Наиболее подверженные вербовке

ü Испытывающие материальные трудности (студенты, безработные, пенсионеры)

ü Имеющие точки нажима (студенты, работники госструктур, совершившие правонарушения.) Причём среди студентов легче всего завербовать студентов из регионов. Декан минского ВУЗа никогда не позволит какому-нибудь лейтенанту КГБ выгнать себя из своего кабинета, чтобы «побеседовать» со студентом. Действительно, я не помню, чтобы когда-нибудь сообщалось о том, что минских студентов допрашивали ГБисты в самих ВУЗах. Зато в ГГУ даже проректор предоставляет в своё рабочее время (!)свой кабинет, а сам в это время ходит по коридору.

ü Корыстные, для которых всё равно за что получать деньги

ü Слабые личности, чувствующие свою ничтожность по сравнению с СИСТЕМОЙ

Наименее подверженные вербовке

ü Беларускамоўныя

ü Протестанты. В жизни они следуют Законам Божьим, один из которых гласит: “Не лги”. Они в тюрьму пойдут, но заповедь не нарушат. Вспомните Дмитрия Дашкевича.

 

Мая 2007

Ездил в Киев в офис NDI к Роберту Гейла (руководил проектами общественных организаций) по поводу моего антиядерного проекта. Он сказал, что будет писать в Вашингтон рекомендательное письмо для финансирования моего проекта. Сумму пока не называл. Договорились, что в начале июля я приеду за деньгами.

Когда я приехал в офис, Роберту нужно было уйти на пару часов, и он оставил меня работать над проектом за своим рабочим столом. Какой же он беспечный! На столе-то самые интересные для разведки документы!

Порывшись в его документах, я узнал следующее. В 2007 году на финансирование гражданских структур Беларуси NDI выделил 200000 долларов. Также я обнаружил список всех структур, с которыми сотрудничает Гейла. В этом списка был и я. В графе комментариев напротив меня значилось: «Молодой организатор с интересными идеями». Приятно слышать. Там же указывалось, что власти не препятствуют белорусским НГО получать деньги от NDI. Я бы сказал, не хотят препятствовать, поскольку хорошо контролируют распределение денег.

Также я обнаружил список проектных предложений поданных от различных структур, включая Молодой Фронт, Седьмую грань, Старейшин, Гарт, ЗБС, Новая плынь, Моладзь БНФ, Ініцыятыва, Вока, Трэцці шлях и др. Многим было отказано в финансировании, включая Галину Скороход.

Бухгалтер Константин Антонец, работающий в этом же кабинете, ещё не пришёл на работу. Рыться в его документах я не стал, поскольку его стол просматривался из коридора, по которому ходили работники офиса, включая Гамильтона.

Плохо «шифруются». Вспоминаю слова сотрудника:

Сотрудник:Если постоянно «шифроваться», то можно и с ума сойти.

 

Июня 2007

Случайно наткнулся в интернете на статью Павла Шеремета о Михайлове. Не думал, что и он узнал о Владе, и к тому же написал статью. Считаю, что я обязан поместить её в свой дневник.

Молодой человек из Гомеля Владислав Михайлов признался в том, что был завербован КГБ для работы среди белорусских студентов, которые по программе оппозиции выехали учиться в Польшу. Это первый случай за всю историю независимой Беларуси. Он обязательно не останется последним.

Владислав Михайлов не был штатным сотрудником КГБ Беларуси. Он никогда не собирался и не готовился к работе в секретной службе ни в каком качестве. Он не получал денег за сотрудничество с КГБ и не выполнил ни одного оперативного задания. Его почти склонили к подлости, но он вырвался.

История гомельского студента Владислава Михайлова - типичная история подавления маленького человека большим и сильным государственным механизмом. Он попал в поле зрения сотрудников КГБ еще в Гомеле. Владислав участвовал в акциях оппозиции и ходил на собрания в местное отделение ОГП, потому что просто хотел сделать жизнь лучше. Наивная вера молодого человека в справедливость и бесшабашный поиск правды. Бедный мальчик неизбежно попал под удар репрессивной машины. 12 лет в Гомеле орудовали три банды уголовников и милиционеров с прокурорами. Две банды недавно разоблачили, одна разгрома избежала. КГБ к борьбе с бандитизмом отношения не имеет, реальный бандитизм для нынешних чекистов - опасная сфера, проще зарабатывать медали на политических провокациях и невинных жертвах. Вот они и стараются.

