Экономическая политика

Начало колонизации Приамурья и заключение Айгунского договора привели к изменению отношений генерал-губернатора с сибирским купечеством. Ознаме­нованные острыми конфликтами в первый период его управления, они существенно улучшились во второй. Занадворовская история стала последней вспышкой преж­ней вражды. Уже в 1854 г. купец, золотопромышленник и откупщик Соловьев сделал значительные пожертвования для первого сплава и для исследования Амура. Характер­но, что в первом сплаве участвовал красноярский город­ской голова П.И. Кузнецов, а в 1856—1857 гг. на Амуре начали торговлю несколько иркутских купцов. Торжест­венный роскошный обед в зале благородного собрания запечатлел дело примирения Муравьева с купечеством,   это был первый обед, который Муравьев, со времени своего назначения генерал-губер­натором, принял от иркутского купеческого общества.. Об изменении отношения купцов к Муравьеву и о том, что это было связано с успехом его деятельности на Амуре, говорится и в пересказанной американским ком­мерсантом П. Коллинзом речи кяхтинского городского головы, известного в Сибири купца Н.М. Игумнова. Об­ращаясь к американцам, он отметил: "Вы отдали дань гению и прозорливости генерал-губернатора Муравьева. Мы все чувствуем, что он сделал великое дело для Сибири. Одно открытие Амура доказывает его огромное желание процветания Сибири и величия России. Мы надеемся, что после возвращения в свою страну вы рас­скажете вашим купцам, что они смогут достичь Сибири и вести торговлю с нами. Мы верим, что это будет при­носить взаимную пользу и выгоду обеим странам"²⁰ Надежды на появление нового пути и новых перспектив для сибирской торговли были тем более важны, что в Кяхте она в это время заметно приходила в упадок.

Если в первые годы экономическая политика Муравьева была направлена главным образом на борьбу за усиление государственного контро­ля над экономикой, то во второй период произошел оче­видный поворот к фритредерству. В 1853 г. генерал-гу­бернатор предложил ввести новые правила торговли в Кяхте, которые должны были «сделать кяхтинский торг свободным для всех и каждого... и разрешить на Кяхте производство торговли меною или чистыми деньгами»²¹. Убедившись на опыте в бесполезности борьбы с контра­бандой и прежних стеснительных мер, Муравьев высту­пал теперь за "совершенную свободу и беспошлинность", но был согласен и на компромисс — "таможню в Иркут­ске с уменьшенною пошлиною"²².

Весьма неожиданным для Муравьева, каким он был в начале своей деятельности, выглядит его мнение о путях разрешения частных споров золотопромышленников. Их "должен разбирать суд, — писал он Корсакову, — без участия и вмешательства административной власти". Го­сударство заинтересовано в развитии золотопромышлен­ности, поэтому оно должно устранять все тормозящие ее факторы, в том числе и прямое вмешательство органов управления, которое наводит страх на всех владетелей приисков.

Весьма прогрессивной и отвечающей духу времени была выска­занная Муравьевым в отчете за 1856 г. мысль о том, что создание благоприятных условий для развития частной золотопромышленности выгоднее государству, чем обре­менительные пошлины, делающие невозможным поиск новых месторождений и разработку небогатых россы­пей. В отчете за 1858 г. Муравьев на опыте единствен­ного в Нерчинском округе частного промысла доказывал "тактическое преимущество... свободного и обеспеченно­го труда против обязательной казенной системы". В проекте же правил для частной золотопромышленности на Амуре Муравьев вообще предлагал ввести полную свободу и разведки, и добычи золота, причем не на разрешительных, а на заявительных началах, и даже ввести право продажи приисков и самого золота частным лицам. В результате категорических возражений Ми­нистерства финансов проект был отвергнут.

