Любовь как великое счастье и трагедия: трагедийная концепция любви в творчестве И.А. Бунина

Концепция любви в сборнике И. Бунина «Темные аллеи»

Шестьдесят лет назад, в декабре 1946 года, в Париже вышла в свет одна из самых знаменитых книг Ивана Бунина — сборник рассказов «Тёмные аллеи». Это произведение, ныне именуемое критиками «энциклопедией любви¹, Бунин считал «самым лучшим и самым оригинальным» из всего им созданного, а также «самым совершенным по мастерству».

Книга «Темные аллеи» была написана во время второй мировой войны, когда семья Буниных оказалась в крайне бедственном положении (конфликты с властями, практически голодное существование, холод и др.). Позднее, поднося в дар эту книгу Зинаиде Шаховской, Бунин написал на титульном листе: «Декамерон» написан был во время чумы. «Темные аллеи» в годы Гитлера и Сталина - когда они старались пожрать один другого». И.А. Бунин противопоставляет ужасу смерти вечную силу любви.

В основе замысла художника, по его собственным словам, лежало желание поведать миру «о многом нежном и прекрасном», о том «вечном, что бывает в чуму и во все семь казней египетских, о чём говорил Тот, ни с кем в мире не сравнимый…». Вместе с тем в письме к Тэффи (от 23 февраля 1944 года) Бунин подчёркивал, что содержание книги «вовсе не фривольное, а трагическое» и что «все рассказы этой книги только о любви, о её «тёмных» и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях».

В трактовке О.Н. Михайлова любовь в жизни бунинских героев выступает и как «страсть, захватывающая все помыслы, все духовные и физические потенции человека», и как «некая сверхъестественная абсолютная сила», поражающая «своей подчинённостью каким-то внутренним, неведомым человеку законам».

«Трагедийность» любви у Бунина, по Михайлову, вызвана, с одной стороны, «несовершенством мира в самых его основах», с другой же стороны, любящим «необходимо расстаться», чтобы «любовь не исчерпала себя, не выдохлась», поэтому, «если этого не делают сами герои, в ход вмешивается судьба, рок, можно сказать, во спасение чувства убивающий кого-то из возлюбленных». Исходя из этого, О.Н. Михайлов делает следующий вывод о бунинской концепции любви: «Любовь — прекрасный, но мимолётный гость на нашей Земле»; «любовь прекрасна» и «любовь обречена».

На «несовместимость любви с земными буднями» указывает Ю.В. Мальцев. «Катастрофичность любви» учёный связывает непосредственно с её особой сущностью: «В любви совершается выход из будней в подлинное существование, в то, чем должна была бы быть жизнь человека <...> Но состояние высшего счастья и напряжения не может длиться в условиях земных будней». Именно поэтому, утверждает исследователь, «краткое счастье любви у Бунина сменяется катастрофой», и, «следовательно, у любви не может быть счастливого житейского конца».

Многие литературоведы говорят о бунинском понимании любви как вечного несбывшегося. Об этом пишет, например, Н.М. Кучеровский: “...Катастрофичен мир, катастрофично чувство и сознание человека, радость бытия мгновенна... И любовь в этом мире — лишь воображение радости и счастья земного бытия и едва ли не самый короткий путь познания их неосуществимости». «Осуществившись, эта мечта любви... перестаёт быть любовью: осуществление любви есть и её отрицание...».

По мнению Н.Кучеровского, «любовь у Бунина трагична», во-первых, «в силу напора катастрофических сил окружающей человека реальности», а во-вторых, по причине «вневолевой и мистически глубинной сущности» любви, которая «вдруг сваливается на человека, превращая обыденную человеческую жизнь в «какое-то экстатичное житьё», где-то сопрягается со смертью — и всё идёт прахом».

Любовь в изображении Бунина возникает как необъяснимое и непреодолимое притяжение, внезапная «вспышка» чувств, сродни «солнечному удару». Для любви не существует границ и преград — ни возрастных, ни социальных, ни каких-либо иных, но сохранить, продлить отношения во времени бывает немыслимо в силу разного рода причин, начиная от внешних обстоятельств и заканчивая внутренними, имманентными законами самой любви, обусловленными её природой. Жажда любви соединяет двоих — на миг, а течение жизни неизбежно разводит — иногда навеки. У этой сказки в принципе не может быть реального бытового продолжения, и хороша она именно своей недосказанностью. Любовь как таковая входит в жизнь персонажей бунинских произведений в качестве воспоминания о неповторимых мгновениях испытанного некогда блаженства, светлого и прекрасного «далёка».

Тема любви, таким образом, непосредственно связана с темой памяти. Вообще говоря, категорию памяти Бунин причислял к тем основополагающим «величинам», которые определяют духовную зрелость человека, являются «ядром» его нравственной системы, точкой отсчёта всех настоящих и будущих деяний. Любовь в произведениях Бунина, таким образом, выступает как одна из форм памяти, питающая человека живительными соками своей «ауры», служащая «катализатором» процесса его духовного роста. Поэтому тот, кому есть что хранить в «запасниках» памяти, по-настоящему счастлив и духовно богат, невзирая на все трагические коллизии и сопряжённые с ними неизбежные потери.