Исследовательские университеты

В России не существует настоящей системы исследовательских университетов. Лучшие исследователи работают не в университетах, а в Российской академии наук, которая считается более престижной, чем система университетов. Звание академика, действительного члена РАН, традиционно является одним из самых почетных, которое только можно получить. Хотя Российскую академию наук часто подвергают критике, особенно за авторитарный стиль управления, консерватизм и неспособность к эффективной коммерциализации технологий, она яростно борется за сохранение своего статуса, и, как правило, весьма успешно.

Одной из наиболее интересных попыток реформирования российской науки в последние годы являлась попытка стимулировать научно-исследовательскую деятельность в российских университетах. Я был активным участником этого процесса в рамках совместной программы с объемом финансирования в несколько миллионов долларов с такими организациями, как Фонд Макартуров, Американский фонд гражданских исследований и развития (CRDF), Корпорация Карнеги в Нью-Йорке и Министерство образования и науки Российской Федерации{223}. В ходе программы я посетил огромное число российских университетов по всей стране. Сначала программа совместно финансировалась российской и американской сторонами. Когда американцы впервые предложили реализацию этой программы более 15 лет назад, российские коллеги предупредили, что нам не стоит использовать термин «исследовательский университет». Этот комментарий сбил нас с толку, поскольку, как нам казалось, целью программы было создание именно таких университетов. Российские коллеги объяснили нам, что в России этот термин звучит очень противоречиво, так как Академия наук считает, что ей принадлежит монополия на качественные исследования, и она хочет, чтобы университеты оставались преимущественно образовательными учреждениями, а самые талантливые выпускники затем уходили бы в стены Академии. Одним из признаков прогресса является то, что российские власти отказались от подобной позиции и в настоящее время реализуют собственную программу, направленную на создание исследовательских университетов.

Когда мы начали реализацию программы{224}, первая проблема, с которой столкнулись, заключалась в том, как создать в университетах исследовательские центры, способные успешно конкурировать с институтами Академии наук (которых сотни). У нас едва хватало средств для финансирования нескольких десятков основных российских университетов. Мы выбрали другой, адресный путь. Мы изучили эти университеты и в каждом из них (сначала в 16, а затем в 20) отобрали факультет, на котором работали перспективные, высококвалифицированные преподаватели.

Первым, который мы выбрали, был Нижегородский государственный университет, в котором был хороший физический факультет. Наша программа «Фундаментальные исследования и высшее образование» (BRHE) предоставила факультету дорогостоящее оборудование, которого не было в местных институтах Академии наук, последнюю модель сканирующего зондового микроскопа, необходимого для проведения исследований в области нанотехнологий. Неожиданно статус и престиж университета и местных институтов РАН поменялись местами: теперь исследователи из Академии стучались в двери университета с просьбой разрешить им «немного поработать» на этом оборудовании. Затем мы запустили в университете исследовательскую программу с использованием этого оборудования и пригласили принять в нем участие местные институты Академии наук при условии, что ведущая роль останется за университетом{225}. Также мы помогли создать в этих университетах офисы передачи технологий – эта концепция для России была новой. Они предназначались для поиска путей коммерциализации результатов исследований.

Затем эта модель была повторена в других российских университетах. Программа оказалась настолько успешной, что в конце концов Министерство образования и науки РФ предложило полностью взять ее финансирование на себя. Сегодня программа практически в полном объеме финансируется российской стороной. Однако насколько бы успешной она ни была, только она не в состоянии выполнить масштабную задачу создания системы исследовательских университетов в России. Ведь в итоге программа затронула ограниченное число факультетов. Тем не менее начало было положено. Пока еще рано прогнозировать, какими будут результаты этой программы. Если в России удастся активизировать научно-исследовательский потенциал университетов, где, собственно, и рождаются таланты, это значительно улучшит возможности страны в предпринимательских технологиях. Когда в декабре 2011 года я был в Санкт-Петербургском государственном политехническом университете, я встретил достаточно много студентов, которые говорили о том, что хотят стать предпринимателями.

