок к установке на вооруженное восстание и вредительство внутри СССР и на интервенцию. На этой почве меньшевики блокируются с такими контрреволюционными организациями, как «Промпартия» и «ТКП».

Несмотря на систематические провалы и аресты отдельных меньшевиков, в то время в Москве все же существовала нелегальная меньшевистская группа, возглавляемая Кузнецовой, бывшей приблизительно с 1925 года «доверенным лицом» заграничной делегации. Эта группа получала от берлинского центра меньшевиков «Социалистический вестник» и вела антисоветскую пропаганду и агитацию.

Меньшевики Громан, Гинзбург, Суханов и другие сумели пробраться в советские экономические, плановые и хозяйственные [145] органы, где заняли ответственные должности. Они были связаны с группой Кузнецовой, но имели гораздо большие возможности для ведения контрреволюционной работы, чем последняя.

В 1928–1929 годах многие меньшевики возвратились из ссылки в Москву. Они возобновляют связи с подпольными и легализовавшимися меньшевиками и снова начинают участвовать в антисоветской работе. Весной 1929 года в Москву нелегально прибыл представитель ЦК меньшевиков Броунштейн-Валерианов, имевший задание развернуть подпольную работу меньшевиков.

Возобновление связей группы Громана — Суханова с заграничным центром меньшевиков относится приблизительно к 1924–1925 годам, когда ездивший по делам Госбанка в Америку меньшевик Берлацкий виделся в Берлине с Даном и Абрамовичем. Последние поручили передать Шеру (член правления Госбанка) о том, что на «его возлагается представительство ЦК меньшевиков в СССР. Затем была прислана директива (на этот раз через кондратьевца Юровского), предлагающая Шеру образовать в СССР подпольный меньшевистский центр.

В 1928 году был образован такой центр, получивший наименование «Союзного бюро ЦК РСДРП». В состав «Союзного бюро» из основных меньшевистских ячеек в Москве были кооптированы Громан, Гинзбург, Шер, Якубович, Залкинд, Соколовский и Финн-Енотаевский. В основу программы «Союзного бюро» были положены следующие пункты:

1) поддержка троцкистов в их борьбе против ВКП(б),

2) организация вредительской работы с целью задержки и срыва социалистической реконструкции страны,

3) ориентация на вооруженное вмешательство из-за границы и на восстание внутри страны.

В то время в Москве функционировали подпольные меньшевистские ячейки в Центросоюзе, Наркомторге, Госбанке, ВСНХ СССР, Госплане СССР и в некоторых других учреждениях. На периферии были созданы меньшевистские ячейки в ленинградском, нижегородском, читинском, астраханском отделениях Госбанка и в других пунктах. Численный состав их был невелик — по нескольку человек в каждой. Организация состояла из небольшой группы меньшевиков, сумевших пробраться на посты ответственных работников в советском государственном аппарате, и из собравшихся вокруг них единомышленников. Отдавая себе отчет в невозможности привлечь в свои ряды рабочих, которые целиком поддерживали Советскую власть, руководители «Союзного [146] бюро» на одном из своих совещаний (в 1928 г.) пришли к заключению, что «основная социальная база, на которую РСДРП в настоящее время может рассчитывать, — это деклассированная мелкая буржуазия, в первую очередь — та часть служащих Советского государства и кооперативного аппарата, которой корни связаны с прошлым и которая в настоящее время быстро вытесняется новой советской сменой».

В связи с переходом меньшевиков на позиции активной подрывной работы представляют интерес показания Громана, арестованного по делу «Союзного бюро». «Абрамович, — говорит Громан, — в беседах со мной и другими членами «Союзного бюро» ЦК РСДРП(м) подробно развивал и обосновывал изменение тактики борьбы. Тут же вопросы вредительства и интервенции ставятся им как делегацией ЦК РСДРП(м) с большей определенностью и настойчивостью. Абрамович при этом дал совершенно ясно понять, что этот поворот тактики одобряется как германской с.-д., так и II Интернационалом. Он указал на то, что перед его отъездом в СССР в Берлине состоялось секретное совещание с участием Абрамовича, Дана, Далина, Гильфердинга и Бройдшейда, на котором окончательно были вырешены в положительную сторону вопросы новой тактики, было принято решение об оказании финансовой поддержки и организационном содействии проведению нового тактического курса».

Аналогичные показания дал также другой видный меньшевик Суханов:

«Для меня является совершенно ясной позиция заграничного ЦК РСДРП по вопросу об интервенции: как ЦК, так и II Интернационал стоят на определенно интервенционистской точке зрения, и это убеждение во мне сложилось как на основании прямых указаний, полученных «Союзным бюро» от заграничного ЦК РСДРП, так и на основании всей истории II Интернационала, особенно начиная с Марсельского конгресса 1925 года».

