ГЛАВА 2. ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И РАЗВИТИЕ ПРИЗРЕНИЯ В КУРСКОМ КРАЕ

Поместный Собор Русской Православной Церкви, собравшийся в июне 1988 года в связи с праздником 100-летия крещения Руси в Троицко-Сергеевской лавре, в своем «Послании боголюбивым пастырям, честному иночеству и всем верным чадам Русской Православной Церкви» призван проявлять «как и в минувшие века….чувство милосердия и отзывчивости к ближним и дальним – этим должно жить члены каждого православного прихода». [3]

В «Библейской энциклопедии» мы находим строки: « Милосердие – одна из важнейших христианских добродетелей, исполняемая посредством дел милости телесных и духовных. Различен милования образ и широка заповедь сия, - говорит св. Иоанн Златоуст. Дела милости телесной следующее: питать алчущих, напоить жаждущего, одеть нагого, или имеющего недостаток в приличной и необходимой одежде, посетить находящегося в темнице, посещать больных, странника принять в дом и успокоить, погребать умерших в убожестве».

«Духовные дела милости суть следующая: увещание обратить грешника от заблуждения пути его», неведующего научить истине и добру, подать ближнему добрый и благовременный совет в затруднении или непримичаемой им опасности, молиться за него Богу, утешить печального, не воздавать назло, которые сделали нам другие, от сердца прощать обиды».

Будучи свидетельницей исторического процесса, социально-имущественной дифференциации, интенсивно происходившего в древнерусском обществе Православная Церковь с самого начала предпринимала действия, призванные ограничить наиболее острые формы социальной несправедливости. Под влиянием Русской Церкви в древнерусское законодательство были внесены статьи, ограничившие самые жестокие и в то же время широко распространенные формы социальной эксплуатации – холопство и растовщичество. Под свою защиту Церковь взяла самые бесправные в экономическом и юридическом отношении слои населения, как, например, калек, странников, вдов, холопов (но не всех), а только освободившихся по духовному завещанию.

 С христианской проповедью и конкретными практическими мероприятиями Русской Церкви было связано развитие на Руси Социальной благотворительности, выразившейся в создании странноприимных домов и богаделен, в организации бесплатного питания для неимущего населения. Не полагаясь в этой деятельности на переимчивую волю русских князей, многие которые не склоны были предавать ей такое значение, как прославившейся своим милосердием к неимущим святой князь Владимир, Русская Православная Церковь с самого начала взяла в свои руки руководство в осуществлении всех основных благотворительных мер, сделав их составной частью деятельности русских монастырей. Так уже на заре существования крупнейшего на Руси Киево-Печерского монастыря, где жил наш земляк игумен лавры Феодосия Печерский, десятая часть его доходов выделялась на содержание существовавшей при этом монастыре богадельни.[4]

Однако, как не красноречивы свидетельства исторической памяти русского народа об уровне христианских преобразований государственной и общественной жизни страны под влиянием Церкви, ее история запечатлена также именами множества русских святых, о которых рассказывают жития и летописи. С курской действительностью нас соединяют не только имена Феодосия Печерского, о котором мы уже упоминали, но и канонизированных уже в 10 столетии Иоасафа Белгородского и «последнего русского святого», как его называл Мережковский Серафима Саровского.

 В Курском крае, самом городе Курске, откуда был Серафим Саровский, которого все знали как Прохора Мошнина, отец и мать строили Сергиево – Казанский собор, идеи и наставления курского святого воплощались в монастырях, пустынях и духовных училищах созданием приютов, богаделен, странноприимных домов, больниц.[5]

Возьмем для примера необщежительную заштатную Тихвинскую женскую обитель, находящийся в слободе Борисовке, Грайворонского уезда в 27 верстах от города Грайворона. Пустынь расположена на горе, при реке Ворскле. Она была основана в 1714 году первым русским графом Борисом Петровичем Шереметьевым, владельцем Борисовки. В этой слободе Царь Петр великий прожил около 6 недель. Граф основал обитель в честь Тихвинской иконы, считающейся чудотворной, которая сопровождала графа Б.П. Шереметева во всех походах и была принесена в дар монастырю в день его открытия в качестве напоминания о полтавском сражении и победе в нем. При пустыни работала церковно-приходская школа и больница.

