Глава IV.О причине смерти Алексея и причинах разногласий между отцом и сыном.

 

В официальною версию смерти царевича Алексея Петровича верили не все, буквально, по происшествии нескольких дней после этого события пошли слухи, что царевич умер насильственной смертью, но какою - неизвестно. Лефорт, консультант саксонской дипломатической миссии, и граф Рабутин (или Рабютен), заменивший резидента Плейера, расскажут, что 26 июня, после вынесения приговора, Алексея били кнутом, что наказание осуществлял сам Петр и царевич скончался от пыток.[[48]] В записной книге Санкт-Петербургской гарнизонной канцелярии есть подтверждение этому заявлению: «… в день смерти царевича, утром, Петр с девятью сановниками ездил в крепость и там "учинен был застенок", т. е. производилась пытка, но над кем - о том не говорится».[[49]] (об этом мы упоминали во введении, - Л.Р.).

Между тем, австрийский резидент Плейер сообщал: «"Носится тайная молва, что царевич погиб от меча или топора... В день смерти было у него высшее духовенство и князь Меншиков. В крепость никого не пускали и перед вечером ее заперли. Голландский плотник, работавший на новой башне в крепости и оставшийся там незамеченным, вечером видел сверху в пыточном каземате головы каких-то людей и рассказал о том своей теще, повивальной бабке голландского резидента. Труп кронпринца положен в простой гроб из плохих досок; голова была несколько прикрыта, а шея обвязана платком со складками, как бы для бритья"».[[50]] Шерер называл даже палача Алексея – генерала Вейде.[[51]] «По рассказам, некую девицу Крамер, дочь одного нарвского горожанина, заставили пришить голову казненного к туловищу так, чтобы не было заметно следа убийства».[[52]] Сама Анна Крамер утверждала, что царевичу перерезали горло по приказу его отца, она пришивала отрезанную голову к трупу, после чего замаскировала пришитое место длинным галстуком. Штелин, в своих анекдотах, говорит, что ей было поручено только одеть мертвого царевича.

А в донесении голландского резидента Якоба Де-Би говорилось, что кронпринц умер в четверг вечером (в ночь с 26 на 27 июня) от того, что ему вскрыли вены ланцетом.

В 18 веке дело царевича Алексея лежало запечатанным в государственном архиве, и толковать на эту тему было опасно. Век приближался к концу, а легенды и споры всё умножались. Румянцев же и другие еще живые участники дела Алексея не хотели даже в 1740-х годах вспоминать о 1718-м: кто знает, как отнесется к этому следующий монарх, да и Елизавете Петровне Алексей все же сводный брат... Только в личных архивах наиболее влиятельных фамилий (Воронцовы, Куракины, Румянцевы) хранились под замком ранние или поздние копии тех секретных документов, время которых "еще не настало"...

Автор многотомных "Деяний Петра Великого" купец-историк Иван Голиков защищает официальную версию о смерти царевича.

Вольтер писал 9 ноября 1761 г. Шувалову: «"Люди пожимают плечами, когда слышат, что 23-летний принц умер от удара при чтении приговора, на отмену которого он должен был надеяться" (Вольтер на 5 лет "уменьшает" возраст Алексея.)».[[53]]

Наступил XIX век. «1812 год оставил в этой истории некоторый след, что отражено в старинном архивном документе: "Следственное дело о царевиче Алексее Петровиче и о матери его царице Евдокии Федоровне хранилось в особом сундуке, но в нашествие на Москву французов сундук сей злодеями разбит и бумаги по полу все были разбросаны; но по возвращении из Нижнего архива вновь описан и в особой портфели положены"».[[54]]

