Составление канона и апостольская преемственность

Следующий этап в развитии ранней христианской Церкви, исходя из выбранного нами направления, можно примерно отнести ко II веку. Определяющими его событиями являлись появления внутри христианства различных еретических учений и возникшая в связи с этим необходимость защиты веры и выработки оснований и символов веры.

Во II и III веке, систематических гонений на христиан не было. Христианство по-прежнему считалось незаконной религией, но власти не занимались специальным розыском последователей новой веры. Вместе с тем продолжал действовать закон, согласно которому, обвиняемый кем-либо в христианстве, должен был предстать перед судом и отречься от веры, поклонившись языческим богам. Естественно, для настоящих христиан это означало неизбежную казнь. Поэтому верующие тогда страдали в основном по наветам недовольных граждан, которые имели неверное и извращённое представление о христианстве. Например, непосвящённые сограждане учеников думали, что на закрытых «вечерях любви» христиане предавались пьяным оргиям, а так как муж и жена часто называли друг друга брат и сестра, их обвиняли и в кровосмешении. Поэтому, в отличие от первого периода, который мы охарактеризовали простотой и искренностью веры, христианство стало остро нуждаться в защите веры. Опровергнуть приведённые выше нелепые домыслы не составляло осомо труда - достаточно было показать, что христианские принципы несовместимы с подобными дикими фантазиями.

Гораздо труднее было противостоять критике учёных язычников, проштудировавших христианское учение и признавших его интеллектуальную несостоятельность. Во время правления Марка Аврелия один из таких учёных мужей по имени Цельс написал антихристианский трактат под названием «Истинное слово». Примерно тогда же полемическое сочинение против христианства, которое не сохранилось, написал Корнелий Фронтон. Но, возможно, христианский автор Муниций Феликс цитирует именно его труд, приводя следующие строки: «Если в вас сохранилась хоть чуточка мудрости или стыда, прекратите искать небесные сферы, цели и тайны мироздания. Достаточно посмотреть на то, где вы находитесь. Это особенно относится к таким людям, как вы, - необразованным, бескультурным, грубым и невежественным».(3) Цельс в своём трактате атаковал вопросами. Если Иисус действительно был сыном Божьим, почему Он позволил Себя распять? Почему Он не уничтожил всех Своих врагов? А на случай, если бы христиане смогли ответить на эти вопросы, у Цельса были в запасе и другие: «С какой целью приходил Бог на землю? Для того ли, чтобы просто увидеть, что твориться среди людей? Разве Он и так не всеведущ? Или, может быть, Он всё знает, но ничего не способен сделать со злом покуда Сам не вмешается?»(4)

Такие выпады не оригинальны для сегодняшних христиан, но тогда, впервые возникла необходимость обосновано опровергнуть подобные аргументы и защитить веру. И такие защитники - апологеты, вскоре нашлись. Самое раннее из апологетических произведений адресовано «К Диогнету» и написано неизвестным автором, по-видимому, неким Квадратом. Хотя наиболее часто авторство приписывают Юстину Мученику, самому известному из ранних апологетов. Свою жизнь Юстин провёл в долгом духовном паломничестве, переходя от одной философской школы к другой, пока не нашёл в христианстве то, что он назвал «истиной философией». Как видно из его второго имени, Юстин доказал свою верность Христу мученической смертью, но не только в этом его заслуга перед христианством. Он был одним из первых призванных Богом действительно образованных людей, которые могли дать решительный отпор «умникам от природы», которые «злословят то, чего не знают»(Иуд.1.10). Кроме того, Юстин «примирил» христианство с лучшими достижениями античной культуры, по поводу принятия которой в христианстве шли долгие споры. Он нашел истоки согласия в понятии Логос, в его толковании как «слово». Философы идеалисты, провозглашая первопричинность Логоса не осознавая того, приближались к истинному знанию, которое открыл Бог через Евангелие от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (От Иоанна 1:1), и что это Слово «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (От Иоанна 1:9).