27 сентября 1852 года с разрешения архиепископа Илиодора при Свято-Троицком монастыре открывается больница на десять коек. Она разместилась во флигеле, купленного причта кафедрального собора. Курское попечительство о бедных духовного знания на покупку этого дома одну тысячу рублей и выдавало ежегодно до 1861 года на содержание больницы по 300 рублей в год.

Благотворительная деятельность обителей помимо сборов, отчисленных из монастырских сумм на разные предметы по распоряжению Курского епархиального начальства проявлялась в представлении странникам и богомольцам в некоторых монастырях бесплатных помещений, пищи и раздаче беднейшим из них одежды, обуви и денег а также в помощи бедным жителям окрестных селений. В Софрониевой же и Глинской пустынях, кроме того, оказывалась посильная помощь бедных вдовам, сиротам и погорельцам из окрестных Жителей: дровами, мукой, лесом и прочими материалами. Этими же двумя обителями в течении года на прокормление богомольцев странников, которых пребывало в них до 50 тысяч душ в каждой, было израсходовано каждой в отдельности более чем по 5000 пудов печенного хлеба, не считая других пищевых продуктов, таких как крупа, рыба, мяса, соль, овощи и прочие, которым отдельного счета ведено не было.[6]

Эти же пустыни в 1913 году, кроме обыкновенных богомольцев, принимали крестные ходы. Первый из них проходил в мае из города Рыльска и Рыльского уезда в составе законоучителей и учащихся церковно-приходских школ (более чем 300 человек) и с ними около одной тысячи душ посторонних паломников, присоединившихся по пути следования этого крестного хода, а в июне месяце состоялся крестный ход из Суджи, в котором принимало участие около 400 человек взрослых паломников. Кроме того, в этом же году было оказано двухнедельное гостеприимство в Глинской пустыни курсистам-миссионерам, а в Софрониевой пустыни курсистами-псалоишикам из путивильского уезда. За это же время данным двумя монастырями отчислено из монастырских класс на бедных людей 3896 рублей и на приюты 2275 рублей.

Если сравнить эти пожертвования с теми поступлениями, которые были сделаны от самого крупного и самого богатого Курского Знаменского монастыря (360 рублей на Центральное Попечительство о бедных, а от настоятеля и монашеской братии на эти же цели 200 рублей), то увидим значительную разницу.

    Церковь, призывая верующих к жертвенности, терпению и покорному выполнению всего, что требовали от них она и царская власть, обещая взамен райскую жизнь, жила в довольстве, роскоши и праздности.

    Бывший Знаменский мужской монастырь, как мы знаем, был крупнейшим земледельцем того времени. К 1703 году монастырь приобрел в свое владение 10 селений; в 1744 году ему принадлежало 1064 души мужского пола, а в 1749 году уже 2708 душ. В 1763 году Знаменский монастырь был собственником 19 селений, где проживало 3048 принадлежавших ему крепостных мужского пола.

    Являясь крупнейшим крепостником, монастырь «прославился» и издевательствами над крепостными. Особенно этим отличался архимандрит Знаменского монастыря Шеинков, который заставлял крестьян по 5 – 6 дней в неделю работать на монастырь, облагая их еще и особыми поборами в свою личную пользу, освобождая за взятки от рекрутчины и отдавал в солдаты тех, кто не мог от него откупиться. При монастыре в его бытность не было богадельни или больницы, но зато имелись в 7 верстах от обители «забавные покои», в которых Шеинков держал крепостных, устраивал там попойки, развратничал. Лишь во второй половине XIX века, когда владыкой становится епископ Сергей при Курском Знаменском монастыре появляется приют для малолетних сирот – мальчиков, являющимися детьми епархиального духовенства, потерявших своих родителей.

