Саргатская культура (краткий очерк)

Омский государственный университет

Кафедра первобытной истории

 

 

 

 

М.А. Саплинова

Группа И-72

 

Памятники саргатской культуры как источник для реконструкции социально-экономических отношений и мировоззрения населения

 

 

Курсовая работа

 

 

Руководитель: проф. В.И. Матющенко

 

Омск 2000

Оглавление

 

Введение.................................................................................................................... Глава 1. Саргатская культура (краткий очерк)........................................................ Глава 2. Поселения................................................................................................... Глава 3 Могильники................................................................................................. Глава 4 Отдельные категории инвентаря и отдельные находки......................... Заключение............................................................................................................... Список использованной литературы.....................................................................

3 5 9 15 30 34 36

 

Введение

Саргатская культура сейчас -- одна из наиболее изученных археологических культур Западной Сибири. Изучение памятников саргатской культуры велось многими авторами -- Л.Н. Коряковой, Н.П. Матвеевой, В.А. Могильниковым, В.И. Матющенко, Л.И. Погодиным, Н.В. Полосьмак и другими.

Существует большое количество статей и монографий, посвященных вопросам социального и экономического развития саргатского общества, работы, посвященные мировоззрению населения саргатской культуры. Данная работа представляет собой подготовительный этап попытки реконструкции общественных отношений саргатцев.

Цели работы:                                                                                                          

1) составить общую картину социального и экономического развития саргатского общества;

2) выделить отдельные категории археологических остатков, которые могут отражать мировоззрение саргатцев.

Задачи работы:

1) Рассмотреть отдельные элементы памятников саргатской культуры с точки зрения возможности их использования в качестве источника информации для изучения социально-экономического развития саргатского общества и его мировоззрение; культуры;

2) Рассмотреть памятники саргатской культуры в целом.

При выполнении каждой из поставленных задач целесообразно выделить общее и особенное в памятниках и их элементах, постараться отделить местные особенности от отклонений в обряде.

Рассмотрим основные труды, которые освещают те же проблемы, что и данная работа, и на которых в немалой степени данная работа базируется.

В 1993 и 1994 гг. Н.П. Матвеевой были опубликованы работы "Саргатская культура на Среднем Тоболе" и "Саргатская культура Приишимья". Обе работы имеют сходную структуру: в них подробно описываются саргатские памятники конкретных регионов, и в конце даются общие выводы об основных характеристиках саргатского общества данного региона, о сходстве и отличиях этих характеристик с общими для всей культуры.

 На основе опубликованных и неопубликованных материалов раскопок уже всей саргатской культуры Л.Н. Коряковой в 1988 г. было опубликовано исследование "Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири (саргатская культура)", в котором автор попыталась дать характеристику социального и экономического развития саргатского общества. 

В 1992 г. В.А. Могильников в книге "Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сибирское время", (серия "Археология СССР") поместил большой очерк, в котором сделал скорректированный на основе новых материалов обзор экономического, социального, политического, хозяйственного и других аспектов развития саргатской культуры. Надо сказать, что работа В.А. Могильникова значительно отличается от указанных работ Н.П. Матвеевой и Л.Н. Коряковой большим уровнем историчности. Конкретные памятники используются в очерке скорее как иллюстрация к положениям более исторического, нежели археологического характера.

К сожалению, количество неопубликованных материалов раскопок значительно превышает количество памятников, введенных в научный оборот, что ограничивает возможности исследователей. Среди опубликованных памятников доминируют материалы могильников -- как пишет Л.Н. Корякова, могильники саргатской культуры среди всех зауральских и западносибирских памятников раскопаны в наибольшем объеме. Вместе с тем, доля раскопанных поселений и городищ в общем объеме раскопанных памятников невелика. К тому же не все опубликованные материалы раскопок дают полную характеристику памятника. 

Многие исследователи считают целесообразным решать проблему мировоззрения населения древних обществ, либо вопросы, так или иначе с этой проблемой пересекающиеся, на материалах могильников. 

