Новые слова и обороты.
Содержание
Введение 2
1.Традиции в понимании В.В. Маяковским темы поэта и поэзии. 3
2. Поэт-новатор. 5 2.1. Задачи поэзии. 5 2.2. Ритм. 7 2.3. Рифмы. 10 2.4. Новые слова и обороты. 11
3. Стихи В.В. Маяковского о поэте и поэзии. 14 3.1. Разговор о поэзии с Солнцем. 14 3.2. «Юбилейное». 18 3.3. Сергею Есенину. 20 3.4. Разговор с фининспектором о поэзии. 22 3.5. Во весь голос. 27
Заключение. 36
Литература 38
Введение
Мой реферат называется «О "месте поэта в рабочем строю". (Традиции и новаторство в творчестве В.В. Маяковского)». Я выбрал эту тему, потому, что мне интересно, как понимал назначение поэта и поэзии мой любимый поэт – Владимир Маяковский. В русской поэзии существует прекрасная традиция: каждый поэт, будь он мал или велик, не мог не задумываться о назначении творчества, о своем месте в жизни современного ему общества, о роли поэзии в жизни людей. Конечно, В.В. Маяковский не мог обойти эту важную для каждого поэта тему. В своих размышлениях о назначении поэта и поэзии он не только опирался на традиции классиков, но и внес разработку этой темы что-то свое, новое. В данном реферате будут рассмотрены следующие вопросы: 1) Традиционное понимание В.В. Маяковским темы поэта и поэзии. 2) Новаторство в творчестве В.В. Маяковского и понимании им назначения поэта и поэзии. 3) Анализ стихотворений В.В. Маяковского о поэте и поэзии. Традиции в понимании В.В. Маяковским Темы поэта и поэзии.
У Маяковского, поэта революции, было много общего в понимании роли поэта и поэзии с классиками XIX века. Пушкин призывал "глаголом жечь сердца людей", "милость к падшим призывал". Лермонтов, продолжатель лучших традиций своего великого современника, уподоблял поэзию боевому оружию, утверждая действенное значение литературы в нравственном и политическом преобразовании общества. Некрасов считал, что поэт, независимо от степени его таланта, должен быть прежде всего гражданином, воспринимающим боль и страдания народа, как свои собственные. Образ поэта, который Маяковский утверждал своей поэзией, связан с традицией гражданской лирики XIX в. В марте 1918 г., т. е. спустя всего полгода после Великой Октябрьской социалистической революции, в статье «Открытое письмо рабочим» Маяковский писал: «Новых строителей ждут разгромленные города. Смерчем революции выкорчеваны из душ корявые корни рабства. Великого сева ждет народная душа». Сопоставление поэта, художника, деятеля культуры с сеятелем встречается в русской поэзии не впервые. Сеятелем назвал себя в 1823 г. Пушкин в стихотворении «Свободы сеятель пустынный...», в котором с горькой иронией отмечал трагизм своей общественной судьбы: Свободы сеятель пустынный, Я вышел рано, до звезды..., а в 70-х годах некрасовское «Сейте разумное, доброе, вечное» («Сеятелям», 1876) стало девизом целого поколения. Как ни различны между собой пушкинское и некрасовское стихотворения, образ «сева» имеет в них одно и то же значение: в обоих случаях речь идет о традиционном для прогрессивной русской литературы «служении», о неразрывности эстетического и социального, об общественно-воспитательном значении искусства, о гражданской миссии поэта. Некрасовское «сейте» органически близко Маяковскому, и не случайно, впервые формулируя задачу, которую поставила перед поэзией Великая Октябрьская социалистическая революция, он перефразирует Некрасова (если здесь только совпадение, оно тем более показательно). В условиях эпохи империализма и пролетарских революций Маяковский, отталкиваясь от модернизма, становится продолжателем «гражданской» линии русской поэзии XIX в., той самой революционной «традиции Белинского», против которой на протяжении последней дореволюционной четверти века выступали идеологи всех группировок модернизма. Поэт-новатор. Задачи поэзии. "Светить всегда, светить везде", — так определял задачу поэзии В. Маяковский. Он жил в сложную переломную эпоху, которая выдвинула перед ним целый ряд новых требований и целей. Октябрьская революция поставила перед советской литературой задачу создания нового социалистического искусства. В стихотворении "Приказ № 2 по армии искусств" Маяковский обращается к современным писателям и поэтам с призывом: "Товарищи! Дайте новое искусство — такое, чтобы выволочь республику из грязи". По убеждению Маяковского, искусство должно войти в жизнь, поэт — стать необходимым и полезным людям. Отразить современность в поэзии — это не значит копировать ее с точностью фотоаппарата. Неповторимая эпоха революции, гражданской войны, 20-х годов требовала нового поэтического осмысления. Поэзия начинается тогда, когда социальные, политические, бытовые и другие вопросы жизни становятся одновременно вопросами поэтическими, когда художник находит в них и эстетическое начало. В поэме «Владимир Ильич Ленин» есть такие строки: Капитализм — неизящное слово, куда изящней звучит — «соловей», но я возвращусь к нему снова и снова. Строку агитаторским лозунгом взвей. <...