Оценочный параметр в языковой картине мира

Языковая картина мира становится в последние годы одной из наиболее "модных" тем языкознания. Языковая картина мира, исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отраженная в языке совокупность представлений о мире, определенный способ концептуализации действительности. Понятие языковой картины мира восходит к идеям В. фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев (Вайсгербер и др.) о внутренней форме языка, с одной стороны, и к идеям американской этнолингвистики, в частности так называемой гипотезе лингвистической относительности Сепира – Уорфа, – с другой.

Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации (= концептуализации) мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка. Свойственный данному языку способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен, так что носители разных языков могут видеть мир немного по-разному, через призму своих языков. С другой стороны, языковая картина мира является "наивной" в том смысле, что во многих существенных отношениях она отличается от "научной" картины. При этом отраженные в языке наивные представления отнюдь не примитивны: во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные. Таковы, например, представления о внутреннем мире человека, которые отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводником в этот мир. В наивной картине мира можно выделить наивную геометрию, наивную физику пространства и времени, наивную этику, психологию и т.д. [Вежбицкая А.,c.38].

Современный мир становится не только чрезвычайно склонным к переменам, но и меняет свои коренные приоритеты: стабильность, долговременность, прочность постепенно теряют свой ценностный статус. На смену им приходит удобство, отсутствие проблем, постоянная новизна.

Изменение системы ценностей от модели "иметь" к модели "быть"(в терминах Фромма и Маритена) может иметь неоднозначные последствия.

С одной стороны, способности и творческая социальная функция личности получат приоритет по сравнению с собственностью и богатством, давая простор и стимул интеллектуальному развитию общества, утверждению свободы. С другой стороны, трансформация возможна и в направлении от установки "иметь блага" к установке "иметь информацию", как более мощного средства для контроля, господства, власти отдельной личности.

Такая перемена еще не означает гуманизации и подчинения низших потребностей высшим, несмотря на то, что материальное будет зависеть от идеального. Информация может быть как разрушительной, так и созидательной силой, а поэтому, как и в случае с собственностью, все будет зависеть от нравственных качеств ее обладателя. [Баева Л.В., c.79].

Пренебрежение к будущему является еще одной чертой мировоззрения современного общества, где понятие "забота" все чаще заменяется понятием "надежда". Человек не стремится к заботе о Другом в пространстве и во времени, он надеется, что все обойдется "как-нибудь само собой". Ориентир на настоящее сужается от собственной жизни до отдельного сегодняшнего дня. Темп и динамика жизнедеятельности не позволяют охватить ее мыслью как целостность. Непредсказуемость усиливается политической нестабильностью, военным противостоянием цивилизаций, развитием безоценочной науки, для которой не существует моральных запретов и табу [Кубрякова Е. С., c.12).

Глобализация только усугубляет данную проблему, способствуя не обогащению человечества в целом, а решению проблем одних народов за счет ресурсов других. Это порождает ощущение дисгармонии, противостояния, непонимания сторонами друг друга, формирует не единые общечеловеческие, а национальные, и даже классовые, оппозиционные ценности (господство–независимость, монополии–антимонополизм, глобализм–антиглобализм, вестернизация–национальная политика и т.д.). В то же время глобализация вызывает усиление миграции, смешение народов и культур, утрату связи с традицией, этнической группой, землей предков. Современный житель мегаполиса, как правило, уже не является носителем национального языка, культурных традиций. Это, с одной стороны, дает возможность сближения и взаимообогащения культур, а с другой, провоцирует межнациональные и иные виды конфликтов. Новая культура становится космополитической по своей сути. Поэтому ключевым ценностным императивом современности должна стать терпимость, толерантность как единственная бескровная возможность глобализации экономической, социальной, информационной сфер жизнедеятельности. [http://www.ncstu.ru]

Глобализация – это сложнейший процесс столкновения ценностных систем и приоритетов. Трагический, негативный вариант ее воплощения может быть связан с поглощением культур малых или отсталых народов более сильными, с уничтожением языков, традиций, потери которых будут необратимыми. Оптимальный вариант ее протекания, по мнению оптимистов, может быть связан с утверждением множественности аксиологической, политической, этнической картин мира, их "мирным сосуществованием".