 С.С. Тихонов и В.Б. Яшин предлагают следующий алгоритм для решения проблемы изучения личности в первобытном обществе: "1) статистико-комбинаторный анализ захоронений с учетом многих критериев (количество и качество погребального инвентаря, устройство над- и внутримогильных конструкций, расположение останков в могиле, антропометрия и т.д.); 2) выделение могил, отличающихся от "стандарта"; 3) интерпретация последних; 4) корреляция полученных результатов с данными социальной психологии, этнографии и других гуманитарных наук"[1].

Л.И Погодин указывает, что при изучении социальной структуры древних обществ многими исследователями используются так называемые "дополнительные" критерии, к которым исследователь причисляет фаунистические остатки, антропологический материал, экологическую емкость регионов, дополнительные погребальные сооружения, нормы потребления и т.п. Л.И. Погодин обращает внимание на то, что не всегда костные остатки являются остатками тризн: "Если мы допускаем, что курган являлся одновременно и культовым сооружением, то поминальные и иные ритуальные действия на кургане могли совершаться родственниками (соплеменниками) неоднократно, более или менее регулярно, в течение длительного периода, независимо от количества погребенных и их социального статуса. И остеологический материал может быть остатками любого ритуального явления. Поэтому, если исследователь отдает предпочтение одному из них, то это должно быть надежно обосновано"[2].

 Вообще реконструкция мировоззрения населения археологических культур производилась большинством авторов на основе погребального обряда, предметов культа и искусства и письменных свидетельств об этой культуре (если они сохранились). Если говорить не об археологических культурах вообще, а именно о саргатской культуре, то можно заметить два важных фактора, повлиявших на методику изучения культуры. Во-первых, о саргатской культуре, как и о большинстве западносибирских культур раннего железного века, не сохранилось письменных свидетельств, а во-вторых, по причине вхождения саргатской культуры в скифо-сибирскую культурно-историческую общность (А.И. Мартынов даже употребляет термин "единство"), саргатские предметы культа и искусства во многом сходны со скифо-сибирскими, и сложно отделить их самобытные черты от заимствованных.

Эти два фактора оставляют исследователям саргатской культуры для изучения и реконструкции социально-экономических отношений и мировоззрения населения исключительно могильники и поселения. Притом в большинстве случаев материалы поселений используются для исследования экономических и отчасти социальных отношений, а погребений -- для исследования социальной структуры и мировоззрения.

Мы постараемся рассмотреть каждый из отдельных элементов захоронений и поселений саргатцев и выделить ту совокупность этих элементов, которая, с нашей точки зрения, может отражать мировоззрение населения саргатской культуры и социально-экономические отношения в саргатском обществе.

Глава 1

Саргатская культура (краткий очерк)

 

По мнению всех исследователей, занимавшихся этим вопросом, саргатское общество представляло собой культуру кочевников-скотоводов. Действительно, главную роль в жизни саргатцев играло скотоводство. На этот факт указывает многое, в том числе остеологический материал памятников. Большинство исследователей сходятся во мнении, что для саргатской культуры был характерен следующий состав стада: лошадь, крупный и мелкий рогатый скот, свинья. Это, с точки зрения этнографов, обычный набор для кочевого общества. Исключение составляет свинья, наличие которой указывает, наоборот, на оседлый образ жизни по крайней мере части племени. Вместе с тем, судя по материалам раскопок поселений, саргатцам было знакомо рыболовство, охота. Есть данные о существовании у них земледелия, притом Н.П. Матвеева показывает, что его продукты играли существенную роль в саргатском экспорте (Матвеева, 1998).

По мнению Л.Н. Коряковой, саргатская культура за время своего существования прошла следующие этапы: "предсаргатский" (VII-VI вв. до н.э.), саргатско-гороховский (V-III вв. до н.э.), саргатский (II в. до н.э. -- II-III вв. н.э.) и позднесаргатский (III-V вв. н.э.)" [3].