Гомельским кагэбистам показалось, что Владислав Михайлов идеально подходит для вербовки - тихий, невзрачный, невысокий, худенький и нервический. Из бедной семьи. Такого легко запугать, подавить, подчинить своей воле. Эти чекисты - идиоты, они не разглядели в пареньке чистую, мечущуюся душу. Он еще в Гомеле приходил к старшим товарищам по оппозиции и рассказывал, что на его давят работники КГБ. Старшие товарищи к рассказам Владислав не отнеслись серьезно, они уже привыкли к таким историям. Парня отправили в Польшу учиться по программе помощи репрессированным белорусским студентам. КГБисты ликовали, потому что надеялись получить там еще одного агента. В обмен на разрешительный штамп в паспорте они вырвали у Михайлова согласие на сотрудничество.

Владислав боролся с собой несколько месяцев: он боялся признаться в том, что подписал бумажки в КГБ, но, с другой стороны, не мог с этим спокойно жить. Он избавился от страха и мучений, признавшись публично в контактах с КГБ. Все люди совершают ошибки, но только сильные могут их преодолеть.

Признание Владислава Михайлова - это не ловкая провокация КГБ, это не продолжение, а громкий провал спецоперации. В Беларуси Владиславу не хватило духа послать подальше КГБистов, в Гомеле не оказалось рядом сильного и мудрого человека. В Польше сейчас благоприятная обстановка для чистосердечного признания.

В Беларуси агентов КГБ не просто много, а очень много. Агенты КГБ есть среди руководителей оппозиционных партий, включая самых ярых националистов. Среди националистов агентов даже больше, чем в других партиях, потому что с БНФ не прекращали работать еще с советских времен. Стукачи присутствуют в каждом подразделении на каждом предприятии. Среди агентов много действительно подонков, которые не за страх, а за совесть работают на спецслужбы и верят, что подлость - дорога к счастью. Однако огромное число людей сотрудничают с КГБ, потому что в тоталитарной стране это неизбежно. Найти рычаги давления на людей элементарно просто, например, через годовой трудовой контракт.
Стоит ли бояться агентов КГБ и могут ли они помешать историческому процессу? Я призываю не обращать на это чрезмерного внимания. Агентов много, КГБистов - тоже. Но логика истории раздавит всех, кто встанет на пути общественного прогресса. Так было везде, Беларусь не станет исключением. Я призываю не искать предателей среди своих товарищей, потому что легко можно стать жертвой провокации. Общественный трибунал, а не собственная секретная служба нужны оппозиции. Общественный трибунал как механизм фиксации всех нарушений закона и справочник, куда войдут все негодяи.

Недавно по электронной почте разослали сообщение о том, что журналист одной экономической газеты П.Б. работает на КГБ. Подробно была описана суть его заданий и даже назван оперативный псевдоним. Это письмо приняли к сведению, но не дали ему ход, потому что проверить сведения сейчас невозможно. Время секретных агентов придет позже.

Публичность - единственная защита от КГБ. Не пытайтесь в одиночку противостоять давлению государства. Не надейтесь, что вам удастся переиграть выдрессированных КГБистов. Как тараканы, они боятся только яркого света.

Открытость и ясность - это спасение и для оппозиции в целом. Сформулируйте четкие задачи, провозгласите ясные лозунги, предложите понятные, недвусмысленные действия, и тогда агентам некуда будет деваться, они в общих колонах будут идти на штурм диктатуры.

Проблема реализации программы обучения студентов в Европе как раз и заключается в том, что ее превратили в семейное дело Инны Кулей. В программе не было ничего противозаконного, чтобы делать из нее секретное дело. В результате, сейчас скандалы в рамках этой программы можно объяснять чем угодно, включая и происки КГБ.

Меня часто спрашивают, следят ли за мной агенты КГБ. Я не знаю, потому что не оглядываюсь назад. Мне нечего скрывать, а потому нечего и бояться. Я не меняю кардинально позицию и могу отчитаться за любой поступок. И в тот момент, когда в мой дом постучится сотрудник КГБ, я сделаю все, чтобы об этом узнали тысячи людей. Люди преувеличивают силу спецслужб. Нет там никаких «железных Феликсов» и суперагентов, обычные крестьяне из соседней деревни.

Владиславу Михайлову тяжело дался его смелый поступок. Он находится сейчас в жуткой депрессии, его бросает то в жар, то в холод. Естественная реакция организма на стресс. Владислав справится, он смелый парень, он молод и впереди еще вся жизнь. Теперь у него будет свободная и спокойная жизнь.

