Конфликт и его особенности в условиях современного российского общества
Сегодня мы являемся свидетелями того, как политизированная этничность все более явно начинает выступать на авансцену современного политического процесса. Этнос становится главным персонажем не только этнополитики, но и заметным действующим лицом в сфере политической жизни в целом: без учета многочисленных этнических притязаний уже невозможно решать ни экономические, ни политические, ни идеологические проблемы как внутри национально-государственных образований, так и в глобальных масштабах: Бурный рост национального и этнического сознания, развитие национальных движений различного характера и оттенков, обострение межнациональных и межэтнических противоречий, вплоть до кровавых конфликтных столкновений, сотрясают все геополитическое пространство бывшего СССР. Следует признать, что национально-этнические процессы, происходящие на территории СНГ, отличаются неуправляемостью, непредсказуемостью. Отдельные фрагменты этих процессов порой кажутся настоящей преисподней социального бытия, переплетением рационального и иррационального, сознательного и бессознательного, прорыва на первый план биологических мотивов в поведении и поступках их субъектов. Иррациональная сторона межнациональных и межэтнических взаимодействий связана, прежде всего, с конфликтными ситуациями, возникающими в этих процессах. Конфликт, как феномен в структуре социума, многогранное явление, в нем в единый узел сплетаются самые различные по содержанию и характеру социальные связи, как материальные, так и духовные: экономические, политические, правовые, нравственные, которые поддаются логическому анализу, рациональному осмыслению в логико-вербальной форме; но здесь же присутствуют и такие связи и отношения, которые в рациональных формах, т. е. в привычной для нас логике понятий, непостижимы. Поэтому познание конфликтов требует особых понятийны» средств, здесь нужны новые интеллектуально-лингвистические ходы и смысловые конструкции. В разгоревшемся конфликте смысл отсутствует, это ситуация бессмысленная и остановить конфликтное столкновение можно только путем приобретения участвующими в нем субъектами смысла, понимаемого в данном случае как сомысль, сопряжение мыслей, единомыслие, что, несомненно, достижимо в силу того, что между людьми всегда больше общего, нежели того, что их разъединяет. Конфликт ~ это особая реальность, скорее квазиреальность, как «провал» в латентные пласты бытия, в пучину темного, еще не освещенного лучами рационального познания. Здесь привычные для нас связи и зависимости не работают (как в микромире нельзя объяснить происходящие там процессы с помощью связей и детерминаций, имеющих место в макромире, для которого характерны причинно-следственные связи, отражаемые нами в привычной для нас логике понятий). Не случайно в последнее время при попытках анализа той или иной межнациональной или межэтнической конфликтной ситуации в нашей стране все чаще и чаще, хотя и не всегда осознанно, употребляется понятие абсурда. В определенном смысле конфликт и представляет собой сферу абсурда. Чувство абсурдности бытия у современного человека нарастает. Очевидно, это связано с глубинными особенностями современной цивилизации и, прежде всего, ее негативными по отношению к человеку сторонами, которые достаточно убедительно раскрыты и продолжают раскрываться в творчестве многих философских школ и течений: франкфуртской школы, пессимистических вариантов «философии техники» и футурологии и др. Состояние разочарования, неосуществления значимых для человека, целых этносов и наций целей, напряжение и тревога перед будущим, а для многих и безысходность, т. е. то, что 3. Фрейд называет фрустрацией, являются основными факторами конфликтных столкновений, в которых раскрывается ужасающая бесчеловечность человека. Конфликт выступает как реакция отдельных индивидов, социальных групп, этносов, наций, государств на абсурдность ситуации, создаваемой современными цивилизационными процессами и, прежде всего, процессом «модернизации», приобретающим глобальный характер (речь идет о многомерных изменениях общества в экономическом, технологическом, экологическом, демографическом, социальном и психологическом отношениях), в него втянуты все страны СНГ. Техногенные кризисные явления в экономике национальных регионов — от Прибалтики до Средней Азии — в условиях гласности и информированности о мировых стандартах защиты индивидуальных и коллективных прав человека, а также при возрастающем дефиците жизненных благ, вызывают у коренного населения этнических регионов тревогу за свою судьбу, за свое будущее. Другими словами, модернизация стимулировала раскрытие латентного потенциала конфликтных отношений между неравномерно развитыми этнонациональными группами. Многие этносы и народности, населяющие это пространство, под напором «модернизации» вынуждены переходить из традиционного общества в индустриальное. Этот переход сопровождается ломкой жестких регламентации их социального статуса, изменением в отношениях между центром и периферийными этносами, расами и религиозными группами. Такой переход означает замену всей традиционной системы отношений на открытый соревновательный выбор в условиях равноправия перед законами рынка. Но неравномерное протекание модернизации, обусловленное неравенством стартовых