Типологии доказательств

Как заметил А. Леви-Брюль, если доказательство является «...механизмом, с помощью которого достигается установление истинности довода, права или факта»[78], то судебное доказательство не совсем подпадает под это определение: предоставляя свои доказательства, каждая сторона стремится прежде всего не к установлению объективной истины, а к тому, чтобы оказать свое влияние на третью сторону, которая призвана разрешить спор, и это касается как традиционных обществ, так и современных. Однако эта черта еще более ярко выражена в элементарных и полуэлементарных обществах: при отсутствии центральной власти давление общественного мнения может быть определяющим, и такое положение вещей очень устраивает каждую сторону в силу существующей возможности привлечь его на свою сторону. Кроме того, традиционные общества придают особое значение доказательствам трансцендентного свойства, чего нет в наших современных обществах. Чтобы составить типологию доказательств, можно воспользоваться, слегка ее изменив, классификацией Ж. Пуарье. Этот

Рулан Н. Юридическая антропология. – М.: Издательство НОРМА, 2000. С. 165

автор делает различие между трансцендентными и вещественными доказательствами. Первые делают ставку на потусторонние силы, т.е. силы невидимого нами мира, а вторые – на добычу материальных свидетельств техническими средствами. Мы, со своей стороны, добавим к этим двум типам доказательств еще один тип, промежуточный или смешанный, когда могут прибегать, в зависимости от обстоятельств, как к трансцендентным элементам, так и к вещественным[79].

Трансцендентные доказательства.Этот вид доказательств опирается на невидимые силы потустороннего мира, к ним относятся божий суд, пророчество и присяга. Божий суд и пророчества опираются все на те же силы невидимого нами мира, которые, как предполагается, выражаются определенными знаками или определяют то или иное поведение. При божьем суде субъект располагает определенной свободой инициативы. Иногда здесь имеет место двусторонний фактор, который состоит в проведении поединков (часто проводимых в феодальную эпоху как форма божьего суда; в Черной Африке они встречаются гораздо реже). В других же случаях здесь имеет место эксперимент: прямого столкновения между состязающимися нет, но один индивидуум подвергается экспертом (колдуном, священником, вождем или самим обвиняемым) определенной процедуре, например, наложению раскаленного железа на слизистую оболочку или принятию яда, а реакция подвергаемого испытанию будет определяющим фактором в установлении его виновности или невиновности (как правило, доза яда, которую должен принять испытуемый, не смертельна: если испытуемого сразу же начинает рвать и яд выбрасывается из организма, то с обвиняемого снимается обвинение, тяготевшее над ним).

Далее, отметим, что эти методы опираются на определенную психологическую рациональность: как правило, тот, кто не виновен, идет на испытание добровольно, потому что он уверен в своей правоте; но если испытание оборачивается против него, то очень часто бывает так, что в этом случае он сам себя убеждает в своей виновности.

При пророчествах же подозреваемый или обвиняемый не имеют никакой инициативы, они остаются полностью пассивными субъектами: используемые способы к ним не применяются. В данном случае часто применяется допрос трупа. Производится наблюдение за тем, какая походка у тех, кто переносит покойника к месту погребения: исходя из направления, по которому продвигаются переносящие тело, делается вывод, была ли смерть естественной или нет, произошла ли она в результате конфликта с родственником или чужаком. В других местах прибегают к помощи живот-

Рулан Н. Юридическая антропология. – М.: Издательство НОРМА, 2000. С. 166

ных. Перед норкой паука развешивают нити, которые символизируют каждого из братьев покойного. Виновным считается тот, чью ниточку паук передвинет, он должен тогда отдать взамен им убитого мужчину или женщину из своего рода. Совершенно естественно, что для разрешения подобного рода проблем довольно часто прибегают к услугам колдунов, которые либо помогают урегулировать эти конфликты, либо являются их первопричиной. Вмешательство колдунов может носить и более прямой характер. Так как считается, что колдуны могут превращаться в различных животных (людей-пантер, людей-леопардов, что эквивалентно нашим оборотням), то и предполагается, что они могут нападать на свои жертвы и убивать их.

Устное обязательство, присяга или клятва, кроме судебной сферы, могут применяться и в других областях: клятва в братской дружбе, клятва преданности вассала своему сюзерену, политическая клятва, клятва в любви, клятва в союзе бога со своим народом и т.д.

Однако когда применение клятвы касается судебной сферы, то она должна быть освящена: факты, к которым она относится, так же, как и свидетельства, которые представляет дающий клятву и его поручители, отдаются во власть невидимых сил, которые берут на себя выяснение истины и в случае необходимости покарают клятвопреступника и его гарантов. Подобное освящение данной процедуры является доминирующим фактором при даче судебных клятв, и это характерно для традиционных общества, хотя последние отнюдь не являются здесь исключением. Еще совсем недавно в наших обществах свидетели на уголовных процессах давали клятву перед богом и при этом использовались предметы, его символизирующие (например, распятие). В древнем римском праве sacramentum mirem[80] – самое главное из действ Законов XII таблиц – происходит из того же самого механизма: процедура не касается прямо предмета спора, она стоит перед необходимостью разобраться в двух противоречащих друг другу клятвах, которые были даны каждой из сторон. Возвращение вещи ее истинному хозяину является лишь следствием расследования, ведущегося с целью определения, какая из двух сторон является клятвопреступницей, что может навлечь на общину гнев богов, гнев, которого можно избежать лишь благодаря осуждению виновного. И здесь главная роль отводится невидимому миру. Что же касается вещественных доказательств, то тут уже логика другая, она уже ближе к нашей.

