Глава 6. Ламонт изучает азы

– Меня зовут мистер Рэйвенсмит, – представился юрист. – И если вы все соблаговолите подписать сей контракт, то станете кандидатами в подмастерья мага Тёмной улицы... И всё такое прочее... И до сего момента повсеместно во Вселенной... Так, тут тоже пропускаем... И до принятия окончательного решения вы обязаны подчиняться условиям представленного вам соглашения, и тэдэ, и тэпэ.

Уна вошла в гостиную и остановилась у двери. Ворон сидел у нее на плече. Исидора глянула в сторону девушки и тихо засмеялась. Только сейчас, стоя под яркими лучами волшебной лампы, Уна сообразила, насколько неопрятно она выглядела.

Она провела рукой по отросшим волосам и обнаружила на ладони кучу налипшей паутины. Именно в этот момент Адлер Айри взглянул на Уну, отчего юная сыщица стушевалась.

В следующий миг щеголеватый круглолицый парень из Нью-Йорка вдруг заговорил:

– А что конкретно написано в контракте? – обратился он с вопросом к адвокату.

– С кем имею честь? – спросил адвокат.

– Ламонт Джон-Майкл Арлингтон третий из рода Фитч, – представился юноша, уставившись в документ, лежащий на столе. Контракт был настолько объемный, что закручивался в весьма увесистый свиток. И кандидаты видели лишь заключительную его часть, где необходимо было поставить подпись.

– А конкретно там говорится, – вмешалась Исидора в разговор, – что если вы его не подпишете, то не видать вам работы, как своих ушей.

Она выхватила ручку из ухоженных рук Рэйвенсмита и вписала свое имя в контракт настолько размашисто, что оно заняло три строки.

– Следующий, – скомандовал адвокат, переведя взгляд на нью-йоркского гостя.

– Мой отец – глава «Палмрой Манхэттен Бэнк» – учил меня читать документы, прежде чем что-то подписывать.

– Он очень мудрый человек, – польстил ему Рэйвенсмит в ответ. – А вы читаете мелодии, мистер Фитч?

– Мелодии? – изумился Ламонт. – Нет. Причем тут это?

– А как тогда вы сможете прочитать сей контракт? – спросил его адвокат.

Юноша снова уставился на контракт, частично развернутый мистером Рэйвенсмитом. Видя раздражение на физиономии чужака, Уна прекрасно поняла его причину.

Контракты на Темной прописывались не словами, а сложной нотной партитурой. Естественно, незнакомец не знал об этом.

– Я не понимаю, – возмутился Ламонт, – что это за соглашение.

– Стандартное юридическое заколдованное соглашение, молодой человек, – начал терять терпение Рэйвенсмит. – Теперь, если все разъяснилось, будьте любезны поставить подпись под подписью мисс Айри.

Ламонт недоумевающе посмотрел на адвоката, затем взглянул на лица остальных участников непонятной сделки, которых вся эта музыкальная тарабарщина ничуть не удивляла, и сдался. Закончив с подписью, он вернул ручку на стол, положив её ровно по краю документа.

– И еще один вопрос? – не унимался любопытный чужак.

Рэйвенсмит нахмурился:

– Поторопитесь тогда с вопросом, мистер Фитч, ибо время – деньги. Уж этот урок ваш папенька должен был вам точно преподать.

– Что именно из себя представляет Темная улица? – уточнил Ламонт.

Адвокат хлопнул себя по лбу:

– Господи! Если вы этого не знаете, то я просто не понимаю, как...

Рэйвенсмит не закончил фразу, поскольку почувствовал на плече костлявую руку Самулигана:

– Тише, господин адвокат. Тут все на равных.

Адвокат тактично поклонился и ретировался из-за стола, стряхивая с пиджака невидимый след от прикосновения эльфа.

Самулиган выступил вперед, прикрыв глаза ковбойской шляпой. Он так улыбнулся Ламонту, что бедный мальчик аж вжался в сидение.

– Мистер Фитч, – начал эльф, – ответить на заданный вопрос, конечно же, непросто. Но для вас поясню самую суть, поэтому слушайте внимательно. Темная улица – последняя из тринадцати дорог волшебного царства. Она не похожа ни на одну из известных вам ранее.

