Допарадигмальный период.

    Итак, исходя из выше приведенного примера о возникновении волновой теории, можно сделать вывод, что допарадигмальный период в науке характеризуется наличием некоторого количества школ. Их взгляды на определенные научные явления рознятся, и обусловлены прежде всего направленностью этих школ, например философской.      

Что из себя представляет допарадигмальный период, достаточно хороше иллюстрируется на примере исследования электрических явлений в первой половине XVIII века, взятом опять же из труда Т. Куна. В течение этого периода существовало столько мнений относительно природы электричества, сколько ученых в этой области. Все их многочисленные концепции электричества имели нечто общее: все они вытекали из того или иного варианта корпускулярно-механической философии, которой руководствовались все научные исследования того времени; все они были компонентами научных теорий. Несмотря на то, что все эксперименты были направлены на изучение электрических явлений и большинство экспериментаторов были знакомы с работами своих коллег, их теории имели друг с другом лишь весьма общее сходство.

В период XVII—XVIII существовали школы со следующими взглядами на понимание явления электричества. Одни рассматривали основными электрическими явлениями притяжение и электризацию трением. Отталкивание рассматривалось, как некий вторичный механический эффект. Другие же наоборот рассматривали притяжение и отталкивание как элементарные проявления электричества. Но в то же время они сталкивались с трудностями при анализе явлений, связанных с электропроводностью. Однако электропроводность стала исходной точкой еще для одной, третьей группы исследователей, склонной говорить об электричестве как о «флюиде», который мог протекать через проводники. Эту точку зрения они противопоставляли представлению об «истекании», источником которого служат тела, не проводящие электричества. Но в то же время этой группе также трудно было согласовать свою теорию с рядом эффектов отталкивания и притяжения. Но только благодаря работам Франклина и его ближайших последователей была создана теория, которая смогла, можно сказать, с одинаковой легкостью учесть почти все без исключения эффекты и, следовательно, могла обеспечить и действительно обеспечила последующее поколение ученых общей парадигмой для их исследований.

Подводя итог, можно сказать, что все трудности, связанные с научным процессом в допарадигмальный период, обусловлены тем, что в отсутствии парадигмы все факты, которые могли бы повлиять на развитие той или иной науки, выглядят одинаково уместными. В результате первоначальное накопление фактов является деятельностью, носящей случайный характер. Ученый, не ощущая надобности в какой-то специальной информации, пользуются фактами, лежащими на поверхности. В результате этого процесса образуется некоторый фонд фактов для отдельно взятой науки. И поэтому не мудрено, что на разных стадиях развития науки исследователи, сталкиваясь с одними и теми же явлениями, обнаруживают разноречивость их. Такая ситуация характерна для большинства наук на ранних стадиях их развития.

Зрелая наука.

Этот этап развития науки характеризуется наличием единственной парадигмы. Все расхождения ученых по некоторым вопросам исчезают. Это обычно обуславливается победой во взглядах какой-то отдельной допарадигмальной школы, которая в силу ее собственных характерных убеждений и предубеждений делает упор только на некоторой особой стороне весьма обширной по объему и бедной по содержанию информации. Те исследователи электрических явлений, которые считали электричество флюидом и, следовательно, делали особое ударение на проводимости, дают этому великолепный пример. Руководствуясь этой концепцией, которая едва ли могла охватить известное к этому времени многообразие эффектов притяжения и отталкивания, некоторые из них выдвигали идею заключения «электрической жидкости» в сосуд. Непосредственным результатом их усилий стало создание лейденской банки, прибора, которого никогда не сделал бы человек, исследующий природу вслепую или наугад, и который был создан по крайней мере двумя исследователями в начале 40-х годов XVIII века фактически независимо друг от друга. Почти с самого начала исследований в области электричества Франклин особенно заинтересовался объяснением этого странного и многообещающего вида специальной аппаратуры. Его успех в этом объяснении дал ему самые эффективные аргументы, которые сделали его теорию парадигмой. Принимаемая в качестве парадигмы теория должна казаться лучшей, чем конкурирующие с ней другие теории, но она вовсе не обязана объяснять все факты, которые могут встретиться на ее пути.

Парадигма вносит эффективность в работу ученых. Они уже могут разграничивать свою деятельность на необходимую и ненужную. Прекращаются в научном сообществе всевозможные споры по каким-то глобальным вопросам.