Исследователь считает, что лесостепные племена изначально копировали многие достижения в военной сфере от южных кочевников, но примерно с V в. до н.э. или чуть позже саргатцы начинают вносить сой вклад в прогресс.По мнению автора данной работы, такую схему можно распространить и на остальные достижения степной цивилизации. То есть, на предсаргатском этапе шло восприятие саргатцами культуры степняков, а на последующих этапах начали развиваться партнерские отношения. Это же -- период подъема собственно саргатской культуры и начала формирования на ее основе объединения, охватывавшего практически все районы Тоболо-Иртышской провинции,

Начало из Л.Н. Корякова связывает с появлением в V-IV (саргатско-гороховский этап) вв. до н.э. в ареалах обитания саргатцев и гороховцев отдельных савроматских, раннесарматских и сакских групп населения, что археологически хорошо прослеживается на материалах могильников "появлением в погребальном обряде меловой подсыпки, шатровых перекрытий, использованием при перекрытии могил хвороста, устройством в могильных ямах по периметру или вдоль одной из стенок канавок для размещения в них погребального инвентаря. В самом инвентаре проявлением сако-сарматских элементов можно считать прямоугольные жертвенники на ножках (савроматский тип) и овальные без ножек, краскотерки, характерные для Приаралья и Центрального Казахстана. Под влиянием сармат и саков в культурах лесостепи Западной Сибири распространены аналогичные сакским и сарматским предметы вооружения -- бронзовые и железные наконечники стрел, кинжалы, мечи, детали конского снаряжения и отчасти зеркала и бронзовые котлы казахстанского типа с горизонтальными ручками"[4].

Л.Н. Корякова также отмечает, что на протяжении этогоэтапа формирования саргатской культуры, особенно в конце III - начале II вв. н.э., начинается переход ко времени стабилизации и расцвета культуры.

На саргатском этапе прослеживаются через находки явно импортных вещей связи саргатцев с алтайцами и хунну, притом чаще импорт из этих областей можно встретить в восточных районах распространения саргатской культуры.

 Мы видим, что вся история саргатской культуры, как и любого общества -- это история взаимодействия с соседними племенами, история культурного обмена. Контакты с соседями, как указывает В.А. Могильников, контакты с соседними племенами "отразились на процессе формирования культуры, сложении ее этнического состава, генезисе облика материальной и духовной культуры и социальной структуре"[5].

По мнению В.А. Могильникова, развитию активных внешних контактов у саргатского населения способствовали многие факторы. Важнейшим из них было то, что ареал расселения саргатцев "локализуется в лесостепи Зауралья и Западной Сибири от восточных предгорий Урала на западе до среднего течения р. Омь в районе г. Куйбышев – на востоке. На севере она частично захватывает юг лесной зоны по Иртышу и Тоболу до его устья. Южная граница в основном совпадает с южной границей лесостепи. Судя по концентрации памятников, эта территория была заселена неравномерно. Население сосредоточивалось главным образом в северной и центральной части лесостепи, вдоль крупных рек – Иртыша, Ишима, Тобола, а также по среднему течению Оми и в низовьях Исети"[6].

Природные условия позволяли вести здесь комплексное хозяйство, строившееся на основе скотоводства, но им не ограничивающееся -- как уже упоминалось, есть данные о существовании у саргатцев относительно развитого земледелия, также, несомненно, развито было и присваивающее хозяйство. Вместе с тем, южнее саргатцев обитали степные кочевники-скотоводы, не занимавшиеся земледелием, а северные соседи -- южнотаежные племена -- не занимались скотоводством. Из этого факта вытекает перспектива развития у саргатцев а) посреднической торговли; б) торговли произведенным продуктом. 

Комплексное хозяйство, хотя и с явным преобладанием скотоводства, позволяло саргатцам сохранять относительно стабильный экономический уровень, чего нельзя сказать об их узкоспециализированных соседях. В итоге они вынуждены были вторгаться в зноу обитания саргатцев.

Важен для активизации внешних контактов был и приоритет скотоводства, точнее -- коневодства в саргатской экономике, что позволяло использовать коня а) в качестве торгового эквивалента; и б) в качестве самостоятельного товара, пользовавшегося спросом как на юге, так и на севере. 

В первую очередь внешние контакты касались верхних слоев саргатского общества, что нашло отражение в изменении погребального обряда "знати". Как указывает В.А. Могильников, наиболее сильны были контакты с югом. 

