ТЕМА 8. ГЕРОИ КУБАНСКОГО И ТЕРСКОГО КАЗАЧЕСТВА.

Казак - это в первую очередь верный слуга Родного Отечества, защитник слабых. Казачество внесло огромный вклад, как во внутреннюю историю России, так и в дело защиты её от врагов.

Первый этап вовлечения гребенского казачества в сферу деятельности институтов российской государственной власти совпал по времени с вхождением в состав России Кабарды.

В 1557 году кабардинцы принимаются в Московское подданство, а уже в следующем году в составе русских войск они участвуют в Ливонской войне и в походе на Крым. В 1561 году Иван Грозный взял в жены кабардинскую княжну Марию Темрюковну, и это ещё более сблизило Кабарду с Россией. Спустя два года царь посылает в помощь своему тестю князю Темрюку войско под начальством Плещеева в составе которого находились и казаки: «В Черкассы пришли...и с ними голова стрелецкая Григорий Враженский, а с ним стрельцов 560 человек, да 5 атаманов, а казаков с ними 500 человек...». Это летописное указание является первым свидетельством о пребывании русских служилых людей на Кавказе.

В 1577 году воевода Лукьян Новосильцев основал крепость Терки с постоянным гарнизоном из стрельцов и городовых казаков, и в этом же году было составлено первое летописное упоминание о боевой службе терских (вольных) казаков против Крымской орды в районе реки Сунжа. Позднее было определено считать 1577 год датой старшинства Терского казачьего войска.

Отсутствие более ранних письменных свидетельств о пребывании гребенцов на Кавказе не говорит о том, что вольных казаков здесь не было. Как считает В. А. Потто, о них не было ранее написано «потому, что... часто смешивают с кабардинцами». Это ещё раз подтверждает мнение о первоначальном вассалитете гребенцов по отношению к кабардинским князьям.

Существует свидетельство, что в 1589 году «атаманом Терским» и «вольным казаком Терским» был некто Шолох. По мнению Т.А.Ткачева, возглавлявшего в начале XX века Владикавказское Общество любителей казачьей старины», чисто кабардинское имя атамана говорит о том, что в тот период к гребенскому казачеству примешивался элемент местный, благодаря которому, быть может казачество и держалось так долго в Гребнях.

Москва утвердила свое присутствие на Кавказе постройкой городка Терки в 1577 году с гарнизоном, состоящим из Стрельцов и инородцев, выразивших желание служить царю.

Отличительной особенностью крепости Терки являлась отсутствие религиозных разногласий среди представителей гарнизона. Так инородцы делились на «новокрещённых» (те, принявших крещение) и «окочан» (оставшихся мусульманами). Они были поселены в разных слободах, чтобы не мешать друг другу в отправлении религиозных обязанностей, но службу несли вместе. Союзниками их были поселившиеся в низовьях Терека казаки.

По преданию они были выходцами с Дона, и некоторое время промышляли разбоем на Волге. Под давлением царского стольника. Мурашкина, рассечённые на три части бежали на Урал, основав Яицкое казачество, в Сибирь (под атаманством Ермака) и на Терек. Живя от гребенцов обособленно, последние стали известны под названием Терских казаков.

Иван Грозный, включая кавказские земли в состав Российского государства, и считая служилый народ, по праву, своим, тем не менее, не разрушал старых принципов сложившегося вассалитета.

С именем этой старейшей части терского казачества связана эпоха вольности, когда отношения с государством выстраивались на паритетных началах. Царские воеводы просили казаков о той, или иной службе, а казаки не всегда соглашались и действовали по своему усмотрению («как Круг решил»).

Подобные отношения между казаками и государством были характерны для всех казачьих социумов, образовавшихся на протяжении XV - XVI веков на окраинах Российского государства.

Лояльное отношение казачьей вольницы к власти давало последней возможность привлекать эту военную силу для решения тех или иных внешнеполитических проблем. Осложнение отношений между Россией и сопредельными государствами неизменно поднимало в поход гребенцов и терцев.

Свидетельствуют об этом факты участия их как в «официальных» боевых действиях в составе русских войск, так и «самостоятельные» военные акции, обусловленные проявлением не только казачьей вольности, но и государственной политики Москвы.

Атаман О.В.Губенко, отмечает лишь несколько самых ярких страниц боевой истории Терского казачества XVI - XVII веков:

1590, 1594, 1604 гг. — участие в походах против Шамхала Тарковского;

1633 г. — нападение на Малую Ногайскую Орду;

1645-1646 г. — успешные действия против Крымского ханства и ногайцев Большой Орды совместно с Донскими казаками.