> Пролетариат — неуклюже и узко тому, кому коммунизм — западня. Для нас это слово — могучая музыка, могущая мертвых сражаться поднять. Конечно, это — полемика с апологетами «чистого» искусства, защита боевой, агитационной поэзии. Но мысли, выраженные в этих строках, глубже. Увидеть в слове «соловей» поэтическое начало не так уж трудно: на протяжении веков образ соловья был неизбежным атрибутом поэзии. Но вот уловить в слове «пролетариат» не только политический смысл, но и услышать «могучую музыку», т. е. поэтическое, эстетическое начало — это значит переплавить жизненный материал в поэтический образ, сделать объектом высокой поэзии то, чего раньше в ней не было. Уже здесь проявляется одна из важнейших особенностей новаторства Маяковского. И действительно, Маяковский умел переплавлять свою эпоху, полную и революционной романтики, и острой борьбы, суровой и высокой человечности, в новые, невиданные прежде поэтические образы Он сумел уловить в новой жизни высокую поэзию и передать ее. И если Пушкин отражал действительность с позиций декабризма, Некрасов — с позиций революционной демократии, то Маяковский был певцом «атакующего класса» и отразил современность с точки зрения наиболее передового класса своего века — пролетариата. В статье «Как делать стихи» Маяковский писал: «...описанию, отображению действительности в поэзии нет самостоятельного места... Поэзия начинается там, где есть тенденция». Иначе говоря, поэт подчеркивал, что не считает отражение жизни в поэзии самоцелью. Оно приобретает смысл только тогда, когда художник осмысляет жизнь, что-то защищает и с чем-то борется. Это он и называл «тенденцией». И эта тенденция у Маяковского была связана с сознательным служением делу рабочего класса, советскому общественному и политическому строю. Отсюда и глубочайшая уверенность в правоте коммунистических идей во всей послеоктябрьской поэзии Маяковского. Это также определяет принципиально новый, по сравнению со всей поэзией прошлого, характер творчества Маяковского. Еще в 1940 г. М. И. Калинин, выступая на собрании партийного актива Москвы, говорил: «Мне кажется, великолепным образцом служения советскому народу является Маяковский. Он считал себя бойцом революции и был таковым по существу своего творчества. Он стремился слить с революционным народом не только содержание, но и форму своих произведений...» Эти слова являются ключом к пониманию художественного новаторства Маяковского. Ритм. Маяковский называл ритм «основой всякой поэтической речи», «основной силой стиха», сравнивая ритм с видами энергии, такими, как магнетизм или электричество. Особенности стихотворного ритма во многом зависят от того, как и какие речевые единицы повторяются в стихе и тем самым обусловливают плавность, мерность его звучания. Еще в XVIII веке, со времен Тредиаковского и Ломоносова, в русском стихосложении утвердилась так называемая силлабо-тоническая система, доведенная до совершенства Пушкиным, развитая дальше Лермонтовым и Некрасовым и сохранившая свое огромное значение и по сегодняшний день. Система эта, как известно, требует, чтобы в рифмующихся строках было, во-первых, одинаковое количество слогов, во-вторых, равномерное чередование ударных и неударных слогов. В зависимости от того, как, в каком порядке чередуются в стихе ударные и неударные слоги, возникают различные стихотворные размеры — ямб, хорей, дактиль, анапест, амфибрахий. Не вдаваясь в подробности силлабо-тонической метрики, нам сейчас важно уяснить лишь сам принцип силлабо-тонического стихосложения: ритмика достигается здесь и одинаковым количеством слогов в рифмующихся строках, и равномерным чередованием ударных и неударных слогов. В огромном количестве произведений Маяковского мы не найдем подобного построения, не увидим ни ямбов, ни хореев, ни других силлабо-тонических размеров. Да и по количеству слогов рифмующиеся строки часто будут неодинаковыми. Возьмем для примера одну строфу из поэмы «Владимир Ильич Ленин»: А потом, пробивши бурю разозленную, сядешь, чтобы солнца близ, и счищаешь водорослей бороду зеленую и медуз малиновую слизь. Количество слогов во всех строках здесь различное: в первой — 13, во второй — 7, в третьей — 15, в четвертой — 