В это время, работая над «Историей Петра Первого», А.С. Пушкин делает ряд архивных выписок. Среди его записей мы находим : « «25 <июня> прочтено определение и приговор царевичу в Сенате. 26 <июня> царевич умер отравленный»».[[55]] Однако вскоре выяснилось, что Пушкин использовал записки Брюса о Петре. Так как эти записки считаются едва ли не подделкой 18 века, версию об отравлении не приходится считать истинной. Также, можно заметить, у Пушкина присутствует только однажды эта фраза, под записью о событиях 26 июня, больше об отравлении царевича ничего не упоминается, лишь говорится о продолжительных пытках. Кстати, еще ранее, «Генрих Брюс рассказывал историю о питье для больного, потребованном генералом Вейде у дрогиста Бэра, который побледнел, как полотно, прочтя рецепт. А в одном сборнике анекдотов, изданном в Англии, высказывается предположение о яде, которым была пропитана переданная Алексею бумага с приговором суда».[[56]]

Через несколько лет этими же сюжетами занялся историк Н.Г. Устрялов - человек весьма благонамеренный и верноподданный, но притом усердный, дотошный исследователь. Пока царствовал Николай I, Устрялов издавал, по сути, документальный панегирик прапрадеду своего императора. Однако в конце 50-х годов, когда Николая уже не было, и начиналось освобождение крестьян, когда повеяло более свободным, теплым воздухом и заговорила герценовская Вольная печать в Лондоне, - тогда-то Устрялов решился и выпустил в свет целый том, посвященный делу Алексея...

«Перед выходом своей книги Устрялов отправился к профессору К.И. Арсеньеву, прежде читавшему русскую историю наследнику, чтобы "узнать у него наверное, как умер царевич": "Я рассказал ему, - вспоминал потом Устрялов, - все как у меня написано, т. е. что царевич умер в каземате от апоплексического удара... Арсеньев мне возразил: "Нет, не так. Когда я читал историю цесаревичу, потребовали из государственного архива документы о смерти царевича Алексея. Управляющий архивом принес бумагу, из которой видно, что царевич 26 июня (1718) в 8 часов утра был пытан в Трубецком раскате, а в 8 часов вечера колокол возвестил о его кончине"».[[57]] Это была запись в гарнизонной книге Санкт-Петербургской крепости.

Казалось бы, все выяснилось. Но именно в 1858 г., когда Устрялов закончил свой труд и отдал его в типографию, появился странный документ о той же истории, и вокруг него начались любопытные споры и разговоры. Сначала письмо появилось в Вольной типографии Герцена. Весной 1858 г. вышла 4-я книга "Полярной звезды", где на странице 279 помещался заголовок: «УБИЕНИЕ ЦАРЕВИЧА АЛЕКСЕЯ ПЕТРОВИЧА. Письмо Александра Румянцева к Титову Дмитрию Ивановичу. Под письмом дата - Июля 27 дня 1718 года, из С.-Петербурга, - то есть ровно через месяц после смерти царевича. Самая важная информация в этом письме, это сообщение о причине смерти Алексея: якобы, Петр вызвал к себе Румянцева, и, плача, дал ему указ «по-тихому» убрать Алексея. Четверо исполнителей (Толстой, Румянцев, Ушаков, Бутурлин) идут в крепость, в камеру царевича. Они убивают Алексея, задушив подушками.

Письмо такого содержания появилось в печати в 1858 г.

Через некоторое время отрывки из него просочились в русскую легальную прессу. Как и следовало ожидать, вокруг письма Румянцева вскоре закипели баталии. Первым высказался Устрялов. Он объявил документ подложным. Доводы историка были не лишены основания; в письме было несколько неточностей и несообразностей. Кое-какие сподвижники Алексея, упомянутые в этом письме от 27 июля 1718 г. как уже казненные, на самом деле погибли только в конце того года; никакого Дмитрия Ивановича Титова среди известных лиц петровской эпохи не находилось. Наконец, одним из самых серьезных аргументов Устрялова было то, что письмо это распространилось совсем недавно, то есть в середине XIX в. Действительно, все известные его списки относятся примерно к концу 1840-х началу 1850-х годов. Где же пролежал этот документ почти полтора столетия, почему о нем никто прежде не слыхал? Новейшая подделка, заключил Устрялов.

