Материальное и идеальное, их связь.

Идеальность сознания человека, наверное, на несколько порядков сложнее идеальности психики высших животных. Это усложнение просматривается сразу по нескольким направлениям.

1. Нарастает дифференцированность, разветвленность, структурное разнообразие представленности различных свойств и отношений материальной реальности в «языке» (электрохимической активности) мозга.

Этот процесс очевидным образом связан с усложнением деятельности человека. Стихийно найденный способ предметных орудийных действий заставляет психику «отвлекаться» от естественной природы используемого предмета (камня, дерева) и учитывать только те их свойства, которые в данный момент практически полезны (способность резать, дробить, гореть). Отвлечение или абстрагирование от реальных предметов их отдельных свойств становится главной точкой приложения усилий психики.

Материальная реальность предстает в идеальном мире сознания расчлененной, разложенной на ее структурные составляющие. Но при этом одновременно и обобщенной, систематизированной, ведь отвлекаются-то от предметов не любые свойства, а только нужные человеку в его деятельности. И, следовательно, стихийно устанавливается общность, одинаковость такого рода свойств для разных классов предметов. Эти абстракции не произвольны. Они не навязаны природе, а извлечены из нее благодаря специфическому характеру человеческой деятельности. Умение вычленять, «вытаскивать» из природных предметов их отдельные свойства и соединять их в мышлении неизбежно приводит к попыткам материализации этих идеальных конструкций.

2. Формирующиеся мыслительные образования (абстракции) приобретают способность к объективации, т.е. материализации в создаваемых человеком вещах.

Любая создаваемая человеком вещь должна предварительно обрести свое существование в его сознании, т.е. возникнуть идеально. Так что любой предмет человеческой культуры в конечном счете является материализацией какого-то идеального замысла. И, следовательно, материальная вещь (стол, дом), оставаясь вещественно-природным объектом, одновременно становится носителем некоего идеального смысла (в основном предполагаемого способа ее использования). Умение «считывать» с вещей смыслы является важнейшим показателем приобщения отдельного человека к культуре.

3. Другой обязательной формой объективации идеальных образований в обществе выступают язык и речь, т.е. знаково-символическая материализация наших образов и мыслей.

Ведь даже самая простенькая наша мысль не может быть передана напрямую, чисто идеальными средствами другому человеку. Для этого она должна предварительно объективироваться, превратиться в нечто материальное, доступное ощущениям: произнесенное слово, написанный или нарисованный знак, символ и т.д. Без этих материальных посредников существование социального идеального невозможно в принципе.

4. Устойчивость образуемых идеальных образований своим непременным условием имеет коллективный, т.е. надиндивидуальный способ существования.

Даже самая гениальная мысль не будет иметь для общества никакого значения, если она останется в пределах чьего-либо индивидуального сознания. Силу и действенность мышлению придает его надиндивидуальный, общественный характер. Индивидуальная мысль подобна молекуле воды в реке — вместе с другими она способна, например, добраться от Валдайской возвышенности до Каспийского моря, но в одиночку ни на что подобное претендовать не может.

5. Идеальность сознания как бы надстраивается вторым этажом — самосознанием; сознание обретает способность представлять и анализировать не только внешнюю реальность, но и самого себя, свои собственные основания и предпосылки.

Эта способность присуща только человеку и формируется опять-таки на основе предметной деятельности. Именно потому, что идеальное человеческое сознание объективируется в вещах, словах, знаках и т.д., то есть получает внешнюю материальную форму существования, оно обретает возможность и к самому себе отнестись как к чему-то внешнему, как к объекту. Умение воспроизводить не только внешнюю реальность, но и свои собственные предпосылки и основания дает нашему сознанию дополнительное средство контроля истинности, адекватности материальному миру. Сознание превращается в этакий «самозатачивающийся» инструмент анализа реальности.

Таким образом, специфика проявления идеального в социальной реальности в первом приближении имеет следующие характеристики:

• структурная сложность и дифференцированность;

• способность идеальных объектов к объективации и материализации;

• включенность в идеальные коммуникации материальных посредников (язык, речь);

• надиндивидуальный, общественный характер существования;

• обращенность на самого себя.

Все эти характеристики социально-идеальной реальности возникают на основе материально-предметной человеческой деятельности. Предметный характер этой деятельности в конечном счете и саму социальную идеальность умудряется сделать «предметной». Идеальность, как мы помним, есть отношение представленное, в котором некий предмет, оставаясь самим собой, в то же время представляет предмет другой, связанный с первым лишь опосредованно. Социальная же идеальность характеризуется тем, что в этом отношении обязанность представлять один предмет другому навязывается искусственно, безотносительно к природе самих предметов.

Иными словами, специфика отношения «мышление — природа» транслируется дальше — в социальную предметную реальность, навязывается материальным вещам. Дорожный знак, номерок в гардеробе, паспорт и прочие подобные предметы — простейшие примеры перенесения свойства идеальности на социально-предметную среду. Все эти вещи, не изменяя своей материальности, тем не менее начинают выполнять идеальную функцию: представлять нечто совсем другое (указания по поводу движения, пальто, человека), никак не связанное с ними по «природе вещей». Эта связь навязывается им обществом произвольно, искусственно. Но она не менее действенна: обращение людей с этими предметами определяется не материальной природой последних, а навязанными им идеальными смыслами. Они условны как роли актеров в театре. Однако в целом ряде случаев эта условность настолько органична, «естественна», что становится совершенно незаметной, и идеальные смыслы начинают приписываться самим вещам. Например, золоту или деньгам — способность порождать власть над людьми; а личности человека — обладание неотчуждаемыми правами и свободами и пр. Эти характеристики кажутся неотъемлемыми свойствами самих материальных «вещей».

Но идеальный смысл не «принадлежит» вещи. Он существует только в отношении вещи к сознающему эту вещь человеку, обществу. И без участия сознания просто не существует. Однако утверждать на этом основании, что идеальный смысл существует «только в сознании», было бы неверно.

Идеальное в обществе давно уже перестало быть достоинством только человеческой головы — оно материализовано, объективировано в миллиардах предметов, социальных институтов, организаций, норм, традиций и т.д. И без этой материальной опоры просто не существует. Поэтому идеальность нельзя ограничивать пределами индивидуальной человеческой психики. Идеальный мир, материализовавшись в достижениях культуры, превратился в объективную реальность (т.е. противостоящую индивиду в качестве объекта) и приобрел относительно самостоятельную, не зависимую от индивидуальных усилий логику и инерцию развития.

Тем не менее объективность этого идеального мира отличается от объективности материи. Поскольку непременным условием его существования является сознание людей. Материальная Вселенная прекрасно существует и сама но себе, без сознания человека. А вот материальный мир культуры (товаров, денег, государств и пр.) без воспринимающего его сознания существовать не может. Как ни парадоксально, но старинный тезис субъективного идеализма — «существовать — значит быть воспринимаемым» — применительно к миру человеческой культуры оказывается верным.