Противоречие как сущностное свойство явлений

Постижение той истины, что единство и борьба противоположностей является законом всякого развития, сопряжено с немалыми трудностями теоретического порядка, обусловленными спецификой изучаемого предмета.

Когда мы рассматриваем происходящие в мире процессы, то порой бывает трудно усмотреть в них какие-либо противоположности и борьбу между ними. Мы можем наблюдать, например, как развивается растение. Внешне это происходит плавно и постепенно, путем простого увеличения его отдельных частей. Но иначе все выглядит с точки зрения биохимических процессов, происходящих в организме растения. Основными из этих процессов являются усвоение растением питательных веществ, поступающих [65] из внешней среды, из почвы и из воздуха (ассоциация) и одновременно разложение и выделение некоторых веществ самого растения (диссоциация). Эти два процесса противоположны, разнонаправленны, и тем не менее рост и развитие растения происходят лишь тогда, когда имеет место и то и другое, то есть когда налицо их единство.

Вывод, который можно извлечь из этого простого примера, заключается в том, что противоречие как источник саморазвития и изменения является скрытым, внутренним. И для того, чтобы обнаружить противоречие в сущности тех или иных процессов, требуется специальный научный анализ. Если, допустим, речь идет о сущности процессов роста и развития живых организмов, то здесь не обойтись без биологии. Когда же изучается сущность процессов, происходящих в обществе, то здесь на помощь приходят марксистская социология, политическая экономия и другие науки, специально занимающиеся изучением общества. Противоречие, так или иначе, может выступать и на поверхности явлений. Например, рассматривая капиталистическое общество, мы можем заметить (для этого вовсе не нужно быть социологом или экономистом), что в нем имеет место определенная поляризация интересов, сил, тенденций и борьба между ними. Но является ли эта борьба необходимо присущей данному общественному строю или она случайна и объясняется причинами субъективного порядка – например, моральными качествами того или иного лица, предпринимателя, политика и т.д., – на этот вопрос простое наблюдение нам ответа не дает и, более того, может исказить действительное положение вещей.

Марксу понадобилось потратить большую часть своей жизни на то, чтобы показать, что причины всех коллизий в капиталистическом обществе коренятся в его сущности, в противоречии между общественным характером производства и частным способом присвоения. Поэтому это общество нельзя «вылечить» от внутренне присущих ему пороков (на что уповают идеологи буржуазии и ревизионисты). Их устранение возможно только при условии разрешения основного противоречия капитализма, а это требует революционной ломки устоев эксплуататорского общества, глубоких изменений, прежде всего в самом способе материального производства и обмена.

Критикуя взгляды буржуазных экономистов, Маркс отмечал, в частности: «...Вульгарный экономист думает, что делает великое открытие, когда он вместо раскрытия внутренней связи вещей с важным видом утверждает, что в явлениях вещи выглядит иначе. Фактически он кичится тем, что твердо придерживается видимости и принимает ее за нечто последнее. К чему же тогда вообще наука?»

В явлениях вещи, например, выглядят так: капиталист нанимает рабочего, покупает его рабочую силу по стоимости, продает произведенный продукт по стоимости, то есть всюду происходит эквивалентный обмен. Но тем не менее предприниматель имеет в результате прибыль. Вульгарный экономист (именно потому и вульгарный, что взгляд его не простирается дальше явления) делает отсюда вывод, что сам капитал обладает чудодейственным свойством – приносить прибыль, увеличивать первоначально авансируемую стоимость. А если это не так, то неверен закон стоимости, что все товары продаются по стоимости, – основной закон товарного обращения. Третьего не дано!

Глубокий научный анализ Марксом процесса капиталистического производства привел его к открытию тайны прибавочной стоимости. Маркс показал, что в процессе труда рабочий создает стоимость бóльшую, чем стоимость его рабочей силы. Тем самым было доказано, что прибавочная стоимость получается без нарушения законов товарного производства. Это позволило Марксу вскрыть основное противоречие капиталистического способа производства и основной закон капиталистической эксплуатации. Маркс показал, что сущность капитала противоречит его видимости, тому, как он выглядит на поверхности явлений.

Противоречие нельзя свести к непосредственной очевидности; как источник самодвижения и развития, его всеобщий закон оно обнаруживает себя в существенных и внутренних свойствах вещей и процессов окружающего мира. Поэтому попытки обосновать всеобщий и необходимый характер закона единства и борьбы противоположностей путем сведения его к непосредственной очевидности заранее обречены на неудачу, ибо в явлениях вещи выглядят не только иначе, но и нередко противоположным образом тому, что они собой представляют в сущности. Как отмечал Маркс, «кажущееся исключение в действительности отнюдь не противоречит общему закону, не является исключением из него, а, напротив, представляет собой лишь особый случай применения общего закона».

Часто то, что по видимости противоречит общему закону, оказывается обособившейся противоположностью того самого единства, которое выражается общим законом. Поэтому было бы неверно представить обособившийся случай как исключение из общего закона. Для видимости и кажимости всегда имеется объективная почва. Она состоит в том, что противоположные и противоречивые моменты, единство которых составляет сущность предмета, в явлении нередко обособляются.

В этом плане показателен пример из истории развития физических представлений о единстве корпускулярных и волновых свойств материи. Выработанные вначале в классической физике понятия волны и частицы связывались с различными материальными образованиями – с частицами вещества и непрерывными средами, полями. Поля и частицы считались абсолютно разобщенными. Проникновение познания в глубь материи, изучение физических процессов в микромире привело к открытию двуединой корпускулярно-волновой природы микрообъектов. Выяснилось, что ни одна из картин – корпускулярная и волновая, – взятая в отдельности, не дает целостного представления о природе микрообъекта, а требует соотнесения, дополнения своей противоположностью.