1656 г.— участие в войне со Швецией;

1677 г. - Чигиринский поход.       

1687-1689 гг. — Крымский поход;

1695 г. - Петровский поход на Азов.

Союзнические обязательства казаков в отношении государства не всегда оставались нерушимыми. На этот период приходили и события, свидетельствующие и о явном противостоянии казачьих окраин и Москвы, нередко переходящие в кровавые столкновения. Не оставались в стороне от этих конфликтов и казаки Терека.

В 1606 г. 4000 представителей терской вольницы поднялись вверх по Волге и окунулись в события Смутного времени, выдвигая на престол своего самозванца - «царевича Петра» (якобы, являвшегося сыном царя Фёдора Ивановича и Ирины Годуновой). Эта казачья группа в полном составе приняла участие в движении Ивана Болотникова. Около половины терцев погибло в битве при Кашире, другая же половина попала в плен в Туле, но была помилована и отпущена на Терек.

Однако же оставшиеся не территории Предкавказья казаки сохранили верность воеводе Головину, и в 1615 году, выйдя к Астрахани, разбили на Волге мятежного атамана Заруцкого.

Подобные колебания были не редки в истории Терских казаков XVII века.

Большая группа их принимала участие в походе Степана Разина в Персию и на Россию в 1667 -1670 гг. В 1671 году терские, гребенские казаки и кабардинцы приняли участие в пленении последнего разинского атамана Шелудяка в Астрахани.

Кочевой принцип жизни гребенцов был завершен к середине XVII века, и казачий ареал сузился до границ Сунженскою хребта; здесь же в 1651 году был основан Сунженский острог. Следствием начавшегося давления на казаков является и переселение в 1674 году терского атамана князя Касбулата, спасающегося от набегов крымцев и подвластных им горцев с правого на левый берег Терека.

В этот период начали существовать и постоянные казачьи городки между Тереком и Сунжей. Данные о них отрывочны, но очевидно, что место их расположения несколько раз менялось и гребенские казаки поэтапно оттеснялись к правому берегу Терека вплоть до 80-х годов XVII века.

В 1711 году генерал Апраксин предложил гребенским казакам переселиться на левый берег Терека, что и было исполнено ими. На новом месте был основан целый ряд казачьих станиц.

Пополнение казачьего общества за счет пришлого из России беглого элемента как на Дону было практически невозможным вплоть до середины XVII века. Отдельные ватаги донских, яицких и даже запорожских казаков появлялись на Тереке для осуществления воинского или иного промысла, но это были разовые, несистемные вылазки, не способные особо повлиять на демографические процессы в среде гребенцов и терцев.

В этот период казачьи семьи, как правило, были межнациональны. Женщины появлялись в казачьей среде или же в результате набегов на соседей (в качестве военной добычи), или же, как свидетельство добрососедских отношений (закреплений союзнических обязательств). Высказываются предположения, что и покупки казаками женщин на невольничьих рынках были не такой уж редкостью.

«Вольное» казачество не получало в тот период от государства каких-либо системных компенсаций за службу, практиковались только разовые выплаты за какую-то особую военную акцию. Так в качестве приглашения в поход 1594 года на Шамхала Тарковского казаки получили государево хлебное жалование и «по полтине на брата».

Регулярные выплаты «вольным» казакам Дона, Терека и Яика начали производиться через Разрядный приказ с 1618 года. Как правило, казаки получали жалование в виде хлеба, денег, пороха, свинца, серы, ядер, сукна, холста и вина. Например, за победу раскольниками в 1692 году кабардинские уздени, мурзы, терские и гребенские казаки получили 7239 рублей.

Гребенское войско в конце XVII - начале XVIII веков выставляло на службу 1000 казаков, но из них только половина получала жалование, другая же половина служила «с воды да с травы», то есть бесплатно.

Самостоятельность терских и гребенских казаков подчеркивалась  и тем, что Москва имела сношения с ними через Посольский приказ, как с (самостоятельными государствами).

Значительные изменения в жизни казачества стали заметны со времён Петра I. Так, политика Петра I по отношению казакам Терека была первоначально довольно взвешенной. Он приказал не тревожить старых верований гребенцов, так как «служат они государю верно и без измены», но именно в эпоху его царствования закончился период казачьей старины, являющийся олицетворением вольности.

