Инфляция в России в переходный период

В СССР дисбаланс между материально-вещественными и стоимостными пропорциями в экономике возник еще в 60-е годы XX в. Во второй половине 60-х годов рост денежных доходов населения стал все заметнее обгонять увеличение товарооборота. За период с 1983-го по 1988 г. планы по росту денежных доходов перевыполнялись, а планы розничного товарооборота за то же время не выполнялись 17 раз. С 1986 г. неудовлетворенный спрос на товары начал удваиваться каждый год. Волны ажиотажного спроса захлестнули экономику. Анализ хозяйственной жизни 60-х годов свидетельствует о постоянном отставании предложения от спроса. Одно время это преподносилось едва ли не как преимущество социализма – рост благополучия трудящихся, проявление «основного экономического закона социализма». Однако некоторые экономисты в середине 70-х годов забили тревогу: платежеспособный спрос удовлетворялся лишь на 50%. Это был серьезный сигнал о неблагополучии, несбалансированности национальной экономики. «Горячие», несбалансированные деньги стали основой перераспределения доходов через взяточничество и спекуляцию. Началась натурализация обмена, товары закупались впрок. Обострилось противоречие между спросом и предложением. Аналогичные процессы в советской экономике наблюдались и в производственной сфере. Когда средства производства распределялись по фондам, производители брали все подряд в надежде поменять на нужную продукцию.

Мощным катализатором инфляционных процессов стал дефицит государственного бюджета, львиная доля его покрывалась за счет дополнительной денежной эмиссии. С 1985-го по 1989 г. разрыв между доходной и расходной частями госбюджета вырос с 18 до 120 млрд. руб., с 3,5 до 19% от национального дохода страны в пользу расходной части. Резкий рост дефицита государственного бюджета в эти годы объясняется двумя факторами: сокращением в результате антиалкогольной кампании поступлений в госбюджет от продажи ликероводочных и винных изделий (около 1/3 бюджета) и сокращением поступлений от внешней торговли. Государство имело значительный доход от разницы иен закупаемых на внешнем рынке и затем реализуемых на внутреннем рынке товаров. Достаточно сопоставить цену апельсинов, закупаемых приблизительно по 6 коп. за 1 кг и реализуемых советским трудящимся за 1 руб. 40 коп. С начала 80-х годов мировые цены на нефть, газ и цветные металлы резко упали, и правительство было вынуждено сократить импортирование промышленных товаров. Потребительский рынок, разогретый ажиотажным спросом, начал разрушаться на глазах.

Ситуация усугублялась неэффективной работой банковской системы и кредитного механизма. Если за период 1971-1985 гг. наличный оборот вырос в 3,1 раза при росте производства товаров личного потребления в два раза, то в безналичном обороте остатки банковских ссуд возросли в 4,7 раза – при росте ВВП в 2 раза. Чтобы сбалансировать бюджет, государство начало кредитную экспансию. Кредит предоставлялся широко, не погашался в срок и не ориентировал производителей на получение прибыли.

Инвестирование в Советском Союзе приняло угрожающе большие размеры. Началось увлечение гигантоманией, что проявилось в утверждении дорогостоящих и неэффективных проектов, распылении средств по многочисленным объектам, превышении нормативных сроков строительства. В 1989 г. незавершенное строительство в СССР составило слишком значительную сумму — 180,9 млрд руб., из них 39 млрд руб. были сверхплановые. Мало того, что замораживались материальные ресурсы, но при этом еще и выплачивалась зарплата — свыше 6 млрд руб., не имеющая товарного покрытия. Через инвестиционную сферу безналичные деньги переливались в ничем не обеспеченную наличную массу.

Ситуацию на потребительском рынке ухудшало положение в аграрном секторе экономики, с которым прямо или косвенно связано производство 70% товаров личного потребления. Неэффективное использование средств в сельском хозяйстве (ежегодно вкладывалось до 30% обшей суммы инвестиций), огромные потери продукции из-за бесхозяйственности (30—40%), дотации из госбюджета (до 20%) для поддержки низких розничных цен на продовольствие привели к отставанию производства сельскохозяйственной продукции от спроса, к росту зависимости страны от импорта продовольствия.

