Глава III . После пожара.

По оценке И. М. Катаева (1911), пожар уничтожил 6 496 из 9 151 жилых домов (включавших 6 584 деревянных и 2 567 каменных);8 251 лавок, складов и т. П; 122 из 329 храмов . В огне погибли до 2 000 раненых российских солдат, оставленных в городе. Были уничтожены Университет, библиотека Бутурлина, Петровский и Арбатский театры. Считается, что в Московском пожаре погибла (во дворце А. И. Мусина-Пушкина на Разгуляе) рукопись Слова о полку Игореве, а также Троицкая летопись. Воспитательный дом, расположенный рядом с эпицентром пожара, отстояли его служащие во главе с генералом Тутолминым. Население Москвы за время войны сократилось с 270 000 до 215 000 человек

Тяжело ударив по экономике, финансам и культу­ре России, пожар Москвы с политической и военной точки зрения поставил Наполеона прямо-таки в безвы­ходное положение. Французы не просто лишились в те дни удобств, достатка, покоя — они попали в за­падню. Сам Наполеон и его свита с невероятным тру­дом выбрались 16 сентября из кремлевских палат.

Отсидевшись, пока горела Москва, в загородном Петровском замке, Наполеон 20 сентября вернулся в Кремль и попытался нормализовать жизнь «Великой армии», почти целиком расквартированной в столи­це. Теперь, после пожара, сделать это было очень труд­но. Вместо уютных зимних квартир в городе, который всего несколько дней назад поразил всю армию своим великолепием, французы оказались на пепелище. «Пре­красный, великолепный город Москва больше не существует. Ростопчин его сжег», — писал Наполеон 20 сентября Александру. «Один Иван Великий печально возносится над обширной грудою развалин. Только одинокие колокольни и дома с мрачным клеймом пожаров кое-где показываются» — так выглядела тогда Москва, по словам очевидца. Теперь захватчики устраивались не по потребности, как до пожара, а по возможности. «Церкви, менее пострадавшие, чем другие здания... были обращены в казармы и конюшни, — вспоминал Е. Лабом. — Ржа­ние лошадей и ужасное сквернословие солдат заме­нили здесь священные благозвучные гимны».

Вступая в Москву, Наполеон запретил разграбле­ние города. Тотчас было напечатано в два столб­ца — по-русски и по-французски — и расклеено по городу «Объявление московским обывателям» за подписью Л.-А. Бертье. Русский текст его гласил: «Спокойные жители города Москвы должны быть без никакого сомнения о сохранении их имущества и о собственных их особах» . Но когда вспых­нул пожар, солдаты предались грабежу под предло­гом «спасения имущества от огня», который трудно было оспорить, а тем более проверить. Едва пожар на­чал стихать, Наполеон (распоряжениями от 19, 20 и 21 сентября) строжайше повелел прекратить грабе­жи и наказать виновных , однако грабежи обрели уже почти такую же стихийную си­лу, как и пожар. Грабили, надо признать, больше не французские части. «Французы уж, бывало, не оби­дят даром, — вспоминали москвичи. — ...А от их союз­ников упаси боже! Мы их так и прозвали: беспардон­ное войско». Такое впечатление сложилось у тех, кто мог сравнить французов с баварцами или вестфальцами. Вообще же и французы не стеснялись грабить, о чем свидетельствовали и А. Пион де Лош, и А.-Ж. Бур-гонь, и Ц. Ложье, и А. Бейль (Стендаль), в дневнике которого зарисованы с натуры сцены грабежа и наси­лий, чинимых захватчиками. В Донском монастыре, к примеру, французы «начали раздевать монахов и требовать золота и серебра», а в Архангельском со­боре Кремля обыскали в поисках сокровищ гробни­цы царей: «спустились с факелами в подземелье и взрыли, перебудоражили самые гробы и кости почив­ших».

В конце концов,  Наполеон сумел водворить в городе относительный порядок.

Между тем положение завоевателей сожженной Москвы стало всё более затруднительным и опасным. Недоставало жилья, медикаментов, а глав­ное — продовольствия: запасы его, казавшиеся не­исчислимыми, частью сгорели, а частью были разво­рованы. Близились дни, когда французы будут есть кошек и стрелять ворон, а русские — посмеиваться над ними: «Голодный француз и воро­не рад». Попытки же наполеоновских фуражиров по­живиться за счет ресурсов Подмосковья пресекались казачьими и партизанскими отрядами, число и актив­ность которых росли буквально день ото дня. Вокруг Москвы разгорелось пламя народной войны, а «Ве­ликая армия», блокированная в Москве, лишенная до­ставки продовольствия и фуража, начала разлагать­ся, терять боеспособность.