Последним проявлением добровольного участия в военной акции России гребенцов, как равноправных союзников, произошло по окончанию переселения их на левый берег Терека.

Хивинский поход 1717 года явился ярким примером авантюрной Южной политики Петра I. Весь экспедиционный корпус князя Александра Бековича-Черкасского или был уничтожен, или же пленен и продан в рабство. В составе это корпуса находилось 500 гребенских казаков. Казачий Терек был обескровлен и долго ещё не мог оправиться от такого потрясения.

Если ранее формирование казачьих социумов происходило в результате естественного развития (возникали самоопределяющиеся формы общественного бытия), то в эпоху Петра I впервые было испробовано искусственное создание войсковых формаций, сохранивших лишь элементы былого самоуправления.

Терское казачье войско явилось первым экспериментальным полигоном в политике Петра I, подвергшееся насильственному переселению в полном составе.

Казачьи войска вгонялись Петром I в единое имперское правовое пространство. Их самостоятельность фактически была ликвидирована в 1721 году с передачей ведения казачьих дел из Иностранной коллегии в Военную.

В 1722 году на реке Сулак была основана крепость Святой Крест, куда переброшены 500 пеших и 500 конных терцев, а уже в 1724 году на реку Астрахань пришли донские казаки в количестве 1000 семей

С этого времени началась новая эпоха в жизни казаков Терека, связанная с начинающимся влиянием государства не только на вопросы службы, но и на внутреннее устройство казачьей жизни.

В 1736 году донская часть Аграханского войска была переселена на Терек и основала станицы Бороздинскую, Дубовскую и Каргалинскую, терская часть вместе со служилыми инородцами Святокрестовской крепости определена в только что основанный город Кизляр. Первые были организованы в Терско-Семейное войско вторые — в Терско-Кизлярское .

Россия получила в лице Гребенского и двух новых войск укрепленную линию от Каспийского моря вверх по Тереку на протяжении 70 верст.

В 1777 г. Остатки Волжского казачьего войска принявшего участие в Пугачевском бунте, в количества 4600 человек были переброшены на Кавказ, где основали крепостей - Екатериноградскую, Павловскую, Марьинскую, Георгиевскую и Александровскую, объединённые в войско под прежним названием. В 1799 оно было преобразовано в Волгский полк.

Кроме кордонной службы и участия в составе Российской армии в тех или иных войнах, казаки Терека осуществляли, и вспомогательные повинности, а именно:

- почтовую (выставление постов па Тереку и на Астраханском тракте, конвоирование почты, выделение верховых лошадей курьерам и чиновникам);

- постойную (безвозмездное предоставление жилья квартирующим выделение им своих пастбищ и сенокосов);

- подводную (перевозка военных и гражданских грузов на своих подводах).

Кроме этого, казаки производили работы по содержанию дорог, по укреплению берегов Терека, по доставке леса и строительных материалов, по возведению зданий и укреплений, а также содержали по Тереку паромы и переправы.

Усиление Кавказской линии казаками было одним из этапов борьбы между Россией и Турцией за Кавказ и Причерноморье.

В конце XVIII века началось переселение на Северо-Западный Кавказ части казаков бывшего Запорожского войска, получивших в дальнейшем название Черноморского войска. Переселение черноморцев было произведено двумя путями — водой на судах и сухим путем. Еще до возвращения депутатов из Петербурга войском были изготовлены 51 лодка и одна яхта для передвижения казаков первым путем. Не дождавшись депутатов, 3847 пеших казаков под командой войскового полковника Саввы Белого и в сопровождении бригадира Пустошкина двинулись с казачьей флотилией по Черному морю к таманским берегам. 25 августа 1792 года эта часть казаков пристала к Таманскому полуострову. Пушки и артиллерийские припасы были выгружены на время в Фанагорийскую крепость; тут же, в Тамани, расположились главные силы казаков.

Екатеринодар, основанный в 1794 году, стал крупным центральным пунктом в ряду других казачьих поселений и получил название города. Здесь сосредоточилось главное войсковое начальство. Затем остальное казачество было разведено по всей остальной территории Черноморского войска. С этой целью весной 1794 года кошевой атаман Чепега и выбранные от войска депутаты определили предварительно места для крупных поселений. Брошенный затем по обычаю старого сечевого казачества жребий указал, где и какому куреню предстояло поселиться.

