Корректировка курса реформ

В. С. Черномырдин подтвердил стратегический курс на рыночную экономику , пообещав внести в него <определенные коррективы>.

Прежде всего они выразились в поддержке государственных, в том числе убыточных, предприятий. Значительные кредиты получали оборонная промышленность и топливно-энергетический комплекс. Для работников бюджетной сферы вводилась так называемая <единая тарифная сетка>, призванная несколько упорядочить ситуацию с оплатой их труда и предусматривавшая периодическое увеличение, по мере роста инфляции, размеров оплаты труда наиболее низкооплачиваемым категориям бюджетников. Однако реализация этих мер вновь потребовала включения <печатного станка>, что вызвало новый виток инфляции.

Пытаясь сдержать ее, правительство в 1993 г. провело денежную реформу: изъяло из обращения казначейские билеты образца 1961 -1992 гг. с заменой их на новые. Это повлекло за собой введение национальных валют всеми членами СНГ.

В августе 1994 г. правительство В. С. Черномырдина предложило новую программу действий, имевшую конечной целью, как было заявлено, построение <высокоэффективной, динамичной, социально-ориентированной рыночной экономики>. Эта программа предусматривала: жесткий контроль государства за ходом инфляционных процессов, завершение массовой приватизации, привлечение инвестиций в реальное производство, поощрение предпринимательской деятельности населения и повышение его благосостояния.

Заслугой правительства стало подавление гиперинфляции. Если в 1993 г. она достигала 40% в месяц, то к концу 1997 г. не превышала 1%. Правда, это было достигнуто в немалой мере за счет хронических задержек (от нескольких месяцев до года и более) выдачи заработной платы коллективам многих бюджетных предприятий и учреждений, военнослужащим.

С осени 1994 г. начался второй этап приватизации: через свободную куплю-продажу на биржах и торгах акций частных и акционированных предприятий. Созданный усилиями реформаторов рынок товаров дополнился рынком капиталов. В 1997 г. на долю государственного сектора приходилось всего 7,8% - промышленного производства, 8,8% - сельскохозяйственного, 8,3% розничного товарооборота. Все остальное производилось и продавалось в частном секторе экономики, а также в смешанном секторе (государство удерживало здесь больший или меньший пакет акций). Серьезные позиции в отечественной промышленности занял иностранный капитал. В частности, государство фактически утратило контроль над заводами цветной металлургии, где свыше 90% акций перешло через посреднические фирмы в руки западных компаний. Довольно значителен удельный вес скупленных иностранцами акций и в таких отраслях, как электроника, авиация, ракетостроение, атомная энергетика, выпускающих конкурентоспособную продукцию, в том числе оборонного значения.

Долгое время правительству не удавалось остановить сокращение объема промышленного производства. В 1996 г. он составил 52% от уровня 1991 г. В тяжелейшем положении оказались предприятия наукоемкой промышленности, где сосредоточены самые квалифицированные кадры и передовой потенциал развития отечественной экономики. Нарастающий спад (от 70% и выше) охватил выпуск как военной, так и гражданской продукции высокой технологии. В наибольшей степени он затронул промышленность средств связи, электронную и электротехническую промышленность, станкостроение, машиностроение для легкой промышленности, строительства и транспорта.

Относительно <благополучная> ситуация наблюдалась в топливно-энергетическом комплексе (сокращение на 28,7%), черной металлургии (на 44,6%). Иными словами, чем более сырьевой характер имела отрасль, тем меньше был спад в выпуске продукции. В этих условиях ряд авторитетных экономистов выступили с заявлениями о реальной угрозе деиндустриализации России и ее отката в ближайшем будущем на позиции стран <третьего мира>.

Трудную пору переживало и сельское хозяйство. Его валовая продукция составила к 1998 г. две трети от уровня 1991 г. Еще более снизилось поголовье скота и как следствие - производство мяса (в два раза) и молока (в три раза). Вдвое меньше вносилось удобрений, что вело к истощению почв и неизбежному падению урожайности. Из активного оборота было выведено почти 25 млн гектаров пахотных земель. Поля, некогда кормившие Россию, зарастали кустарником. Почти прекратилось обновление машинно-тракторного парка. В то же время для <фермеризации> села, признаваемой приоритетной задачей в планах реформаторов, требуется в два-три раза больше сложной сельхозтехники, чем имелось в 1991 г. у колхозов и совхозов. Страна импортировала до 60% продовольствия.

Во второй половине 1997 г. наметился было перелом. Промышленное производство к концу этого года увеличилось на 1%> сельскохозяйственное - на 0,1%. Однако подаем оказался неустойчивым, ибо пока не решена главная задача - рост капиталовложений в реальный сектор экономики. Напротив, они
продолжали сокращаться (в 1997 г. на 6% к уровню предшествующего года). Не оправдались надежды реформаторов и на обильный приток западных капиталов. Иностранные инвестиции в российскую экономику не превышали 18 млрд долларов, что в десятки раз меньше аналогичных показателей в Китае.