    Преосвященный епископ Сергий с самого вступления своего на кафедру Курской епархии, прежде всего, заявляет новой пастве свою отечественную заботливость об учреждении в Курске еще одного приюта для улучшения участи вдов, которых насчитывалось в епархии по собранным сведениям до 912 человек, и для воспитания сиротствующих девиц духовного звания в количестве 896 человек уже при женском духовном училище. Предложения на этот счет были сделаны консисторией епископа Сергия 8 мая 1861 года.

    Курский Духовный Приют, как указывалось в отчете о состоянии приюта девиц и вдов духовного звания Курской епархии и за 1870 год был открыт «9 октября 1866 года с Высочайшего соизволения по указа Св. Синода от 7 декабря 1865 года».

    Приют стоял под главным управлением Его Преосвященства, в общем заведовании местного попечительства. Им, в частности, заведовали: попечительница, настоятельница Курского женского Свято-Троицкого монастыря игумена София, благочинный протоиерей и два члена попечительства: протоиерей и священник. Лица эти составляли совет и управляли приютом в вопросах нравственно-воспитательной, учебной и хозяйственной работы.

    С августа 1870 года здесь открыт высший или 3-ий класс, который состоит из 16 учениц переведенных из среднего, где было 19 учениц. Средний класс также составился из 13 переведенных из низшего класса, двух, оставленных в том же классе за «малоуспешность» и одной принятой вновь4 а одна из 3 оставшихся за малоуспеваемость переведена в разряд прислужнии с поручением ей обязанности кастелянши приюта. В состав низшего класса вошли: 12 принятых вновь и 4 оставшихся в том же классе. Таким образом, во всех трех классах, согласно проекту устава, должны были учиться по 16 –ти, а всех 48 учениц.[7]

    В 1906 году в Курске имелся еще епархиальный Александровский женский приют, а в городе Белгороде по ежемесячным финансовым отчетам епархии проходила Иоасафо-Порфирьевская богадельня. Курский Александровский епархиат женский приют открыт Курским духовенством в 1884 году, в память чудесного спасения жизни императора Александра II. Приют находится в ведении Совета епархиального женского духовного училища.

    История возникновения на Курской земле Коренной Рождество-Богородицкой мужской пустыни и Курского городского мужского монастыря очень тесно связана с явлением здесь в XV веке Курской Коренной иконы и с известными миру крестным ходом, описанным в картине гениального русского художника Репина «Крестный ход в Курской губернии», которая хранится в настоящее время в Третьяковской картиной галерее города Москвы.

В течении XIX начале XX века Коренная пустынь приобрела тот вид, в котором она наиболее запомнилось очевидцам. От «святых» ворот ближе к рыночной площади были построены еще один выездные ворота с колокольней. Перед монастырем высились две гостиницы для паломников и приезжавших на ярмарку торговых людей, внутри обители возникли каменные братские корпуса, настоятельский корпус, трапезная с церковью, гостиничные и больничные корпуса и другие постройки.

Благотворительные мероприятия религиозных организаций Курской епархии не ограничивались только созданием больниц, различных богоугодных заведений, проведением бесплатных обедов для странников и малоимущих.

В духовных училищах проводились и другие благотворительные мероприятия. По инициативе смотрителя этих училищ было высказано предложение создать в городе Белгороде при Белгородском духовном училище ученическую библиотеку, которая может избавить учеников от праздного времени с его шалостями. Пожертвования, собираемые для создания этой библиотеки, все должны были пойти на приобретение книг и другие мероприятия, ведущие к указанным целям. Жертвователи должны были быть поставлены в известность, на что пошли пожертвованные ими средства.

Вопрос о благоустройстве церковного прихода не новый: он возник о особенно обстоятельно и всесторонне обсуждался в конце 50 – начале 60-х годов XIX столетия; в то время много ценного было высказано и в духовных и в светских периодических изданиях, как и в отдельных литературных произведениях; в разработке этого вопроса тогда принимали участие представители высшего духовенства и так называемые передовые советские люди.

