Художественная обработка меди

Значительное развитие в уральском искусстве 18 века получила медная посуда, украшенная орнаментом. Необходимость изготовления медной посуды, так же как бытового чугунного литья, диктовалась самой жизнью: возрос спрос населения Урала на предметы быта. По специальному указу от 1728 года она должна была изготовляться и для Сибирской губернии, где в ней также ощущалась большая нужда. Производство медной посуды в Екатеринбурге возникло в первой четверти 18 века. Уже в феврале 1729 года из Казани был прислан мастер Степан Миронов. Но одного Миронова было мало для стремительно развивающегося уральского посудного производства. Намечался широкий выпуск посуды для продажи. Нужно было еще «мастеров хорошего искусства двух-трех или четырех человек». Когда С.Миронов прибыл в Екатеринбург, к нему как к мастеру, хорошо знающему свое ремесло, были направлены ученики. Обучение проходило в определенной последовательности. Вначале ученики находились у расковки меди на котлы и чаши. Но перед ними стояла и более высокая задача: они должны были научиться делать различные сосуды со сложной конфигурацией, отличающейся разнообразием профилей и объемов.

Изготовление медной посуды не было только какой-то особой принадлежностью одного Екатеринбургского завод. (Приложение Б, рисунок Б.6). На многих частных уральских заводах с успехом было освоено ее производство. При Невьянском заводе к 1748 году были выстроены специальные здания, где делали разную медную посуду. Изготовляли медную посуду и на других заводах Демидовых — Быньговском, Суксунском и др. Высокими качествами отличалась посуда, выпускаемая Игринскими заводами Ивана Осокина. Широкую известность получила посуда, изготовленная уральскими мастерами на Троицком заводе, расположенном неподалеку от Соликамска и принадлежащем А. Ф.Турчанинову.

Это было по тем временам крупное предприятие: только на одних подсобных работах трудилось до 300 человек.

Процесс создания медной посуды подразделялся на три самостоятельных этапа: приготовление заготовок, самого сосуда, украшение изделия орнаментом. На Урале была использована известная издавна техника производства подобной медной посуды. Вначале специально изготовлялись тонкие листы сферической поверхности, которые потом переделывались ручной чеканкой в медную, покрытую узором посуду. Листы изготовлялись при помощи молота весом 50-80 кг, который имел форму песта с закругленной головкой, и на наковальне с вогнутой поверхностью. Передвигая листы по такой наковальне, мастер получал заготовку —полуфабрикат — лист меди, имеющий форму полушария. Вытянутые в прямолинейную форму медные листы обрабатывали на наковальне ударами молота. Молоты и наковальни были различны по форме, применялись и специальные чеканы. Для работы внутри сосуда «имелись молотки и подвижные наковальни особой формы, на Урале называвшиеся «кобылинами». На такую наковальню надевали сосуд и обрабатывали его молотками или чеканом. Массивные части сосудов (ручки, носики и др.) выливались в формах, а затем припаивались. Изготовленная посуда подвергалась художественной отделке. Лучшие ее образцы свидетельствуют о техническом совершенстве и высоком вкусе уральских мастеров, любовно украшавших кувшины, чаши, солонки хитросплетенным узорчатым рисунком. Богатый насыщенный орнамент украшал не только декоративные произведения из меди, целью которых было придать жилищу нарядный вид, но и те, которые предназначались для повседневного житейского обихода. Техника нанесения орнамента была различна. Иногда орнаменты чеканились или гравировались резцами, но можно часто встретить и узор, вытравленный кислотой.

Порой для большего декоративного звучания использовалась чернь, она давала своеобразный эффект в сочетании с цветом самого металла, из которого делалась посуда.

 Нельзя не отметить стремления уральских мастеров сочетать чеканку с рельефом. В этом случае узоры выбивались не с внешней, а с внутренней стороны предметов и становились рельефно-выпуклыми.

Первые уральские изделия из меди не отличались богатством декоративных форм, как правило, они были лишены орнаментальных украшений. Это было обусловлено, естественно, самой начальной стадией освоения производства. Но с другой стороны, тут отразилась и простота петровского быта, те изменения, которые происходят в эту эпоху в русском декоративно-прикладном искусстве. Известны, например, указы, которые очень ограничивали изготовление изделий из серебра. Но даже если при Петре I и делались заказы на серебряную посуду, то она была лишена украшений. Таким образом, как само возникновение производства украшенной медной уральской посуды, так и принципы ее художественной отделки были непосредственно связаны с характером русского прикладного искусства первой четверти 18 века. В этих простых, неиспещренных чеканным рельефом объемах, отливающих на свету ровным, спокойным желтовато-красным цветом, была своеобразная красота, они вносили в интерьер ощущение уютного покоя и благополучия.

