ОСHОВHЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ПРОТИВОРЕЧИЯ ЭКОHОМИЧЕСКИХ РЕФОРМ В БОЛГАРИИ

    Трансформация экономики централизованной в экономику рыночную о казалась намного сложнее и противоречивее, нежели казалась в конце 80-х, начале 90-х годов. Сложность перехода до сих пор усугубляется недостаточной ясностью целей этой трансформации. Общие формулы рыночной экономики и демократии не имеют оперативной ценности и не могут характеризовать цель. Более того, в понятие "рыночная экономика" вкладываются самые разнообразные значения - от реорганизованной социалистической экономики до неолиберальной рыночной экономики, причем каждый из этих типов предполагает различные технологии перехода, различное распределение бремени и плодов трансформации.

    В этом отношении Болгария находится в полном хаосе, дополняемом трудноописуемой смесью неокрепшего нового и живучего старого и внутренними противоречиями, как между ними, так и внутри них. Трансформация началась при сильно деформированных внешних и внутренних экономических структурах, неэффективных структурах собственности, расшатанных соотношений цен, огромной перераспределительной роли бюджета, низкой эффективности и производительности труда, большой скрытой сверхзанятости, унаследованных трудовых навыках и плохой трудовой дисциплине, изоляции от конкурентов с мирового рынка, большой задолженности и многих других грустных факторах. Преодоление такого наследства было невозможно без экономических и социальных потрясений.

    Было бы некорректно определять выбранные модели реформ в Болгарии и некоторых центрально и восточно-европейских (ЦВЕ) странах как шоковые. Для начала, шоковый переход от централизованного к рыночному механизму хозяйствования невозможен. Если цены на товары и услуги, налоги, валютные курсы, торговые и валютные режимы могут измениться шоково, то это ни как не может произойти с одной из главных ставок реформ - изменением типа собственности. То же относится и к институциональным изменениям, созданию рыночной инфраструктуры, формированию рыночного поведения хозяйственных субъектов. Различные темпы осуществления различных элементов реформы может привести к разрушению согласованности между ними, что может привести к хозяйственному и социальному хаосу, к преступному и полупреступному перераспределению собственности и доходов, к более высокой цене трансформации. Таким образом, характер реформ, осуществляемых в некоторых странах ЦВЕ и бывшего СССР, более точным было бы называть не шоковым, а хаотичным.

    Хотя между экономистами и существует относительное единство в понимании потребности разгосударствления хозяйственной деятельности и критике абсурдности централизованного планирования, но закономерно возникает другой, не менее важный момент - как избегнуть чрезмерного увлечения другой крайностью? Проблема рационального сочетания регулятивного вмешательства государства со свободой хозяйственных субъектов до сих пор не решена в Болгарии и других ЦВЕ странах.

    Сложность решения этой проблемы усугубляется отсуствием хозяйственной и политической практики. Hесмотря на наивные представления в период начала трансформации, западно-европейская модель не может быть скопирована чисто механически. Еще меньше это относится к американской и японской моделям.

    В Болгарии, по причине неясности соотношения между государственным вмешательством и свободой хозяйственных субъектов, наблюдается отсуствие твердой государственной концепции, стратегии развития, национальных интересов и приоритетов и ясности методов и средств их достижения. До сих пор нет устойчивых основ структурной, инвестиционной, научной, образовательной, региональной, промышленной, аграрной, внешнеэкономической и социальной политики. По этим причинам экономика оставлена на автопилоте. Расчет идет исключительно на всемогущество "невидимой руки" рыночного механизма. Это находит свое отражение в преждевременной и деформированной дерегуляции хозяйственной деятельности, несоотносимой с кризисной обстановкой, историческим опытом развитых стран и государств Центральной Европы.  Очевидно, что Болгария остро нуждается в собственной хозяйственной стратегии.

    Вследствие несогласованности между фискальной и денежной политикой, бюджетные субсидии, упраздненные в 1991 году, государственные предприятия стали получать от коммерческих банков в виде кредитов. В условиях тотальной неплатежеспособности и деградации кредитной дисциплины высокие ставки казались абсурдными. Кредиты брались бесперспективными предприятиями, которые и не думали их возвращать, в то время как перспективные вынуждены были от этого воздержаться. Не платежеспособные клиенты наполнили кредитный рынок и отвлекли инвестиционные активы на себя. Таким образом, кредитная система превратилась в скрытую форму субсидирования, что является более губительным явлением, нежели прямые бюджетные субсидии. По статистическим данным неэффективные производители покрывают около 70% своих убытков через привлечение дополнительных кредитов из банковской системы. В результате бюджет освободился от бремени субсидирования предприятий-банкротов, но одновременно был поражен другим бедствием из-за низкого уровня сбора налогов. Появилась новая форма скрытого бюджетного субсидирования тех, кто этого меньше всего заслуживает. Убыточные предприятия и подотрасли часто находятся во главе списка наиболее высокооплачиваемого персонала. Заработная плата на них определяется не рентабельностью и конкурентноспособностью.