Так было первоначально основано 40 отдельных куренных селений, получивших те же самые названия, под которыми были известны 38 куреней в Запорожской Сечи. Два поселения, кроме того, были основаны и названы: одно Екатериновским в честь Екатерины II, а другое Березанским, по имени крепости и острова Березань, взятых казаками у турок в последнюю войну. Самое название «куренное селение», очевидно, указывало как на преемственность новых поселочных форм Черномории от форм старых — «куреней», так и на отличительную особенность этих новых форм — «селений», приспособленных к семейному общежитию. Но в разговорном языке долго потом употреблялось слово «курень» без всяких эпитетов. В настоящее время черноморцы называют свои крупные поселения станицами и изредка слободами, название же «курень» совсем вышло из употребления.

Одновременно с заселением Черномории куренными селениями возникли в ней и другого рода поселочные формы, формы мелкие, ячеечные. Это были хутора, зимовники и коши, из которых некоторые появились даже раньше основания куреней. Будучи в колонизационном отношении формами второстепенными, зависимыми и тяготевшим к куреням как части к целому, хуторские обзаведения были, так сказать, занесены поселенцами вместе с их хозяйством. Главную статью последнего у поселенцев составлял скот, а скотоводческое хозяйство того времени неразрывно было связано с хутором и его первообразом — зимовником или кошем.

Так, постепенно, в течение XVIII века формировалась система кордонной (пограничной) службы казачества, которое было призвано стать щитом Родины.

Кубань, Терек, Сунжа и другие кавказские реки разделяли два лагеря и обозначали собой Линию. И на Кубани, и на Тереке казаки больше оборонялись, а горцы нападали, поэтому жизнь на Линии не позволяла расслабляться. Под охраной станицы находилось не только домашнее, но и полевое хозяйство. Как только скрывалось солнце, все живое спешило под защиту ограды. По пустынному полю осторожно пробирается ночной разъезд, на берегу реки залег невидимый казачий секрет и слушает, не плещется ли вода под ногами горских лошадей. Прошла тревожная ночь, наступает рассвет, но никто не выходит из станицы, пока не съедутся утренние разъезды и не объявят, что везде тихо. Казаки и отдыхали, всегда держа винтовку наготове. Если же бдительность ослабевала, то наступал «расплох». Для тревоги не было урочного часа — она заставала часто в самый неподходящий момент. Иногда удавалось отбить и пленных, и скот, но, случалось, казаки нарезались и на засаду. Тогда линейцы обычно спешивались и бились, пока не подходила подмога или пока всех не перебьют.

Если отставшие в погоне видели, что их товарищи окружены большим количеством врага, они обязательно пробивались к своим, чтобы вместе испить смертную чашу. Подвиги на Линии были делом самым обычным.

В начале царствования Екатерины в лесистом урочище Мездогу было построено небольшое укрепление, названное Моздоком, для прикрытия переселившихся сюда преданных кабардинцев. Вскоре форпост этот превратился в сильную крепость, вооруженную 40 орудиями. Обслуживать пушки в Моздок послали 100 семейных казаков с Дона, населивших Луковскую станицу. К ним вскоре прибыли еще 500 казачьих семей с Волги, которые и образовали между Моздоком и Гребенским войском пять укрепленных станиц. Все это сильно не понравилось кабардинцам: разбойничать стало много сложнее. По их проискам крымский калга Шабаз-гирей выступил против казаков с огромным полчищем татар и закубанских горцев. К ним примкнуло 500 некрасовцев. Было это в 1774 году. Вообще говоря, собираясь большими силами на Линию, горцы всегда задавались целью смести казаков с лица земли и пройти до самого Дона, где, по их мнению, кончалась Русь.

Половина орды вступила в Кабарду, чтобы поднять ее против новой крепости, а другая половина числом до 10 000 бросилась на станицы Моздокского полка. Четыре из них были сметены в один миг, казаки вместе со своими семействами укрылись в пятой — Наурской, укрепленной лучше других. Самостоятельность казачек Терека, высокая степень их самоорганизации проявились в героической обороне станицы Наурской в 1774 году. Десятитысячное войско, состоящее из крымских татар и кабардинцев, внезапно напало на станицу, в которой на тот момент практически не было казаков строевого возраста — все они находились в походе. Оборону станицы организовали женщины, старики и калеки, и после нескольких дней противостояния неприятель бежал, оставив на поле боя около 800 человек убитыми, а на поле было брошено и тело князя Татарханова.