20 лет назад в Польше рухнула коммунистическая диктатура. В момент революции оппозиция и власть заключили негласный договор о том, что агентов СБ (аналог белорусского КГБ) не будут преследовать. 20 лет предатели и негодяя надеялись, что обманули судьбу. Но в Польше сменилось поколение и возмездие неотвратимо. В ближайшие недели в Польше вступает в силу новый жесткий закон о люстрации, за сотрудничество с СБ придется ответить. Спасутся только те, кто успел добровольно рассказать о своих делах.

Павел ШЕРЕМЕТ

 

Мая 2007

Целую неделю провёл в Киеве в офисе NDI. Кроме всего прочего работал с базой демократических активистов гомельской области, а именно - обновлял её. Дело в том, что NDI постоянно собирает базу всех людей, которые когда-либо имели хоть какое-то отношение к оппозиции. Эта база постоянно обновляется. Вот как раз этим обновлением и попросил меня заняться Поляков. То есть я получил доступ к базе NDI, правда только гомельской области. В Киеве за базу отвечает Александр Шалайко. После того, как я внёс в неё новых людей, в ней оказалось около 1600 человек (гомельская область.) Поляков сказал, что две трети из них – мёртвые души. В переносном, а некоторые и в прямом смысле. Также Поляков сказал, что Гамильтон эту базу никому не даёт. Но украсть эту базу не так уж трудно. Что я и сделал, хотя такого задания я не получал.

 

Июля 2007

Ровно на следующий день после моего недельного отъезда, позвонил сотрудник. Было ли это совпадением или он точно знал, что я уже в Гомеле, я не знал. Первое время после вербовки я старался вообще не разговаривать по телефону, поскольку был убеждён, что его прослушивают и прослушивали некоторое время до того, как ГБ вышло со мной на контакт. Это меня угнетало, и однажды я спросил Сотрудника о «прослушке» моего телефона.

Сотрудник:Да нет, даже и не думай об этом. Телефон ставят на «прослушку» только с санкции прокурора и только в очень серьёзных случаях, когда есть информация, что этим телефоном пользуется преступник.

Я, конечно же, не поверил ему, но больше не стал лишать себя телефонного общения.

Так вот, Сотрудник назначил встречу.

Сотрудник:Меня переводятперевели в другой отдел, на следственную работу. Поэтому теперь с тобой будет работать другой человек.

(Я уже давно ждал этого, кроме того, о смене Сотрудников говорил и Михайлов).

Пока мы не определились, кто именно это будет, поэтому пока ты будешь работать с Александром Николаевичем, начальником отдела. Вот тебе его телефон. (+375293305928)

В любом случае я несу за тебя моральную ответственность. Будь готов к тому, что новый Сотрудник будет… «пригружать» тебя, подгонять что ли. Поэтому ты не уступай, стой на своём, ты лучше понимаешь ситуацию, в которой находишься и людей, с которыми контактируешь.

А теперь второе о чём я бы хотел с тобой поговорить. Ты уже на пятом курсе, пора подумать о твоей дальнейшей судьбе

(И этого разговора я ждал. Я ждал, что мне предложат после универа пойти работать в КГБ).

Тебе нечего делать в этой стране. Ты не сможешь реализовать здесь свой потенциал. Поэтому думай, как тебе уехать за границу, или учиться, или ещё как, но здесь тебе ничего не светит, разве что на Полесской, да и то…

Я был в шоке от его слов. Признаюсь, они меня даже тронули. Я думал, они хотят, чтобы я был их источником в оппозиции и в будущем, а тут... Но потом ко мне в голову пришёл и другой вариант, в духе КГБ. Они, возможно, хотят сделать меня источником за границей, то есть разведчиком. В этом случае слова сотрудника вполне логичны.

Июля 2007

Мой антиядерный проект получил одобрение в Вашингтоне. Об этом мне сегодня сообщил Роберт Гейла. А значит, я получу 7700$ от NDI. C ума сойти! Я совершенно один написал проект под несуществующую организацию и его профинансируют! Они там что, совсем лохи?! Не понимают, что их разводят? Через неделю еду в Киев за первой частью денег. Ах да, Гейла сказал, что нужно будет подписать кое-какие бумаги.

