Восток-Запад-Россия (Соколов, Бердяев). Теория «осевого времени» К. Ясперса

В исторической и философской литературе, в публицистике вот уже полтора века оживленно обсуждается вопрос о характере русской культуры и русского менталитета в контексте их взаимодействия с культурами Запада и Востока.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                   

Вспомним славянофилов и западников, обратим внимание на аналогичные им идеологические группировки сегодня и мы без труда поймем, что спорящие стороны, как правило, не стре­мятся ограничить себя узкими рамками теории: их концепции устремляются в политику и находят свое прямое отражение в стратегии и тактике авторов и сторонников очередных реформ, нацеленных на догоняющее развитие России, равно как и в деятельности их противников. Отсюда — повышенная актуаль­ность данной проблемы в современных российских условиях.

«Запад» и «Восток», противопоставляемые России и сопос­тавляемые с ней, выступают в этих спорах не как географические регионы, а как два особых типа цивилизационного и куль­турного развития. Под Западом имеется в виду техногенная ци­вилизация, сложившаяся первоначально в Европе (XV— XVII вв.) и распространившаяся позднее на Северную Амери­ку, Австралию, а с конца прошлого века — и на Японию. Для западного типа цивилизационного и культурного развития харак­терны безудержное стремление к овладению силами и богатст­вами природы, влекущее за собой ускоряющиеся прогрессив­ные изменения технико-технологического базиса общества и связанных с ним наук, непрерывное изменение социальных свя­зей и отношений. Восток — это так называемые традиционные общества и традиционные культуры, характеризующиеся пози­цией невмешательства в протекание природных процессов; уста­новкой на адаптацию индивида к сложившейся социальной сре­де, а не на ее преобразование; коллективистским менталитетом в противовес индивидуалистической доминанте на Западе.

Что же представляет собой русская культура, русский мента­литет (и, следовательно, к какому типу цивилизационного раз­вития тяготеет Россия)?

Если иметь в виду славянофилов и западников, то вырисо­вываются вроде бы две альтернативных концепции. Первая ут­верждала, что Россия идет совершенно самобытным путем; уз­ловые точки ее культуры, менталитета, исторического поведе­ния не имеют ничего общего ни с западным, ни с восточным вариантами. Поэтическое выражение эта концепция нашла в знаменитом четверостишии Ф.Тютчева:

Умом Россию не понять. Аршином общим не измерить: У ней особенная стать — В Россию можно только верить.

Обнаружив несомненную самобытность отечественной куль­туры и менталитета, эта концепция бескомпромиссно абсолю­тизировала их «русскость».

Вторая концепция указывала на то, что Россия по своим со­циокультурным истокам и своему менталитету безусловно тяго­теет к Западу и должна ориентироваться только на него, когда речь заходит о попытках модернизации, о догоняющем разви­тии страны. Историческая приобщенность России ко многим духовным ценностям западной цивилизации и культуры не под­лежит сомнению. С Запада в Россию пришло христианство (прав­да, в его восточном, византийском варианте); в течение веков мыслящая Россия впитывала в себя элементы западного рацио­нализма, просветительства, романтизма, социального утопиз­ма, авангардизма и пр.; со времен Петра I было перенято за­падное уважение к научной рациональности. Однако в концеп­ции западников, как и у славянофилов, тоже заметна абсолю­тизация. Во-первых, она сказывается в стремлении к всеохва­тывающему, в том числе и к механическому, «дурному» заимст­вованию западного опыта, что мы наблюдаем сегодня и в эко­номике, и в искусстве, и в других сферах жизни, когда наряду с целесообразным, высокодуховным перенимается устаревшее в социально-экономическом плане, безнравственное в плане ду­ховном и т.п. Во-вторых, сбрасывается со счетов колоссальное обратное воздействие русской культуры на Запад (художествен­ной литературы, музыки, балета, политических и нравственных концепций, системы образования). В-третьих, игнорируются вос­точные моменты и мотивы в русской культуре.

Как реакция на категоричность славянофильства и западни­чества вполне логично должна была родиться еще одна концеп­ция. И она появилась. Сторонники этой точки зрения утвер­ждали, что Россия представляет собой специфический тип куль­туры — евразийский, связанный с ее географическим местопо­ложением; историческими перипетиями судьбы, взаимодейст­вием с восточными и западными соседями. Евразийство как особая концепция социокультурного места России возникло в начале 20-х годов нашего века в среде русской эмиграции, пы­тавшейся разобраться, с одной стороны, в истоках и смысле происшедших потрясений, и, с другой — в перспективах даль­нейшего развития родной страны. В отличие от западников ев­разийцы не хотели, по их словам, смотреть на Россию как на культурную провинцию Запада, с запозданием повторяющую ее «зады». Более того, по их мнению, «богиня культуры», чья па­латка столько веков была раскинута среди долин и холмов ев­ропейского Запада, перемещается на Восток. В то же время в отличие от славянофилов евразийцы учитывали воздействие на русскую культуру и западной, и южной (по преимуществу визан­тийской), и восточной культур. На разных этапах историческо­го развития России на авансцену выступала одна из трех линий социокультурной ориентации: в период Киевской Руси — ви­зантийская, в столетия монголо-татарского ига — восточная, со времен Петра I — западная. При этом русская культура не просто впитывала все эти элементы. Но синтезировала их в цело­стность.