В начале 1860 года ему отвечали два знаменитых русских журнала: "Русское слово", где уже начал печататься юный Писарев, и "Современник", который тогда вели Чернышевский, Добролюбов и Некрасов. В "Русском слове" выступил молодой историк Михаил Семевский. Семевский был в то время деятельным тайным корреспондентом герценовской печати. Скорее всего, именно он передал Герцену румянцевское письмо. Некоторые неточности письма, по мнению Семевского, рождены переписчиками. Относительно неизвестного Титова Семевский замечает, во-первых, что было несколько Титовых при Петре (правда, среди них нет Дмитрия Ивановича и его сына Ивана Дмитриевича). А в одном из списков адресатом, оказывается, назван Татищев, а не Титов!.. Семевский, естественно, защищает подлинность письма Румянцева.

Также, "Русское слово" и "Современник" напомнили Устрялову об одном обстоятельстве, которое еще более усиливало их мнение насчет подлинности письма. Дело в том, что письмо Румянцева к Титову было как бы "посланием № 2"; но еще за 16 лет до того стало известно другое послание Александра Румянцева - "письмо № 1".

1858-1860-й - появление в печати письма Румянцева к Титову, впервые сообщившего тайные обстоятельства гибели царевича.

1844 год, через 7 лет после смерти Пушкина. В третьей-четвертой книге знаменитого петербургского журнала "Отечественные записки" печатается большая статья (32 страницы) "Материалы для истории Петра Великого". Статья подписана "Князь Влад. К-в; г. Глинск, 25 ноября 1843 г.". В течение 1840-х годов подпись "Князь Вл. К-в" появляется около 10 раз в связи с различными историческими материалами и публикациями, все больше о Петре I. Полное имя князя было установлено историками только в 1920-х годах: Владимир Семенович Кавкасидзев (иногда писали - Кавказидзев). Необычная фамилия, напоминавшая о Кавказе, объяснялась историей рода: в XVIII в. предки князя переехали вместе с другими грузинскими дворянами с Кавказа в российские пределы.

В этой статье его 14 документов, большей частью относящихся к делу царевича Алексея. 12-м по счету документом шло странное письмо Александра Румянцева к некоему Ивану Дмитриевичу. Суть письма: Румянцев сообщает своему приятелю Ивану Дмитриевичу о событиях начала 1718 г., когда царевич Алексей был доставлен Толстым и Румянцевым в Москву. Далее подробно описывается процедура первой встречи беглеца с отцом. Затем - процедура отречения в Грановитой палате и присяги другому наследнику, малолетнему Петру Петровичу. О суде над Алексеем.

И Семевский и Пекарский в 1860 г., возражая Устрялову, вспомнили об этом письме из "Отечественных записок". Ведь связь его с письмом Румянцева к Титову очевидна. В письме № 1 Румянцев рассказывает довольно откровенно об определенном этапе, в деле царевича - примерно с начала февраля до марта 1718 г. При этом Румянцев обещает продолжить отчет о событиях, что и делается в письме № 2 от 27 июля 1718 г. (описание смерти царевича). В первом документе нет никакой фамилии, но адресат, Иван Дмитриевич, возможно, сын Дмитрия Ивановича, которому адресовано второе послание. Еще заметим, что если второе письмо о гибели царевича известно во многих списках, то первое - только в публикации "Отечественных записок".

Откуда же получил князь Кавкасидзев такие документы и где они были в 1718 по 1843 г.... На это сам он дает любопытный ответ в предисловии к своей публикации, Кавкасидзев говорит, что эти документы принадлежали его соседу – офицеру, который однажды переписывал документы Румянцева и сделал копии себе. Когда этот сосед умер, Кавкасидзев «взял» копии себе. К сожалению, фамилия соседа не сообщается.

До наших дней загадка этих писем так и не разрешена. В книгах по истории Петра чаще всего сообщается, что царевич погиб вскоре после пытки, как сказано в "Гарнизонной книге", открытой Устряловым. Однако еще несколько раз (например, в 1905 г. в журнале "Русская старина") письмо Румянцева к Титову перепечатывалось как существенный исторический документ. В современной электронной энциклопедии «Кирилл и Мефодий» помещена статья А.Б. Каменского, в которой сообщается: «26 июня при невыясненных до конца обстоятельствах он (Алексей) погиб. По всей видимости он был тайно убит по приказу царя..»[[58]]

А в энциклопедии Брокгауза и Евфрона говорится: «26 июня в 6 часов вечера А. Петрович скончался. Внезапную смерть его объясняли в народе различно: приписывали ее пыткам, отраве или удушению.»[[59]]

Этот вопрос остается открытым и поныне, нет веских доказательств той или иной версии. А после смерти Алексея появилось огромное число Лжеалексеев.

