Порядок возобновления производства по делу

— В УПК РФ по сравнению с прежними редакциями Кодекса институт пересмотра вступившего в законную силу судебного решения путем возобновления производства по уголовному делу существенно реформирован. Одной из новелл явилось введение в правовой оборот понятия новых обстоятельств, предусмотренных (наряду со вновь открывшимися) в качестве самостоятельного основания возобновления производства по уголовному делу и пересмотра приговора, определения или постановления, вступивших в законную силу.

Следует отметить, что под «введением в оборот» понимаются детальная правовая регламентация процедуры возобновления производства по уголовному делу ввиду новых обстоятельств и определение законодателем самого понятия «новые обстоятельства». Что касается термина «новые обстоятельства», то как основание пересмотра окончательного² судебного решения он введен в оборот гораздо раньше.

В частности, п. 6 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.предусматривает возможность пересмотра окончательного судебного решения судов, «если какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство (здесь и далее выделено мною. — Авт.) неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки». Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. прямо предусматривает случаи, когда окончательное судебное решение, принятое в рамках национальной правовой системы, может быть пересмотрено — при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств либо, если в ходе предыдущего судебного разбирательства было допущено существенное нарушение закона, повлиявшее на исход дела (п. 2 ст. 4 Протокола № 7, редакции Протокола № 11).

УПК РСФСР предусматривал две ситуации возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам. Первая возникает при установлении вступившим в законную силу приговором суда преступных действий свидетеля, эксперта, переводчика, судей и лиц, производивших расследование (п. 1–3 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР). Вторая обусловлена иными (вновь открывшимися) обстоятельствами, неизвестными суду при постановлении приговора или определения, которые сами по себе или вместе с ранее выявленными фактами доказывают невиновность осужденного либо совершение им менее или более тяжкого преступления, нежели то, за которое он осужден, равно как и подтверждают невиновность оправданного или лица, в отношении которого дело было прекращено (п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР).

Иными словами, уголовно-процессуальное законодательство РСФСР и РФ, вплоть до введения в действие УПК РФ, предусматривало более ограниченные возможности для исправления судебных ошибок по сравнению с международно-правовыми нормами, несмотря на то что последние, являясь в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ составной частью правовой системы России, имели и имеют приоритет перед внутренним законодательством по вопросам защиты прав и свобод, нарушенных в результате судебных ошибок.

В Постановлении от 02.02.96 № 4-П Конституционный Суд РФ признал положения п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР не соответствующими ч. 4 ст. 15, ст. 18, ч. 1 ст. 21, ст. 45, 46, ч. 2 и 3 ст. 55 Конституции РФ. В обоснование своих доводов КС РФ указал, что рассматриваемая норма УПК РСФСР ограничивает круг оснований к возобновлению уголовного дела обстоятельствами, «неизвестными суду при постановлении приговора или определения», и в силу этого препятствует исправлению судебных ошибок, нарушающих права и свободы человека и гражданина в случаях исчерпания возможностей судебного надзора³.

Анализ действующего законодательства позволил Конституционному Суду РФ сделать вывод, что «в противовес жесткому регулированию, препятствующему высшей судебной инстанции повторно рассматривать дело в порядке надзора, процедура, предусмотренная ст. 384–390 УПК РСФСР, могла бы обеспечить гражданам необходимую защиту их прав, ущемленных в результате судебной ошибки. Однако этому препятствует вытекающее из п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР ограничение круга оснований возобновления дел, что не отвечает конституционно провозглашенным требованиям государственной защиты прав и свобод»⁴.

В том же Постановлении Конституционный Суд РФ отметил, что «законодатель, исходя из этих требований, в ходе дальнейшего совершенствования законодательства вправе выбрать и иную, в том числе неизвестную действующему регулированию, систему процедурных правил, которая обеспечивала бы достижение целей защиты граждан от судебных ошибок. Не исключено, что при введении или развитии каких-либо процессуальных институтов, которые будут компенсировать недостатки положений п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР, данная норма может получить новое звучание в будущем уголовно-процессуальном законодательстве даже в прежней ее редакции. Это не будет противоречить запрету преодолевать юридическую силу решения Конституционного Суда РФ о неконституционности акта повторным его принятием».

