РАЗДЕЛ II ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ РОМАНА «БЛЕДНЫЙ ОГОНЬ»

2.1. ЧИСЛА И ДАТЫ В КОНТЕКСТЕ РОМАНА «БЛЕДНЫЙ ОГОНЬ»

Роман «Бледный огонь» Владимира Набокова − одно из самых экстравагантных произведений писателя − увидел свет в 1962 году. Выйдя из печати, «Бледный огонь» сразу попал в центр внимания американских и английских критиков. Далеко не все из них по достоинству оценили новаторство писателя и разглядели за усложненной формой глубинную философскую суть его произведения, в котором раскрывается трагедия отчужденного от мира человеческого «я» и исследуются проблемы соотношения творческой фантазии и безумия, вымысла и реальности, временного и вечного. Однако, несмотря ни на что, это наиболее трудное и непрозрачное англоязычное сочинение Владимира Набокова стало бестселлером и довольно быстро было переведено на несколько европейских языков, по прошествии некоторого времени породив горы литературоведческих исследований.

По утверждению Присциллы Мейер «роковой момент в биографии Набокова, который определил сюжет «Бледного огня» — это смерть его отца от пули убийцы»[4, стр. 4]. Год этого рокового события разнообразными способами вплетается в сюжеты произведений писателя. Но не только эта дата повлияла на творчество Владимира Набокова. Пекка Тамми — профессор сравнительного литературоведения университете Тампере (Tampere), Финляндия. Автор книг «Problems of Nabokov’s Poetics, Narrotological Analysis» и «Russian Subtexts in Nabokov’s Fiction» занимался детальным изучением набоковского внимания к датам, роковым и прочим[11, стр. 41,75]. Набокова, как и Пушкина, завораживали роковые даты. И, действительно, глядя на роман «Бледный огонь» можно увидеть, что строки имеют четкую нумерацию, да и в тексте даты переплетаются с датами реальных событий.

Даты функционируют у Набокова на нескольких уровнях:

1) как интертекстуальные узлы, связывающие между собой набоковские произведения и тексты главным образом посредством пушкинских, но также других произведений классической русской литературы.

Например, все, кто читал «Лолиту»,  помнят,  что Лолита бросила Гумберта 4 июля « <...> в городе меж тем начали справлять великий национальный праздник, судя по мощным хлопушкам»[6, стр. 226], и на следующий день,5 июля,  Гумберт отправился на ее поиски. Это соотносится с «Бледным огнем», где день рождения Шейда, и, вероятно, Кинбота, приходится на 5; Шейд заканчивает песнь 1 своей поэмы 4 июля 1959, а 5 июля Градус, по словам Кинбота, отправляется на задание. В «Пнине» первый сердечный приступ героя приходится на «4 июля 1920-го»[7, стр. 22]. Следующим примером может послужить дата 15 июля 1841 − день смерти Лермонтова. В «Бледном огне» Градус прибывает в аэропорт Cоte d’Azur «вскоре после полудня 15 июля 1959 года», а в указателе на имя Кинбота отмечено «его тщетное ожидание Шейда 15 июля». Следует добавить, что это также день св. Владимира. В окончательном английском варианте своей автобиографии Набоков назвал год рождения отца − 1870 и число − 20 июля, а в «Бледном огне» - это день, когда Шейд закончил поэму и был застрелен Градусом .

2) могут использоваться в качестве строительных блоков, из которых создается австорская публичная персона. Другими словами, определенные цифры становятся функциональными в контексте публичного мифа о самом себе, который Набоков настойчиво создавал на протяжении всей своей русской и американской карьеры.

Один из ярчайших примеров был упомянут выше – это дата смерти отца Владимира Набокова, определившая сюжет «Бледного огня».

Здесь также следует отметить привязанность Набокова к числу «999». Таково число строк в поэме Джона Шейда, а в другом стихотворении этот поэт пишет:    

«Уличные фонари пронумерованы, и возможно,

Что номер девятьсот девяносто девятый

Это один из моих старых друзей».[5, стр. 29]

 В комментарии Кинбот упоминает «три тысячи девятьсот девяносто девятый раз», что Шейд посещает спальню своей жены.