Как мы уже говорили выше, рядом со станицами Моздокского полка волгские казаки образовали еще пять станиц по Тереку и верховьям Кумы, этот полк так и назван был - Волгский. Как-то основная часть этого полка была в отлучке, проведав то, горцы напали на одно из передовых укреплений. Там от них отбились картечью. Тогда они бросились в соседнюю станицу, в которой, они знали, кроме женщин, никого не осталось. Каково же было их удивление, когда они увидели на валах густые ряды казаков. При приближении партии в них выпалила сигнальная пушка, горцы нападать передумали и прошли мимо. Станица осталась нетронутой. Потом выяснилось, что на валу были переодетые казачки, которые сначала рассчитывали только «помаячить», а затем решили постоять за себя.

Остальная часть передовой Линии была заселена выходцами с Дона и из Слободской Украины. Они составили три полка, расположенных вдоль высокого правого берега Кубани: примкнувший к черноморцам Кавказский, Кубанский и Хоперский. По мере углубления обнажались верхи рек, впадающих в Терек и Кубань. Прочное их занятие заключалось в постройке укреплений и водворении в них казаков. Так возникли поселения Горского, двух Владикавказских, Сунженских и Лабинских полков. Горский полк внедрил между моздокцами и волгцами Алексей Петрович Ермолов, штаб-квартирой его была назначена станица Екатериноградская. Название свое полк получил оттого, что к нему была причислена горская команда, проживавшая до этого в Моздоке. Но эти «моздокские братья» не спешили брататься с казаками и, как волки, больше глядели в лес. Гораздо надежнее были вчерашние крестьяне, недавно ставшие казаками, как это было в Ставропольском полку. Они быстро оказачивались, потому что выросли на Линии среди ее постоянных бранных тревог и давно уже сроднились с природными казаками.

Вообще же заселение Линии происходило следующим образом: старые линейцы, кто по охоте, кто по жребию, а кто и по приговору станичного круга, покидали отцовские очаги, продвигаясь все дальше в горы вместе со всем своим имуществом и семействами, а на их место приходили не обстрелянные пока еще переселенцы из России и с Украины. Окончательно же упрочилась и замкнулась Кавказская линия только в конце сороковых годов прошлого столетия при главнокомандующем князе Барятинском. Одновременно произошло ее разделение на две части: полки, расположенные по берегам Кубани и основным ее притокам, стали именоваться Кубанским казачьим войском; соответственно те полки, что находились на Тереке и его притоках, получили общее название Терского казачьего войска.

Таким образом, заселение Кавказа и обеспечение безопасности переселявшегося населения в смутную эпоху конца XVIII- начала XIX вв. практически целиком легло на плечи казачества. Создаваемая на Кавказе полковая система казачьего расселения не предполагала выборного принципа, командиры полков были назначаемыми, и лишь на низовом, станичном уровне казаки изо всех сил цеплялись за остатки обычного общинного права, пытаясь сохранить некоторые элементы былой самоорганизации.

На протяжении XVIII века последовательно шел процесс изменения вольного казачьего общества, открытого и доступного в древности любому человеку, желающему связать свою жизнь с лишениями опасностью приграничной жизни, в закрытую обособленную систему.

В 1783 году Крым был присоединен к Российской империи, в этом же году Грузия получила российский протекторат. По интересам Турции в этом регионе был нанесен серьезный удар, поэтому Стамбул активизировал свою деятельность среди горских народов, поднимая их на восстание.

В конце XVIII века России пришлось неоднократно вести войны с Османской империей, и не последнюю роль в этих войнах сыграло казачество.

Взятие казаками Березани, участие казачьей флотилии в истреблении турецкого флота под Измаилом (даты), сражение при Кинбурге (даты) и пр. составили им репутацию опытных и храбрых моряков.

Особую славу казачьему оружию принес 1812 г.- Отечественная война. 12 июня 1812 года «великая армия», включавшая боле полу миллиона солдат во главе с французским императором и выдающимся полководцем Наполеоном Бонапартом перешла р.Неман и вторглась в пределы земли русской.

От Черноморского казачьего войска в борьбе с Наполеоном участвовали: лейб-гвардии казачья сотня, 9-й пеший полк и 1-й сборный конный полк. Немногим более тысячи казаков.

Большие подвиги в ходе Отечественной войны свершил молодой офицер А.Ф Бурсак. Им была сформирована отдельная сотня. 1 марта 1812 года бравая казачья сотня, состоявшая из 5 офицеров, 14 урядников и 102 казаков, показалась на улицах Петербурга, привлекая внимание прохожих. Много славных подвигов совершили казаки под командованием Бурсака А.Ф.