Особое место в культурно-историческом развитии России ев­разийцы отводят роли «азиатского элемента» — «степной сти­хии», дающей мироощущение «континента — океана». Азиат­ское воздействие глубоко вошло в ткань русской политической культуры, впитавшей в себя централистско-деспотическую ор­ганизацию государства, подчинение общества государству, стрем­ление к экспансии. Широко повлияли на Россию и бытовой уклад степного Востока (разумеется, не только монгольского, но и скифо-сарматского), психологическая установка на кол­лективность.

Несомненно, в концепции евразийства многое звучит убеди­тельно, что необходимо учитывать, размышляя над происходя­щим сегодня в России, а тем более осуществляя ее практиче­ское реформирование. Однако следует указать на самую жест­кую критику этой доктрины даже со стороны бывших его сто­ронников. Все это указывает на остроту проблемы и на то, что и в данном случае не следует гнаться за каким-то радикальным рецептом, разом решающим все проблемы.

П. Сорокин дал такое определение историческому развитию: историческое развитие – циклическая флуктуация: смена социокультурных систем при долгосрочном сохранении периодически меняющихся систем ценностей.

Три типа культуры (один из них – общественно-главенствующий), основанные на биологии и психологии: 1) верховенство чувственного восприятия, наслаждения, 2) истина веры, бога (сверхчувственное), 3) равновесие чувства и интеллекта, веры и науки. Смена обществом одного типа культуры на другой порождает кризисы, войны.

Показатель уровня культуры – вертикальная (между слоями общества) и горизонтальная (смена места жительства, деятельности) мобильность индивидуумов (теория социальной мобильности).

Типологическая модель культуры К.Ясперса. Немецкий философ-экзистенциалист К. Ясперс ориентируется на идею общечеловеческой истории и культуры. Он дал критику типологической концепции культуры О. Шпенглера и создал свою, альтернативную шпенглеровской, концепцию типологизации культуры. Ясперс утверждал, что шпенг-леровская концепция неповторимой коллективной души позволяет интерпретировать лишь явления духовной, точнее — психологиче­ской, душевной жизни народов, а также стиля в искусстве. Но такой критерий не дает возможности выйти на общие закономерности, не позволяет вскрыть законы истории и существования культуры. Кро­ме того, по мнению Ясперса, Шпенглер неправомерно абсолютизи­ровал биологические аналоги живых систем, и это придало шпенг­леровской классификации истории и культуры фаталистический ха­рактер.

Вместе с тем, К. Ясперс считал неоправданной и материалисти­ческую (в том числе марксовскую) концепцию культуры, в которой определяющей основой развития истории и культуры признаются экономические факторы. По убеждению К. Ясперса, определяющую роль в развитии истории и культуры играют не экономические, а ду­ховные факторы. В споре с марксизмом он отстаивает роль духовной составляющей культуры, а в споре со Шпенглером — культурное единство народов. Провозгласив идею единства мировой истории и культуры, Ясперс не полностью отвергает, а в ряде случаев и согла­шается со многими идеями концепции локальных цивилизаций. Тем не менее, он полагает, что история культуры имеет линейный ха­рактер и смысловое завершение, которое, как и общий контур исто­рии и культуры, задан «истоками» и «целью» человеческого суще­ствования. Структурируя историческое развитие культуры, Ясперс ищет «ось» мировой истории и культуры. «Осевое время» культуры, по Ясперсу — это своего рода «центр» истории. До него раз­витие человечества, общества, культуры идет в основном локаль­ным образом. После него открылась возможность универсального, единого культурно-исторического развития человечества.

В соответствии с этим, обозначая схему мировой истории, Яс­перс выделяет четыре исторических культурных типа, соответствую­щих четырем гетерогенным периодам истории:

I) доисторический первобытный период — прометеевский тип культуры;

II) эпоха «великих» культур древности;

III) эпоха формирования основы человеческого бытия — собст­венное осевое время и созданная им универсалистская и гуманисти­ческая культура, заложившая основу превращения локальной исто­рии в единый мировой историко-культурный процесс:

IV) послеосевая «имперская» эпоха, основанная на развитии науки и техники и частично вернувшая человечество и его культуру в русло локально-исторического существования цивилизаций. По мнению Ясперса, человек четыре раза как бы отправляется от новой основы.

