Вмещающая основные мотивы его лирики

Стихотворение «Silentium!», опубликованное ещё в пушкинском «Современнике» (в переводе с латинского означает «Молчание!»), стало своеобразной визитной карточкой поэта, а мотив молчания и шире - безмолвия - явился одним из ведущих в творчестве Ф.И.Тютчева.

    Стихотворение «Silentium!» (1830 г.) относится к тем произведениям Тютчева, в которых преобладает философская мысль. Пожалуй, ни одному произведению Ф.И.Тютчева не было дано так много противоречивых толкований, поэтому стоит сопоставить оценки литературоведов, критиков, поэтов и писателей о стихотворении с собственной оценкой (интерпретацией).

     «В важных вопросах жизни мы всегда одни, и наша настоящая история почти никогда не может быть понята другими. Лучшая часть этой драмы есть монолог, или, скорее, задушевное рассуждение между Богом, нашей совестью и нами... Временное отрешение от всего мирского и созерцание в самом себе своей божественной сущности есть такое же необходимое питание души, как пища тела», - вот глубина, которую отыскал великий Л.Толстой в тютчевских строках.

  К.Бальмонт отметил, что Тютчев первым из русских поэтов понял великую сущность жизни природы, её полную независимость от человеческой жизни, человеческих помыслов, действий, страстей и изобразил «...её самодовлеющее царство, о целях и законах которого человеческий разум может только подозревать, Тютчев понял необходимость того великого молчания, из глубины которого, как из очарованной пещеры, озарённой внутренним светом, выходят преображённые прекрасные призраки». По мнению К.Бальмонта, это стихи о сущности творческого процесса, об акте творчества, а по мысли Вяч.Иванова, в них выразилась «осознание общей правды о наставшем несоответствии между духовным ростом личности и внешними средствами общения: слово перестаёт быть равносильным содержанию внутреннего опыта». Итак, стихотворение воспринимается по-разному.

Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои –

Пускай в душевной глубине

Встают и заходят оне

Безмолвно, как звезды в ночи, -

Любуйся ими - и молчи.

По этим строкам мгновенно узнаётся Ф.Тютчев, и не только потому, что они афористичны. Здесь всё характерно для поэта: соотнесённость внутренней жизни с жизнью вселенной, широчайшая обобщённость, ясность выражения при бесконечной сложности и даже таинственности содержания, наконец, своевольное, истинно тютчевском обращение с традиционным четырёхстопным ямбом, который в четвёртом и пятом стихах сменяется трёхстопным амфибрахием. Смена ритма воспринимается как некий сигнал: обрати внимание. «Сигнальные» стихи представляют собой головокружительный подъём - от «душевной глубины» к «звездам в ночи». Образ души, обречённой на одиночество, непонимание, души, в которой заключён целый мир, волшебное богатство («чувства и мечты», «глубина», «ключи», «таинственно-волшебные думы»), - центральный в стихотворении.  Лирический герой готов принять одиночество, «жить в себе самом», чтобы сохранить это чудо. В каждой из трёх строф, заканчивающихся ключевым - «молчи» с динамикой интонации от начального повествовательного тона к восклицанию в конце, Ф.И.Тютчев называет признаки душевной жизни, которые надо скрывать, таить, как великие сокровища.

Получается композиционное кольцо («Молчи» - « и молчи»), придающее тексту целостность. Душевная глубина лирического героя такова, что сродни только бездне ночного неба (опять ночь позволяет стереть границы между человеком и небом, человеком и, возможно, Богом). И звезды изображают двойную сущность: они горят в ночном небе, и в душе героя, отчего приобретают символическое значение драгоценных россыпей души.

Если в первой строфе лирического герой говорит с незримым собеседником, то во второй строфе обращается к самому себе, терзаясь сомнениями:

                                     Как сердцу высказать себя?

                                     Другому как понять тебя?

                                     Поймёт ли он₉ чем ты живёшь?

На все вопросы даётся ответ, предельно заостряющий образ «невыразимого»: «Мысль изреченная есть ложь». Значимость афористичного высказывания подчёркнута интонационными средствами: после трёх вопросов следует резкий переход к повествовательному тону. Слово «ложь» употреблено поэтом в значении «недосказанность», неадекватность глубине чувств. Ассонансный стих (яи), использованный автором трижды, напоминает о звуковых повторах в окончании строф:

                                          Любуйся ими - и молчи.

Питайся ими - и молчи

  Внимай их пенью и молчи!

Глаголы в повелительном наклонении придают стихотворению убедительное звучание. Всё это привлекает особое внимание к центральной мысли лирического героя. Если в первой строфе намечена высшая точка в образе души, то во второй обрисован противоположный полюс:

                            Взрывая, возмутишь ключи...

От подземных «ключей до «звёзд» - таков масштаб души лирического героя. Мотив звёзд здесь берёт своё начало, чтобы уже никогда не уйти из лирики Ф.И.Тютчева.

В третьей строфе происходит своеобразный перелом в настроении героя: от трагического ощущения изолированности - к самодостаточности духовного мира человека:

                                 Лишь жить в себе самом умей –

                                 Есть целый мир в душе твоей...  

Философский смысл стихотворения проясняется только в финале и является итогом образных характеристик души. Постепенное нанизывание её признаков раскрывает духовную жизнь личности как таинственный, величественный и гармоничный мир. Причём душа лирического героя поёт, а не молчит. Поэтому название стихотворения заключает в себе явный парадокс.

Мотив бездны ночи, звёздного неба сменяется мотивом света, особенно важным в понимании крайней уязвимости внутреннего мира героя.  Антитеза «день - ночь» используется, чтобы подчеркнуть мысль о невозможности «живое передать языком земным».

Это стихотворение особенно ценили поэты-символисты А.Блок, А.Белый, В.Брюсов, Вяч.Иванов: они видели в Ф.И.Тютчеве своего учителя. «Мерцающая многозначность символа» брала начало в лирических миниатюрах или фрагментах единого поэтического текста, каким является творчество Ф.И.Тютчева, по мнению Ю.М.Лотмана. Оно стало соединительным звеном между «золотым» и «серебряным» веком русской поэзии. Лаконичные стихи Ф.И.Тютчева заключает в себе необычайно концентрированное выражение глубокой философской мысли, выступающей не в виде просто рефлексии и сухих понятий, но растворённой в животрепещущих образах и глубоких чувствах. Основа поэтического языка мастера слова - метафора.