Аксиологическая картина современного мира характеризуется множественностью форм, фрагментацией, усилением субъективного фактора на фоне либерализма и утверждения ценностной свободы. При этом тенденции в эволюции ценностей инновационного, техногенного мира оказались как никогда ранее созвучными некоторым ценностям традиционного восточного мировоззрения. Это выразилось не в стремление к традиционности или гармоничности, но в преодолении зависимости от вещного бытия, в восприятии мира как потока перемен, связи с которыми только мешают саморазвитию. Логически выведенная картина мира все больше искажается, искривляется и переходит в нелинейное измерение, в котором рациональное умозрение должно быть дополнено интеллектуальной интуицией. [Баева Л.В., c. 5–11.].

Современный мир отличается предельно высокой степенью активности личности в природе и обществе, резким повышением влияния субъективного фактора в их развитии. Это заставляет по-новому оценить проблему приоритетов, направлений, значимых целей существования личности, направляющей к их достижению не только свои возможности, но и всю мощь современного информационного мира. Если доминирующую роль при этом будут играть эгоистические стремления, неизбежно умножение кризисных процессов. Экзистенциальная аксиология в этом отношении это поиск возможности гармонизации отношений в обществе через трансформацию ценностей существования в направлении ненасилия, толерантности, мира. Жизнь, свобода, духовность и терпимость – ценности, выступающие основаниями совершенствования, как отдельной личности, так и общества в целом. Проникновение противоположностей западного и восточного, инновационного и традиционного, индивидуалистического и тотального мировоззрений друг в друга может способствовать не только их конфликту, но и гармонии, обогащению качества. Осуществление синтеза культур предполагает выработку нового космополитического мировоззрения.

Множественность современной ценностной картины мира показывает, что единственным вариантом сосуществования различных типов мировоззрения в условиях глобализирующегося мира является толерантность сознания, уважение к жизни, свободе, ценностям Другого. Поиски всеобщих ценностей человечества приводят к заключению, что таковыми являются стремление к наиболее совершенным формам существования, которые, однако, понимаются по-разному теми или иными субъектами. Уважение к жизни, духовности, знанию характерны для большинства культур и служат основой ценностного единства. В то же время представители каждой из культур наполняют эти общечеловеческие ценности собственным смыслом.

Выводы к главе 1

Достаточно долгое время категория оценки рассматривалась исключительно с позиций аксиологии, однако в последние десятилетия она стала значимым объектом многих лингвистических исследований.

Учитывая значимость категории оценки, большинство исследователей предлагают определять ее через философско-логическое понятие ценности, поскольку именно система ценностей составляет осевой смысл бытия человека в мире, его смысловой центр. При этом по отношению к субъекту (человеку) ценности служат объектами его интересов, а для его сознания выполняют функцию повседневных ориентиров в предметной и социальной действительности, обозначений его различных практических отношений к окружающим предметам и явлениям . В этом смысле наиболее общее определение оценки – это аксиологический термин, отражающий результативный аспект процесса установления отношения между субъектом оценки и ее предметом.

В языке оценка материализуется в виде определенных оценочных суждений, при этом они обычно содержат как собственно выражение (субъективной) оценки, так и некоторые качественные характеристики оцениваемого объекта. Соотношение субъективного и объективного в рамках одного оценочного высказывания, их тесное взаимодействие привлекли самое пристальное внимание со стороны лингвистов.

На языковом уровне, категория оценки выражается на лексическом (прилагательные, пейоративная лексика и фразеологизмы) и синтаксическом (контекст, ситуация общения и социальная обусловленность употребления) уровнях.

В оценочном выражении субъективное и объективное неразрывно связаны между собой. Е.М.Вольф указывает на то, что всякое оценочное суждение в равной степени предполагает субъект суждения (то есть лицо, от которого исходит оценка) и его объект (то есть тот предмет, индивид или явление, к которому оценка относится), но при этом подчеркивает, что противопоставление субъекта и объекта в структуре оценочного высказывания и субъективности и объективности в значении оценки – это не одно и то же. И субъект, и объект предполагают сосуществование обоих факторов – субъективного и объективного.