Вещественные доказательства.В качестве таковых могут рассматриваться явное преступление и результаты дознания. Очевидность преступления часто ведет к тому, что жертва сама себе

Рулан Н. Юридическая антропология. – М.: Издательство НОРМА, 2000. С. 167

обеспечивает защиту. Однако если спор регулируется с помощью процедуры, требующей вмешательства третьей стороны и участия свидетеля, то свидетельство будет принято во внимание только в том случае, если свидетель явно показал виновному факт своего присутствия на месте преступления.

Если нет очевидного преступления, а свидетельские показания и допросы оказываются недостаточными для установления истины, то тогда прибегают к дознанию (расследованию), в ходе которого эксперты будут добывать вещественные доказательства.

Смешанные доказательства.Это доказательства, опирающиеся на материальные элементы, которые содержат также символические и священные аспекты. К ним относятся свидетельства, признание, вещное действие, письмена. Доказательства, представляемые свидетелями, имеют тем большую силу, чем выше социальная ступенька, которую занимает дающий показания. Общественное положение свидетеля определяется рядом критериев: возраст (ребенок, например, может давать показания, но их значение невелико; взрослым он становится при достижении половой зрелости или при посвящении, которые по времени могут совпадать или не совпадать); пол (как правило, показание женщины ценится меньше, чем показание мужчины); социальный статус и правовое положение (слово гриотов[81], кузнецов, пленников, вольноотпущенников имеет меньше веса, нежели слово свободных людей). Свидетельства касаются конкретных элементов, но, строго говоря, эти свидетельства не являются вещественными доказательствами, поскольку очень часто их гарантия обеспечивается клятвой.

Признание состоит в том, что какой-то индивидуум заявляет о своей виновности, признает факты и поступки, которые ему вменяются в вину или автора которых пытаются найти. Здесь еще часто обращаются к невидимому миру; это делается в той мере, в какой признание часто является следствием того, что прибегают к испытаниям невиновности (божьим судом) и к пророческим методам. Фактически признание является еще в меньшей степени «королевой доказательств» в традиционных обществах, чем в наших, потому что невиновный может совершенно свободно объявить себя виновным, если он верит в то, что невидимые силы могут указать на него, или если он думает, что мог совершить поступки, которые ему вменяют в вину и которые он мог совершить, будучи в бессознательном состоянии (во время сна или если он был невменяем).

Вещное действие (инструментальное доказательство) состоит в предъявлении какого-либо предмета. В данном случае это лишь видимость вещественного доказательства. С одной стороны, уделя-

Рулан Н. Юридическая антропология. – М.: Издательство НОРМА, 2000. С. 168

ется больше внимания не самой конкретной вещи, а личности представляющего вещественное доказательство. С другой стороны, гораздо больше придается значения отношениям между преподносящим и принимающим, которые символизируют данный предмет, а не самому предмету как таковому. Данное явление хорошо просматривается в традиционном праве, например, при подношении выкупа: приданое удостоверяет бракосочетание; оно не просто состоит из каких-то компенсационных преподношений семье супруги, а символизирует союз между семейными группами супругов.

И, наконец, что касается письменных доказательств, то к ним иногда относились как к чему-то святому. Большинство традиционных обществ знало лишь устные доказательства. Но письменность постепенно входила в быт с приходом мусульманских и европейских колонизаторов. Впрочем, африканцы, когда они знали письменные знаки, очень часто придавали им магический характер. Очень многие талисманы представляют собой маленькие кожаные мешочки, внутри которых хранятся стихи из Корана; мешочки носятся на шее. (С нашей стороны было бы неосторожно квалифицировать такое поведение инфантильным или «первобытным»: давайте-ка вспомним, какое большое значение мы придаем письменным отношениям, которые мы поддерживаем с административными органами).

Какой бы ни была природа используемых доказательств, они должны обычно приводить к тому, что именуется истиной, которая должна быть утверждена принятым решением, что является одним из средств положить конец конфликту.

Выход из конфликтов

Мы понимаем под выходом из конфликта целый комплекс мер и решений, способных либо временно, либо окончательно погасить конфликт. В зависимости от степени автономности каждой из сторон выход из конфликта можно схематически представить в виде двух вариантов:

Обе стороны берут на себя ответственность за конфликт. В данном случае для разрешения конфликта может быть принят целый ряд решений. Стороны могут избежать столкновения путем примирения или прибегнув к двусторонним переговорам. И, наоборот, они могут пойти на прямое столкновение либо принять решение о применении системы мщения.