Предчувствуя свою гибель, Наполеон возобновил попытки склонить Александра I к мирным переговорам, хотя ему, «привыкшему, чтобы у него просили мира, а не самому просить», трудно было пой­ти на это. Уже 18 сентября он устно, через начальника Московского воспитательного дома генерал-майора И. А. Тутолмина, обратился к царю с предложением заключить мир, а 21 сентября отправил к Александру I со своим личным письмом отставного капитана гвардии И. А. Яковлева (отца А. И. Герцена). Царь не отклик­нулся ни на первое, ни на второе обращение.

К 1 октября у Наполеона созрело решение покинуть Москву. В начале он думал грозить Петербургу, но скоро оставил эту нелепую мысль. Тогда он предположил пробиться в южные плодородные губернии и там перезимовать. Главное, что пугало Наполеона, чего он хотел всеми силами избежать — это возвращение по старой Смоленской дороге, по сплошь разоренному краю.

Войскам было приказано выйти из Москвы и стать около Нея лагерем. Но перед окончательным выступлением Наполеон велел Мюрату напасть на русских, чтобы отвлечь их внимание от движения главной армии. Кутузов с своей стороны перешел в наступление. Мюрат 6 октября был разбит на голову около Тарутина, где находился русский лагерь. Некоторые французские полки бежали в полном беспорядке. В этом славном деле был убит командир 2-го пех. корпуса храбрый генерал Багговут.

На рассвете 19 октября 1812 года полусожженная и разграбленная Москва наполнилась стуком копыт и громыханием колес - Великая армия покидала город. После 35 дней пребывания в городе, оставив в госпиталях несколько тысяч нетранспортабельных раненых и больных, наполеоновские войска начали свое убыстрявшееся с каждым днем бегство из России. Мимо Калужской заставы между двумя гранеными колонными, увенчанными двуглавыми орлами, на Калужскую же дорогу вытягивались колонна за колонной - более 14 тысяч конницы всех родов оружия, 90 тысяч пеших, обозы, артиллерийские парки, 12 тысяч нестроевых маркитантов со своими колясками навсегда уходили из Москвы.

Сам император, окруженный полками старой гвардии, покинул столицу России лишь около полудня. Уходя из Москвы, Наполеон, полный ненависти и злобы, велел взорвать Кремль. Но к счастью из подложенных мин взорвались только пять, что причинило ничтожные обвалы стен. После тарутинского боя Кутузов, узнав, что французы покидают Москву, истово перекрестился и воскликнул: «Россия спасена».

Заключение.

Пожар Москвы стал своего рода символом войны 1812 г., символом самопожертвования русского народа, готового в борьбе с захватчиком идти до конца.

Московский пожар является наглядным примером того, какие колоссальные потери понесла Россия во имя победы над грозным неприятелем.

В случае действительно существовавшего плана судить о нравственности или безнравственности сожжения города сложно. С одной стороны, горько признавать, что русский народ собственноручно предал пламени сердце России. С точки зрения морали единственно правильным решением на тот момент являлась безоговорочная оборона Москвы. Однако нельзя не учитывать той значительной роли пожара в деморализации и ослаблении сил противника. Главнокомандующий Москвы Ф.В.Ростопчин говорил: «Москва была отдана за Россию, а не сдана на условиях. Неприятель не вошел в Москву — он был в нее впущен — на пагубу нашествия».  Как показало время, расчет опытного Кутузова был верным: Москва стала могилой для Великой армии. В Великом Московском пожаре сгорели все надежды Наполеона о победе над Россией. «В 1812 году, — отметил император, — если бы русские не приняли решения сжечь Москву, решение неслыханное в истории, и не создали бы условия, чтобы его исполнить, то взятие этого города повлекло бы за собой исполнение миссии в отношении России; потому что победитель, оказавшись в этом великолепном городе, нашел бы все необходимое». «Огонь пожрал все, что было необходимо моей армии, — рассуждал великий узник в октябре 1816 г., — многочисленные зимние квартиры, полное снабжение продовольствием; и следующая кампания была бы решающей». «Ужасный спектакль — море огня, океан огня. Этот спектакль был самый великий, самый величественный и самый ужасный, который я видел за свою жизнь», — воскликнул Наполеон.

Вынужденная оставить почти полностью сгоревшую русскую столицу уже через полтора месяца, понеся поражения в битвах у Тарутино и Малоярославца, наполеоновская армия была вынуждена отступать по старой, разоренной еще во время летних боев Смоленской дороге к границам России. Там, в декабре 1812 года закончилась Первая Отечественная война русского народа.

Список литературы.

1. Горностаев М.В. Генерал-губернатор Москвы Ф.В.Ростопчин. www.museum.ru/museum/1812/Library/Gornostaev/index.html

2. Земцов В. Н. Наполеон в Москве // Французский ежегодник 2006. М., 2006. С. 199—218

3. Отечественная война и русское общество 1812-1912. – М: Издание Т-ва И. Д. Сытина. 1911.302 с

4. Тарле Е.В. Нашествие Наполеона на Россию. – М., 1992

5. Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. – М., 1988.

6. Холодковский В. М. Наполеон ли поджёг Москву?,«Вопросы истории», 1966, № 4.