Основная мысль разработанного тогда проекта весьма симпатична и состоит в восстановлении церковного прихода, как дружного братства христианской общины, как «некоторого отражения Вселенской церкви, тела Христова, в небольшой духовной семье, объединяемой духовным отцом-пастырем церкви и общностью духовных, религиозных и нравственных интересов всех ее членов».

Христианская благотворительность не требует для своего проявления непременно материальных или денежных средств, а затем более значительных. Две лепты бедной вдовицы перед лицом Господа оказались гораздо ценнее многих богатых приношений (Лук. 21, 3). Благотворением, достойным награды, по мнению Господа. Может быть даже такое, по-видимому, маловажное дело, как если кто, разумеется, от чистого сердца напоит ближнего; благотворить могут и мало имущие и даже бедные, если они одушевлены глубоким чувством христианского братолюбия: а благодарить могут и словом утешения или одобрения, добрым советом или предостережением; могут благодарить своим личном трудом, а равно и малым, усердными приношениями или пожертвованиями; могут благодарить даже и своей молитвой за ближних и благожелательством к ним.[8]

Для таких видов христианской благотворительности, конечно, не потребуется никаких особых указаний или прав юридического лица. А если бы она где – либо теперь или в будущем приняла такие широкие размеры, что потребовалось бы учреждение в приходе какого – нибудь богоугодного заведения, то она не остановилась бы ни перед какими затруднениями или препятствиями и непременно достигла бы своего, как это в действительности и бывает с истинно христианской благотворительностью.

Не зная никаких препятствий или стеснений, христианская благотворительность не знает также и никаких ограничений или пределов, и поэтому для нее нет различия ни пола, ни возраста, ни аций, ни вероисповедания: она приобщает к участию в ней и каждого, и простирается на всех безразлично, так что способна объединить не только русских и православных христиан, принадлежащих к одному приходу, но и людей всякой национальности и веры, и живущих в его пределах. Для заповедования благотворительностью и для более целесообразного направления ее, а равно для взыскания и сосредоточения всяких средств на ее благоуспешное ведение необходимо учреждение в каждом приходе особого, так называемого приходского совета. Эти же попечительства и советы, вполне можно надеяться не оставят без внимания самоотверженно и любовно радеющего о благе прихода духовного пастыря и усердно ему помогающих в этом остальных членов клира и по чувству благодарности и любви к ним, без всяких указаний или предписаний, озаботятся вместе с приход дом изысканием всяких средств на их содержание. Так сам собою и естественно может разрешиться вопрос о материальном обеспечении клира за счет местных средств.

У более скептически настроенных довольно высоких духовных членов мелькнуло даже предположение, что это доброе начинание – мера внимания и что «после недолгого опыта, все придет в прежнюю норму». Но не прошло и двух лет – и «нам, говорит Одинцов, приходится быть очевидцами, как дело, начавшиеся при споспешествующего Божием благословением и покровительстве преданного долгу устроения и развития церковной жизни в Курской епархии высопреосвещеннейшего нашего архипастыря, увенчивается успехом в самом благожелательном смысле».

Неопровержимым подтверждением этому стал служить приток средств на обеспечение всех четырех районных богаделен, собственными солидными, вполне удобными и просторными помещениями.[9]

Так, для Курской районной Богадельни в сентябре 1909 года куплен просторный дом «с довольно поместительной усадьбой» стоимостью 10 тысяч рублей со всеми расходами по совершенствовании. Купчей Крепости. В Рыльске совершается сделка по покупке благоустроенного дома для богадельни стоимостью свыше 7 тысяч – главным фондом на постройку послужил капитал в 5 тысяч рублей, пожертвованный помещицей Ярош. В Белгороде «отцы депутаты последнего районного съезда единодушно остановили свой выбор на доме, который заарендовал для нужд епархиальное училище и оценен в 13 тысяч рублей».