26 августа при Бородино, где, по словам поэта Г. Р. Державина, «...Север с Западом сражался и ударялся гром о гром», А. Ф. Бурсак участвовал в атаке на неприятельские батареи и завладел ими.

Говоря о действиях казаков, фельдмаршал М. И. Кутузов писал: «Казаки делают чудеса: истребляют не только пехотные колонны, но нападают быстро и на артиллерию».

Именно об этих славных днях участник событий поэт Федор Глинка говорил в «Песне русского воина»:

В результате неудачного для французов Тарутинского сражения Наполеон принужден был 7 октября бежать из Москвы... 28 октября на ельнинской дороге возле деревни Ляхово кубанский герой Бурсак захватил в плен генерала Ожеро... и наголову разбил пехоту (500 человек), шедшую ему на выручку. Казаки в качестве трофеев привезли с собой 700 кирас, которые впоследствии были переданы в Псковский драгунский полк.

М. И. Кутузов, весьма довольный успехами своих войск, писал в приказе, обращаясь к русским воинам: «Железная грудь ваша не страшится ни суровости непогод, ни злости врагов: она есть надежная стена Отечества, о которую все сокрушается... — И заключал: — Пусть всякий помнит Суворова: он научил сносить и голод, и холод, когда дело шло о победе и славе русского народа. Идем вперед! С нами Бог! Предусматривается нами разбитый неприятель! Да будут за нами тишина и спокойствие!».

1 января 1813 года черноморская казачья сотня вошла в конвой императора Александра I и участвовала в целом ряде замечательных дел уже на чужой территории.

Ещё одним героем Отечественной войны был командир лейб-казаков полковник И. Е. Ефремов. Отличившись в сражении под Лейпцигом (1813 г.), казацкий полковник И. Е. Ефремов, подскакал к Александру I и из его рук получил Святого Георгия. За подвиги, свершённые в тот день, весь личный состав полка был награжден Георгиевскими крестами.

Казаки сопровождали русского императора в Париж и 19 марта 1814 года стали походным биваком на знаменитых Елисейских полях.

В числе героев Отечественной войны 1812 года — Алексей Данилович Безкровный. Как и А. Ф. Бурсак, он происходил из бывших запорожцев, переселившихся в 1792-1793 годах на берега Кубани. С 1800 года, будучи 15 лет от роду, он уже несет сторожевую службу на кордоне; в 1808-м за выдающуюся храбрость произведен в хорунжие. Как видный боевой офицер, попал в гвардейскую сотню в год ее формирования...

26 августа в Бородинском сражении на правом фланге он, человек необыкновенной физической силы и богатырского сложения, с двумя взводами гвардейцев врубился во вражеские ряды и бил противника, овладел французской батареей, взял в плен одного кавалерийского полковника, артиллерийского офицера и девять нижних чинов. Под ним была убита лошадь, а сам он ранен шальной картечью в левую ногу. За отвагу А. Д. Безкровный получил чин сотника.

28 августа 1812 года при отступлении наших войск от Можайска к Москве, когда французы стремились занять более выгодную позицию, Безкровный был послан со всей черноморской сотней в стрелковую цепь, где стойко и неустрашимо в течение четырех часов отбивал все попытки неприятеля прорваться вперед. За этот геройский подвиг и за другие авангардные боевые дела, в которых он участвовал, по ходатайству графа В. В. Орлова-Денисова Безкровный был награжден золотой саблей с надписью «За храбрость».

Еще один замечательный подвиг Безкровный совершил, находясь в отряде Кутузова, когда 3 декабря с черноморской сотней его послали «открыть» город Юрбург. А. Д. Безкровный опрокинул и наголову разбил крупный неприятельский отряд и захватил в плен двух штаб-офицеров, трех обер-офицеров и 270 солдат.

30 октября 1827 года как самого талантливого боевого офицера героя 1812 года назначают атаманом Черноморского казачьего войска.

С 3 мая по 12 июня 1828 года А. Д. Безкровный со своим отрядом участвует в осаде турецкой крепости Анапа под начальством князя А. С. Меншикова. Сбив передовую вражескую цепь, он начал руководить осадными работами. День за днем участвовал в рискованных схватках с турками. 14 мая под покровом южной непроглядной ночи Безкровный с группой казаков без единого выстрела напал на шанцы противника и переколол находившихся там турок, а 14 человек взял в плен. 18 мая после успешной стычки отбил у янычар полевое орудие с полной упряжкой. На следующий день выбил их из окопов. А 28 мая с 310 солдатами и казаками ловко отрезал от крепости турецкий отряд, сделавший вылазку под прикрытием орудийных выстрелов, численностью до полутора тысяч человек. Несмотря на убийственный огонь с двух сторон, стремительно бросился на неприятеля с холодным оружием в руках и опрокинул его с высокого утеса на морской берег. Только незначительная часть вражеского отряда спаслась бегством. За это отважное дело богатырь-черноморец, шедший в бой с врагами копье на копье, был произведен в чин генерал-майора и награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.