возможностей в этом процессе, в этнонациональных ареалах порождает многочисленные конфликты между притязаниями этнических групп, а также между отдельными этносами и государством. Государство реально не может обеспечить права своим субъектам. Оно пока не в состоянии привести все этносы к одинаковому уровню социально-экономического развития. К тому же в модернизирующихся этнических группах происходит неравномерное формирование политического и правового сознания, а в наиболее политизированных этносах, действительно или мнимо обделенных из-за своей периферийности, возникает неудовлетворенность государственным центром как гарантом правозащиты, выливающаяся в форму национализма. А в условиях социальной дезинтеграции, распада традиционных структур и отношений между ними, происходящего под давлением модернизационных процессов, национализм начинает выступать заменителем традиционных ценностей, утративших свое значение. Начинается настоящая «этническая лихорадка», в этносах накапливаются элементы агрессивности по отношению к соседям и центру. Из древних пластов первобытной культуры возрождаются архаические представления о том, что чужой этнос — это враг, в нем видится только опасность для жизни и роста. Он является воплощением зла. Ожидание от другого этноса враждебных действий несет в себе нравственную санкцию на собственное насилие над ним, что порождает эскалацию насилия, цепную реакцию кровавых столкновений, не имеющих под собой рациональной основы. Местная этнократия для решения своих проблем, чтобы завоевать право распоряжаться богатствами региона, способствует своими действиями возрождению подобного рода иррациональных, импульсивно-стихийных интенций, исходящих из этнических архетипов, и эффективно эксплуатирует архаичный потенциал своих этнических групп, прикрываясь национальной риторикой и национальными одеждами. Этнизация сознания — это форма отчуждения личности, потеря человеком свободы. Националистическая идеология как раз и направлена на обострение чувства принадлежности индивида к нации, этносу. Она сминает все индивидуальные, личностные особенности человека, подавляет их предполагаемым общим национальным признаком. Индивид отождествляется, растворяется в национальном или этническом сообществе, а национализм в своих программных установках всегда направлен на усиление этого отождествления. Индивид в условиях социальной дезинтеграции, ухудшения экономической жизни, социально-психологического дискомфорта, чувствуя свою сопричастность к общей и безликой духовной силе, какой представлен ему национализм, полагает, что он обрел себя. Его эмпирическая незначительность как индивида, социального «атома», песчинки в огромном мире восполняется причастностью к «общей» судьбе нации, национальной группы под давлением националистической идеологии. Судьба нации превращается для него в высшую моральную и политическую программу, реализация которой мыслится только за счет интересов других наций и этносов. И если дело дошло до насильственного конфликта при решении такого рода задач, то разумная аргументация, основанная на логике, моральных критериях, становится невозможной. В националистической идеологии конечными аргументами в общественно-политических дискуссиях или конфликтных столкновениях становятся те, которые направлены на обоснование и укрепление приоритета национальных интересов. «Национальная» аргументация является единственным высшим критерием оценки происходящих событий, а те критерии, которые не соответствуют укреплению национальных интересов, попросту отбрасываются. В конфликтном поле проявляется «онтологическая относительность», суть которой заключается в том, что конфликтующие стороны (субъекты) превращаются как бы в социальные «монады», замкнутые на себя, не допускающие проникновения «другого» в их внутренний мир, не способные сами проникнуть в «чужой мир», живущие в своем собственном измерении и поэтому имеющие искаженное представление друг о друге. Особенно это обстоятельство заметно в межэтнических конфликтах. Подобный конфликт есть такой типдиадического взаимодействия, непременным условием которого является совокупность представлений оппонентов о себе (своих мотивах, целях, ценностях и т. п.), о противнике (его мотивах и целях), о социальной среде, в которой происходит конфликт. Именно эти образы, а не сама реальность являются непосредственными детерминантами конфликтного поведения участников. Биологический шовинизм, присущий всему живому, эво-люционируя, при определенных условиях перерастает в социальный. В человеке живет бессознательная установка делить людей на «своих» и «чужих», потенциальных «друзей» и «врагов». Особенно ярко это проявляется на уровне бытового шовинизма, сопровождающегося усилением ксенофобии, жертвами которой становятся прежде всего беженцы, переселенцы и иностранная рабочая сила. Бытовой шовинизм — это не идеология определенной социальной группы, а проявление основанной на архетипах и стереотипах универсальной склонности людей фиксировать различия и относиться с недоверием к представителям другого этноса. Этнические стереотипы усваиваются человеком еще в детстве, следовательно бессознательно и некритически. Впоследствии они проявляются преимущественно на бессознательном уровне. Особенностью бессознательного являются эмоциональность, алогичность, т. е. слабая подверженность