В разрешение конфликта вмешивается третья сторона, причем характер вмешательства может быть более или менее директивен. По спору выносится решение, форма и природа которого могут быть различны.

Выше мы уже рассматривали случаи двусторонних переговоров, а теперь изучим применение системы возмездия (мщения).

Рулан Н. Юридическая антропология. – М.: Издательство НОРМА, 2000. С. 169

Здесь речь пойдет о санкциях по спору и об уклонении от конфликтов.

Санкции по спору.Они делятся на три категории: очищения, компенсации наказания.

Очищения, сопровождаемые жертвоприношениями, как правило, применяются для разрешения споров, возникающих между индивидуумами одной и той же группы. Этот вид санкций может также в некоторых случаях сопровождаться провозглашением другого вида санкции.

Возмещения и компенсации, которые могут принимать различные формы, должны вручаться их получателям под страхом предписания, которое усилит тяжесть нанесенного ущерба.

Что касается наказаний, то их применение зависит от тяжести совершенного преступления. Среди них различают: психологические, телесные (членоотсечение), телесные с лишением свободы, лишение свободы и, как крайняя мера, окончательное изгнание или смертная казнь. В традиционных обществах широкое применение имеют психологические санкции и изгнание. Именно их мы рассмотрим несколько подробнее.

Психологические санкции имеют целью заставить виновного испытать чувство стыда за свои действия путем вынесения ему порицания и высмеивания. Виновный может стать предметом нескончаемых публичных обсуждений (Новая Гвинея) или объектом косвенного давления. У инуитов-нунамиутов (Аляска) община, живущая в одном доме, может принять решение, согласно которому _никто в доме в течение какого-то времени не будет разговаривать с виновником происшествия. У жителей Аммассалика (восточный берег Гренландии) того, кто отказывается подчиниться правилам коллективного раздела дичи, начинают звать «скупым», и это быстро становится ему нестерпимым; более мелкие проступки предусматривают и более слабые санкции, например сатирические песнопения. В некоторых обществах инуитов (карибу, иглуликов, инуитов западного побережья Гренландии) охотно прибегают к публичной исповеди: под давлением шамана и всей общины, собравшейся вокруг виновного, он одну за одной признает свои ошибки и говорит, какие запреты он нарушил.

Изгнание является гораздо более суровым наказанием, но оно тоже имеет свою градацию и предусматривает различные формы. Могут разбегаться целые группы, а могут из них временно изгоняться отдельные индивидуумы; стороны, находящиеся в споре, могут продолжать жить в той же общине, но прекратить между собой какие бы ни было отношения; к одним видам деятельности группы нарушители могут допускаться, а от других – отстраняться. И, наконец, полное изгнание может стать эквивалентом не только социальной смерти, но и физической: в некоторых экологических средах покинутый группой индивид выжить не может (инуиты).

Рулан Н. Юридическая антропология. – М.: Издательство НОРМА, 2000. С. 170

Уклонение от конфликтов и примирение.Месть, переговоры и вмешательство третьей стороны являются теми процедурами, которые предполагают обозначившееся в той или иной степени прямое столкновение между сторонами.

Но в этом случае могут быть использованы и другие средства, а именно уклонение от конфликта и примирение. Вместо того чтобы входить в конфликт и затем погашать его, стороны предпочитают просто разорвать отношения; затем, если разрыв отношений остро сказывается на их общих интересах и никаких других обходных путей не существует, стороны вновь завязывают отношения, приступая к ритуальному перемирию. Результаты исследований, проведенных между различными народностями и среди разных групп населения (садоводы из племени яале Новой Гвинеи; принявшие христианство земледельцы с островов Фиджи на юге Тихого океана; мусульманки города Джидда в Саудовской Аравии), позволяют со всей очевидностью свести данные в типовую матрицу, которая создается сама собой, казалось бы, вопреки несхожести контекстов.

В трех приведенных выше случаям отношения, которые поддерживают стороны, имеют слишком большое значение для них самих и для общины, к которой они принадлежат, в силу чего общины стремятся, чтобы конфликту был положен конец. Поэтому группа в целом оказывает давление на противоборствующие стороны, подталкивая их к примирению. Обряд примирения имеет различные формы. Но в каждом случае он выражает и символизирует ценность отношений, которые надо вновь завязать: арабские женщины из Джидды, отношения которых состоят из взаимных визитов и обмена презентами, мирятся во время встречи, где они друг другу дарят подарки; у племени яале. где конфликт противопоставляет родственников по мужской линии, происходит обмен поросятами и едой, как это и должно быть между родственниками. У жителей Фиджи, где организация обществ очень неравная, в данном случае имеет место церемония «i soro» (я виноват), во время которой обидчик доказывает свое крайнее унижение перед обиженным. С опущенной головой он молча сидит в углу дома жертвы. Во имя примирения посредник просит принять китовый зуб. Принятие этого презента обиженным символизирует примирение. Но не все конфликты кончаются мирно.