Даты в тексте − есть не более чем метки тех временных сближений и совпадений, благодаря которым реальность и литература могут стать одним целым. Уместно применить здесь строки из «Бледного огня»:

«<...> это-то и есть

 Весь настоящий смысл, вся тема контрапункта;

Не текст, а именно текстура, не мечта,

А совпаденье, все перевернувшее вверх дном»[5, стр. 23]

 

 

2.2. НАБОКОВСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ

 

  Как и многие книги Набокова «Бледный огонь» ссылается на другие. Название романа позаимствовано у Шекспира. В трагедии «Тимон Афинский». Тимон, беседуя с ворами,  говорит следующее (акт IV, сцена III):

«... the moon an arrant thief,

And her pale fire she snatches from the sun».[9, стр. 19]

или в переводе П. Мелковой:

«Луна −  нахалка и воровка тоже:

Свой бледный свет крадет она у солнца»[9, стр. 19]

Это можно было бы счесть источником названия романа, если бы речь в нем шла только об отражениях (в том числе интерпретациях литературного произведения) либо просто о краже рукописи Шейда Кинботом. При этом, однако, невозможно понять, какое отношение имеет такое название собственно к поэме, в которой речь идет о смерти дочери Джона Шейда и о потустороннем мире. Но существует, как обычно у Набокова, еще один, второй слой. В трагедии «Гамлет» Призрак, или Тень, прощаясь с Гамлетом, говорит (Акт I, сцена V):

 

«Fare tee well at once,

The glow-worm shows matin to be near,

And 'gins to pale his uneffectual fire».[9,стр. 113]

 

Существующие переводы таких авторов, как А. Кронберг, М. Лозинский, А. Радлова, Б. Пастернак, к сожалению, не передают его слова с достаточной точностью, однако, вот пример одного из них:

«Прощай! прощай! Светящийся червяк

Мне говорит, что близко утро:

Бессильный свет его уже бледнее...»[9, 113]

(А. Кронеберг)

Обратим внимание и на то, что нужные нам слова произнесены Призраком, и на соседство «светляка», которому предстоит сыграть в романе немалую роль. И еще одно: в английском  языке существует созвучное «Pale Fire» слово «balefire», означающее, среди прочего, «погребальный костер».

Итак, роман Набокова имеет схожие черты с шекспировской трагедией «Тимон Афинский». Обращение писателя к этому сюжету и соотнесение его с историей земблянского короля Карла Возлюбленного не случайно. История Тимона десятки раз излагалась в мировой литературе. И древние авторы, и писатели-гуманисты видели в судьбе этого человека, удалившегося в изгнание и решившего жить, не общаясь с окружающими, проявление крайней антисоциальности. Соответственно, Тимон традиционно осуждался или даже высмеивался. Его рассматривали как образец человеконенавистничества, а в его одиноком существовании в лесу, налоне природы видели одичание, возврат к скотскому состоянию, отказ от высших достижений духа.

Шекспир же, чей подход импонирует Набокову, коренным образом пересмотрел этот традиционный взгляд и пошел против традиции. Его Тимон − трагический персонаж, который вызывает к себе сочувствие. Одинокий человек, не имеющий ни жены, ни возлюбленной, ни родственников, он представлен выдающейся личностью, чья судьба множеством нитей связана с общественным бытием. Набокова увлекает выраженное в трагедии ощущение несправедливости космического масштаба. Мир, в котором все строится на несправедливости и воровстве («Солнце − первейший вор. Луна − нахалка и воровка тоже... Все в мире вор!»), изначально враждебен «одиноким королям» и поэтам. Следует обратить внимание и на то, что в «Бледном пламени» предельно затемнена проблема авторства всех составляющих произведение текстов, а также реальности (или нереальности) основных его персонажей − Шейда, Кинбота и Градуса. Наше понимание романа в значительной степени зависит от того, какую версию мы примем. Так, Э. Филд, Б. Бойд (и переводчик романа) полагают, что Шейд − автор не только поэмы, но и комментария и, соответственно, Кинбот является персонажем написанного им произведения. Вместе с тем существует и прямо противоположная точка зрения, согласно которой писатель-безумец Кинбот сочинил не только фантастическое повествование о Короле Карле Возлюбленном, но и историю поэта Шейда, и, соответственно, его поэму, а также повествование об убийце Градусе. (Учтем, кстати, что фамилия персонажа значима: shade − по-английски «тень». Спрашивается, чья? Можно предположить, что Набокова). Впрочем, хотя различные варианты единого авторства составляющих роман текстов преобладают, они не являются общепринятыми, и, например, Д. Бартон Джонсон трактует Шейда и Кинбота как различных персонажей. Авторство романа – это весьма спорный вопрос, о котором можно говорить без устали долгое время, но ответов будет столько же, сколько и людей, так как каждый придерживается того или иного мнения.