Положения п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР признаны не соответствующими Конституции РФ в связи с тем, что закон в качестве оснований возобновления производства по уголовному делу не предусматривал «неправосудность вынесенных по делу решений, если она явилась результатом либо игнорирования собранных доказательств, нашедших отражение в материалах дела, либо их ошибочной оценки, либо неправильного применения закона»⁵.

Насколько адекватно законодатель воспринял и воспроизвел в УПК РФ правовую позицию Конституционного Суда РФ, сформулированную в названном Постановлении? Попытаемся разобраться в этом вопросе.

УПК РФ действительно расширил перечень оснований возобновления производства по уголовному делу. Наряду с традиционно характерными для российского уголовного процесса «вновь открывшимися обстоятельствами», в качестве самостоятельного основания для возобновления производства выделены «новые обстоятельства», к числу которых отнесены:

1) признание Конституционным Судом РФ закона, примененного судом по данному уголовному делу, не соответствующим Конституции РФ;

2) установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом РФ уголовного дела, связанное:

— с применением федерального закона, не соответствующего положениям данной Конвенции;

— с другими нарушениями положений Конвенции;

3) иные новые обстоятельства (ч. 4 ст. 413 УПК РФ).

К новым закон относит обстоятельства, неизвестные суду на момент вынесения судебного решения, устраняющие преступность и наказуемость деяния (п. 2 ч. 2 ст. 413 Кодекса). Пожалуй, в этом законодательном определении и кроются основные проблемы возобновления производства по уголовному делу.

Поскольку преступность и наказуемость деяния устанавливаются только Уголовным кодексом РФ (ч. 1 ст. 3), то и устранить их можно лишь путем внесения соответствующих изменений в уголовный закон или признания примененной судом нормы не соответствующей Конституции РФ. В этой связи можно предположить, что к числу новых обстоятельств, влекущих возобновление производства по уголовному делу, законодатель относит исключительно правовые основания, а точнее, правовые акты: решения Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека, а также федеральные законы.

По мнению некоторых авторов, оставив перечень «иных новых обстоятельств» открытым, «законодатель создал некий правовой задел на будущее, предвидев возможные изменения российского и международного права»⁶.

Такая точка зрения, хотя и основанная на буквальном толковании положений ст. 413 УПК РФ, представляется все же не совсем правильной. Если поводом для возбуждения производства ввиду новых обстоятельств является ссылка на наличие «иных новых обстоятельств», то прокурор выносит соответствующее постановление и производит расследование данных обстоятельств либо поручает это следователю.

При расследовании «иных новых обстоятельств» могут производиться следственные и иные процессуальные действия, предусмотренные ч. 4 ст. 415 УПК РФ. По окончании расследования (согласно закону расследоваться могут только иные новые обстоятельства) прокурор направляет уголовное дело со своим заключением в суд (ч. 1 ст. 416 УПК РФ). Из этого следует, что понятие «иные новые обстоятельства», вопреки положениям п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК РФ, включает в себя вовсе не правовые, а исключительно фактические основания возобновления производства по уголовному делу. Очевидно, что правовой акт, устраняющий преступность и наказуемость деяния, не нуждается в прокурорских расследовании и оценке.

В этой связи абсолютно прав И. Л. Петрухин, утверждающий, что к фактическим основаниям относятся «иные обстоятельства фактического характера, не установленные ст. 413 УПК РФ, но предусмотренные ст. 416 Кодекса. Именно эти «иные» обстоятельства, — справедливо указывает он, — чаще других служат основанием для пересмотра дел по вновь открывшимся обстоятельствам (например, якобы убитый жив, похищены непригодные для употребления вещи, нашелся очевидец, наблюдавший, что убийство произошло в состоянии необходимой обороны, и т. д.)»⁷.