Кроме Черноморской гвардейской сотни в борьбе с Наполеоном участвовал 9-й пеший полк Черноморского казачьего войска. Наскоро сформированный еще в 1807 году из самых бедных казаков, не имевших у себя «никаких достатков», как писал их командир подполковник Г. К. Матвеев (бывший крепостной графа Разумовского, он стал в 1816 году атаманом Черноморского казачьего войска). Этот полк пять лет бессменно нес службу в составе флотилии Дунайской армии, участвовал в русско-турецкой войне 1806-1812 годов, в результате пришел в полное обнищание - «лишился обуви и одеяния», а с получаемого же в год 12-рублевого жалованья, сообщал далее Г. К. Матвеев, казаки «по здешним дороговизнам никак себя исправить ни в чем не могут», хозяйства же их и дома, у кого такие имеются в Черномории, «без хозяев разорились и пришли в запустение». Далее командир просил о снабжении полка из войсковой суммы «на экипировку» или же о замене его другой частью.

В октябре 1812 года командиром полка стал второй сын атамана полковник Павел Федорович Бурсак. Находясь в составе 3-й Западной армии адмирала Чичагова, казаки под его командованием участвовали в многочисленных боевых делах против французских и польских войск. И только в феврале 1813 года по приказу М. И. Кутузова пол к был демобилизован ввиду его бедственного положения. При расформировании полка в нем числилось 19 офицеров и 530 казаков, из которых на родину вернулось только 209 человек, остальные полегли на полях сражений с врагами России. Как здесь не вспомнить прекрасные слова участника Отечественной войны отважного генерала Я. П. Кульнева, обращенные к брату: «Молись за меня Богу! Герой, служащий Отечеству, никогда не умирает и воскреснет в потомстве». Вернувшиеся в мае 1813 года в Екатеринодар казаки получили за военные заслуги серебряные медали и по десять рублей ассигнациями - для поддержания их запущенного хозяйства.

Участвуя в сражениях в Силезии, в Саксонии и во Франции, казаки 19 марта 1814 года вошли в Париж и напоили своих утомленных лошадей из Сены. 31 октября полк, потерявший в боях более 60 человек, прибыл в родные места. Двадцать три кавалериста за воинскую доблесть были награждены Георгиевскими крестами 4-й степени.

Пройдя нелегкий боевой путь в борьбе с наполеоновской армией в 1812-1814 годах, казаки-кубанцы имели полное право с гордостью сказать: «Наши кони пивали воду не только из Ей и Кубани, но из Рейна и Сены...».

Естественно, говоря о героях-казаках мы не можем не вспомнить и об истинном сыне казачества генерале Платове. Атаман Войска Донского, генерал от кавалерии, граф Матвей Иванович Платов родился на Дону 6 августа 1753 г. в семье казачьего полковника Ивана Федоровича Платова. В 13 лет начал свою службу урядником. Первое боевое крещение получил в 1770 г. под руководством князя Долгорукого-Крымского, успел побывать в перепалках с неприятелем, за которые получил чин есаула. В 1771 г. Платов находился при атаке и взятии Перекопской линии, а затем Кинбурна, за что был произведен в войсковые старшины.

В 1782 и 1783 гг. Платов под руководством А.В. Суворова сражался на Кубани и в Крыму. В русско-турецкой войне 1787 г. отличился при осаде Очакова, а потом, переведенный в Чугуевский регулярный казачий полк, храбрыми подвигами под Бендерами, Каушанами и участием во взятии укрепленного замка Паланки обратил на себя внимание главнокомандующего, по представлению которого был пожалован в бригадиры. Блистательные подвиги Платова при взятии Измаила доставили ему чин генерал-майора и орден св. Георгия III степени. В 1796 г. Платов командовал передовым отрядом в Персидском походе, за что получил орден св. Владимира, и за участие во взятии Дербента получил золотую, украшенную алмазами саблю.