Одним слово, как выразился Владимир Одинцов, дело «призрения» о бесприютных духовного ведомства в курской епархии стало становиться на «твердые ноги».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В XI веке, возникают крупные монастыри как «аристократические закрытые организации для религиозных потребностей княжеской семьи». В них были свои врачи «лечьцы». Монастыри, которые основали представителями духовенства, обязательно имели в своей обители и страиноприличный дом и больницу. Так, в 1036 году был основан преподобным Ефремом Новоторжский Борисо-Глебский монастырь. Его создание начинается с открытия страиноприличного дома.

Впоследствии монастырь становится источником просвещения, распространяя списки и переводы святого писания, а также труды отцов церкви во все концы Киевской Руси.

По мнению Б.А. Рыбакова «Церковь стала не только органом идеологического воздействия, но и частью самого господствующего класса. во главе стоял митрополит, назначаемый великим князем и утверждаемый собором епископа. Епископы управляли епархиями, которые в XII веке территориально совпадали с крупнейшими княжествами и владели большими угодьями, селами и городами».

Привлекательность монастырской защиты и поддержки была и для рабочего люда, так как они имели более выгодные условия жизнедеятельности, находясь в составе монастырской вотчины. Крестьяне шли к монастырям, ибо они освобождались от пошлин и податей, от юрисдикции местных властей, от проезда через села княжеских чиновников, которым необходимо было давать кормы, подводы, лошадей и т.д.именно приход рабочего люда делает монастыри сильными и изобильными.

Развитие системы помощи в XV – XVII веках было связано с проблемами локализации имущества и развития примитивных и оперативных мер против распространения голода и эпидемических заболеваний. Классификационная поддержка начинает оформляться в новых своих формах.

Церковно-монастырская поддержка в XV - XVIII веках развивается на фоне дальнейшего развития монастырей – вотчин, колонизации Севера, внутри церковного раскола, и стремления государственной власти ограничить роль духовенства в политической и экономической жизни государства.

Система государственного призрения в XV-XVII веках была направлена на регламентацию отношений в период голода и эпидемий, формирование системы попечения лиц, состоявших на службе государства. В этот период продолжают развиваться мероприятия, направленные на выкуп из плена населения, под государственный контроль берется система нищепитательства.

В Курском крае, самом городе Курске, откуда был Серафим Саровский, воплощались наставления курского святого в монастырях, пустынях и духовных училищах созданием приютов, богаделен, странноприимных домов, больниц.

Благотворительная деятельность обителей помимо сборов, отчисленных из монастырских сумм на разные предметы по распоряжению Курского епархиального начальства проявлялась в представлении странникам и богомольцам в некоторых монастырях бесплатных помещений, пищи и раздаче беднейшим из них одежды, обуви и денег а также в помощи бедным жителям окрестных селений. В Софрониевой же и Глинской пустынях, кроме того, оказывалась посильная помощь бедных вдовам, сиротам и погорельцам из окрестных Жителей: дровами, мукой, лесом и прочими материалами. Этими же двумя обителями в течении года на прокормление богомольцев странников, которых пребывало в них до 50 тысяч душ в каждой, было израсходовано каждой в отдельности более чем по 5000 пудов печенного хлеба, не считая других пищевых продуктов, таких как крупа, рыба, мяса, соль, овощи и прочие, которым отдельного счета ведено не было.

Благотворительные мероприятия религиозных организаций Курской епархии не ограничивались только созданием больниц, различных богоугодных заведений, проведением бесплатных обедов для странников и малоимущих.

В духовных училищах проводились и другие благотворительные мероприятия. По инициативе смотрителя этих училищ было высказано предложение создать в городе Белгороде при Белгородском духовном училище ученическую библиотеку, которая может избавить учеников от праздного времени с его шалостями. Пожертвования, собираемые для создания этой библиотеки, все должны были пойти на приобретение книг и другие мероприятия, ведущие к указанным целям.