Существуют столь же неоднозначные взгляды на причины разногласий между отцом и сыном.

Во-первых, отметим то, что признается практически всеми исследователями: на момент рождения Алексея Петру было всего лишь 18 лет, он не мог усидеть на месте, был постоянно в разъездах, нисколько не занимался ребенком. Алексей воспитывался первые годы Евдокией и ее окружением, которое было настроено против его отца. А в 1698 году Петр и вовсе лишил ребенка матери, сослав ее в монастырь, сам же нашел себе любовницу – Анну Монс. Отношениям Алексея с отцом катастрофически не хватало теплоты, зато в них было более чем достаточно обоюдных подозрений и недоверия. Т.е., можно сделать вывод: Петр сам совершил грубую ошибку, совершенно не участвуя в воспитании сына в первые годы его жизни. Когда Алексей уже был взрослый, отец пытался его изменить, «подстроить» под себя. Однако эти попытки были уже бесплодны.

Во-вторых, по моему мнению, одна из причин разногласий (я считаю, это главная причина!, - Л.Р.)– это сам царь. Петр был очень сложным человеком, он не терпел рядом с собой ничьей воли, не подчиненной полностью и безраздельно его собственной. Царь считал людей лишь послушными инструментами в своих руках, не обращая внимания на их желания и тем более чувства.

«Окружение великого преобразователя систематически приучалось не иметь «своего суждения»! По словам известного современного историка Е.В. Анисимова, «характерным для многих петровских сподвижников было ощущение беспомощности, отчаяния, когда они не имели точных распоряжений царя или, сгибаясь под страшным грузом ответственности, не получали его одобрений». Что говорить о сыне, по определению психологически зависимом от отца, когда такие сановники, как генерал-адмирал и президент Адмиралтейств-коллегии Ф.М. Апраксин, писали царю в его отсутствие: «…Истинно во всех делах как слепые бродим и не знаем, что делать, стала везде великая расстройка, а где прибегнуть и что впредь делать, не знаем, денег ниоткуда не везут, все дела становятся»».[[60]] Петр стремился «сделать» такого сына, каким хочет он его видеть. Желания Алексея никогда не учитывались. Он просто должен был безвольно выполнять приказы отца.

В работе Анри Труайя «Петр Первый» мы можем прочитать такие слова: «Даже по своей природе Алексей был полной противоположностью Петру».[[61]] Далее автор приводит следующие аргументы: сила, любовь к войне, реформам, пренебрежение церковью Петра/тщедушие, ненависть к войне, любовь к обычаям и посещениям священников Алексея. Сын царя был, практически, полной его противоположностью, но отец не понимал этого, даже не пытался понять.

Петр считал себя преобразователем и создателем «новой России». Он хотел, чтобы Алексей продолжил его дело. «Современный исследователь имперской мифологии Ричард Уортман первым обратил внимание на поразительное противоречие между требованиями, которые Петр предъявлял Алексею — быть продолжателем его дела и самим существом этого дела: «Сын основателя не может сам стать основателем, пока не разрушит свое наследство»… Петр приказывал Алексею следовать своему примеру, но его пример — это пример разгневанного бога, чья цель — разрушение и созидание нового, его образ — это образ завоевателя, отвергающего все предшествующее. Приняв на себя роль Петра в мифе, Алексей должен будет дистанцироваться от нового порядка и овладеть тем же родом разрушительной силы». Вывод, который делает американский историк, совершенно закономерен: «Алексею Петровичу не было места в царствующем мифе»».[[62]]

Стоит заметить, что в традиционной мифологии самых разных народов наследник (младший брат или сын) бога-творца очень часто выступает в роли или неумелого подражателя, лишь извращающего смысл творения, или добровольно приносимой творцом жертвы. Библейские мотивы жертвоприношения сына можно считать проявлением этого архетипа. Эти соображения, разумеется, не означают, что жизнь царевича должна была закончиться именно так, как она закончилась. Любой миф — не жесткая схема, а, скорее, допускающая различные варианты развития «ролевая игра».