9. Да и число безударных слогов разное (соответственно — 9, 3, 11, 5). К тому же в расположении ударных и неударных нет никакого порядка. Такое построение существенно отличается, например, от силлабо-тонических стихов, построенных на чередовании ударных и неударных слогов. И тем не менее, если прочесть приведенную строфу, нельзя не уловить явно выраженного в ней ритма. Чем же он достигается? Из приведенной выше строфы видно, что как ни отличны по количеству слогов строки, как ни различны они по сочетаниям ударных и безударных, само количество ударений в строках единое — по четыре в каждой стихотворной строке. Таким образом, именно одинаковое количество ударений здесь выполняет функцию тех речевых единиц, которые равномерно повторяются и обеспечивают наличие явно выраженного ритма. Поэтому систему, которую утверждал Маяковский в поэзии, называют ударной, акцентной или, чаще, тонической (от греч. tonos, т. е. ударение). Но поскольку в каждом русском слове всегда лишь одно ударение, то ритмической единицей у Маяковского становится уже не слог (как это имеет место в силлабо-тонике), а слово. Стремясь подчеркнуть ритмообразующее значение слова, Маяковский «ломает» строку, образует своеобразную «лестницу», каждая ступень которой заключает особо важные ритмические единицы. Силлабо-тоническая система, основанная на равномерном чередовании ударных и неударных слогов, как правило, опирается на музыкальную мелодию. Такие стихи произносятся речитативом, они как бы поются. Маяковский же хотел не «петь стихами», а быть поэтическим оратором, трибуном революции. Он читал свои стихи перед тысячными аудиториями рабочих, красноармейцев, коммунистов. Тоническая система позволяла ему опираться не на музыкальную мелодию, а на разговор, ораторские обороты речи. Уже в этом проявляется зависимость формы стиха Маяковского от тех задач, которые он ставил перед своей поэзией. Тоническая система, элементы которой наметились уже в XIX веке, но окончательно утвержденная в русской поэзии Маяковским, не означала отрицания силлабо-тоники. Сам поэт, говоря о русском стихе прошлого, и в частности о силлабо-тонических стихах, подчеркивал: «Можно работать и над их продолжением, внедрением, распространением». В его поэзии мы найдем и произведения, стих которых близок, например, к ямбу («Необычайное приключение...» и др.). Стихотворение «Киев» написано хореем: Лапы елок, лапки, лапушки… _ _ / _ _ / _ _ / _ _ _ Все в снегу, а теплые какие! _ _ / _ _ / _ _ / _ _ Будто в гости к старой, старой бабушке _ _ / _ _ / _ _ / _ _ _ Я вчера приехал в Киев. _ _ / _ _ / _ _ / _ _ Маяковский не отменял старую систему, а обогащал русский стих новыми возможностями. В частности, система его значительно обогатила интонационные возможности стиха. В тоническом стихе слов резко обособлено, выделено. Выше, анализируя ряд произведений, мы говорили о том, как в пределах одного произведения меняется ритмика и как связана она со сменой интонаций. Поэтому ритмику Маяковского часто называют полифонической, многоголосной. Кроме того, разделяя стихи на подстрочия, поэт как бы диктует остановки, подсказывает интонацию, дает почувствовать ритм, помогает понять глубинный смысл произведения. В статье «Как делать стихи» сам Маяковский объясняет почему он вводит новое графическое написание стихов: «Размер и ритм – вещи значительнее пунктуации, и они подчиняют себе пунктуацию, когда она берется по старому шаблону. Все-таки все читают стих Алексея Толстого: Шибанов молчал. Из пронзенной ноги Кровь алым струилася током… как – Шибалов молчал из пронзенной ноги… Дальше: Довольно, стыдно мне Пред гордою полячкой унижаться… читается как провинциальный разговорчик: Довольно стыдно мне… Чтобы читалось так, как думал Пушкин, надо разделить строку так, как делаю я: Довольно, стыдно мне... При таком делении на полустрочия ни смысловой, ни ритмической путаницы не будет. Раздел строчек часто диктуется и необходимостью вбить ритм безошибочно, так как наше конденсированное экономическое построение стиха часто заставляет выкидывать промежуточные слова и слоги, и если после этих слогов не сделать остановку, часто большую, чем между строками, то ритм оборвется». Рифмы. Стихи, в которых ритм достигается одинаковым или близким количеством ударений, значительно повысили и роль рифмы. Называя рифму словом, пропущенным через звукоусилитель, Маяковский видел ее назначение в том, что она «возвращает нас к предыдущей строке, заставляет вспомнить все строки, оформляющие одну мысль, держаться вместе», подчеркивал, что без рифмы «стих рассыплется». Иначе