Позиция генерал-губернатора Восточной Сибири пре­терпела столь существенные изменения по большинству вопросов экономического характера во многом под влия­нием времени. В канун Великих реформ стала иной ситуация в стране, иными настроения в правительствен­ных кругах и в обществе. Но серьезно влиял и собствен­ный практический опыт. Об этом свидетельствуют мно­гочисленные, хотя и беглые замечания в письмах Корса­кову: "Я все-таки должен сказать, что нигде казенными средствами ничего порядочного не добыто"; "надеюсь, что ты... нанимаешь вольных рабочих"²³.

Муравьев предпринял несколько попыток наладить сотрудничество с частными предпринимателями, но они оказались не слишком успешными. По его инициативе и при его участии была создана Амурская компания — специально для активизации торгового и промышленного развития нового края. Она задумывалась в духе Ост-Индской компании, но смогла вести только мелочную тор­говлю, а более масштабные ее начинания окончились неудачами. Немало способствовало краху компании и беспрестанное вмешательство местных властей в ее дея­тельность — вплоть до использования по собственному усмотрению принадлежащих компании товаров и средств.

Все же привычка выполнять работы с помощью при­нудительного труда, использовать административные, а иногда и принудительные методы оказалась слишком прочной. Вообще для Муравьева, как и для многих его современников из административной среды, были харак­терны противоречия, непоследовательность, колебания, неизбежные для деятелей переходных эпох. И не уди­вительно, что в сложных ситуациях прибегали к тра­диционным, знакомым способам решения, пусть и не эффективным и не отвечавшим новым взглядам. Именно так можно объяснить широкое использование военно-административных методов при колонизации Амура и при закупках хлеба для ее нужд в обжитых районах Восточной Сибири.

Все весьма значительные расходы покрыва­лись за счет Восточной Сибири. При этом, разумеется, местные власти не могли свободно распоряжаться всеми доходами, а лишь той их частью, которая оставалась за вычетом заранее утвержденных расходов, т.е. так назы­ваемой экономией.

Вообще Муравьев видел перспективы успешного развития Дальнего Востока прежде всего в широкой бес­пошлинной внешней торговле с участием иностранцев. По мнению Муравьева, их привлечение было важно еще и для появления конкуренции, которая заставила бы и сибирских купцов снижать цены и уменьшать торговые проценты на привозимые ими товары. Участие иност­ранных торговых фирм представляет еще ту выгоду, — что капиталы на него привлекаются из-за границы внутрь Сибири, тогда как все наши компании и предприятия, выписывая все из других стран, чрез то переводят свои русские капиталы за границу и тем подрывают торговый баланс. Не ограничиваясь стремлением привлечь иностранных предпринимателей к торговой и промышленной деятельности на русском Даль­нем Востоке, Муравьев понимал также важность проникновения русских и сибирских купцов на внешние рынки.

Изменившиеся под влиянием времени и опыта эко­номические взгляды и экономическая политика Н.Н. Му­равьева сохранили и некоторые неизменные черты и ориентиры. Наиболее важной и постоянной оставалась антикрепостническая направленность. 

Участие генерал-губернатора Восточной Сибири в об­суждении и осуществлении крестьянской реформы 1861 г. не могло быть значительным по причине практического отсутствия в крае крепостных крестьян и помещичьих имений. В ответ на правительственный запрос о его сооб­ражениях по поводу будущего устройства и улучшения быта помещичьих крестьян Муравьев, в отличие от гене­рал-губернатора Западной Сибири Гасфорда, не дал сколько-нибудь подробной характеристики положения. Он сообщил, что единственным помещиком в крае был председатель енисейского губернского -правления Родюков, которому принадлежало 130 душ крестьян обоего пола. Крепостные коллежского советника Коновалова были приписаны к его имениям в Европейской России. 

Наиболее важным для Муравьева стал документ — проект 11равил для переселения в Амурский край. Проект был составной час­тью целого комплекса документов, которые должны были заложить основы устройства нового региона и тем самым завершить генерал-губернаторство Н.Н. Муравьева- Амурского.