Единственное, что стабильно росло в России,- это государственный долг. К 1998 г. он складывался из внешнего долга в 125 млрд долларов (правда, львиная его доля унаследована от распавшегося СССР) и примерно такой же суммы в долларовом эквиваленте - внутреннего. Последний образовался в основном за счет выпуска ценных бумаг Государственных краткосрочных обязательств (ГКО), дававших их владельцам сверхвысокий доход. Только на обслуживание госдолга, т. е. на выплату процентов по займам, страна должна была выделять до трети всех расходов федерального бюджета. В принципе положение можно поправить, добившись возвращения в Россию колоссальной валютной задолженности многих зарубежных государств (до 170 млрд долларов). Но по различным причинам этот вопрос остается нерешенным.

При этом за 1992-1997 гг. коммерческие структуры и коррумпированные чиновники вывезли из России, по разным оценкам, от 100 до 300 млрд долларов. Коррупция, пронизывающая государственный, военный и хозяйственный аппарат, получила такой размах, что часть судей Конституционного суда весной 1993 г. потребовала поставить вопрос об ответственности высших должностных лиц государства за состояние дел по борьбе с этим разрушительным социальным злом.

Дело, однако, практически не сдвинулось с мертвой точки. Объяснение надо искать, во-первых, в размерах управленческого аппарата (в СССР в 1991 г. на всех уровнях насчитывалось 715 тыс. госслужащих, сейчас их в одной России – свыше 1 млн), в пронизывающей его системе круговой поруки, во-вторых, в сверхполитизированности самой борьбы с коррупцией: одна часть высших чиновников старательно собирает <компромат> на другую аппаратную группу и как только та оказывается поверженной, все выявленные <концы> сразу уходят в воду.

В стране продолжало углубляться социальное расслоение общества. Разрыв в доходах 10% наиболее богатого населения и 10% самого бедного увеличился к 1998 г., по экспертным оценкам, в 20 раз (согласно официальным данным - в 13,5 раза).

Для сравнения отметим, что подобное соотношение для развитых стран Запада составляет десять к одному. Правительство, однако, поспешило заявить, что за 1996-1997 гг. заметно снизилось число граждан, живших ниже черты бедности (до четверти всего населения). Но в любом случае эти <радужные> цифры меркли на фоне хронической невыплаты зарплат. В таких условиях увеличение ассортимента товаров и услуг более чем в тысячу раз по сравнению с дореформенным временем радовало, к сожалению далеко не всех жителей России.

В начале 1998 г. страна вновь оказалась на грани экономического кризиса. Спровоцировало его резкое падение мировых цен на основные экспортные товары России - нефть, нефтепродукты, газ, цветные металлы (на 20-40%). Неизбежным следствием этого стал скачкообразный рост долга государства рабочим и служащим по выплате заработанных ими денег и социальных пособий. К середине лета он достиг астрономической суммы, сопоставимой с российским бюджетом за два года. По стране прокатилась волна массовых антиправительственных забастовок и демонстраций, в которых участвовали рабочие, учителя, ученые... Весной и летом шахтеры Кузбасса несколько раз перекрывали движение по транссибирской железнодорожной магистрали. В Екатеринбурге власти использовали силу для разгона студенческой демонстрации.

В стремительно накалявшейся обстановке Президент Б. Н. Ельцин, используя свое конституционное право, отправил в отставку правительство В. М. Черномырдина. Новым председателем правительства в июне 1998 г. стал С. В. Кириенко - молодой банкир из Нижнего Новгорода, успевший несколько месяцев проработать министром топливной и энергетической промышленности.

Правительство С. В. Кириенко с ходу приступило к разработке антикризисной программы. Стержневой ее частью стали переговоры о получении новых, так называемых <стабилизационных> кредитов в 15 млрд долларов от Международного финансового фонда. Это при том, что каждый из граждан России, включая стариков и новорожденных, уже тогда был должен западным государствам и международным фондам около 1 тыс.долларов.

Первая часть обещанного кредита была получена в июле 1998 г., но это не спасло положения. Осознав, что дальше бюджет не сможет вынести очередных выплат для погашения долгов, правительство С. В. Кириенко 17 августа 1998 г. объявило о решении в одностороннем порядке ввести мораторий на банковские расчеты с Западом и выплату дивидендов по ГКО, заморозить счета частных банков и девальвировать рубль. Последствия оказались неожиданными для Кириенко: паралич банковской системы, массовый отток иностранных инвестиций и новый спад промышленного производства, резкий рост инфляции и цен на основные виды товаров и в итоге падение вдвое жизненного уровня населения.

Президент Б. Н. Ельцин в очередной раз сменил правительство. С сентября 1998 г. его возглавил бывший шеф Службы внешней разведки, министр иностранных дел, академик-экономист Е. М. Примаков. Вскоре он определил главные приоритеты своего кабинета: жесткий режим экономии, борьба не на словах, а на деле с коррупцией и преступностью в обществе, оживление реального сектора экономики, переговоры с иностранными кредиторами о <цивилизованной> отсрочке выплат по долгам.