В 1801 г. Платов был произведен в генерал-лейтенанты и назначен атаманом Войска Донского. В 1806 г. он был награжден орденом св. Александра Невского и получил назначение командовать всеми казачьими полками при армии, которая собиралась в Пруссию против французов. Прибыв к месту своего назначения, он мужественно прикрывал отступление русских войск к Тильзиту. Был награжден алмазными знаками к ордену св. Александра Невского, драгоценной табакеркой с портретом Александра I, а от прусского короля получил ордена Красного и Черного орлов и табакерку с королевским портретом.

В 1809 г. Платов находился в числе особ, сопровождавших Александра I на Финляндский сейм; в город Борго. Затем был отправлен в Молдавскую армию, занял ряд городов, содействовал победе Багратиона при Россевато, разбил под Рущуком: 5-тысячный турецкий корпус, за что был произведен в генералы от кавалерии. С началом Отечественной войны Платов командовал всеми казачьими полками легкого корпуса, прикрывал отступление русской армии, а после сражения под Смоленском составлял арьергард соединившихся армий. 26 августа под Бородино, находясь на правом фланге русской позиции, направил казаков на левый фланг позиции французов при знаменитой атаке генерала Уварова. При отступлении от Москвы выдержал сильный натиск у Можайска кавалерии короля неаполитанского, помог Милорадовичу разбить под Вязьмой соединенные корпуса Даву, Нея и вице-короля итальянского, нанес окончательное поражение французам у Ковыо. В заграничном походе русской армии Платов по-прежнему руководил легкими отрядами и совершил много подвигов. Дошел до Парижа, откуда сопровождал Александра I в Лондон, где англичане, восхищенные подвигами донского атамана, поднесли графу Платову почетную саблю и назвали его именем корабль. Профессора Оксфордского университета поднесли атаману докторский диплом.

Умер граф М.И. Платов 3 января 1818 г. на Дону. В Новочеркасске в честь знаменитого атамана воздвигнут памятник с надписью «Атаману графу Платову за военные подвиги с 1770 по 1816 г. признательные донцы».

Высокую оценку казацкой доблести давали не только отечественные военачальники и историки. Английский полковник Роберт Вильсон, которого едва ли можно обвинить в пристрастии, писал еще за два года до начала войны с Наполеоном в книге «Краткие замечания о свойстве и составе русского войска», изданной в Лондоне: «Казаков и их лошадей, по крепости сложения, можно назвать железными: никакой труд, никакая погода, никакая неудача не останавливают их деятельности, не ослабляют их службу между простыми казаками, — обобщал автор «Кратких замечаний...» — Часто встречаются люди рыцарского духа и исполненные чувства чести. Многие из них могли бы быть украшением даже рыцарского века и были бы достойны памяти в потомстве по их знаменитым подвигам верности и мужества».

Эта оценка казачьей воинской доблести, данная иностранным специалистом, вполне подтвердилась в ходе трудной борьбы черноморских и донских казаков с наполеоновской армией.

Таким образом, в 1812 г. черноморские казаки несли все тяготы Отечественной войны с французами и неоднократно выходили победителями из отдельных стычек с неприятелями.

Во время войны с Персией в 1826 и 1827гг. на место военных действий было командировано из Черноморского войска два конных полка, один пеший и особая пятисотенная команда.

В возникшую затем войну с Турцией черноморцы действовали на восточном берегу Черного моря и участвовали во взятии турецкой крепости Анапы русскими войсками в 1828 г.

Наконец, в 1855 г. Черноморское войско должно было выдерживать особенно сильное напряжение своих военных сил: охраняя край от черкесских набегов, казаки в то же время были защитниками Азовского побережья от союзного флота и выставили часть войск в число защитников Севастополя.

И во всех этих действиях, начиная с 1794 и заканчивая 1855гг., черноморские казаки выказали себя стойкими, храбрыми и умелыми воинами. Как доставались казакам знаки военных отличий - прекрасной иллюстрацией к этому могут служить подвиги пластунов в Севастополе во время войны 1855 г.

При защите Севастополя участвовали два пластунских батальона: второй - под командой полковника Головинского и восьмой - под командой полковника Беднягина; здесь на долю пластунов выпала самая трудная аванпостная служба, которую казаки выполняли с редким самоотвержением и искусством, очень характерным именно для пластунского строя и приемов. 10 сентября 1854 г. пластуны прибыли в Севастополь, 13-го уже действовали при фланговом движении наших войск к Бахчисараю для занятия позиций по реке Каче, а 13 октября часть их участвовала в сражении при взятии четырех н<