Глава 19

«Роснано» и фонд «Сколково»

За последние годы российское правительство запустило несколько программ, направленных непосредственно на развитие высоких технологий. Самыми крупными и известными из них являются «Роснано», попытка уловить потенциал нанотехнологий, и Сколково, попытка создать город высоких технологий – российскую версию Кремниевой долины.

Русские все еще не могут принять идею, что можно заработать деньги, просто изобретя что-нибудь. Миссия фонда «Сколково» – показать людям, что они не должны бояться начинать собственный бизнес. Не следует путать риск и опасность. Риск есть всегда, опасность зачастую бывает вымышленной.

Пекка Вильякайнен, советник главы фонда «Сколково» Виктора Вексельберга, из выступления в 2011 год{226}

«Роснано»

Существенное изменение в процесс развития технологий во всем мире внесла новая возможность управлять материей на молекулярном уровне, так называемые нанотехнологии. Оборудование, которое делает это возможным, включает в себя сканирующие туннельные микроскопы и атомно-силовые микроскопы вместе с другими быстро развивающимися методами. В последние годы тема нанотехнологий получила широкое освещение{227}. Некоторые убеждены, что нанотехнологии приведут к очередной индустриальной революции, улучшат существующие продукты и создадут совершенно новые. Как бы то ни было, большинство наблюдателей, разбирающихся в этой теме, сходятся во мнении, что нанотехнологии представляют собой разработки невероятной важности для всех развитых стран. В США в 2001 году была создана организация под названием Национальная нанотехнологическая инициатива (NNI) для осуществления координации федеральной научно-исследовательской деятельности в области нанотехнологий. В период с 2003 по 2010 год NNI инвестировала в нанотехнологические проекты 12 млрд долл. – огромный объем средств. Эту организацию называют «единственной крупнейшей государственной научно-исследовательской инициативой со времен космической программы 1960-х годов»{228}. Так что, когда мы говорим о нанотехнологиях, мы говорим о больших научных исследованиях.

Дмитрий Медведев, занимавший пост президента Российской Федерации в момент наивысшего интереса к нанотехнологиям, возлагал большие надежды на их использование в России с целью модернизации экономики страны и снижения ее зависимости от экспорта нефти. В 2009 году в Москве на конференции, посвященной этой теме, в которой приняли участие свыше 11 000 представителей из 38 стран, он сказал:

«Нанотехнологии вытеснят нефть в качестве глобальной энергетической отрасли, поэтому российской экономике необходимо заняться ими уже сейчас… Глобальный рынок нанотехнологий сегодня оценивается в 250 млрд долл. и может достигнуть 2 трлн долл. к 2015 году, что сделает его сопоставимым с рынком природных ресурсов… Мы здесь [в России] обладаем всеми необходимыми знаниями, финансовыми ресурсами и административными возможностями, чтобы стать лидерами в технологическом процессе, который изменит мир»{229}.

Для продвижения нанотехнологий в России правительство создало в 2007 году{230} специальную организацию – «Роснано», которая по своим целям похожа на Национальную нанотехнологическую инициативу в США. Однако в то время как цели у обеих организаций очень похожи – а именно сделать свою страну лидером в области нанотехнологий, – добиваются они этих целей по-разному. Давайте кратко проанализируем деятельность «Роснано».

Первое, на что стоит обратить внимание, это то, что организация получила огромное финансирование. Это подтверждает, насколько важной считает эту инициативу российское правительство. На 2012 год сумма составила около 18 млрд долл. Государственное инвестирование в развитие нанотехнологий в России превышало аналогичные инвестиции в Японии и Китае, программы которых в области нанотехнологий также были достаточно масштабными, и приближалось по своему объему к США и Европе. Владимир Путин, самый влиятельный российский политик, заявил: «Нанотехнологии – это та деятельность, на которую правительство не будет жалеть денег»{231}. Конечно, помимо государственного финансирования очень важную роль в этой области играют частные инвестиции, а именно в этом Россия определенно отстает.

