Соотношение технического знания и научной рациональности

1. Взаимосвязь различных областей познания деятельности, как смежных, так и сравнительно отдаленных, побуждая ко все более сложным формам разделения труда и сотрудничества специалистов, в то же время содержит в себе значительные ресурсы для повышения эффективности творческой деятельности. В их числе и такой традиционный, но все же недостаточно оцененный ресурс, как наличие у определенной категории людей способностей к разным видам творчества. Хорошо известно, что ряду философов принадлежат открытия в различных областях науки. Гораздо менее известна деятельность философов на поприще изобретательства (имеется в виду непосредственное участие в разработке технических изобретений и проектов), которое представляет интерес как для различных областей философской науки (гносеологии, философии техники, философии творчества и пр.), так и для науки о творчестве (эврилогии, креатологии). В данной статье уточняются некоторые особенности этой разновидности творческой деятельности, лежащей на пересечении философского и технического творчества.

2. Примем ради удобства несколько условный термин «философ-изобретатель» для обозначения тех, кто воплощает в себе одновременно качества философа и изобретателя. Широкая общественность в какой-то мере «наслышана» о логической машине Р. Луллия, предвосхитившего развитие кибернетики (имеется в виду, что труды выдающегося испанского философа до сих пор не переведены на русский язык и известны в основном по пересказам и комментариям). Работы представителей русского космизма (С.Н. Федорова, Н.И. Кибальчича, К.Э. Циолковского, А.Л. Чижевского и др.) общеизвестны.

Знания этих фактов, однако, еще недостаточно, чтобы получить представление о феномене «философ-изобретатель», реальность и значимость которого до сих пор еще нуждается в доказательстве. Здесь по сути требуется прибегая к языку математики, доказать своего рода «теорему существования», для чего потребовались бы специальные разработки, и в их числе список «философов-изобретателей», и их творений, в котором были бы более или менее полно представлены различные эпохи («бесплодное» Средневековье, блистательное Возрождение, современная НТР и пр.) и конкретные направления научно-технического прогресса. Важная инициатива в этом отношении принадлежит русскому философу И.И. Лапшину, в фундаментальном труде которого философское творчество рассматривается на фоне других видов творчества и важнейших достижений культуры [1]. В связи с этим анализируются технические изобретения и проекты Р. Луллия и Р. Бэкона, упоминается также о разработках Б. Паскаля, Р. Декарта, Г. Лейбница, Г. Спенсера, У. Джевонса и др.

Уже само по себе составление перечня мыслителей различных эпох и направлений требует обобщающих выводов, которые в работе и И.И. Лапшина отсутствуют. Дело сводится к иллюстрации совмещения разнородных способностей в одном человеке. И все же можно утверждать, что «теорема существования», если и не вполне доказана, то принципиально доказуема.

3. По отношению к философам-изобретателям приобретает особый смысл призыв Г. Лейбница изучать открытия других таким способом, который открыл бы их источник и позволил бы другим освоить приемы творчества. Г. Лейбниц предлагал изобретателям описать пути, приведшие их к успеху. К сожалению, немногие воспользовались этим советом. Важнейшим методом изучения творческого процесса в данной области до сих пор остается его реконструкция на основе категориального аппарата философии и науки о творчестве. Принимая такой подход, приходится допустить целесообразность рефлексии над философией со стороны частных наук, что многими категорически отрицается. Но иначе изучать общие и специфические закономерности этой разновидности творческой деятельности крайне затруднительно.

4. Понимание философии как поиска мудрости подразумевает не только глубокое и полное познание природы вещей, но и соответствующее практическое действие, причем несводимое лишь к моральному. Технические идеи и решения, предлагаемые философами, диктуются их гражданской позицией, потребностью в самовыражении, желанием показать осязаемую пользу, приносимую мудростью, и глубже познать различные виды деятельности и пр. Таким образом, философ может пояснить свое понимание вопроса прямым действием.