Следует отметить, что и судебная практика рассматривает «иные новые обстоятельства» не как правовые, а как фактические основания для возобновления производства по уголовному делу.

► По приговору суда М. былосужден по п. «в», «к», «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ на 13 лет лишения свободы, по п. «б», «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ — на 4 года лишения свободы. На основании ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений назначено 14 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 03.10.2000 приговор оставлен без изменения. Постановлением судьи районного суда от 29.06.2004 (вынесенным в порядке главы 47 УПК РФ) судебные решения изменены: исключено осуждение по п. «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а наказание по п. «в», «к» ч. 2 ст. 105 снижено до 9 лет лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений назначено 9 лет 6 месяцев лишения свободы.

Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 28.07.2004 судебные решения изменены: исключено указание на наличие опасного рецидива преступлений, действия осужденного переквалифицированы с п. «б», «г» ч. 2 ст. 158 на п. «в» данной нормы (в редакции от 08.12.2003), по которому назначено 3 года лишения свободы; наказание по п. «в», «к», «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ смягчено до 12 лет лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ М. по совокупности преступлений назначено 12 лет 6 месяцев лишения свободы.

Заместитель Генерального прокурора РФ в заключении поставил вопрос об отмене постановления Президиума Верховного Суда РФ, мотивируя свою позицию тем, что высшая надзорная инстанция не располагала сведениями об изменениях, внесенных в приговор в порядке ст. 399 УПК РФ, и своим решением ухудшили положение осужденного. Президиум Верховного Суда РФ данное заключение удовлетворил⁸.

Очевидно, что положения п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК РФ вступают в противоречие с положениями ч. 4 ст. 415, ч. 1 и ч. 2 ст. 416 Кодекса.

В специальной литературе было высказано суждение, что новые обстоятельства, предусмотренные п. 1 и 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ, относятся к юридическим основаниям, т. е. связанным с ошибками суда при применении норм права. В отличие от самих судебных ошибок, являющихся кассационными и надзорными основаниями пересмотра решений, они выражаются в неправильном применении не только и не столько норм УК РФ или УПК РФ, сколько положений конституционного и международного права⁹.

С такой точкой зрения вряд ли можно согласиться. Ее сторонники исходят из того, что при вынесении решения была допущена судебная ошибка. Однако так происходит не всегда. Неправильное применение судом норм международного права (являющихся составной частью законодательства РФ, регулирующего уголовное судопроизводство) представляет собой судебную ошибку, подлежащую исправлению в порядке главы 48 УПК РФ (за исключением случаев, когда это упущение не устранил или допустил Президиум Верховного Суда РФ, который по общему правилу должен исправить такую ошибку в порядке главы 49 УПК РФ)¹⁰.

В соответствии с ч. 1 ст. 120 Конституции РФ судьи независимы и подчиняются только закону. Если при рассмотрении уголовного дела суд установит, что акт государственного или иного органа не соответствует закону, он принимает решение в соответствии с законом (ч. 2 ст. 120 Конституции РФ). Признание закона не соответствующим Конституции РФ относится к исключительной компетенции Конституционного Суда РФ.

Можно ли говорить о судебной ошибке, если у суда не возникло сомнений относительно конституционности определенной нормы и его выводы основаны на подлежащем применению действующем законе, который впоследствии признан не соответствующим Конституции РФ либо положениям конвенции? Думается, что нет.

Предусмотренные п. 1 и 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ обстоятельства потому и выделены законодателем в качестве новых, что они не существовали и не могли существовать объективно на момент вынесения судебного решения и по этой причине не были известны суду. Наличие хотя бы одного из указанных обстоятельств, согласно действующему закону, автоматически влечет отмену или изменение судебного решения без проведения прокурорской проверки или расследования.

В данном случае целесообразно говорить исключительно о приведении судебного решения в соответствие с решениями Конституционного Суда РФ или Европейского Суда по правам человека. В этой связи не совсем ясно, почему пересмотр судебного решения должен осуществляться в порядке главы 49 УПК РФ, а не по правилам главы 47 Кодекса¹¹.