 

Августа 2007

Сегодня работал в офисе NDI. Попросил у Гейла бумаги для черновиков. Он достал стопку из-под стола и вручил её мне. А это оказались распечатки е-мейл рассылки, в которой обсуждались политические процессы в РБ. В числе участников этой рассылки Роберт Гейла, Дэвид Гамильтон, Тригве Олсен, Павел Казанецкий и др. Я просмотрел эти письма и представи,л как бы были рады гэбисты, если бы я привёз эту стопочку им в Гомель. Было любопытно почитать переписку «верхушки», но я больше хотел поработать над своим проектом, поэтому я не стал ничего делать с этими документами. А Гейла поражает меня своей беспечностью. Неужели он мне настолько доверяет?

 

Августа 2007

Еду в поезде Киев-Гомель. В кармане 3000 $. Эти деньги я получил в офисе NDI на реализацию своего проекта. Это только часть от всей суммы (7700 $). Более 3000 $ оппозиционеры через границу не возят, чтоб не нужно было декларировать.

Константин, бухгалтер офиса NDI провёл мне инструктаж по отчётности за использование денег. Они не требуют оригиналы чеков, достаточно их отсканировать и отослать по Скайпу. То же самое и с расписками о получении денег. В расписках не должны быть указаны имена получателей денег. Я должен буду присвоить им именаномера. Соответствие номеров и фамилий будут знать только я и Константин. Эта система абсолютно идентична той, которую использует в своих расписках КГБ, только у последних вместо чисел номеров псевдонимы.

А ведь я мог бы потратить эти деньги на своё усмотрение: купить себе машину или пожертвовать на операцию больному ребёнку. Система отчётности NDI даёт возможности для «отмывания» денег. И соблазн сделать это очень велик. Очень.

Интересно, что сделал бы NDI, если бы я просто присвоил себе эти 3000 $? Может, послали бы в Беларусь секретного агента, который меня разыскал бы и… Забрал бы деньги обратно? А если я их уже «спустил»? КГБ порадовались бы, если бы я отмыл эти деньги. Чувствую именно этого они и хотят.

Августа 2007

Не успел я проснуться, как позвонил Александр Николаевич. Узнав, что я привёз из Киева 3000 долларов, назначил встречу.

Александр Николаевич:Как ощущения? Довольны?

Я:Ощущение странное. Я один написал проект под несуществующую организацию и умудрился получить на это 7700 долларов! Они там что, совсем лохи?

Александр Николаевич:Нет, не лохи, просто здесь сработали ваши личностные качества, обаяние.

Ну и как вы намереваетесь потратить деньги?

Я:В соответствии с проектом.

Александр Николаевич:Разумеется, весь объем листовок печатать нельзя – власти не позволят массовый выброс листовок, 1,5- 2 тысячи распространите, районы согласуем. Сделаем несколько задержаний для вида – они должны видеть сопротивление, чтоб не было подозрений. Смотрите сами как будете делать чёрную бухгалтерию и отчёты, если будут трудности - поможем.

 

Теперь я окончательно был уверен, в том, что ГБ меня использует для контроля над расходом финансирования от США. Я так мечтал о том, что смогу, наконец, сражаться с АЭС, а теперь я понял, что я не смогу это делать, мне просто не позволят. Видимо моё огорчение было видно на моём лице, поскольку Сотрудник сказал:

Александр Николаевич:Не волнуйтесь, в Гомеле все так деньги отмывают. Если бы вы сравнили суммы, которые получает Кацора, с теми, которые он тратит, вы бы удивились. Наша задача, как контрразведки, пресекать финансовые потоки от США на финансирование оппозиции.

 

Я отмывал деньги, подделывая чеки. Липовый чек на покупку оргтехники мне сделал гэбист Денис Русланович.

 

Сентября 2007

Поляков:Движению «За Свабоду!»,в котором вы состоите, нужен пиар. Вы не хотите пораздавать на улице брошюрки, чтобы вас задержали и ещё штраф дали, который вам, разумеется, оплатят?

Я:Не вопрос. Мне ведь доказательства моего преследования тоже нужны.

Поляков понимающе улыбнулся…

Сентября 2007

 

На днях Диму Железниченко исключили из университета. Абсолютно незаконно. Я этого никак не ожидал. Я был в шоке. Я был разъярен, когда узнал. Сотрудник уверял меня, что их политика – не исключать, потому что «они едут в Польшу и возвращаются от туда подготовленными боевиками». Поэтому я захотел спросить у Александра Николаевича, почему они пошли вразрез со своей политикой.

Александр Николаевич:Да, действительно, мы против исключения, но с Железниченко мы поступили таким образом, потому что он переступил черту, за которую заходить нельзя. Я не могу сказать вам, что конкретно он сделал, скажу лишь, что это касается его связей с иностранцами. Он-то знает, за что мы его исключили. Кацора, например, знает, что ему можно делать, а что нельзя. Он знает, где черта, за которую нельзя переступать.