Огромные государственные расходы, связанные с крупными авариями (Чернобыль в 1986 г.), стихийными бедствиями (землетрясение в Армении в 1988 г.), подстегнули денежную эмиссию, усилили давление денежной массы на товарную, нарушили макроэкономическое равновесие. Ученые и практики заговорили о полном развале потребительского рынка.

По исследованию Всесоюзного НИИ конъюнктуры и спроса, из 1000 товаров без существенных перебоев к концу 1989 г. на рынок поступало лишь 106, т.е. средняя степень дефицитности составила 89%, а степень доступности — 11%.

Либерализация цен в России тяжело отразилась на российской экономике. При освобождении рыночных цен с 1 января 1992 г. ожидалось увеличение цен за год в три-пять раз. Однако цены на электроэнергию возросли в 60 раз, железнодорожные тарифы — в 37 раз. Это усилило давление на нижний предел цен на продукцию промышленности и сельского хозяйства, которые возросли соответственно в 33,8 и 9,4 раза. Резко снизилась рентабельность предприятий, сократился объем их собственных оборотных средств, быстро возросла кредиторская задолженность, зарплата выплачивалась несвоевременно, контроль над экономикой был потерян. Однако нельзя утверждать, что именно либерализация цен породила инфляцию. Либерализация обозначила переход от скрытой инфляции к открытой. Инфляционный потенциал, подготовивший стартовый ценовой шок, был накоплен в предшествующий период тотального товарного дефицита.

За 1991 г. цены увеличились в 2,6 раза, за 1992 г. – в 26 раз на фоне промышленного спада (20%). Избыточный спрос накануне освобождения цен был необыкновенно высок при слишком большом объеме денег в обращении относительно существовавшего низкого фиксированного уровня цен. Определить размер излишка денежной массы в 1991 г. помогла либерализация цен. После либерализации цены выросли в 3,5 раза, это значит, что в декабре 1991 г. количество денег в обращении превышало равновесный уровень в 3,5 раза. Обзор экономики России («Прогресс», 1993, 1994 гг.) за тот период свидетельствует, что инфляция начала усиливаться нарастающими темпами.

На этом фоне возрастали и наличная денежная масса (216 млрд руб. в феврале 1992 г. — 13 304 млрд руб. в декабре 1992 г.). Безналичный оборот увеличился с 325 до 23 878 млрд руб. в ноябре 1992 г. И все-таки денежная масса отставала от реальных потребностей в силу опережаюшего роста цен на фоне промышленного спада. Индекс реального промышленного производства упал за 1992 г. с 98 до 80%, в январе 1993 г. он составил 75%, в январе 1994 г. — 62%. Все это усиливало инфляционный процесс. Росла межбанковская процентная ставка — с 2,5 в январе до 9,6% — в декабре 1992 г. и 17,5% в январе 1994 г. Начал расти номинальный обменный курс: 180 руб. за доллар в январе 1992 г., 416 — в декабре 1992 г. и 1247 — в декабре 1993 г. Экономисты заговорили о вхождении экономики в устойчивое состояние гиперинфляционных волн.

В современной России инфляция имеет свою специфику. В качестве причин существуют причины связанные и со спросом, и с предложением.

Инфляция спроса связана с нерациональным и жестко спланированным в прошлом рыночным механизмом макроэкономических пропорций, прежде всего между производством средств производства и предметов потребления.

Не случайно инфляция спроса в конце 80 — начале 90-х годов ярче всего проявилась в остром дефиците предметов потребления.

Инфляция спроса накапливалась годами, сначала скрыто, потом открыто. В силу негибкости цен инфляция спроса проявлялась сначала на черном рынке. Дефицит товаров даже при низкой покупательной способности еще более подталкивал накопившийся спрос на товары личного потребления.