С этой точки зрения непреходящий интерес представляет известный тезис К. Маркса о Л. Фейербахе: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [2, с. 266]. К. Маркс, пожалуй, излишне категоричен в сплошном осуждении предшествующей философии и современных ему мыслителей за созерцательность и удаленность от общественной жизни. Такая характеристика по отношению к ряду философов, например, к Ф. Бэкону, едва ли справедлива. В тезисно обозначенной марксистской программе допускается и явное превышение функций философии, поскольку преобразование действительности усилиями лишь одних философов неосуществимо, да и нецелесообразно.

Активизм философа не является единственно приемлемой позицией с точки зрения как самого философа, так и окружающих. Дилемма, стоящая перед философом, весьма близка к той, которая описана в притче великого китайского философа Чжуан-цзы о крестьянине без колодца. На вопрос прохожего, почему он таскает воду из родника самым примитивным образом, бадьей, а не сделает колодец с журавлем, тот ответил, что боится стать рабом машины [3, с. 11]. Приведя эту притчу, японский специалист по дзэн-буддизму Т. Судзуки указывает на коренное различие между восточным и западными мировоззрениями. Но дело не только в этом. Нужно учесть также и разнообразие видов реакции на жизненные (в том числе технические) потребности, в принципе свойственное философам. Кантовский вопрос «Что я должен делать?», если его применить именно к философам, допускает весьма неоднозначные ответы. Для философской деятельности особенно характерен релятивизм в квалификации слова и действия: они могут оцениваться и как таковые, и как символы чего-то более важного. При этом слово нередко отождествляется с действием, а действие заменяет собой логический аргумент. В определенных ситуациях целесообразны отказ от действия, опровержение самой постановки проблемы и т.п. Все эти альтернативы прямому действию подчас требуют не меньшего мужества, и способны вызвать серьезный общественный резонанс.

5. В отличие от типичного для практика движения мысли от единичного к общему, от явления к сущности, от конкретного к абстрактному и т.п., мысль философа при подготовке и осуществлении практического действия в общем движется в обратном направлении. Конечно, это противопоставление до известной степени условно. Следует также учитывать своеобразие подходов, диктуемых различными философскими направлениями. Вряд ли сможет кого-то вполне устроить объяснение Ф. Дессауэра в духе платонизма, отвечавшего на вопросы об истоках его многочисленных изобретений, что идеи предзаданы, как бы носятся в воздухе и их остается лишь зафиксировать. Влияние рационализма на развитие оптики легче проследить, хотя бы исходя из амбивалентности термина «очевидность», включающего требование ясности как для мышления, так и для восприятия. С этой точки зрения представляет особый интерес изобретательская деятельность полузабытого ныне немецкого просветителя Э. Вейгеля, учителя Г. Лейбница.

6. Ценность философской культуры для любого вида творчества не нуждается в доказательствах (сила абстракции, способность устанавливать аналогии между различными явлениями, эмпатийность и др.). Но надо учитывать и дефицит конкретных знаний, как правило, недостаточное развитие «ручного» мышления и пр. Подобные ограничения можно до известной степени преодолеть за счет овладения экспериментом, что блестяще доказывает, например, практика Р. Бэкона и П.У. Бриджмена.

Завершая эту небольшую статью, отмечу важность затронутых в ней вопросов для оценки праксиологической функции философии, а также для методики креативного обучения.

Литература

философский понимание рациональность эриксон

1. Лапшин, И.И. Философия изобретения и изобретение в философии: Введение в историю философии.

- М., 1999.

2. Маркс, К. Тезисы о Фейербахе // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. - Т. 42.

3. Судзуки, Т. Лекции по дзэн-буддизму. - Киев, 1992.

4. Босс, В. Лекции по математике: анализ. - М., 2004.

5. Курант, Р. Что такое математика? / Р. Курант, Г. Роббинс. - 3-е изд., испр. и доп. - М., 2004.

6. Еровенко, В.А. Философия математического образования как актуальная проблема философии понимания / В.А. Еровенко, Е.К. Щетникович // Адукацыя i выхаванне. - 2010. - №12.

7. Горохов, В.Г. Основы философии техники и технических наук. - М., 2007.

8. Гэлбрейт, Д. Новое индустриальное общество. - М., СПб., 2004.

9. Осипов, А.И. Философия и методология науки. - Минск, 2007.