На пост руководителя «Роснано» был назначен Анатолий Чубайс – личность очень известная и очень неоднозначная. При Ельцине Чубайс возглавлял приватизацию промышленности и был автором ваучерной схемы приватизации, приведшей к появлению в России олигархов – группы очень состоятельных людей, которым удалось получить контроль над большей частью российской экономики. За роль в этой схеме Чубайса возненавидело огромное число россиян, на него даже было совершено неудачное покушение в 2005 году. Несмотря на противоречивое отношение к фигуре Чубайса, его уважают как талантливого управленца, с сентября 2008 года он является членом консультативного совета банковской корпорации JP Morgan-Chase. До того момента он возглавлял государственную энергетическую компанию РАО «ЕЭС» – монополиста на рынке генерации и транспортировки электроэнергии в России.

Чубайс был архитектором схемы «Роснано». Чтобы изучить американские методы управления, он вместе с руководством «Роснано» краткосрочно проходил обучение в международной бизнес-школе при Массачусетском технологическом институте (MIT) Sloan. Там я был был одним из преподавателей, читавшим ему лекции и беседовавшим с ним.

Программа «Роснано», в итоге, действует следующим образом. «Роснано» называет себя «корпорацией», однако она при этом не осуществляет операционной деятельности, а выступает в качестве фонда, финансирующего венчурные стартапы в области нанотехнологий. «Роснано» может инвестировать до 50 % минус одна акция в капитал новой компании. Цель «Роснано» – не максимизация прибыли, а содействие в основании других компаний и выход из них, как только они встают на ноги. «Роснано» предоставляет финансирование не только российским гражданам и компаниям, но также гражданам и организациям из других стран, включая США (например, у нее есть соглашения с компаниями Alcoa и Dow Chemical Company). Изначально существовали два основных требования для любого кандидата, желающего получить финансирование от «Роснано». Во-первых, проект должен быть в области нанотехнологий. Во-вторых, в рамках проекта должно быть действующее производственное предприятие, расположенное на территории России. Последнее требование было непременным условием, и оно отражает основную цель «Роснано»: не только финансировать в исследовательскую деятельность, но главным образом содействовать созданию в России нанотехнологической отрасли.

В последние годы «Роснано» несколько ослабила свои требования. Теперь любая компания, получающая инвестиции от «Роснано», должна создать в России либо промышленное производство, либо научно-исследовательскую базу. Еще большее послабление произошло в 2010 году, когда совет директоров позволил «Роснано» осуществлять инвестиционную деятельность за рубежом с целью развития глобальных рынков. Корпорация профинансировала 12 иностранных предприятий на общую сумму 2,7 млрд долл., а также пять венчурных фондов в США на сумму 1,8 млрд долл. Несмотря на деятельность за рубежом, основной целью «Роснано» по-прежнему остается развитие высокотехнологичных производственных предприятий в России.

По состоянию на март 2012 года, «Роснано» получила почти 2000 заявок, в том числе 372 – из 37 стран, из которых 135 были поданы из США. 140 проектов были одобрены, большинство из них – российские. Общая сумма инвестиций составила 18 млрд долл.{232}

Важную роль в деятельности «Роснано» играет отборочный комитет, так называемый научно-технический совет при совете директоров «Роснано». 19 членов этого комитета – самые известные руководители научно-исследовательских проектов в России; почти половина из них – члены РАН; остальные приглашены из университетов и промышленных и оборонных исследовательских институтов.

В первые годы своей деятельности «Роснано» одобрила ряд проектов, среди них: гибкая полимерная упаковка (модифицированная нанокомпозитами); производство наночернил; режущие инструменты из нанопорошка кубического нитрида бора; солнечные батареи; нановакцины; субстраты арсенида галлия; сверхбольшие интегральные схемы (VLSI); износостойкие изделия из наноструктурных керамик; радиочастотная идентификация (RFID); двухсторонние монокристаллические солнечные модули; препараты для лечения онкологических заболеваний; каталитическое производство топлива из диоксида углерода без биомассы; энергоэффективные высоковольтные композитные линии электропередач; микросхемы 90-нм; оберточная пленка для пищевых продуктов; сверхпрочные пружины; вертикальные лазеры для высокоскоростного производства волоконной оптики.

Прежде чем подводить итоги анализа российской попытки развить нанотехнологии, обращусь ко второму главному российскому проекту, направленному на активизацию в области высоких технологий, – к фонду «Сколково».