Третья причина заключается в том, что многие историки утверждают, будто Алексей был представителем «старой России», а его отец – «Новой России». Однако, с этим можно поспорить. Казимир Валишевский, например, сообщает, что у Алексея не было враждебного отношения к преобразовательному движению, и говорил он, что если придет к власти, то «.. друзья отца и мачехи познакомятся с колом… флот будет сожжен, а Петербург потонет в своих болотах..»[[63]] только в состоянии сильного опьянения. Когда же царевича арестовали, сразу было очевидно, что между ним и его друзьями не было никогда заговора для достижения определенной цели. «За Алексеем могли стоять: униженная знать, ограбленное духовенство, народ, раздавленный под тройным игом рабства, налогов и пожизненной военной службы; это были сторонники, но не заговорщики. Налицо были элементы партии, но никакого следа организации».[[64]]

Наибольшее неприятие вызывало у Алексея все то, что касалось образа Петра как завоевателя, покорителя и созидателя «нового мира». Новая столица закономерно воспринималась как средоточие этого мира, и все с ним связанное (флот, Северная война, налоги, шедшие в основном именно на строительство Петербурга и войну) вызывало его неприятие. Тем самым царевич действительно готовился сыграть роль «созидателя наоборот», обратную символической роли отца.

Во что именно могло вылиться очередное «переименование всего», если бы он оказался на троне, сказать сложно, но, как показал опыт последующих царствований, едва ли речь могла всерьез идти о реальном, а не символическом отказе от достигнутого и возврате к мифической «московской старине». Примечательно, что большинство крупных деятелей, которые выражали сочувствие Алексею, не были и не могли быть сторонниками какой-либо традиционалистской «реакции». Как и у самого царевича, в их жизни и мировоззрении было слишком много «неотменимо нового». Это был цвет петровской элиты!

По моему мнению, своеобразный «возврат к старине», который мог бы произойти, стань Алексей императором, произошел при женщинах правительницах после смерти Петра. На протяжении 20 лет после смерти императора его имя было проклято.

В целом можно заключить, что между отцом и сыном сложились непримиримые противоречия на основе полного несходства взглядов. Петр реформировал и преобразовывал, и опасался, что со вступлением на престол сына все сделанное пойдет прахом, восстановятся старые «московские» обычаи. Этот конфликт между отцом и сыном приобрел размах настоящего политического дела и закончился трагедией.

Заключение

 

Итак, похоронив сына, Петр засвидетельствует свою признательность Толстому, Румянцеву, Евфросинье. А в конце 1718 года по его повелению будет выбита особая медаль, на одной стороне которой будет помещено изображение царя в профиль с надписью: «Император Петр Ι», а на другой – корона, лежащая на высокой горе, которая вершиной выходит из облаков, ее освещает солнце, а вокруг надпись: «Величество твое везде ясно. 1718 г. 20 декабря».[[65]]

Медаль знаменовала торжество царя над темными силами, грозившими сокрушить дело его жизни. Однако в народе воспоминания об Алексее остались как память о мученике, олицетворявшем святую Русь.

За «убийство» сына Петру вскоре отомстит сама судьба. В то время, когда проходил суд над Алексеем, царь мог не беспокоиться насчет наследника, ведь у него был еще один сын – Петр Петрович, однако в 1719 год он умирает… Наследником отныне делался другой Петр, сын Алексея и Шарлотты. Сначала царь казался взбешенным этим решением судьбы, разрушившим его планы. Тем не менее, государь пропустил почти 2 года, не принимая никакого решения. Только 11 февраля 1722 года был опубликован манифест, утверждавший право царя назначать себе наследника по собственному усмотрению. Но тщетно в течение следующих лет ожидали осуществления этого принципа на практике. Петр не успел воспользоваться своим правом, он умер, не назвав имени наследника.