Но ещё более опасным для христианства, чем критические нападки «учёных мужей» со стороны, явилось проникновение в его ряды людей, которые не верно понимали послание и пытались толковать его по-своему. Так возникали различные еретические учения и, следует признать, что ни одно из них не было столь опасным, как гностицизм. Он являл собой не чётко организованное движение, противостоящее Церкви, а скорее обширное аморфное течение, имевшее приверженцев как внутри Церкви, так и за её пределами. Название «гностицизм» происходит от греческого слова gnosis, означающее «знание». Гностики полагали, что они обладают особым мистическим знанием, которое даётся только посвященным. Именно это знание и представляет собой тайный ключ к спасению. Гностики считали, что материя есть зло, а человеческое существо, по сути, представляет собой вечный дух (или часть вечного духа), заключённый в тело. Освободиться из заточения можно через gnosis. В христианском гностицизме - не следует забывать, что был ещё нехристианский гностицизм, - роль этого посланника выполняет Христос. Поскольку Христос - небесный посланник и поскольку тело и материя - зло, большинство христианских гностиков отрицало, что у Христа было тело, подобное нашему. Некоторые из них утверждали, что его тело было лишь видимостью, как бы тенью, казавшейся реальным телом.

Широкое распространение также получили теории ещё одного «учителя», сына епископа Синопского в Понте - Маркиона. Маркион разделил Бога Творца (Иегову) и Бога Отца. Иегова - злой, капризный Бог Ветхого Завета, избравший один народ из всех и постоянно следящий за повиновением и наказывающий. Бог Отец, напротив, любящий, Он ничего не требует от нас и всё даёт даром, в том числе и спасение. Из сострадания к нам, творениям Иеговы, Отец послал Своего Сына ради нашего спасения. Но Иисус не был рождён Марией, в таком случае Он стал бы подвластным Иегове. Он просто появился уже взрослым человеком во время правления Тиберия. В конце, естественно не будет никакого суда, поскольку Бог Отец есть Бог абсолютной любви и просто простит нас. Всё это побудило Маркиона отвергнуть иудейское Писание, как слово низшего бога, его не следует читать в церквах или использовать в ходе христианского обучения. Для заполнения этого пробела Маркион составил список книг, которые он считал подлинным Писанием. В него вошли писания Павла и евангелие от Луки, исключая цитаты из Ветхого завета, которые Маркион объяснял интерполяциями - делом рук иудействующих, стремившихся исказить оригинал.

Маркион представлял собой ещё большую угрозу для Церкви, чем гностики. Как и они, он отвергал или коренным образом пересматривал учения о творении, воплощении и воскресении. Но он пошёл дальше, создав церковь со своими епископами и собственным писанием. На какое-то время эта конкурирующая церковь добилась определённых успехов и даже после явного поражения продолжала существовать в течение нескольких веков.

Как не парадоксально, Маркионство дало христианству и положительный импульс. Брошенный вызов требовал ответа и Церковь начала составлять список священных христианских писаний. Это было сделано не на каком ни будь специальном соборе, а происходило постепенно и для достижения абсолютного согласия по всем мелким деталям требовалось время. Но уже к концу II века была определена основная часть канона: иудейское Писание, четыре Евангелия, Деяния и послания Павла. Что касается более коротких книг Нового Завета, согласие на их счёт было достигнуто гораздо позднее, хотя особых споров они не вызывали. Книга Откровение, пользовавшаяся широким признанием уже к концу III века, была поставлена под сомнение после обращения Константина из-за её резких выпадов в адрес господствующей культуры и империи. Она была включена в Новый Завет только во второй половине IV века. То, что Церковь включила в канон четыре Евангелия, показало, что в противовес тайным преданиям и личностным истолкованиям гностиков и Маркиона, Церковь пользуется открытым преданием, известным всем. В том числе - многочисленным свидетельствам о Христе.