Эта дорога пролегла меж двух миров, в местечке под названием «Поток», которое не имеет четких координат и постоянно перемещается в пространстве. Темная улица чем-то напоминает маленькую стрелку часов, вращаясь в Потоке по великому кругу времени. Улавливаете ход моих мыслей?

Круглолицый Ламонт Джон-Майкл Арлингтон Фитч третий поспешно кивнул, как показалось Уне, больше из страха досадить Самулигану, чем реально поняв услышанное.

– Очень хорошо, – продолжил служитель. – На северном конце улицы находятся Железные врата. Это важно знать, поскольку ровно в полночь врата открываются в город и закрываются через минуту, начиная очередной круг вращения.

Маятник в этой гостинице отвечает за точность хода часового механизма, перемещающего Темную улицу.

Кроме того, следует знать, что Железные врата намного древнее Нью-Йорка. Когда-то они открывались навстречу полуночному Парижу, а еще раньше вели в Прагу и даже Оксфорд. Пятьсот лет назад великие маги древности привели Темную в постоянное движение, чтобы защитить от атаки фей.

После упоминания о возможном нападении брови Ламонта тревожно поползли на лоб.

Самулиган шагал по гостиной, обратившись к портрету Освальда и Лулу, где перед публикой предстал великий маг, гладко выбритый, с непокрытой головой, лет сорока с небольшим, в самом расцвете сил, наимудрейший из всех ученых мужей и вольный, словно ветер. Длинные прямые волосы ниспадали на плечи волшебника, смоляные, словно крылья ворона.

В руке – всем известная волшебная палочка. Облаченный в изумрудную мантию, Освальд позировал на фоне огромного портала из стекла, за которым виднелась бесконечная каменная лестница, поднимающаяся к небу.

– Атака фей... История эта переносит нас на противоположный конец Темной улицы, – продолжил Самулиган, – к южной окраине, где вы можете найти закрытый Стеклянный портал, запечатанный пятьсот лет назад вот этим самым человеком, Освальдом Великим, гениальнейшим из волшебников древности. На картине видно, что портал открывает проход к гигантской лестнице, ведущей в Иноземье, или Обитель фей, или, как его чаще кличут для простоты, в Волшебную страну, – место, где каждая песчинка, каждый глоток воздуха наполнены магией. Именно благодаря щедрости Великой королевы фей древнейшие маги смогли обучиться основам волшебства, и именно на зачарованной земле обуяла их алчность, что подтолкнула украсть сакральные знания, которые королева хотела бы оставить в тайне. Маги были весьма искусны, но, как только королева прознала об их предательстве, началась кошмарная Великая Война, продлившейся тринадцать лет. Жертв было не счесть как с одной, так и с другой стороны. Уж я-то знаю – я был там. Но сейчас не о том. Сейчас следует уяснить лишь одно – что ваш пухлый зад безмятежно покоится в Доме с Маятником. Темная улица стекается со всех сторон к этому волшебному анкеру. Кроме того Маятник является резиденцией Волшебника, который призван защитить Мир людей, если Стеклянный портал когда-либо откроется. Ну как, ответил я на ваш вопрос?

Толстячок из Нью-Йорка, казалось, хотел спросить еще что-то, но после секундного размышления решил ограничиться лишь кивком.

– А теперь, когда урок истории закончен, – раздраженно произнес мистер Рэйвенсмит, – я призываю остальных расписаться в контракте под подписью мисс Айри и мистера Фитча еще до того, как нас попросят объяснить, отчего небо ночью темное.

Адвокат сунул ручку Адлеру Айри, проследив за тем, чтобы тот оставил свои хитрые каракули в документе. Затем спешно выхватил ее обратно и передал молодой ведьмочке, которая подписала контракт, трясясь, как осиновый листочек.

– Что ж, – подытожил юрист, – похоже, нам недостаёт одного кандидата. Следовало ожидать. Люди вечно передумывают в последний момент. Магия уже не так популярна, как раньше, – он обратил взгляд на Уну. – Остались лишь вы, мисс Крейт, – из внутреннего кармана пиджака адвокат вытянул второй свиток, в два раза больше первого, и с тяжелым стуком опустил его на стол. – Если вы будете так добры поставить внизу свою подпись, то тем самым лишитесь всех прав и привилегий, связанных со службой подмастерья и обучением чародейству, лишитесь волшебного имущества и прочего преимущества, и так далее, и тому подобное.