Либерализация цен только усугубила ситуацию, так как была осуществлена в условиях отсутствия рыночного механизма и искаженной структуры экономики. Более того, инфляция переплелась с падением промышленного производства. Началась стагфляция, когда спад производства в сочетании с ростом цен спровоцировали гиперинфляцию. Спад производства усугублялся не только разрывом хозяйственных связей и отсутствием нового хозяйственного механизма, альтернативного административно-хозяйственному планированию, но осложнялся еще и действиями государства. Однолинейный рост (неизбежный) цен без соответствующего роста заработной платы лишает людей материальной заинтересованности в труде, налоговая система (построенная в то время так, чтобы изъять как можно больше денег у населения и предприятий) окончательно дестимулировала любой вид производственной деятельности. Намерения уменьшить безналичный оборот путем сокращения кредитной эмиссии полностью подавили инвестиционную активность. В результате спад производства нарастал, население отвечало ажиотажным спросом на все виды товаров. Все это происходило на фоне того, что инфляция спроса может подхлестываться поиском населением дополнительных доходов, особенно при низкой заработной плате. Таким образом, мы видим, что спрос нарастает и при падающем производстве. Причем инфляция в 2000 г. на 50% обусловлена ростом цен на пищевые продукты питания, на 23% — удорожанием платных услуг.

Инфляция предложения (издержек) также имеет свою специфику.

1.Издержки производства предприятий по инерции стимулируются затратным подходом к ценообразованию.

2.Единство государственной монополии и монополии предприятий при слабости всех уровней профсоюзной монополии в системе ценообразования обеспечивает сравнительно невысокий удельный вес заработной платы.

3.Прежняя стоимостная плановая отчетность породила практику перманентного ценового роста. С помощью механизма надбавок в ответ на повышение оптовых цен растут розничные цены. Это усиливает дисбаланс спроса и предложения, упирающегося в низкие доходы населения.

4.Изначально слабые советские, а теперь российские профсоюзы, не ведут реальной борьбы за повышение жизненного уровня трудящихся, практика длительных коллективных договоров не развита. Все слои трудящихся одновременно и беспорядочно требуют резкого повышения. Иные, погружаясь в нищету, ищут дополнительных заработков, лишь официально числясь на работе. Производственные мощности оказываются не загружены, а рабочим нужно платить. В условиях рыночной экономики часть таких рабочих уже получила бы пособие повременной безработице за счет фонда по безработице. Когда продукция не выпушена, а фирма платит рабочим, возникает рост издержек, плата за труд, который не применяется, и цена продукции растет. Но главное в том, что и по таким ценам товаров не производится больше.

5.Затратный механизм ценообразования позволяет российским предприятиям получить прибыль даже при спаде производства. А отсутствие механизма конкуренции дает возможность существовать и убыточным предприятиям при росте издержек производства. Существенно усугубляют ситуацию цены на энергоресурсы. Удельный вес платы за электроэнергию в себестоимости продукции достигает 48—50%. Высокие цены на нефть и газ на сложной по природным условиям территории также увеличивают издержки производства, делают невыгодными рост производства промышленной продукции.

6.Налоги и расходы в государственном секторе вызывают такие изменения на рынке, что определенная часть населения становится нечувствительной к ценам. Становится более выгодным (особенно если налоги высоки) наделять своих работников значительными представительскими возможностями при сравнительно невысокой заработной плате. Это касается не только работников частных фирм, но и чиновников государственных учреждений. Использование служебного транспорта оставляет таких чиновников равнодушными к росту цен на общественный транспорт при его качественном ухудшении. Рост цен на железнодорожные и авиабилеты их не волнует — расходы оплачиваются не из своего кармана. Дороговизна ресторанов и путевок в дома отдыха не отпугивает, так как покрывается предприятиями и налогоплательщиками. Таким образом, культивируются очаги инфляции, образуется рынок, где потребительские товары и услуги оплачиваются не потребителем, а налогоплательщиками и работодателями. Представительская экономика не чувствительна к ценовой конкуренции и стимулирует инфляцию предложения (издержек).

В силу названных факторов в России рыночные методы работают неэффективно. Нет подлинной конкурентной борьбы, в том числе между государством, предприятиями и профсоюзами. Сочетание технологической отсталости и монополизма создает на фоне попыток привязки к мировым ценам особую ситуацию, осложняющую вхождение в систему международного разделения труда из-за высоких издержек, низкого качества продукции и воспроизводящейся инфляции.