По подсчетам Н.П. Матвеевой, "у саргатского населения 25% импорта приходилось на южное направление (Средняя Азия), около 15% -- на восточное (хуннского круга) и приблизительно 10% -- на западное (приуральское)"[7]

На рубеже эр начинается расцвет торговли. С I в. до н.э. проявляются отчетливые хуннские влияния, появляется прямой импорт. Растет число монголоидных расовых типов, искусственно деформированных черепов. Проникло гунно-сарматское население под гегемонией этнических гуннов.

Со II-I вв. до н.э. и по I-III вв. н.э. в памятниках саргатской культуры увеличивается доля восточного импорта. Появляются такие предметы, как "монета у-шу; китайские зеркала (Марково I, Богдановка, Исаковка); встреченные во всех районах культуры ложечковидные застежки..., характерные для культуры хунну периода II-I вв. до н.э. с заходом в I в. н.э.; бронзовые котлы и другие предметы, восточное происхождение которых, помимо морфологии, доказывается химическим составом бронз, аналогичным бронзам Забайкалья"[8]. Появление этих предметов исследователи связывают с функционированием Великого шелкового шути. 

Н.П. Матвеева указывает, что "на протяжении всего существования саргатской культуры ее носители вели активную торговлю с Центральной Азией, с V-III вв. до н.э. -- с сопредельными территориями Казахстана, Кангюем и Хорезмом, а позднее -- с более отдаленными и высокоразвитыми центрами в Семиречье, Фергане, Приаралье. Торговля, очевидно, велась при посредстве кочевников Казахстана"[9]. Здесь следует заметить, что по тем же караванными путями, по которым шел торговый обмен, шел и обмен культурный. Таким образом, у саргатцев была возможность заимствовать некоторые принципы существования общества как от непосредственных носителей другой культуры, так и опосредовано. 

Отдельного рассмотрения заслуживают контакты саргатцев с населением гороховской и кулайской культур. В первом случае В.А.Могильников считает возможным наличие между саргатцами и гороховцами торгово-обменных контактов, допускает возможность посредничества гороховцев в торговле саргатских племен с южными и юго-западными соседями. Вместе с тем исследователь отмечает взаимоассимиляционный характер этих контактов с тенденцией постепенного поглощения гороховцев саргатцами.

Отношения с кулайцами прослеживаются, по мнению того же исследователя, в основном на метериалах керамики и частично в инвентаре погребений.

Большинство исследователей считают, что взаимоотношения кулайцев и саргатцев не выходили за рамки брачных и обменных, соседских контактов, даже в период расцвета обеих культур. Л.Н. Корякова считает, что отношения между этими культурами были напряженными и требовали от саргатцев консолидации, в результате чего на правобережье Иртыша появляются системы укрепленных городищ.

Вместе с тем, Л.В. Татаурова, основываясь на исследовании жертвенного места Окунево V, высказывает предположение, что "жертвенное место Окунево V использовалось для ритуальных целей не одним населением, а в большей или меньшей степени представителями не менее 4-х культур раннего железного века, даже если это происходило в разные временные отрезки. Примерно той же точки зрения на использование этого комплекса придерживается Е.М. Данченко"[10], из чего делается вывод о более глубоких отношениях между саргатской и кулайской культурами (которые, как предполагается многими исследователями Окунево, могли использовать жертвенное место совместно). Вместе с тем, Л.В. Татаурова, несмотря на неразработанность вопроса о связях саргатского населения с богочановским и новочекинским, высказывает предположение о том, что вышеуказанные племена вместе с саргатцами и кулайцами могли контактировать на территории междуречья Тары и Иртыша, весьма удобной для скотоводства, охоты, рыболовства.

Хотелось бы подробнее остановиться на понятии саргатской культурно-исторической общности. По мнению Л.Н. Коряковой, саргатская общность возникла как многокомпонентное образование на основе лесостепного, южно-угорского компонента, но с политическим превосходством иранских племен, которые смогли утвердить в чуждой среде свой образ жизни, т.е. хозяйственно-культурный тип и основы мировоззрения, что, несомненно, сказалось на социальной структуре саргатского общества.

Такой симбиоз знания местных условий и нового вида занятий позволил саргатцам распространить свое влияние как на ближних, так и на дальних соседей.