сознательному контролю за поступками и рациональному осмыслению ситуации. Фоном таких ситуаций бывает обстановка эмоциональной напряженности, взвинченности, нервозности, всеобщего недовольства. Бытовой шовинизм способен в такой момент захватить не только чувства и мысли, но и волю людей, довольно быстро распространяться среди населения, стать причиной мотивации поступков негативной окраски. Для бытового шовинизма характерен двойной стандарт, заключающийся в том, что все, задевающее собственные национальные чувства, воспринимается исключительно болезненно и связывается со злым умыслом, и в то же время мало или совсем не обращается внимание на национальные чувства других, на собственные действия, могущие обидеть представителей других этносов. Проявления двойного стандарта многократно усиливаются в ситуации разгоревшегося межэтнического конфликта. Одной из форм межнациональных, межэтнических конфликтов в современной России является националистический терроризм. Терроризм — это многоплановое явление, все больше утверждающееся в структуре бытия современного общества. Он становится одним из инструментов практического решения экономических, политических и психологических проблем. Это явление требует специального исследования, глубокого и всестороннего научного анализа с участием различных специалистов: экономистов, социологов, политологов, психологов, медиков, юристов, философов, другими словами, здесь нужен междисциплинарный подход, поскольку любой террористический акт, какую бы цель он ни преследовал, сотрясает все стороны нашей жизни. На наш взгляд, межэтнические конфликты не имеют своих собственных оснований, их фундаментальную онтологию следует искать в других пластах социальных отношений, а именно: в экономике, политике, в области социальной психологии. Сами же этнические различия не могут порождать конфликт. Столкновение этнических групп или отдельных индивидов, представителей различных этносов является результатом противоречий между экономическими, политическими интересами или же патологических проявлений того или иного социума, а также отдельных индивидов. Здесь важно иметь в виду следующее обстоятельство: общественные отношения имеют как бы два среза, два уровня: первый — это непосредственный, видимый, понятийно фиксируемый, представляющий собой как бы фасад социального бытия, и второй — это социальная реальность «непонятийного», ускользающего от всякого понятия. В первую сферу входят такие явления и процессы, как «официальная» экономика, политика, регулируемые правовыми и нравственными нормами многообразные социальные отношения. Второй уровень — это скрытый пласт социальной реальности, в недрах которого происходит особая жизнь, еще недостаточно изученная и осмысленная, но тем не менее столь же реально значимая. Она не есть некая запредельность, а часть реальности, которая до сих пор в дискурсивной логике не охвачена из-за недостаточной разработанности соответствующего инструментария. Это мир «теневой экономики», «теневой политики», коррумпированных связей и мафиозных построений. Такая латентная социальность имеет свои институты, хотя и неформальные, нелегальные, свою мораль, свои внутренние «законы». Другими словами, онтологический пласт социального бытия, представленный нам в рациональных структурах сознания, — это хрупкий лед, под которым скрывается пучина не менее реальных процессов, отношений, действительных жизненных течений. Мы же своим «плоским» рациональным мышлением зачастую лишь скользим по поверхности социального бытия, не проникая в его глубины. В условиях стабильности видимый и скрытый пласты человеческого бытия соединены «стабилизирующим сознанием», религией, идеологией и т.п.— своеобразным интеллектуальным «жирком» в виде общечеловеческих ценностей. Но в кризисные периоды разлом, расслоение углубляется, теневые латентные эпифеномены социальных отношений — насилие, национализм и расизм, бытовой шовинизм, коррупция, «телефонное право» и все прочие мерзости, как при повышении температуры социального напряжения, могут вырываться на поверхность общественного бытия, т. е. возникает явление социальной «экструзии». Такой выход социальной «лавы», накапливающейся в недрах социального бытия при больших тектонических сдвигах в структуре общества, наблюдается сегодня на всем постсоветском геополитическом пространстве, во всех странах, переживающих трансформацию социальной системы. Одним из важнейших способов предотвращения межэтнических конфликтов является формирование у членов полиэтнического общества правового сознания, уважения принципов гражданского общества, исключающих ущемление гражданских прав, которое неизбежно возникает в разгоревшихся конфликтах подобного рода. Стремление индивидов к этнической самоидентификации, этнической консолидации, с одной стороны, кажется их естественным правом и вполне прогрессивным. Но конкретные действия, направленные на воссоздание идентичных мелких этнических образований во имя культурной или религиозной автономии, ведут к разрыву сложившихся связей в данном сообществе. Ориентации на этническую солидарность, которая возникает в периоды социально-экономического и духовного кризиса общества, необходимо противопоставить идею социальной интеграции на базе ценностей гражданского общества. А значит, следует активнее формировать гражданское самосознание у членов