«Лишив верховную власть, — пишет Ключевский, — правомерной постановки и, бросив на ветер все свои учреждения, Петр этим законом погасил и свою династию, как династию, как учреждение; остались отдельные лица царской крови без определенного династического положения. Так престол был отдан на волю случая и стал его игрушкой. С тех пор, в продолжении нескольких десятилетий, ни одна смена на престоле не обходилась без замешательства, кроме разве одной: каждому воцарению предшествовала смута, негласная интрига или открытый государственный удар».[[66]] Династическое сыноубийство – дело достаточно редкое в истории, и оно всегда вызывает особое внимание потомков. В нашей истории было два таких случая – в царствование Ивана Грозного и Петра Первого. Однако, Иван IV убил сына нечаянно, в припадке гнева и потом горько плакал, молил лекарей о возвращении несчастному жизни, называл себя сыноубийцею, говорил, что ему не следует царствовать, а остается только удалиться в монастырь и в тихом уединении оплакивать свои грехи, говорил, что Бог лишением сына покарал его за прежние преступления, наконец послал в Палестину несколько тысяч рублей на поминовение души убиенного Иоанна. Петр же напротив вел борьбу с сыном несколько лет, судил его несколько месяцев, был «виновником» его смерти обдуманным и сознательным. Наложивши свой тяжкий гнев на сына при его жизни, Петр, по-видимому, не простил сына и по смерти. «Прошел месяц после кончины царевича; Петр находился в Ревеле и оттуда 1 августа с корабля "Ингерманландия" написал жене: "Что приказывала с Макаровым, что покойник нечто открыл, - когда бог изволит вас видеть; я здесь услышал такую диковинку про него, что чуть не пуще всего, что явно явилось"».[[67]]Петр действительно был сыноубийцей, Бог наказал его за это – империя, создававшаяся с таким трудом, такими жертвами, была оставлена по смерти царя без правителя, начались дворцовые перевороты.. Поэтому современным исследователям не стоит забывать о жестокости, о недостатках императора, которого они рисуют Богом.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Аллец П.О. Сокращенное описание жизни Петра Великого, императора всея России. / Пер. В. Вороблевского. – СПб.: Типография кадетского корпуса, 1771. – 51 с. Электронная версия.

2. Анекдоты о Петре Великом. – М.: Панорама, 1992. – 48 с.

3. Андерсон М.С. Петр Великий. Перевод с английского Белоножко В.П./ М.С. Андерсон. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. – 352 с.

4. Анисимов Е.В. Время петровских реформ. / Е.В. Анисимов.– Ленинград: Лениздат, 1989. – 496 с.

5. Балязин В.Н. Неофициальная история России. Петр Великий. / В.Н. Балязин. – М.: ОЛМА Медиа Групп, 2006. – 190 с.

6. Бергман В. История Петра Великого. В 6 т. Т. 4 / В. Бергман; Пер. с нем. Егор Аладьина. — СПб.: Тип. К. Вингебера, 1833. Электронная версия.

7. Биографические повествования / сост. Болдырев. – Челябинск: Урал LTD, 1997. – 427 с.

8. «Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия 2006» (3CD).

9. Брикнер А.Г. История Петра Великого. / А.Г. Брикнер. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002. – 666 с.

10. Брикнер А.Г. Царевич Алексей Петрович в произведениях иностранных драматургов и беллетристов / А.Г. Брикнер // Исторический вестник. 1880. – Т. 3. - № 9. – С. 146-158. – Сетевая версия – И. Ремизова 2006.

11. Буганов В.И. Петр Великий и его время. / В.И. Буганов. – М.: Наука, 1989. – 192 с.

12. Валишевский К.Ф. Петр I: плоть и дух (перевод с франц.) / К.Ф. Валишевский. – Калиниград: «Янтарный сказ», 2005. – 120 с.

13. Валишевский К.Ф. Собрание сочинений в пяти томах. Том 2. Петр Великий / К.Ф. Валишевский. – М.: «Век», 1996. 480 с.