Но мы не закрываем ему путь обратно в университет. Если он прекратит свою деятельность, мы даже поспособствуем его восстановлению.

Я:Знайте те же, что теперь ему нечего терять, и он вам ещё покажет. В Польшу он не поедет, это я знаю точно, он мне это лично говорил.

 

Сентября 2007

Сегодня на моих глазах Диму Железниченко осудили на 8 суток за якобы нецензурную брань. Свидетелем выступал студент пятого курса нашего университета, БРСМовец Андрей Судаков. И я знаю эту сволочь уже 3 года. Я был в шоке. Как можно лжесвидетельствовать против человека??? Я понимаю, что сделал он это по заказу, но всё равно, ведь по его лживым показаниям Диму в наручниках увезли в тюрьму!! Как же так можно??!! Гады все!! Судья, менты, гэбисты! Как же они могут спать спокойно после этого??!!

Сентября 2007

Сегодня мы встретились с Александром Николаевичем на явочной квартире. Там был ещё один незнакомый мне человек. Александр Николаевич представил его мне:

Александр Николаевич:Это Андрей. Теперь он будет работать с тобой вместо меня. Он недавно пришёл к нам из района и только одну неделю у нас в комитете. Сегодня его первый полноценный рабочий день.

Я давно ожидал, что ко мне приставят кого-то нового, и я ожидал именно такой типаж. Молодой, лет 27, абсолютно непримечательное лицо, я бы назвал его провинциальным. Одет как стандартный гэбист – по-деловому и с портфелем. В тот момент я вспомнил слова Алеся Корнеенко: «Сейчас в 4-ом отделе КГБ не осталось нормальных людей, я имею ввиду опытных, которые понимают, что работают не на госбезопасность, а на Лукашенко. Остался один молодняк, стремящийся выслужиться, продвинуться по гэбистской карьере и получить звания. На работу с оппозицией именно таких и отправляют. Это для них грязная, а для кого-то и унизительная работа. Туда ставят новичков, может недавно женившихся, с отсутствием совести».

Позже я узнаю, что из себя представляет этот Андрей, но уже сейчас я чувствую его моральную слабость и неопытность в «защите конституционного строя». Он об этом сам сказал:

Андрей:Я ещё сам не разобрался что да как. Запиши мой телефон. (+375293305995)

Уверен, что ему провели ликбез по оппозиции, в частности гомельской, дали личностные характеристики ключевых фигур. Ну и, конечно же, ему дали подробную характеристику моей личности.

На эту встречу я принёс листовки об исключении и аресте Железниченко, которые мне дал на Полесской Поляков. Изначально я получил 1000 штук, но Александру Николаевичу я принёс только около 300. Часть я всё же расклеил по городу и раздал возле университета. Об этом я не сказал Александру Николаевичу, но я почти уверен, что он об этом знал. Я бы с радостью расклеил всю 1000, но я знал, что в этом случае скажет Александр Николаевич. Он это и сказал:

Александр Николаевич:Эти листовки изготовлены в рамках проекта по противодействию власти. Этот проект финансируется NDI, а ведёт его Семёнов.

Я не удержался:

Я:Не знаю, какую черту перешагнул Железниченко, но вы поступили с ним очень жестоко. Восемь суток ни за что – это слишком.

Я боялся говорить это, опасаясь, что Александр Николаевич поймёт, что я испытываю сочувствие к Железниченко. А это означает ненадёжность источника. Но мне очень хотелось сказать это, чтобы увидеть в его глазах хоть каплю стыда.

Александр Николаевич:Да, возможно, судья немного перестаралась.

Я:Судья? Разве не ВЫ определяете меру «наказания»?

Александр Николаевич:Нет, это определяет судья. Мы только говорим, что надо кого-то усмирить.

Чушь! Судья делает то, что они ей скажут, а сейчас он просто переводит стрелки, а значит, не может оправдать то, что сделал с Димой.

Александр Николаевич:На счёт ваших антиядерных листовок. Можете разбросать немного в домах, где живут Кацора, Поляков и другие, чтобы они видели, что вы работаете серьёзно, чтобы они относились к вам, как к серьёзной фигуре.

 

Октября 2007

Уже два гэбиста матерились в моём присутствии. «Молодой специалист» Андрей и Денис Русланович. Не на меня, разумеется, а так, для связки слов, так же как это делают менты из центрального РОВД.

