Цвет в культуре и в языке

Названия цветов спектра пользуются повышенным вниманием языковедов – сравниваться с ними, пожалуй, могут только глаголы движения и термины родства. О социокультурной метафорике цветообозначений написано особенно много. Как известно, в разных культурах символика одних и тех же цветов различна. Также как различно и значение определенных цветов для определенной культуры. Проиллюстрируем это на примере 2 основных цветов – белого и черного - в русской и английской культурах.

В цветовой гамме культурной и языковой (или лингвокультурной) картины мира, созданной (и непрерывно создаваемой) английским языком, черный и белый играют очень важную роль. В них нашла свое отражение и реальная, и культурная картина англоязычного мира.

Номинативное значение слова «белый» - цвета снега или мела [Ожегов 1972:91]; white – of the colour of fresh snow or common salt or the common swan`s plumage…(белый – цвета свежего снега, обыкновенной соли или обычного оперения лебедя) [The Concise Oxford Dictionary 1964: 594]

Номинативное значение слова «черный» - цвета сажи, угля, противоположное белому [Ожегов 1972: 883]; black – opposite to white, - colourless from the absence or complete absorption of all light (черный – противоположный белому – бесцветный из-за отсутствия или полного поглощения света) [The Concise Oxford Dictionary 1964: 76]

Оба цвета представляют собой определенное физическое явление реального мира. Например, они могут характеризовать платье: a black dress,черное платье обозначает платье черного цвета, a white dress, белое платье определяет цвет платья как цвет снега, соли, оперения лебедя.

Однако в обеих культурах черный цвет ассоциируется с трауром, поэтому черное платье может быть либо траурным, либо официальным вечерним нарядом. Белое платье обычно в обеих культурах носят юные девушки, это символ невинности, свадебный наряд. Пышное белое платье обычно «выдает» невесту – это культурный знак бракосочетания.

Чтобы осознать все культурные оттенки такого простого сочетания слов, как белая скатерть, white tablecloth, надо представить себе черную скатерть, black tablecloth, что достаточно трудно сделать, поскольку для обеих культур это искусственное, неприемлемое, фантастическое словосочетание. Белая же скатерть, white tablecloth, - признак торжественного, парадного события. Впрочем, в культуре современной Англии белые скатерти уже почти вышли из употребления. В русской культуре они сохраняют свою культурную знаковость, ассоциируясь с праздничным застольем по особо важному случаю.

Сочетания слов «black» и «white» со словом «man» в значении «человек» заслуживают специального рассмотрения. Социокультурная обусловленность словосочетания «white man» проявляется в его специфической семантике. White man – это не просто человек с белой кожей, представитель белой расы. В следующем контексте white man предполагает, по-видимому, только американцев, хотя с антропологической точки зрения испанцы и мексиканцы также являются представителями «белых»:

«And sometimes her husband brought visitors, Spaniards or Mexicans or occasionally white men». [Lawrence] - «Иногда ее муж приводил гостей, испанцев или мексиканцев, а порой и белых». [Лоуренс]

Не случайно и то, что в обществе белых, заявляющих о превосходстве своей расы над другими, данное словосочетание приобрело значение «порядочный, приличный, благовоспитанный человек», в то время как словосочетание «black man» имеет определенный отрицательный оттенок и синонимично словам со значениями «дьявол», «злой дух», «сатана». Сравним отрывки:

«Sit down and tell me about your sister and Jon. Is it a marriage of true minds? It certainly is. Young Jon a pretty white man». [Galsworthy] - «Сядь и расскажи мне о своей сестре и о Джоне. Это союз верных сердец? Конечно же. Молодой Джон – очень порядочный человек». [Голсуорси]

«Rich as Croesus and as wicked as the black man below». [Meredith] - «Богат, как Крез, зол, как дьявол в преисподней». [Мередит]

Для английского языка (отражающего культуру и общественное сознание говорящего на нем коллектива) вообще характерно традиционное соотнесение черного цвета с чем-то плохим, а белого – с хорошим, причем под влиянием американского варианта английского языка оно получило в британском дополнительную актуализацию. Поэтому составные номинативные группы с прилагательным «black» имеют негативные коннотации, а прилагательное «white», как правило, входит в состав номинативных групп, имеющих положительные оттенки значения.