Сердце Уны так и ёкнуло, когда адвокат протянул ручку и пригласил девушку к столу.

 

Глава 7. Лупа

«Ну, и видок же у меня!» – подумала Уна.

Стряхнув паутину с рукава, она пересекла порог гостиной и направилась к столу.

Запах каминного пепла наполнил воздух, и сыщица кое-как сдержалась, чтобы не чихнуть, принимая авторучку от мистера Рэйвенсмита. Выглядело неуклюже, но она умудрилась-таки поймать ее на лету, не уронив на пол. Уна ощутила всю реальность предстоящего отречения.

Кто-то из этой четверки заменит её. Уна прочла подписи на первом контракте, подвергнув каждую графологическому анализу.

Подпись маленькой ведьмы была настолько абсурдно компактна, что Уне пришлось вытащить лупу из кармана, чтобы разобрать мизерные буквы. «Санора Крон». Санора была худощавой девочкой с миловидным личиком, которая, казалось, могла испугаться собственной тени.

Следующими были подписи Исидоры Айри из Академии светских девиц, Адлера Айри из Юридического союза волшебников и последняя, ньюйоркца Ламонта Джон-Майкл Арлингтона Фитча третьего, круглолицего юноши, о котором Уна совершенно ничего не знала.

«О чем думал дядя Александр, размещая объявление на такую должность в «Нью-Йорк Таймс»? – удивлялась девушка.

Мистер Рэйвенсмит презрительно глянул на ее запылившийся видок и указал на строчку в нижней части второго документа:

– Подпишите здесь.

Уна положила лупу на стол, посмотрела на зажатую в ладони ручку и заколебалась.

– Ты не должна делать это, – прошептал ей на ухо Дьякон. – Поговори с дядей, он будет рад оставить тебя. Не сомневаюсь.

Девушка облизнула губы, которые в мгновение высохли и потрескались. Сердце забилось быстрее, руки вспотели.

Уна склонилась над столом, прижав стержень ручки к свитку. Все подались вперед, и тогда девушка вдруг почувствовала покалывание в пальцах, как будто слишком близко поднесла руку к огню. Рука сама отскочила от документа.

«До чего же любопытно», – подумала сыщица, изумляясь, что сердце так колотится. Неужели магия внутри нее сопротивляется? Уна не понимала. Ведь это же то, чего она так хотела, не так ли?

«Конечно же, я этого хочу, – твердила она себе. – Дороги назад нет».

– Проблемы? – спросил женский голос, и Уна очнулась. Все повернулись в сторону Исидоры Айри.

– Ты не можешь написать свое имя?

– Прошу прощения? – смутилась сыщица.

– Я задала простой вопрос, – прошипела Исидора, злобно сверкнув глазами. – Если ты не умеешь писать свое имя, то тогда поставь просто крестик. Ты знаешь, что такое «крестик»? Он пишется вот так, – она начертила пальцем в воздухе невидимый крест и продолжила. – Надеюсь, ты добьешься лучших результатов в поисках маминых платьев, чем в подборе собственного гардероба? Кстати, стоит подумать о принятии ванны и чистке одежды время от времени. Выглядишь так, как будто только что вылезла из гроба. А что это у тебя на голове? Парик?

Уна остолбенела, изнутри поднималась волна гнева.

– Ничего подобного!

Дьякон зашептал на ушко:

– Спокойствие, только спокойствие.

Исидора недоверчиво ухмыльнулась:

– Волосы, должно быть, растут очень быстро. Поэтому они такие замусоленные?

– Черт возьми, Исидора! – воскликнул Адлер на своем сильном ирландском акценте. – Не будь такой ведьмой!

Исидора онемела от изумления, словно Адлер обозвал ее наихудшим ругательством, да еще присутствие Сароны Крон усугубило положение – чувства молодой ведьмы, казалось, были задеты больше всего. Ее аж передернуло.

Исидора схватила лупу, оставленную Уной на столе, угрожающе подняла ее, словно собиралась ударить Адлера по голове.