 

Октября 2007

Сегодня мы с Андреем встретились, чтобы подписать контракт между мной и КГБ, точнее продлить тот, который я подписал год назад ещё с первым сотрудником Дмитрием Вячеславовичем. Даже конфиденциальных сотрудников, а именно так указан мой статус в контракте, коснулась контрактная система. Но в моём случае, я был бы сам рад, если бы его со мной не продлили…

К сожалению, не могу воспроизвести по памяти весь текст контракта, но кое какие выдержки, я всё, же приведу. В верхнем правом углу стоял штамп «Совершенно секретно». Я вспомнил советские фильмы и представил, как после падения режима, рассекречивают архивы КГБ и узнают, кто же работал на режим, перебирая бумажки с такими печатями. Но этот контракт был только в одном экземпляре.

В контракте даётся ссылка на 14-ю статью закона РБ об органах КГБ, а также упоминаются статьи 8,9,18,20 закона об оперативно-розыскной деятельности.

Моими задачами в соответствии с контрактом являются:

· Выявлять и информировать КГБ о фактах антиконституционной деятельности.

Я:А что такое антиконституционная деятельность?

Андрей:Ну.…Это…Деятельность против конституции.

 

Я думаю, что такое антиконституционная деятельность КГБ понимает по-особому. Для них – это оппозиционная деятельность. В правильном же понимании именно КГБ занимается антиконституционной деятельностью. Читая следующую задачу, я не удержался от смеха.

· Оказывать положительное профилактическое воздействие на радикально настроенных представителей политизированных структур.

Я:Это что за ерунда?! Я должен отговаривать оппозиционеров ходить на митинги?

Андрей:Ну, это…если поддаются внешнему влиянию.

Контракт я подписал на 2 года. Моё денежное вознаграждение составляет 8 базовых величин в месяц. На данный момент это248 тысяч рублей или около115 долларов.

Октября 2007

Андрей вручил мне на подпись задание перед моей поездкой в Чехию. Оно содержало следующие указания:

· Установить каналы нелегального финансирования для поддержки деятельности радикальных политизированных структур в РБ.

· Установить истинную цель мероприятия и встреч.

· Получить установочные данные организаторов.

· Выявить имело ли место вербовочное изучение граждан Беларуси.

· В случае анкетирования запомнить вопросы или получить копию опросника.

 

 

Ноября 2007

В ГБ чувствуют нехватку информации из-за границы. Сегодня Андрей дал мне это понять. NDI предложили мне представлять Беларусь в числе 4 человек на молодёжной
конференции активистов Восточной Европы в Белграде. Узнав это, Андрей очень обрадовался. Но я отказался туда ехать. Никогда не был в Сербии, и, конечно же, чувствовал честь о того, что мне предложили ехать, но я устал от поездок, на которых мне приходится изображать активиста. В NDI огорчились, Андрею я сказал, что не могу поехать из-за практики в школе.

Андрей:Какая школа?

Я:Седьмая

Андрей:Я думаю, мы решим вопрос с твоей практикой, посмотрим, кто там у нас в седьмой школе есть.

Неужели даже школы им подчиняются?! Я не мог сказать, что просто НЕ ХОЧУ, поэтому нашёл причину, на которую они не в силах повлиять. Сказал, что родители не пускают, волнуются, что много пропускаю учёбы своими поездками.

Андрей:Да на них я не никак не могу повлиять… Плохо, что ты не поедешь, получается, что только ты и ездишь из Гомеля. Может у тебя есть знакомые, которых можно вместо тебя отправить в Сербию?

Я:Нет, вы же всех распугали. Одного исключили (Железниченко), на другого (Тенюта) «уголовку» завели. После этого вряд ли кто из молодёжи вообще будет высовываться.

Андрей:Да не будем мы Тенюту сажать, он же не Северинец.

Действительно, уголовное дело на Тенюту приостановили, но зато проверили в «психушке» и сказали, что он ненормальный. В интернете его облили грязью.

14 декабря 2007

Сегодня приходил ко мне Дима Железниченко. После суда по поводу своего отчисления. У него уже было несколько заседаний. Всё не в его пользу или переносят заседания. Он изменился, какой-то усталый, что ли стал. Может, устал бороться. Бороться с этой машиной. Может, жалеет, что жизнь свою поломал, решив отстаивать правду. Ведь он действительно был хорошим студентом, а теперь он не студент. Только потому, что Александр Николаевич решил таким образом его усмирить. Позвонил ректору – надо такого-то отчислить. Вот и всё – дело сделано. Теперь честь университета не запятнана таким позорным студентом. Один звонок решил судьбу парня. Да, он стал знаменит, когда его отчислили, писали о нем везде, говорили. А теперь он остался один на один со своими судами и жалобами. Оппозиция его использовала для своего пиара, журналисты для своих статей.