Действительно, «black sheep» (черная овца), «black market» (черный рынок), «Black Gehenna» (черная геенна), «black soul» (черная душа) – во всех этих случаях black ассоциируется со злом; к тому же это цвет траура, цвет смерти: «black dress» (черное платье), «black armband» (черная нарукавная повязка). Напротив, white – цвет мира («white dove» – белый голубь, символ мира), цвет свадебного платья невесты, цвет всего хорошего и чистого.

Даже когда white сочетается с существительным, явно обозначающим нечто плохое, white смягчает, облагораживает негативное значение последнего: «white lie» – ложь во спасение, морально оправданная ложь.

Вообще метафорические значения белого и черного цветов в русском языке совпадают с английским: «черная душа», «черная весть», «черный день» и т.д. Интересное культурное различие, обусловленное, по-видимому, климатом: русские откладывают, берегут что-либо жизненно важное на черный день, а англичане – на дождливый: «against a rainy day».

Специфика употребления словосочетаний «white man» и «black man» в наши дни неожиданно получила весьма острое звучание. В связи с растущей ролью английского языка как международного языка-посредника, а также в связи с освобождением народов Африки от колониализма и ростом их самосознания специфическая метафорика черно-белых обозначений привлекла к себе пристальное внимание африканцев. Как указывает Али Мазруи, автор работы «Политическая социология английского языка», африканская общественность озабочена «пережитком расизма в современном английском языке» - тем, что, употребляя слово «black» с отрицательными коннотациями, а «white» – с положительными, говорящий не осознает «уходящей корнями в прошлое расисткой традиции, которая ассоциирует черное с плохим, а белое с хорошим.» [Mazrui 1975: 81]

Али Мазруи связывает эту традицию с распространением христианства, изобразившего дьявола черным, а ангелов белыми. Он приводит многочисленные примеры из Библии и классической английской литературы, которые задевают достоинство чернокожих и поэтому представляют особые сложности при переводе на африканские языки.

По мнению автора исследования, необходимо срочно предпринять какие-то меры в отношении метафорики цветообозначений в современном английском языке, поскольку он является наиболее законным и вероятным кандидатом на универсальное применение, а черные естественные носители этого языка, по-видимому, в ближайшее время количественно превзойдут белых носителей. Разумеется, при этом не имеются в виду изменения типа whitemail (при blackmail «шантаж, вымогательство») или white или brown market (при black market «черный рынок»), однако сознательное отношение к пережиткам расизма в английском языке, создание новых альтернативных метафор хотя бы для африканских вариантов английского способствовало бы укреплению его позиций и популярности («deracialization of English»).

Так социокультурная обусловленность языкового явления под влиянием изменившихся условий жизни превратилась в острую политическую проблему. Именно отсюда началось мощное идеологическое и культурное движение, получившее название «political correctness». Именно поэтому основным условием коммуникации считается фоновое знание, то есть знание реалий и культуры, которым взаимно обладают говорящий и слушающий. [Тер-Минасова 2000:75-79]

Цветообозначения находят широкое выражение в языке, в частности во фразеологии. Этимология таких словосочетаний довольно интересна. Например,

«Blue stocking» (англ.) – «der Blaustrumpf» (нем.) – «синий чулок» (рус.). «Собранием синих чулок» был назван адмиралом Босковеном один из литературных салонов середины 18 века в Лондоне. Причиной тому послужило появление известного ученого Бенджамина Спеллингфлита в этом салоне в синих чулках. Интересно, что сейчас так принято называть женщину, слывущую сухой педанткой, лишенной женственности.

«A black sheep» (англ.) – «das schwarze Schaf» (нем.) - «черная/паршивая овца» (рус.). Паршивая овца – это позор семьи. По старому поверью считалось, что черная овца отмечена печатью дьявола. Фразеологизм является частью пословицы «There is a black sheep in every flock», что в русском языке звучит как «В семье не без урода».