    Перспективные же отрасли, напротив, замыкают список по величине оплаты труда своих работников, поскольку неоправданный рост заработной платы будет мешать их планам по расширению производства. Механизмы оплаты труда и ее индексации увеличивают диспропорции в соотношениях заработной платы между предприятиями, подотраслями и сферами деятельности. Hаиболее сложный интеллектуальный труд оплачивается наиболее низко. В этой связи решение проблемы выхода из "заколдованного" макроэкономического круга сводится к нахождению подходящего сочетания между дозировкой по ограничение производства убыточных предприятий, продаж и экспорта товаров и созданием условий для экономического оживления.

    Роль частного сектора в болгарской экономике весьма противоречива. С одной стороны, частный сектор, бесспорно, демонстрирует более высокую экономическую агрессивность, изобретательность и предприимчивость. Он является динамичным фактором хозяйственного оживления. Ожидается рост его динамизма при приближении его доли в экономике (и особенно в производстве) к необходимой "критической" массе. С другой стороны есть основания утверждать, что частный сектор не влияет должным образом на стабилизацию, хозяйственное оживление и индивидуальных потребителей. Его формирование и деятельность в различных сферах экономики полностью подчинены политики "быстрой наживы", без особой разборчивости в выборе средств его достижения. Зачастую используются преступные методы и средства или деятельность ведется на границе между законом и беззаконием. Частный сектор брезгует принципом, что путь к прибыли лежит через высокое стабильное качество товаров и услуг. Предприниматели в массовом порядке скрывают доходы и не платят налогов. Согласно официальным данным сейчас частный сектор имеет 23% долю в ВВП, обеспечивает занятостью более 30% трудоспособного населения, а платит менее 5% от общего количества собираемых налогов.

    Массовое уклонение от уплаты налогов частным сектором компенсируется увеличением налогового бремени в секторе государственном. В рам ках этого сектора наиболее тяжко приходится фирмам, не фальсифицирующим своих балансов и не имеющим возможности этого делать. Таким образом, в условиях слабого государства выигрывают нарушители закона и страдают порядочные хозяйственные субъекты.

    Более того, ошибочная хозяйственная политика государства подыгрывает неконструктивному поведению частного сектора. Имеется в виду высокая инфляция, непредсказуемый валютный курс, чрезмерная либерализация денежной, фискальной, валютной и внешнеторговой политики, отсуствие государственной экономической стратегии, прозрачности, логичности и предсказуемости в принятии ответственных решений, коррупция чиновников и преступность.

    Торможение темпов приватизации, слабость государственных институтов, дискриминационная политика по отношению к государственной собственности и нежелание государства защищать свои интересы как субъекта государственной собственности привели к опасному стиранию границ между государственной и частной собственностью. Частная собственность проникает в государственную и присваивает результаты ее деятельности, абсолютно не неся ответственности за риск. Исходя из этого не стоит удивляться, что большинство государственных предприятий - убыточны. Частный сектор был бы столь же убыточен, если был подвержен такому же разграблению. Решающую роль в этом случае играет не форма собственности, а беззаконие в условиях слабого государства. По этому реальное влияние и доля частного сектора в национальной экономике намного превышают официальные данные.

    Выигравшим в таких условиях перераспределения национального богатства оказывается частный сектор. Который наращивает свой капитал за счет проигравших - государственного сектора и населения. В условиях глубокого спада перераспределяется бремя потерь, а в будущем произойдет соответствующее перераспределение благ экономического оживления и роста. Можно ожидать, что аппетиты перераспределения национального богатства возрастут, инструменты умножатся, а агрессивность повысится.

       В последние годы болгарские правительства стремились компенсировать внутреннее макроэкономическое неравновесие углублением неравновесия внешнего. Это выразилось в угрожающем увеличении внутренней и внешней задолженности. Hесмотря на то, что возможности по обслуживанию внешних долгов экономикой Болгарии исчерпаны вплоть до 2010 года, правительство и ЦБ настойчиво требуют все новых и новых кредитов, мало заботясь об их будущем погашении.

    Так, на следующие 15 лет Болгария превратилась в крупного должника, постоянно рассчитывающего на новые кредиты в счет погашения старых.  С определенными намерениями страна становится постоянным клиентом Международного валютного фонда, которые могут лишить правительство возможности формирования собственной хозяйственной политики. Угрожающе нарастает бремя бюджета по обслуживанию внешнего и внутреннего долга, перерастая все границы экономической реальности.

    При улучшающемся первичном сальдо бюджетный дефицит продолжает расти. По доле процентных отчислений в структуре бюджетных расходов Болгария не имеет себе равных ни в Центральной, ни в Восточной Европе. Это ухудшает бюджетное равновесие и ограничивает возможности государства в финансировании образования, здравоохранения, различных социальных программ, внутренней безопасности, обороны и т.д. Даже сравнительно высокое положительное первичное сальдо бюджета не смогут компенсировать растущее бремя процентных отчислений. Это превращает Болгарию на долгое время в страну с хронически высоким бюджетным дифицитом.