Первый же пленум «Союзного бюро», состоявшийся весной 1928 года, вынес решение о развертывании активного, вредительства. Учитывая хлебозаготовительные трудности весны 1929 года, меньшевики решили провести через ЦСУ, в контакте с «ТКП», вредительскую, заведомо уменьшенную оценку нового урожая. Таким путем они надеялись значительно снизить хлебозаготовительные планы и вызвать новые затруднения для Советской власти. Данный акт успеха не имел, так как своевременно был разоблачен. Плав [147] хлебозаготовок был увеличен на треть и с успехом выполнен в указанный партией срок.

Вредительство, осуществленное «Союзным бюро», можно разбить на три характерных этапа. До 1928 года вредительство проводилось с расчетом воздействовать на правительство СССР и заставить его повернуть назад, к политике первых лет нэпа. В начале 1928 года вредители-меньшевики стремятся создать контрреволюционные настроения среди населения и подготовить вооруженное восстание, а в 1929 году уже переходят к созданию условий, благоприятствующих интервенции.

Вредительская работа меньшевиков была сосредоточена в системах Центросоюза, Наркомторга, Наркомснаба, ВСНХ, Госбанка и Госплана. В Центросоюзе она была направлена к тому, чтобы задержать и ограничить развитие кооперативного хозяйства, что в конечном результате могло привести к укреплению в стране позиций частнокапиталистического сектора.

Вредительская работа меньшевиков в потребительской кооперации выражалась в преуменьшении имеющихся ресурсов путем составления неправильных расчетов, задержке капитальных работ по строительству и рыбному хозяйству, в извращении принципов товарного распределения и, наконец, в прямом саботаже заготовок, мобилизации внутренних ресурсов и т. д. Вредители-меньшевики стремились максимально свернуть или ослабить продовольственные заготовки. Таким образом ухудшалось снабжение продовольствием городских и промышленных центров и понижался уровень реальной зарплаты. В отношении снабжения населения промтоварами вредительская директива заключалась в неправильном распределении товаров по районам, без учета, сезонных особенностей и потребностей населения. В результате получался недостаток товаров в наиболее нужное время (например хлебозаготовки) в одних районах и избыток их в других, что вело к товарным залежам и вызывало задержку товарооборота и находящихся в нем средств.

В системе Наркомснаба, а затем Наркомторга цель вредительских действий меньшевиков в основном сводилась к созданию недовольства рабочих путем недоснабжения промышленных центров продовольствием и промтоварами.

В ВСНХ вредительство осуществлялось в тесном контакте с «Промпартией», о подрывной деятельности которой мы говорили выше.

Наибольшего размаха вредительство в Госбанке достигло [148] в связи с кредитной реформой. Не была проведена необходимая подготовка для ее осуществления, что могло вызвать увеличение кредитной эмиссии и угрожало денежной инфляцией.

«Задачей дезорганизаторской деятельности ячейки (меньшевистской — В. М.) Государственного банка, — как показывал член «Союзного бюро» Шер, — было расстройство денежного обращения».

В области планирования вредительство меньшевиков приняло широкие масштабы. В Госплане долгое время подвизались наиболее крупные меньшевистские «деятели» — Громан, Базаров. Руководимая ими контрреволюционная организация в Госплане СССР, состоявшая из меньшевиков и антисоветски настроенных беспартийных специалистов, стремилась путем составления искаженных конъюнктурных обзоров дать неверное представление правительству СССР о действительном положении в стране и таким образом добиться срыва социалистической реконструкции.

Проводя вредительскую работу в органах снабжения и распределения, вредители из Госплана создавали условия для расстройства нормального снабжения населения с целью вызвать его недовольство.

По директиве «заграничной делегации» ЦК меньшевиков «Союзное бюро» установило (политический и организационный блок с «Промпартией» и группой Кондратьева — Чаянова. Всех их связывала общая ненависть к диктатуре рабочего класса и стремление пакостить Советской власти. Всех их объединяла общность контрреволюционной платформы, тактики борьбы с Советской властью и конечных целей их практической деятельности. В основу сотрудничества легли следующие отправные пункты:

1) реставрация капитализма в СССР;

2) интервенция как единственное средство, могущее привести к свержению Советской власти;

3) вредительство как основной метод подрывной работы в СССР;

4) получение материальной и прочей поддержки от западноевропейских капиталистических кругов и иностранных разведывательных органов;

5) организационная связь с кругами иностранной буржуазии; у меньшевиков, кроме того, — с руководством II Интернационала.