«The golden age» (англ.) – «die goldene Zeit» (нем.) – «золотой век» (рус.). Данное выражение впервые встретилось у греческого поэта Гесиода в поэме «Труды и дни». Автор описывал век Сатурна, когда люди жили, подобно богам, без забот, раздоров, войн и тяжелого подневольного труда. В современном языке фразеологизм традиционно обозначает период рассвета культуры и искусства. В истории Англии золотым веком называют 18 век, период господства классического направления в искусстве.

«Blue blood» (англ.) – «das Blaublut» (нем.) – «голубая кровь» (рус.). Голубая кровь – так говорили о человеке дворянского, аристократического происхождения. Это выражение - калька с французского le sang bleu, которое, в свою очередь, калька с испанского la sangre azul. Первоначально так называли себя аристократические семьи испанской провинции Кастилии, гордившиеся тем, что их предки никогда не вступали в смешанные браки с маврами и другими народами со смуглым оттенком кожи. Полагают, что в выражении подразумевается, что у людей со светлым оттенком кожи вены имеют голубоватый цвет, чего не наблюдается у людей со смуглой кожей. [Каплуненко 1991: 126, 142]

В основном в состав фразеологизмов входят термины цветообозначения более древнего происхождения, то есть наименования для базовых оттенков спектра.

Ученых до сих пор волнует вопрос, является ли появление и развитие терминов цветообозначения языковой универсалией или это случайное явление. Как уже отмечалось, в опровержение гипотезе Сепира-Уорфа английские ученые Берлин и Кей провели ряд исследований и пришли к выводу, что процесс возникновения и развития цветонаименований в языках является своего рода языковой универсалией. Эксперимент проводился на материале 20 языков из разных языковых групп. Ученые ставили своими задачами выяснить:

-какие именно оттенки оцениваются носителями выбранных языков как представляющие основной цвет, а какие представляются как переходные, смешанные;

-какой оттенок в максимальной степени отражает представления о типичном цвете;

-о каких цветах представления тестируемых наиболее согласованы, а о каких - размыты.

Из цветового спектра были выделены 330 оттенков. При этом 10 из них являлись ахроматическими (белый, серый, черный и т.д.). В эксперименте участвовало две фокус-группы, куда входили представители обоих полов разных возрастов. Эксперимент предваряла диагностика цветового зрения испытуемых. К исследованию были допущены участники только с нормальным цветовым зрением.

Участникам первой фокус-группы показывали цветовую таблицу. На ней нужно было отметить ячейки, которые, по их мнению, наиболее полно соответствовали понятию какого-либо цвета. Затем испытуемых просили обозначить ту ячейку таблицы, в которой находится наиболее типичный пример цвета.

Испытуемые второй группы опрашивались на предмет того, какими словами они пользуются в речи, когда хотят назвать тот или иной оттенок. После этого с названиями проделывалось тоже, что и с цветами в первой группе: выделялось слово, наиболее полно соответствующее понятию какого-либо цвета, отмечался типичный оттенок.

Критерии выбора основного цветового понятия были следующими:

-термины должны были быть монолексемными, то есть значение термина нельзя образовать путем суммирования значений других цветовых понятий;

-невключаемость понятия в названия других цветов;

-широкая сочетаемость;

-психологическая «очевидность», интуитивная понятность для респондента.

В результате эксперимента Берлин и Кей пришли к следующим выводам:

·  Существует единый набор из 11 базовых цветов для всех выбранных языков (белый, черный, красный, зеленый, желтый, синий, коричневый, фиолетовый, розовый, оранжевый, серый).

·  Если в языке присутствовали названия для меньшего, чем 11 числа цветов, эти названия были строго определенными: все языки содержали названия для черного и белого цветов, если в языке было 3 цветонаименования, среди них обязательно было слово «красный», если 4, то присутствовали названия либо для зеленого, либо для желтого цветов. Если в языке было 5 цветонаименований, то назывались такие слова, как «зеленый» и «желтый», если было 6 цветонаименований, обязательно было название для синего цвета, если 7, то присутствовало слово «коричневый», если в языке было 8 и более цветонаименований, среди них были слова «фиолетовый», «розовый», «оранжевый» или «серый».