– Забери слова назад, – потребовала красавица.

– И не подумаю! – не сдавался Адлер.

У сыщицы перехватило дыхание, когда она увидела в руках у Исидоры отцовскую лупу. Стекло было очень хрупким и отнюдь не предназначалось для использования в качестве оружия.

– Отдай сюда! – заорала Уна.

Исидора глянула на то, что взяла в руки, и либо поняла, что это малоэффективный инструмент для угрозы, либо заскучала от общей мизансцены, но так или иначе отреагировала предсказуемо, закатив глаза и крикнув с небрежением:

– Лови.

Казалось, время замедлило свой ход, когда Исидора бросила лупу в сторону Уны. Юная сыщица не смогла определить, из корыстных убеждений или по глупости красотка швырнула дорогую вещицу с такой силой, что та буквально просвистела над головой Уны.

Лупа сделала пируэт в воздухе и ударилась об угол чайного столика. Звон разбивающегося стекла оглушил Уну, а рот раскрылся от ужаса, когда на полу она увидела мириады упавших осколков.

На секунду в гостиной воцарилась мертвая тишина, а внутри Уны что-то оборвалось.

– Рэконси-и--илио! [прим.пер Reconcilio!]

Заклинание поднялось из самой глубины сознания, из тех недр памяти, которые должны были быть запечатаны на века, но гнев пробудил эти силы. Осколки лупы поднялись в воздух и закружились по контуру ободка, словно время повернуло события вспять.

Кусочки стекла сливались воедино, затянутые маленьким водоворотом в золотую оправу. Белая вспышка света озарила комнату, эхом отразившись от маятника, который загудел, будто колокол.

Настоящая какофония, напоминающая скрип тысячи виолончелей, заигравших вместе. Ламонт заорал от неожиданности, а молодая ведьмочка взвизгнула, что есть мочи. Гул также резко прервался, как возник.

Лупа в целости и сохранности лежала на ковре, а линза сверкала по-прежнему безукоризненно.

Уна схватила вещицу с пола. Во рту все жутко пересохло. Испытывая вину за то, что недоглядела за семейной реликвией, она судорожно спрятала лупу в карман, словно ребенок, который не желает, чтобы его поймали с поличным.

Уна пару раз моргнула и недоверчиво тряхнула головой. Нет, дело было не в том, что чары восстановили лупу без малейших изъянов, а в том, что она сама воспользовалась этими чарами. Она же не нарочно. Просто вырвалось. Само по себе. Осознание случившегося напугало сыщицу, и судя по лицам остальных, происшедшее поразило их с не меньшей силой.

Сперва она взглянула на Адлера. Глаза парня были выпучены от изумления. Гримасы оставшейся троицы кандидатов также выражали удивление.

Уна тут же кинулась было умолять всех, чтобы они никому, и особенно Волшебнику, не рассказывали о случившемся. Нет, Александр не разозлился бы. Этого бояться не стоило. Дядя наоборот крайне заинтересовался бы этой историей, и всё же девушке не хотелось, чтобы он узнал.

Взглянув на Адлера ещё раз, она увидела, как синеокий паренёк по-прежнему разглядывает её с выражением неизменного восхищения.

Тишину нарушила Исидора:

– А я так смогу, когда подмастерьем стану?

Уна, вновь переполняясь гневом от выходки златокудрой красотки, с негодованием взглянула на Исидору.

Мистер Рэйвенсмит откашлялся:

– Мисс Крэйт, вашу подпись, будьте любезны.

Уна разъяренно глянула на адвоката, собираясь высказать все, что она думает, но затем сообразила, что сказать ей нечего. Она приставила ручку к документу, желая побыстрее покончить со всеми делами.

В руке снова появилось знакомое покалывание, словно что-то внутри противилось ее действиям, но на сей раз, стиснув зубы, девушка без лишних раздумий черкнула свое имя, а затем бросила ручку на стол, будто та была горячим угольком.

Мистер Рэйвенсмит заверил своей подписью оба контракта. Как только он закончил, дверь в гостиную отворилась, и в комнату вошел Волшебник в развевающейся пурпурной мантии. Он глянул на юриста.

Мистер Рэйвенсмит учтиво поклонился:

– Все идет по плану, сэр.