В состав саргатской общности, по указанию Л.Н Коряковой, "в разное время попадают и самодийские (?) (кулайское), и, возможно, прототюркские (хуннские) элементы. М.Ф. Косарев полагает, что в саргатском населении и на позднем этапе могли находиться угро-тюркские популяции"[11].

При столь пестром этническом составе общности неудивительно, что в в саргатской среде не происходит какого-либо упадка. Наоборот, мы можем наблюдать неуклонный рост ее влияния. По мнению Л.Н. Коряковой, "саргатский союз имел достаточно людских и экономических ресурсов для сохранения самостоятельности. Более того, он до определенного момента, видимо, осуществлял контроль над торговыми путями, соединявшими лес и степь"[12]. Того же мнения придерживается и Н.П. Матвеева: "Устойчивое тысячелетнее развитие саргатской культуры, видимо, было обусловлено комплексным многоотраслевым хозяйством при ведущей роли скотоводства, легко приспосабливающегося к изменяющимся природным условиям, высокими ресурсными возможностями и демографической емкостью лесостепи, а также функционированием сложно структурированного общества, контролировавшего внутреннее равновесие и взаимодействие с другими общностями"[13].

Глава 2

 Поселения

 В культуре любого народа наименьшей изменчивостью отличаются жилища. Вместе с тем, поселения саргатской культуры практически не изучены. А ведь именно они могут дать сведения о самобытных, незаимствованных чертах саргатской культуры, что очень важно в свете обширнейших контактов ее населения как с северными, так и с южными соседями. 

Кроме отдельно взятого жилища источником информации, бесспорно является и само городище или селище -- его расположение, планировка, размер; для городища -- система фортификации.

Среди саргатских городищ можно назвать такие, как Горная Бития, Богдановка, Каргановка, Кушайлы, Карташово, Рафайлово и др., среди селищ -- Коконовку, Новотроицкое, Пустынное и др.

Н.П. Матвеева делает по этому поводу интересное замечание: "В настоящее время выявлена сеть городищ, локализующихся по границам саргатской территории, видимо, форпостов на оборонительных рубежах"[14]. Она же выделяет массу различных типов поселений -- от сезонных, небольших, до хорошо спланированных с мощным культурным слоем.

Л.Н. Корякова допускает, что в пределах территории саргатской культуры могло обитать не менее 11 племенных групп. При этом не следует забывать, что поселения функционировали не всегда синхронно. 

Как известно, рубеж эр был ознаменован климатическими изменениями. И саргатцы, унаследовавшие домостроительные традиции эпохи бронзы, вынуждены былм к ним приспосабливаться. Итогом этого стало появления того способа постройки, который мы можем наблюдать в саргатских поселениях.

Расположение саргатских поселений было обусловлено как естественными факторами так и, как предполагает Л.Н. Корякова, факторами социально-исторического порядка, связанными с огромной площадью ареала саргатцев, заселение которой, безусловно, не было одноактным. Границы саргатской культуры, по мнению Л.Н. Коряковой, стабилизировались только к концу I тысячелетия до н.э. К этому времени успели сформироваться несколько типов поселений, выделились племенные центры. Восточный предел расселения саргатцев, судя по расположению городищ, располагался на одном из участков правобережья Среднего Иртыша. Естественной границей с запада, как уже отмечалось, служил Урал; южные границы, как пишет Корякова, были открыты; проникновения саргатцев на север наблюдать практически не приходится.

Нашей задачей в данной главе является анализ отдельных элементов поселений (на примере Рафайловского городища) и поселений в целом. Но есть один элемент, который сложно отнести к той или иной группе -- расположение поселений и городищ. Рассмотрим следующие группы признаков:расположение поселения, оборонительные сооружения городищ; застройка поселения, жилище, планировка жилища, жилое помещение, хозяйственное помещение, форма и расположение выхода и инвентарь. Группы выделены по принципу изученности в литературе. В каждой группе можно выделить общие признаки для саргатской культуры и ее локальных вариантов. В группах изложены общие для саргатской культуры признаки (по Л.Н. Коряковой) и конкретный материал Рафайловского городища, крупного саргатского поселения V-III вв. до н.э. (по Н.П. Матвеевой).