Берлином и Кеем был выдвинут также ряд следующих предположений:

-добавление или утрата термина цветообозначения происходят в определенной иерархической последовательности;

-науке неизвестен ни один случай утраты термина цветообозначения;

-число терминов цветообозначения зависит от экономического и культурного развития страны рассматриваемого языка, степени изоляции и других экстралингвистических факторов.

Многие иностранные психологи, включая специалистов по цветовому восприятию, очень благосклонно отнеслись к появлению теории Берлина и Кея в научном мире. В тоже время антропологи-теоретики отнеслись к ней с большой долей скептицизма. Факт существования языковых универсалий, связанных с терминами цветообозначения у многих ученых вызывал сомнения. Прежде всего, они основывались на том, что Берлин и Кей использовали для исследования в основном языки народностей с относительно высоким уровнем развития. Например, 17 из 20 выбранных языков были письменными. Следовательно, велика вероятность того, что появление и развитие терминов цветообозначения – это случайное явление. Каких-либо исследований и экспериментов для подтверждения или опровержения этой точки зрения проведено не было.

При проведении WCS (World Colour Survey) было выбрано 110 бесписьменных языков народностей с очень низким уровнем развития. Условия эксперимента были аналогичны экспериментам Берлина и Кея. В результате проведенных исследований ученые пришли к следующим выводам:

-существует четкая межъязыковая статистически подтвержденная тенденция (и для письменных языков развитых народностей, и для бесписьменных языков народностей с низким уровнем развития) к обозначению одним ключевым словом большого количества оттенков;

-чаще всего ключевыми являются слова «белый», «черный», «красный», «зеленый», «желтый», «синий», «коричневый», «фиолетовый», «розовый», «оранжевый» и «серый». [Берлин, Кей 2003: 151-160].

Оба исследования позволили получить данные, полезные как с теоретической, так и с практической точки зрения.

Сопоставляя систему цветообозначений в разных языках, исследователи неизменно отмечают особенность русского и некоторых других языков, в которых для обозначения синего цвета существует два основных названия - синий и голубой. Следовательно, если в других индоевропейских языках группа основных цветообозначений включает 11 слов, то в русском языке она состоит из 12 цветов. Вполне понятно, что есть ряд универсальных явлений, связанных с общечеловеческой картиной мира. Однако нельзя забывать и о наличии национальных особенностей, присущих только данной культурной общности людей. И какую бы психофизиологическую основу не имел цветовой язык, на него неизбежно наслаиваются традиции и обычаи народа.

Прежде всего, обратимся к этимологии. Лингвисты единодушно признали значительно более позднее происхождение слова «синий» по сравнению со словом «голубой». Согласно словарю Фасмера, «синий» восходит к др.-инд. Čуāmás - «темный, черный». Действительно, на ранней стадии развития языка понятия «черный» и «синий» не различались.

В истории русской культуры синий цвет занимал особое место. Из анализа памятников русского фольклора видно, что синий цвет обычно наделялся магическими свойствами. Прежде всего, он был связан с водой, которая в свою очередь, считалась в древности местом, где таятся злые, враждебные человеку силы. Вода издревле осознавалась как стихия, связанная со смертью и загробным миром. Не случайно одним из центральных обрядов в христианстве является крещение водой, символизирующее смерть и воскресение в истинной вере. По известным законам прямое название вещей, связанных с мистическим злом, всегда было несколько табуированным. Это бессознательное предубеждение привело к тому, что даже в 19 веке название «синий» предпочитали сохранять в иноязычном звучании и написании.