Первоначально контакт был установлен с «ТКП». Несколько позднее, при содействии Кондратьева, налаживается блок с «Промпартией». Последняя стала финансировать [149] «Союзное бюро» для дальнейшего усиления темпов ведущейся им подрывной работы.

Одновременно обсуждается вопрос о возможности привлечения к совместной подрывной деятельности бухаринско-рыковской антипартийной группы.

В области политической «ТКП», «Промпартия» и «Союзное бюро» наметили разделение «труда». «Было установлено, что каждая из них берет на себя организацию пропаганды и агитацию в тех социальных слоях, на которые она по преимуществу опирается и в которых имеет наиболее разветвленные связи... На долю РСДРП, естественно, должна была выпасть работа среди пролетариата, а также среди расположенных к восприятию меньшевистской идеологии кадров государственных служащих, пролетарского и мелкобуржуазного студенчества, низшего технического персонала и т. п. ...РСДРП принимала на себя обязательство по подготовке организации в городах гражданской гвардии, которая могла бы явиться к моменту совершения контрреволюционного переворота орудием и средством захвата правительственных учреждений, первоначальной опорой нового контрреволюционного правительства и базой для создания городской милиции нового режима; кроме того, она должна была в лице своего заграничного центра принять меры через организации социалистического интернационала к созданию благоприятной для интервенции морально-политической атмосферы в кругах рабочего класса и близких к нему слоев мелкой буржуазии в западно-европейских и заокеанских буржуазно-демократических странах». (Из показаний Якубовича.)

Однако «Союзному бюро» из-за полного отсутствия социальной базы политической работы вести не пришлось. Агитационно-пропагандистская работа свелась лишь к рассылке по своим ячейкам литературы заграничного происхождения, получавшейся из Берлина, и литературы, изготовлявшейся в СССР силами «Союзного бюро».

Для хранения своих наиболее важных документов руководящие члены «Союзного бюро» вошли в контакт с Рубиным и Рязановым, работавшими тогда в Институте Маркса и Энгельса. Эти два изменника, используя свое служебное положение, хранили в стенах института документы «Союзного бюро».

Финансирование контрреволюционной организации меньшевиков шло из двух источников: из кассы «заграничной делегации» и через «Промпартию» от «Торгпрома». Сумма средств, поступившая за все время существования «Союзного [150] бюро», достигала 600 тысяч рублей. Из них от «Промпартии» было получено 200 тысяч, а остальные деньги поступили от «заграничной делегации». Последняя получала средства от II Интернационала и входящих в его состав европейских с.-д. партий.

«В финансировании участвуют все крупные западно-европейские с.-д. партии, — показывал на суде по делу «Союзного бюро» обвиняемый Залкинд, — но в основном средства поступают от германской с.-д. партии, которая изъявила согласие широко финансировать партийную и в особенности вредительскую работу РСДРП».

Часть денег была переслана в СССР через одно иностранное консульство в Ленинграде, связь с которым поддерживал член «Союзного бюро» Финн-Енотаевсиий.

Преступной работой «Союзного бюро» руководила «заграничная делегация». С этой целью летом 1928 года в СССР нелегально приезжал член ЦК меньшевиков Абрамович, а весной 1929 года, как мы уже указывали выше, для непосредственного участия в работе «Союзного бюро» в СССР был направлен другой член ЦК — Броунштейн. В директивах «Союзному бюро» заграничный меньшевистский центр особое значение придавал использованию в своих интересах борьбы антипартийных групп с ВКП(б).

В письме из Берлина, присланном летом 1929 года в «Союзное бюро» за подписью Дана и Абрамовича, указывалось, что «троцкисты в результате борьбы с ЦК ВКП(б) по существу стояли на позиции социал-демократии, что на основе этого примера и в силу логики борьбы можно предвидеть, что и правоукловисты в процессе борьбы неизбежно встанут «а те же позиции. Чем сильней будет борьба, тем вернее это произойдет, поэтому нужно «подливать масла в огонь, чтобы сильнее горело пламя борьбы».

В конце 1930 года органами ОГПУ преступная деятельность «Союзного бюро» была разоблачена, и в марте 1931 года меньшевики-интервенционисты предстали перед пролетарским судом. В связи с процессом меньшевиков вожди II Интернационала подняли в иностранной буржуазной печати неописуемый вой о «красном терроре», чем еще раз выдали свою заинтересованность в той подрывной работе, которую вели меньшевики в СССР.

Этот процесс окончательно разоблачил двурушническую политику II Интернационала я выявил подлинное лицо контрреволюционного меньшевизма — прямой агентуры монополистического капитала, тесно связанной с разведками империалистических стран. [151]