Культура прометеевской эпохи, составляющая доисториче­скую эпоху, согласно Ясперсу началась около 5000 г. до н.э. и пред­ставляет собой становление «основных свойств человеческого бы­тия», формирование человека «как вида со всеми его привычными склонностями и свойствами»2 и выкристаллизовывание его сущно­стной основы и главное — превращение доисторического человека в человека культуры. Собственно культурное поле этой эпохи харак­теризуется: «использованием огня и орудий труда», появлением речи, формированием первых способов регуляции и контроля, в том числе, в виде форм насилия над собой (например — табу); образо­ванием групповых форм общежития — различного рода сообществ; мифологическим сознанием, возникновением форм коммуникации и трансляции опыта. Именно эти социокультурные обретения челове­чества и являются началом культурно-исторического развития, ее первым историческим типом культуры. Второй исторический тип культуры, выделяемый Ясперсом, — это «великие исторические культуры древности». Они возникли почти одновременно во всех трех мировых культурных центрах земного шара: в Китае, Индии и на Западе (к которому Ясперс относил не только греко-римские по­селения, но и Ближний Восток). На Западе — это шумеро-вавилонская и египетско-эгейская культура с 4000 г. до н.э. В Ин­дии — доарийская культура, связанная с Шумером приблизительно с 3 тысячелетия до н.э., и архаическая культура Китая с 2000 г. до н.э. Основными типологическими чертами культуры этого типа вы­ступают: возникновение, наличие письменности; оформление специ­фической технико-изобретательской рационализации, приведшей ко многим величайшим изобретениям.

Являясь, по мнению Ясперса, значительной вехой в истори­ко-культурном процессе, история «великих культур древности» еще не превратилась в мировую культурную историю, а характеризова­лась локализмом и автономией, осталась в русле локально-истори­ческого существования цивилизаций Запада, Индии и Китая. Эпоха Великих культур древности заканчивается оформлением поляриза­ции и возникновением дихотомии Восточной и Западной культур (приблизительно 500 г. до н.э.), в основе которых лежат различия в духовных основоположениях культур, хотя имеет место параллелизм и однопорядковость ступеней их развития. Несмотря на свою вели­чественность, этим великим культурам суждено было погибнуть, за­ложив в своих недрах, в орбите своего влияния как нечто дремлю­щее и не пробудившееся, культуру будущего осевого времени.

Третий исторический тип культуры, выделяемый Ясперсом, — культура «осевого времени» (первого, по мысли Ясперса, осевого времени, но не последнего в историко-культурном процес­се). Хронологически это приблизительно между VIII и II веками до н.э.

Для всех культур этого типа типологически характерным (общим для каждой культуры и специфическим для всего этого типа) явля­ется формирование самосознания человека, когда, как писал Яс­перс, человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы (возможности и пределы) и задумывается об освобождении и спасе­нии. В этот момент он ставит перед собой высшие цели (вспомните: история — это процесс между истоками и целью), познает абсолют­ность в глубинах самосознания. И именно потому, что это происхо­дит во всех культурах, формируются общие духовные основы чело­вечества. На Западе, Греции и Риме — Парменид, Гераклит, Пла­тон, Гомер, Фукидит, Архимед и др.; на Востоке, Китае — Конфуций, Лао Цзы, в Индии — Будда, на Ближнем Вос­токе — Заратустра, пророки Илия, Исайя, Иеремия и др. — все они в своем творчестве одержимы общей идей: осознать бытие в целом и отдельного человека. В эпоху осевого времени в культурах формируется многое из того, что сохраняется и составляет духовную основу жизни человека и по сей день. Так, в этой культуре были разработаны элементы категориально-логического аппарата, кото­рым мы пользуемся и поныне, заложены основы мировых религий, во всех направлениях совершается переход к универсальности, все­общности. Именно рефлексия универсальности и лежит в основе ду­ховного родства всего человечества.

Литература

1. Гуревич П.С. Культурология: Учебник. - М.: Гардарики, 2005.

2. Ионин Л. Г. Социология культуры. М, 1996.

3. Культурология. / под ред. Н. Г. Багдасарьян и др. – М.: Высш. шк., 2004.

3. Мамонтов С.П. Основы культурологии. М., 1994.

4. Мудрик А. В. Социализация человека. Учебное пособие. – М.: Издательский центр «Академия», 2004.

5. Философия культуры. Становление и развитие / под ред. М. С. Кагана, Ю. В. Перова, В. В. Прозерского. – СПб.: Издательство «Лань», 1998.