Итак, по самым разным причинам синий у русских в течение долгого времени сохранило негативный подтекст. Однако все вышесказанное относится скорее к темно-синему цвету. Светлый же оттенок синего цвета, напротив, был весьма распространен. Становилась очевидной потребность в названии светло-синего оттенка словом, не связанным на прямую с термином «синий». Вследствие чего стали появляться слова, выражающие голубые оттенки. Голубой цвет- это цвет неба, поэтому коннотация была слова только положительной. По некоторым данным слово образовано от «голубь». Причем речь идет не об основном фоне оперения обыкновенного голубя, а о специфическом отливе шейных перьев. По другим данным, вначале появилось обозначение цвета, а уж потом название птицы. Между тем в первых письменных источниках голубой употреблялось только в качестве названия конской масти. Значение его, однако, не совсем ясно. Под мастью голубая подразумевалась лошадь либо светло-серая либо темно-серая с синевой, либо серовато-голубая, либо даже серовато-желтая, серовато-бурая. Позже слово обрело свое нынешнее значение (цвет ясного неба). По непонятным причинам именно в данном значении термин стал широкоупотребительным и закрепил за собой вполне определенный участок спектра. [Фасмер 1986-1987: 765-770]

Подобные же особенности можно наблюдать и в других культурах. Как уже упоминалось, у зулусов есть 39 слов для обозначения зеленого цвета. Появление такой терминологии обусловлено культурно-историческими факторами. Во времена, когда еще не существовало автомобильного транспорта и транснациональных шоссе, жителям Южной Африки приходилось часто совершать долгие переходы по зеленой саванне. Не было ни карт, ни дорожных указателей, а путешественникам нужно было описывать пройденные ими места. И вот язык сам адаптировался к нуждам тех, кто на нам говорил. В зулусском языке есть такие названия, как «цвет влажных листьев днем» или «цвет мокрой листвы при лучах солнца». Существуют также специальные обозначения для цвета древесной листвы, листьев кустарника и листьев, дрожащих на ветру, а также реки, лужи, ствола дерева, крокодила … Так и сложились 39 оттенков зеленого. [Льюис 1999:38-39]

Есть и совершенно другой пример: в языке африканского народа ндембу существует только три слова для обозначения цветов, которые можно перевести на русский словами «белый», «красный» и «черный». Все остальные цвета передаются описательными выражениями, например, о зеленом говорят как о цвете травы или тростника. Часто даже те цвета, которые мы считали бы отличными от красного, белого и черного, обозначаются словами «белый», «красный» и «черный». Синюю ткань они называют «черной», желтые или оранжевые цвета, материал или другие предметы считаются красными. [Крейдлин, Кронгауз 2004:139]

Из приведенных примеров видно, что число терминов цветообозначения зависит от экономического и культурно-исторического развития страны.

Заключение

Как видно из данной курсовой работы, цвет имеет огромное значение в жизни человека. Цвет влияет на наше настроение, эмоции, обусловленность какого-либо цветообозначения может превратиться даже в острую политическую проблему.

Ученых во всем мире до сих пор волнует вопрос, является ли появление и развитие терминов цветообозначения языковой универсалией или это случайное явление. В ходе ряда исследований было выявлено, что существует набор из 11 базовых цветов. Но, конечно, это условно, так как, например, в одной культуре, есть только три термина цветообозначения – белый, черный и красный, а в другой культуре существует 39 слов для обозначения лишь одного зеленого цвета. Все зависит от экономического и культурного развития страны.

Значение, трактовка одного и того же цвета может быть различна. Можно говорить о разных значениях цвета в связи с человеком, его организмом, одеждой, в связи с природой и многим другим. Символика цвета связана с тем предметом, которому цвет приписан. Как, например, красный цвет флага, розы и носа символизируют совершенно разные вещи. Наиболее последовательная символика цветов связана с природой и природными явлениями. Цвет здесь используется главным образом для обозначения времен года: зеленый – цвет весны, красный – лета, желтый – осени, белый – зимы.

А вообще, обобщения относительно определенного символизма любого из цветов сделать трудно. Цвета имеют слишком обширный и сложный диапазон символических значений.

Множество сложных систем цветовой символики охватывают практически все области знания – от планет и первичных элементов до сторон света, металлов и веществ в алхимии, органов и частей тела. Однако зачастую эти связи основаны на произвольном выборе. Что кажется истинным, так это то, что цвета представляют собой в основном жизнеутверждающие символы.