Другим ответом Церкви на ереси была выработка «символа веры». Изначальный его текст был составлен в Риме примерно в 150 году. Слово «символ » в данном контексте не имело того смысла, в каком мы понимаем его сейчас; оно означало скорее отличительный знак, по которому христиане могли отличать истинных верующих от различных еретиков, в том числе гностиков и маркионистов. Этот символ использовался при крещении в форме трёх вопросов, которые задавали кандидату:

-   Веришь ли ты в Бога, Всемогущего Отца?

-   Веришь ли ты во Христа Иисуса, Сына Божьего, Который родился от Святого Духа и Девы Марии, Который был распят при Понтии Пилате, умер и восстал из мёртвых на третий день, вознёсся на небо, сидит одесную Отца и придёт судить живых и мёртвых?

    Веришь ли ты в Святого Духа, в святую Церковь и в воскресение плоти? (2.с.66)

Канон Нового Завета и первый символ веры стали действенными орудиями борьбы против ереси, но в конечном счёте решение этого вопроса сводилось к установлению авторитета Церкви. Все признавали, что истинное знание исходит от Иисуса. Гностики утверждали, что у них есть тайное знание изначального послания, передававшееся через их тайных учителей. Маркион утверждал, что он получил доступ к этому знанию через книги Павла и Луки, которые он, правда, заботливо очистил от всего, что не согласуется с его взглядами на Ветхий Завет. В этом плане чрезвычайно важное значение приобрёл вопрос об апостольской преемственности. Суть его просто-напросто заключалась в том, что если бы Иисус обладал каким-то тайным знанием, переданным ученикам, - чего фактически не было, - то ими, в первую очередь, должны были быть те же апостолы, которым он доверил Церковь. Если апостолы приняли это учение, они, в свою очередь, должны были передать его тем, кто сменит их в руководстве Церковью. Следовательно, если такое тайное знание существует, им обладают те, кто учился непосредственно у апостолов, затем - преемники этих учеников. То есть епископы. Но истина заключается в том, что сейчас - то есть во II веке - те. Кто могут претендовать на прямую апостольскую преемственность, единодушно отрицают существование какого-то тайного учения. Из этого следует вывод, что утверждения гностиков о доверенном им тайном предании абсолютно безосновательны. Чтобы этот аргумент выглядел весомее, следовало доказать, что епископы того времени действительно были преемниками апостолов. Это не представляло особого труда, поскольку в наиболее древних церквах были списки, свидетельствовавшие об апостольской преемственности их епископов.

Итак, данный период можно выделить исходя из следующих основных положений. С одной стороны, это возрастание и взросление Церкви, с другой стороны появление активных противников христианского учения и появление различных еретических направлений внутри Церкви. Прошло чуть более 100 лет с момента вознесения Христа, а уже появились сомневающиеся в его материальном существовании. Церковь в большинстве своём по прежнему состояла из верных учеников Христа, но в её ряды стали проникать люди, более заинтересованные в философской стороне учения, возможности блеснуть своим понимание писания, чем принятие истины. Всё это вызвало необходимость в защите веры, составления канона и «символа веры». Появляются первые сильные богословские сочинения учителей Церкви. Это говорит о развитии христианства в сформировавшуюся зрелую религию, с которой вынуждены считаться на культурном и государственном уровне, хотя оно по-прежнему запрещено законом. Как всякая религия христианство начало обрастать различными обрядами и традициями, выделились посты по средам и пятницам, собрания у могил мучеников. Раз в году отмечалось особое воскресенье, день Воскресения. Обряд крещения, который как нам известно из Деяний не требовал особой подготовки, теперь значительно усложнился. Период научения и испытания кандидата к началу III века мог растянуться на три года. Христианские собрания теперь делились на две части, в первой читались и обсуждались книги Священного Писания, пелись гимны и воздавались молитвы. Вторая часть открывалась причащением, которое по-прежнему заключалось в преломление хлеба и разделение чаши с вином, собрание заканчивалось благодарственной молитвой. К этому времени достаточно чётко сформировалась трехуровневая иерархическая структура Церкви: епископ, пресвитер, или старейшина, и диакон.