К 1740–1760 годам медная посуда достигает удивительного разнообразия. Живут старые традиционные братины, ендовы, выпускаются блюда, подносы, стопы, ларцы. Но происходит усложнение и обогащение декоративных мотивов. В отличие от прежних десятилетий появляется узорчатая орнаментированность, которая значительно варьируется, хотя внешние формы остаются прежними.

Конечно, понимание законов построения орнаментов, украшение изготовленного предмета не всегда носили творческий характер. Здесь была велика роль традиций в искусстве, значение старшего мастера, передававшего свое умение, в свой черед воспринявшего эти традиции в далеком прошлом, роль аналогичных изделий, которые могли служить образцами.

Вместе с тем, мастера по изготовлению медной посуды с вычеканенным орнаментом не только усваивали пройденное, но и создавали свое искусство. Это свое во многом определилось, как и в других видах уральского декоративно — прикладного искусства, умением глубоко, всесторонне раскрыть декоративные возможности материала. На некоторых заводах в 18 столетии мы видим попытки наладить выпуск художественных бытовых изделий: люстр, подсвечников и других.

Качество подобных изделий было настолько высоко, что с Турчаниновым был заключен в 1755 году контракт на изготовление в покои дворца, находящегося в Царском Селе, на кронштейны светильников специальных чашечек с двумя рожками для свеч. Всего таких чашечек нужно было сделать две тысячи штук. После их изготовления на Урале они были вызолочены и отданы архитектору В. Неелову для постановки в дворцовых покоях. Урал в 18 веке был важнейшим центром художественной обработки меди в России [4, c. 401–402].

3 ОРЕНБУРГская область

художественный промысел урал камнерезный

Пуховый платок

Визитная карточка Оренбуржья — Оренбургский пуховый платок — традиционный промысел, которому нет равных — и не только в России! – представлен мастерами Оренбурга. Оренбургский пуховый платок... Даже в звучании этих слов чувствуется необъяснимая прелесть, теплота, певучесть. Вряд ли найдется в России человек, который бы никогда не слышал об этом уникальном рукотворном изделии.

Оренбургский платок — своеобразный символ, «визитная карточка» Оренбуржья (Приложение В, рисунок В.1). Это такое же чудо, как гжельская керамика или вологодское кружево, хохломская роспись или дымковская игрушка.

Более 200 лет вяжут пуховые платки в станицах, деревнях и селах нашего степного края. Уже в середине 19 века работы казачек представляли оренбургский промысел на международных и российских выставках. Оренбургские пуховые платки не раз были удостоены высоких наград: 1851 г. — медали первой Всемирной выставки в Лондоне, 1862 год — медаль Всемирной выставки в Лондоне, 1897 год — медаль в Чикаго, 1958 год — большая серебряная медаль на Всемирной выставки в Брюсселе.

Оренбургский пуховый платок название собирательное — это теплая тяжелая шаль и тонкий, легкий, ажурный платок «паутинка» (Приложение В, рисунок В.2). В том и в другом в удивительном согласии соединились уникальные качества пуха местной породы коз и народное понимание красоты гармонии и порядка.

Платки, созданные руками оренбургских мастериц, являются результатом развитого ремесла, впитавшего производственно-технический опыт, специфические приемы и профессиональные секреты многих поколений людей, занимающихся производством однородных предметов.

Их мягкие, пушистые изделия — итог ручного творческого труда и богатейших традиций, где веками отложились знания, навыки и смекалка коллективного творчества. За каждой операцией, за каждым движением женских рук стоит совокупность практически отточенных действий, испытанных в жизни бесконечное число раз, отработанность и виртуозность исполнительской манеры. Свобода в ремесленно-технической области дает оренбургским вязальщицам широчайшие возможности для творческой работы. Для вязания не нужны рисунки и описания. Выполнение задуманного идет по памяти согласно художественно-эстетическим нормам, сформировавшимся на промысле. При стилевой однородности общего, вы не найдете двух одинаковых платков. Каждый из них отражает персональность исполнительницы с личными пристрастиями к тому или иному мотиву, узору, элементу.

Настоящей мастерицей вязальщица становится не сразу — на это уходят годы и даже десятилетия. Она живая история и хранительница вековых традиций художественного промысла, увековеченная в песне оренбургского композитора Григория Пономаренко «Оренбургский пуховый платок». [8, c. 224].

4 БАШКОРТОСТАН