общества. Ценности гражданского общества должны доминировать в сознании людей над этническими. В заключение можно отметить, что социальные взаимодействия в нестабильных системах при интенсивных внутренних флуктуациях, господстве стохастических процессов отличаются высокой степенью конфликтогенности. Любое из объективно присущих этой системе противоречий может превратиться в конфликт. Поэтому главным условием разрешения многочисленных конфликтов на территории России является общая стабилизация всей системы социально-экономических, политических отношений. Но это не означает, что следует ждать общей стабилизации, не предпринимая никаких мер по разрешению уже существующих и обостряющихся конфликтов. Здесь видятся следующие неотложные меры. Во-первых, необходимо локализовать возникший конфликт, четко определить его границы, т. е. не допустить введения в него этнического и религиозного факторов, которые могут послужить катализатором для его эскалации. Во-вторых, избегать упрощения проблем, их дихотомической трактовки, т. е. жесткого противопоставления интересов, целей конфликтующих сторон: как бы ни развивала каждая из них свою аргументацию, в равное мере будут развиваться аргументы и другой стороны. Поэтому важно выйти за пределы сложившейся конфликтной ситуации, т. е. рассмотреть ее с точки зрения общих принципов, объединяющих позиции обеих сторон, например, гуманизма, демократии, свободы индивида, равенства и т. п. В-третьих, исключить всякие бюрократические проволочки в решении возникших проблем. Бюрократизация, формализация отношений между хозяйственными, политическими деятелями и гражданами, между руководителями и подчиненными может привести к трансформации обычного трудового или даже бытового конфликта в этнический или религиозный. В-четвертых, не допускать промедления в принятии мер; время в разрешении конфликта является одним из решающих факторов, ибо упустить момент в этом деле — значит в дальнейшем иметь дело не только с конфликтом, но и с его последствиями, которые могут оказаться опаснее его самого. При этом не исключено применение государственного насилия по отношению к тем, кто нарушает законы, ущемляет права и свободы других членов общества. Оно правомерно как насилие над насилием, т. е. как отрицание насилия, и в силу этого превращается в благо. Это случается в чрезвычайных ситуациях, где требуются сосредоточение власти и быстрые действия.
Список использованной литературы
1. Андреев В.И. Конфликтология. М., 2005. 2. Бек У. Общество на грани катастрофы и население: к осмыслению социально-политической динамики глобальных проблем // Социология на пороге XXI века: новые направления исследований. М., 1999. 3. Дарендорф Р. Элементы теории социального конфликта // Социс.1994. №5. с. 20-26. 4. Дружинин В.В. Введение в теорию конфликта М.,1999. 5. Зайцев А.К. Социальные конфликты на предприятии. Калуга, 1999. 6. Зеркин Д.П. Основы конфликтологии. Ростов н/Д, 2002. 7. Иванилов В.Ю. Имитация конфликта. М., 1999. 8. Козер Л. Функции конфликта. М., 1999. 9. Пригожин А. И. Социология конфликта. М., 1999. 10. Растов Ю. Корректировка методологического аппарата социологии конфликта в современном российском социальном контексте // Социология на пороге ХХI века: новые направления исследований. М., 1999. 11. Фролов С. Ф. Социология: сотрудничество и конфликты. М., 1999. 12. Цой Л.Н. Конфликтология. М., 1999.
[1] Сперанский В. И. Конфликт: сущность и особенности проявления // Социально – политический журнал. 1999. №3. с.21-27.
[2] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.4. С. 164, 161 [3] Сперанский В. И. Конфликт: сущность и особенности проявления // Социально – политический журнал. 1999. №3. с.21-27.
[4] Сперанский В. И. Конфликт: сущность и особенности проявления // Социально – политический журнал. 1999. №3. с.21-27.
[5] Сперанский В. И. Конфликт: сущность и особенности проявления // Социально – политический журнал. 1999. №3. с.21-27.
[6] Сперанский В. И. Конфликт: сущность и особенности проявления // Социально – политический журнал. 1999. №3. с.21-27.
[7] Сперанский В. И. Конфликт: сущность и особенности проявления // Социально – политический журнал. 1999. №3. с.21-27.
[8] Сперанский В. И. Конфликт: сущность и особенности проявления // Социально – политический журнал. 1999. №3. с.21-27.
[9] Бек У. Общество на грани катастрофы и население: к осмыслению социально-политической динамики глобальных проблем // Социология на пороге XXI века: новые направления исследований. М., 1999.
[10] Бек У. Общество на грани катастрофы и население: к осмыслению социально-политической динамики глобальных проблем // Социология на пороге XXI века: новые направления исследований. М., 1999.
Популярное: Почему люди поддаются рекламе?: Только не надо искать ответы в качестве или количестве рекламы... Личность ребенка как объект и субъект в образовательной технологии: В настоящее время в России идет становление новой системы образования, ориентированного на вхождение... Почему человек чувствует себя несчастным?: Для начала определим, что такое несчастье. Несчастьем мы будем считать психологическое состояние... ©2015-2024 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (198)
|
Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку... Система поиска информации Мобильная версия сайта Удобная навигация Нет шокирующей рекламы |