говоря, Маяковский придавал рифме большое смысловое значение. Поэтому он считал, что под рифму надо ставить «самое важное слово в строке». Стремясь к тому, чтобы рифма «врезывалась» в память, запоминалась, Маяковский резко выступал против часто употребляемых, а потому ставших привычными рифм. Его рифмы, как правило, необычны, свежи, а потому остаются в памяти, заставляют задуматься над смыслом тех слов, которые рифмуются. «Моя рифмовка почти всегда необычна, – писал он, – и уж во всяком случае до меня не употреблялась, и в словаре рифм ее нет». И действительно поэт выступал как смелый изобретатель, неутомимый реформатор техники рифмы. Рифму Маяковского часто называют фонетической, ибо поэту важно не то, как пишутся, а как звучат слова. Так, например, он смело рифмует такие слова, как «трезвость — врезываясь», «рассказ — тоска», «более — болью» и т. п. Нетрудно заметить, что окончания всех этих пар слов по написанию разнятся. Но звучание их идентичное. Так, например, в паре слов «трезвость — врезываясь» во втором слове в окончании есть лишняя гласная «ы» («врезываясь»). Но, согласно нормам русского литературного произношения, эта гласная, стоящая после ударной, становится беглой. Этот закон русского литературного произношения и позволил Маяковскому рифмовать слова типа «врезываясь» со словами типа «трезвость». Новые, необычные рифмы Маяковского также значительно обогатили русское стихосложение. Новые слова и обороты. Наконец, велика заслуга Маяковского и в развитии языка русской поэзии. Вся история русской поэзии свидетельствует о стремлении выдающихся поэтов сблизить поэтический язык с разговорным. Первый шаг на этом пути сделал еще Ломоносов, но в особенности велико значение Пушкина, Лермонтова, Некрасова и других поэтов. Но разговорный русский язык не стоит на месте, он меняется с течением жизни, развивается, обогащается. Маяковский жил и творил в эпоху, когда русский язык обогатился и новыми словами, и новыми оборотами, синтаксическими построениями и т. п. Поэта не удовлетворял, например, язык поэзии символистов своей оторванностью от разговорного языка народных масс. Маяковский сделал огромный шаг вперед в демократизации поэтической речи, в приближении языка поэзии к разговорному языку советской эпохи. Он не боялся вводить в поэзию и новые политические, экономические и другие термины, новые фразеологические обороты, синтаксические конструкции. С другой стороны, Маяковский умел, как мы видели на примере поэмы «Владимир Ильич Ленин», «оживлять», заставлять «сиять заново» некоторые старые, стертые слова и обороты. Наряду с этим он смело вводил в поэзию неологизмы. В большинстве своем новые слова, предложенные Маяковским, созданы на основе законов русского языка и русского словотворчества. Маяковский не ставил задачу, чтобы они обязательно вошли в разговорную речь. Задача была иная: заставить неологизмы звучать в стихе, передать нужные поэту оттенки мысли. И поэт, как правило, достигал этой цели. Вспомним звучание в его поэзии таких слов, как «серпастый», «молоткастый», «Млечпуть», «прозаседавшиеся», «громадье», «взорим», «златолобо», «ясь», «свинцовоночие», «сливеют» и др. «Словоновшество», создание новых слов, у Маяковского получило настолько сильное развитие, что находились даже критики, заявлявшие, что поэт пренебрегает нормами русского языка, калечит слова неизвестно зачем и почему, что Маяковский – чуть ли не «враг грамматики». Достаточно, однако, обратиться к самому Маяковскому, автору зрелых произведений, чтобы убедиться в обратном. Маяковский обнаруживает изумительное знание родной речи. У него, как говорил Горький, «предельное чувство русского языка», чутье к строю и духу языка. Поэт превосходно умеет создавать сильный художественный эффект, опираясь на законы и нормы языка. Говоря о новаторстве Маяковского, нельзя забывать, что за двадцать лет своего творческого пути он совершил значительную идейную и художественную эволюцию. Его поэтическое мастерство развивалось и крепло. И многое, что было характерно для его дооктябрьской поэзии и произведений первых лет революции, затем существенно изменилось.
Популярное: Почему человек чувствует себя несчастным?: Для начала определим, что такое несчастье. Несчастьем мы будем считать психологическое состояние... Почему стероиды повышают давление?: Основных причин три... ©2015-2024 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (234)
|
Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку... Система поиска информации Мобильная версия сайта Удобная навигация Нет шокирующей рекламы |