14. Гранин Д.А. Вечера с Петром Великим. Сообщения и свидетельства господина М. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. – 447 с.

15. Гурлянд И.Я. Приказ великого государя тайных дел. / И.Я. Гурлянд. – Ярославль: Типография Губернского Правления, 1902. – 391 с.

16. История Петра Великого: для юношества. / Сост. С.А. Чистяковой по Голикову, Устрялову и Соловьеву. – М.: Современник, 1994. – 352 с.

17. Ключевский В.О. Русская история. Избранные лекции. /  В.О. Ключевский. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2002. – 672 с.

18. Козлов О.Ф. Темное дело царевича Алексея / О.Ф. Козлов // Вопросы истории. 1969. N 9. Электронная версия.

19. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. / Н.И. Костомаров. – М.: Эксмо, 2005. – 1024 с.

20. Лазарев А.В. Петр Великий. / А.В. Лазарев. – М.: Олимп; Смоленск; Русич, 1998. – 256 с.

21. Масси Р.К. Петр Великий: в трех томах. Том 3. / Р.К. Масси.- Смоленск: «Русич», 1996. – 480 с.

22. Молчанов Н. Петр I. / Н. Молчанов. – М.: Эксмо, 2003. – 480 с.

23. Нартов А.К. Рассказы о Петре Великом. – СПб., 2001. Электронная версия.

24. Новаковский В.И. Рассказы о Петре Великом. / В.И. Новаковский. – М.: Панорама, 1992. – 64 с.

25. Павленко Н.И. Петр Первый. / Н.И. Павленко.– М.: Молодая гвардия, 1975. – 384 с.

26.  Павленко Н.И. Петр Первый. Жизнь замечательных людей. / Н.И. Павленко. – М.: Молодая гвардия, 2000. – 428 с.

27. Павленко Н.И. На троне вечный был работник… / Н.И. Павленко // Наука и жизнь. – 2006. - № 2. Электронная версия.

28. Петр Великий. – М.: Пушкинский фонд. Третья волна, 1993. – 446 с.

29. Петр Великий в его изречениях: репринтное издание. 1910 г. – М.: Ладомир, 1994. – 112 с.

30.  Петр Великий: pro et contra. / Предисл. Д.К. Бурлака, Л.В. Полякова, послеслов. А.А. Кара-Мурзы, библ. указ. К.Е. Нетужилова. – СПб.: РХГИ, 2001. – 760 с.

31. Письма и бумаги императора Петра Великого. Том 13, вып. 1. – М.: Наука, 1992. – 480 с.

32. Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории / С.Ф. Платонов. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. – 843 с.

33. Пушкин А.С. Исторические заметки. (Историческая проза. Заметки.) История Петра I. – Л., 1984. Электронная версия.

34. Россия в начале 18 века. Сочинения Чарльза Уитворта. О России, какой она была в 1710-м году. – М.: АН СССР, 1988. Электронная версия.

35. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т.17. / С.М. Соловьев. - М., 1993. Электронная версия.

36. Соловьев С.М. Публичные чтения о Петре Великом. / С.М. Соловьев. – М.: 1984. Электронная версия.

37. Сухарева О.В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I. / О.В. Сухарев. - М. 2005. Электронная версия.

38.  Труайя А. Петр Великий. / А. Труайя. – М.: Эксмо, 2003. – 448 с.

39.  Фоккерод И.Г., Ф.В. Берхольц. Неистовый реформатор. / И.Г. Фоккерод, Ф.В. Берхольц. – М.: Фонд С. Дубова, 2000. – 560 с.

40. Христофоров И. Жертва царской опалы. / И. Христофоров // Вокруг света № 2, февраль 2006. Электронная версия.

41. Цветков С.Э. Петр Первый. / С.Э Цветков. – М.: Центрполиграф, 2005. – 591 с.

42. Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. / А.П. Шикман. - М., 1997. Электронная версия.

43. Эйдельман Н. Из потаенной истории России XVIII-XVIV веков. / Н. Эйдельман. – М.: «Высшая школа», 1993. Электронная версия

Приложение.