Я всегда думаю о его маме. Как ей от всего этого. Гордиться ли она своим сыном, не побоявшимся расстаться со своим студенческим билетом ради своих убеждений? А может быть, она корит его: зачем ты связался с этой оппозицией, только жизнь себе испортил. Учился бы себе, образование получил бы, а теперь…

Как же всё таки человек беззащитен в нашей стране. Со всех сторон на него могут надавить, вызвать, пригрозить, уволить, исключить. А если ты безработный, тебя просто посадят. Как при Сталине. Только не расстреливают. Бедные люди! Бедные исполнители этих указов сверху. Они ведь думают о семьях, о своих детях. И у моего гэбиста Андрея есть маленький ребёнок, я видел детское питание у него в портфеле. И выполняют эти приказы. Мучаются ли они? Но оправдываются. Мне самому говорили: если я его не уволю, то уволят меня. Безвыходное положение…

18 декабря 2007

Еду из Киева. Со встречи антиядерного штаба. Организовал, конечно же, NDI. Cбелорусской стороны организаторoм был «Экодом». Это и было самое для меня удивительное. Ведь Экодом старейшая и самая известная экоорганизация Беларуси. У них хорошая репутация, работают с властями, ведут международные проекты. И тут ввязались в это дело. Я имею в виду стали сотрудничать с NDI – структурой, финансирующей белорусскую оппозицию. Как только я об этом узнал, я подумал: Экодом подписал себе смертный приговор, его за это ликвидируют. Неужели Ирина Сухий (главная по антиядерной теме) этого не понимает. Она же подставляет Экодом. Это ведь очень серьёзно. Так не хочется думать, что она моя «коллега»… Но дело даже не столько в американском финансировании, сколько в самой теме – ведь бороться со строительством АЭС – это значить идти напрямую против Лукашенко.

Сегодня после того, как мне пришлось перед всей конференцией врать о том, что я делаю против АЭС, у меня начался острый приступ депрессии. Я вышел из зала конференции и пошёл туда, где никто из наших не ходил – в холл пятого этажа гостиницы…

27 января 2008

Теперь я ещё подмочил репутацию нескольких популярных новостных сайтов. А именно, я запустил в интернет очередную «утку». Ею оказалась новость, о том, что в Гомеле проведена акция против АЭС. Ничего этого не было, но все журналисты, которым я позвонил, написали об этом статьи. Вот что значит иметь репутацию активиста – что не скажешь – всему верят. В итоге на таких сайтах как www.naviny.by и другие появилась ложь.

Для чего же я это сделал? Надо сказать, что эту акцию я бы с радостью провёл в действительности. Но, во-первых, теперь я понимаю бессмысленность этих действий. Во-вторых, по контракту я обязан обсуждать с сотрудником все мои малейшие действия. Разумеется, он не позволил бы мне ничего проводить. Но мне нужна видимость того, что я что-то делаю. Для NDI. Конечно, я мог бы написать о проведённом мероприятии в отчёте, но информация на новостных сайтах – прекрасное лучшее доказательство моей «работы». Пришлось даже эту «утку» согласовывать с Андреем, который, в свою очередь, посоветовался с высшим руководством. Руководство одобрило, но с условием того, что текст новости будет у них в руках раньше, чем он появится в интернете. Я выполнил это условие.

1 февраля 2008

 

Вот уже несколько месяцев как появился в интернете сайт www.info-com.info. В настоящее время его адрес www.gomelbest.com. На нём публикуются обличающие статьи о гомельских оппозиционерах. Информация туда поступает, без сомнений, от КГБ. И я решил дополнить её своими комментариями. Меня даже стали цитировать. Я пишу под псевдонимом Александр Николаевич Т.

 

Января 2008

 

Мне позвонил Андрей Тенюта и предложил встретиться. При встрече он спросил, могу ли я напечатать листовки по случаю того, что Железниченко выиграл суд по своему отчислению. Я согласился и попросил текст листовки. Он сунул мне скомканную бумажку, на которой были наброски листовки. Я написал свой текст, довольно жёсткий, где назвал ректора Рогачёва преступником. И напечатал некоторое количество этих листовок. Их я отдал Тенюте. Позже и Поляков сделал листовки. Он предложил их мне. Я (зря) сказал ему, что я уже делал листовки, показал текст ему.