          

 

     

 

 

ВЫВОД

 

Роман Владимира Владимировича Набокова − одно из самых неординарных произведений писателя. Выйдя из печати, «Бледный огонь» сразу попал в центр внимания американских и английских критиков. Далеко не все из них по достоинству оценили новаторство писателя и разглядели за усложнённой формой глубинную философскую суть его произведения, в котором раскрывается трагедия отчуждённого от мира человеческого «я» и исследуются проблемы соотношения творческой фантазии и безумия, вымысла и реальности, временного и вечного. Однако, несмотря ни на что, это наиболее трудное и непрозрачное англоязычное произведение Набокова стало бестселлером. Набоков умудряется сказать в своём романе не только о неизбывной тоске по Родине и о бесплодной, литературной мифологизации её. Он высмеивает и американских коллег-профессоров, способных что угодно интерпретировать как угодно. И то, что комментарии постепенно вытесняют литературу, зачастую становясь интереснее. И то, наконец, что всем-то нам, грешным, собственная жизнь и собственный мир заслоняют чужую правду, что всех-то мы понимаем единственно через себя — и потому всякий текст в нашем сознании светится лишь отражённым светом, лунным «бледным огнём»: собственного его излучения мы не улавливаем, почитая всех нулями, а единицами себя. В известном смысле «Бледный огонь» — не только самый изобретательный и остроумный, но и самый сентиментальный роман Набокова.  

Придерживаясь цели, обусловленной поставленными задачами, удалось выяснить, что:

1. Даты и числа, по-видимому, играют не маловажную роль в творчестве писателя и, особенно, в « Бледном огне». Они помогают нам углубиться не только в роман, но и в подробности реальной жизни писателя. Набокову удалось ненавязчиво обратить наше внимание на эту особенность и с её помощью привлечь нас к другим произведениям. Использованные при написании романа цифры, словно тонкая паутинка переплетают между собой всё вымышленное и настоящее, тем самым добавляя некоторую загадку, заставляя нас постоянно находиться в напряжении и раздумьях о происхождении тех или иных чисел и дат.

2. Заимствования – не менее интересная связующая деталь романа. Они, помимо романа характеризуют и самого Владимира Владимировича Набокова. Заимствования открывают нам литературные пристрастия писателя, его интеллект и заинтересованность окружающим миром. Они так же, как числа и даты, которые применил Набоков, дают нам возможность познакомиться с другими  шедеврами литературы и более тонко чувствовать и понимать те вещи, которые скрыты между строк.

Владимир Владимирович Набоков – удивительный писатель, так как он смог объединить эти художественные особенности в тексте одного романа, романа, который, по мнению многих критиков и читателей, достойно и справедливо занял высочайшее место среди модернистской литературы.

 

 

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Ионкис Г. Э., Английская поэзия XX века, М., 1980. – стр. 31

2. Кирамова К. И., Культурология в вопросах и ответах. Учебное пособие, М., 2004. – стр. 159, 164

3. Копелев Л. З., Сердце всегда слева. Статьи и заметки о современной зарубежной литературе, М., 1960. – стр. 168

4. Мейер П., Найдите, что спрятал матрос: «Бледный огонь» Владимира Набокова, К., 2007. − стр. 11

5. Набоков В. В., Бледный огонь, К., 2008. – стр. 23, 29, 32

6. Набоков В. В., Лолита, М., 2010. – стр. 226

7. Набоков В. В., Пнин, М., 2010. – стр. 22

8. Староверова Е. В., Американская литература, М., 2005. – стр. 288

9. Шекспир У.,Сочинения, К., 2001. – стр.19, 113

10. История всемирной литературы: В 9-ти томах. – 1983, том 8-й, стр. 553

11. Пекка Тамми, Поэтика даты у Набокова // Старое литературное обозрение. – 2001, №1. – стр. 41, 75 − 97