На явочной квартире:

Андрей:Ты не слышал ни про какие листовки кроме тех, что тебе дал Поляков?

Я:Нет.

Андрей (опустив глаза):Просто прошла информация, что были ещё листовки по этой теме. В интернете была информация.

 

Про интернет он, конечно же, врал. Я понял, что ему известно о моих листовках, но я не был уверен, что он знает, что их сделал я. Мне трудно лгать Кацоре, но Андрею ничуть. Итак, информация просочилась. О ней было известно только Тенюте и Полякову…

 

Февраля 2008

Помню, когда я только начинал свой антиядерный «проект», я был словно заражён идеей борьбы против АЭС. Теперь же мне почти всё рано построят её или нет…

Февраля 2008

Звонок с неизвестного номера(+375291347910):

Звонящий:Добрый день. Вам звонит сотрудник областного управления комитета государственной безопасности … (далее очень быстро и неразборчиво назвал звание и фамилию)

Я:Как ваша фамилия?

После моего вопроса последовала пауза, затем звонящий повторил фамилию чётко, но едва слышно.

Звонящий:Андреянов. Я бы хотел побеседовать с вами, но не по телефону. Могли бы мы встретиться ненадолго?

 

Я был в недоумении. Что происходит? На лицо стандартная попытка вербовки. Хотя, нет. Первая встреча, как правило, происходит неожиданно и вживую. Никто не согласится на встречу после телефонного звонка. Но зачем меня вербовать, если я уже давно завербован? Со звонившим я никогда раньше не разговаривал – у меня отличная память на голоса. Следует заметить, что он имел отвратительную дикцию. Речь его была очень робкой, как будто он жутко волновался. Я едва разбирал, что он говорил. Пока я вижу лишь одно объяснение: Звонящий – коллега Андрея, который пытается завербовать себе источника (довольно неумело). А поскольку информация о том, что я Источник засекречена, то он думает, что я ещё «свободен». Но неужели перед попыткой вербовки Звонящий не навёл справки у начальника 4го отдела? Вряд ли такое возможно. Если только Звонящий не имеет доступа к секретным документам.

Другой вариант. КГБ проверяют меня. Они уже поняли, что я им откровенно вру и скрываю от них то, что не хочу говорить. Поэтому и устроили такую проверку. По логике, после такого звонка я должен немедленно созвониться с Андреем и сообщить об этом. Если начну двойную игру – значит «отбился от рук», решил, что хитрее КГБ.

И я выбрал игру.

 

Я:А о чём бы вы хотели со мной поговорить?

Звонящий:По поводу заграницы.

Я едва удержался от смеха – так глупо это звучало: «поговорить по поводу заграницы».

Я:Ну…. Можно и встретится.

Звонящий:Как на счёт сегодня?

Я хотел записать встречу на диктофон, но его у меня с собой не было. Поэтому «сегодня» мне не подходило.

Я:Сегодня я занят. Давайте завтра утром. В 10:30. Вы хотите просто встретиться на улице?

Звонящий:Можете и в Комитет прийти.

Велик был соблазн побывать в здании КГБ, где, как говорят бывавшие там, потолки такие высокие, что ты ощущаешь себя таким маленьким и ничтожным! Но там я мог повстречать Андрея или Александра Николаевича, что раскрыло бы мою игру.

Я:Лучше в районе универмага.

Звонящий:Договорились. Я подъеду на машине, в ней и поговорим. До завтра.

 

Положив трубку, я был необычайно возбуждён. Меня распирало любопытство. Что же будет завтра? Неужели вербовочная «беседа»? Если так, то это будет «цирк» - гэбист вербует завербованного. Вот уж я потешусь над ним.

Но может, я слишком оптимистичен? Может в машине меня ждёт Андрей, который скажет: «Ну что? Решил обхитрить КГБ?», и меня увезут в «Американку», а потом пришьют дело и посадят. И мой Дневник так и не дойдёт до людей. Последняя мысль меня действительно напугала.

 

Февраля 2008

 

Я пришёл к универмагу на встречу с Андриановым. Он позвонил, сказал, чтобы я сел в серый «Мерседес». На вид ему было лет 27, холёный, обручальное кольцо, по виду – типичный чиновник. Все гэбисты, которых я встречал (а их было 4) похожи один на одного. Этот был очень не уверен в себе. Путал фразы и слова.

Андрианов:Добрый день. Сразу покажу удостоверение… (Фамилия в корочке совпадала, звание капитан). Моя работа сводится к тому