Святой Дух или веельзевул

Но каково происхождение этой власти? См. Мк. 3:20-35. Иисус имеет в Себе Святого Духа, а не нечистого духа веельзевула (одно из названий сатаны), и поэтому в Его власти об­рести Себе новых родственников, вместо того чтобы усту­пить домогательствам разыскивающих Его родственников по плоти. Они-то, по-видимому, и утверждают, что Он одер­жим нечистым духом. Их утверждения дополнены обвине­нием книжников в том, что Он обращается к начальнику бе­сов для изгнания бесов подчиненных, обвинением, которое, как Иисус с помощью иносказаний показывает в Своем отве­те на него, абсурдно в личностном, политическом, бытовом и физическом аспектах. Кроме того, это обвинение, как предо­стерегает Иисус, представляет собой непростительный грех. (Отметим: верующие в Иисуса, по самому своему определе­нию, никогда не припишут Его власть сатане вместо Святого Духа.)

Притчи

См. Мк. 4:1-34. Здесь Иисус употребляет Свою власть для того, чтобы изложить Свое учение огромной толпе, состоя­щей как из внешних, так и из Его новых родственников («окружающие Его, вместе с Двенадцатью»; ср. высказыва­ния в Мк. 3:31-35). То, что Он сидит в лодке, соответствует обычной позе древнего иудейского учителя, однако необыч­ная необходимость в лодке вызвана натиском толпы (ср. Мк. 3:9-10). Слово «притчи», хотя способно нести многие смысловые оттенки, в основном означает «сравнения». Притча о семени и земле представляет собой притчу о притчах, в кото­рой отвержение Иисуса некоторыми людьми и признание Его другими сравнивается с определенными земледельчес кими явлениями. Но почему Он вообще говорит притчами? Ответ разделяется на две части: 1) чтобы с осуждением скрыть истину от внешних, которые не откликнулись с ве­рою на Его прямые речи; 2) чтобы с помощью толкования прояснить истину в награду для ближних, которые отклик­нулись с верою на Его прямые речи. Та тайна, что Бог уста­навливает Свое Царство, Свое правление, посредством сло­ва, а не оружия, посредством дел милосердия, а не актов на­силия, требует разъяснения; и ближние получают его в уединении благодаря истолкованию притч Иисусом, истол­кованию, которое помогает им понять и другие притчи. Со­гласно этому истолкованию, Божие царствование осуществ­ляется в тех людях, которые воспринимают слово Иисуса сразу, глубоко и безраздельно, а не в тех, кто колеблется, усваивает его только поверхностно и позволяет другим забо­там заглушить его⁷². (Чтобы понять притчу о семени и почве, необходимо знать, что из-за отсут­ствия достаточно развитой дорожной сети сельские жители зачастую про­таптывали тропинки прямо через посевы, что палестинские земледельцы нередко сеяли семена до вспашки поля, что иногда в почве оставались семена прошлогодних терниев, что в почве бывало много камней и что семена, посеянные в тонком почвенном слое, всходят раньше, поскольку тепло, аккумулированное нижележащей скалой, ускоряет проращивание и поскольку такие семена имеют только одно направление для роста. Уро­жай с количеством собранного зерна, в тридцать раз превышающим посев, то есть сам-тридцать, является средним, урожай сам-шестьдесят — очень хорошим, и сам-сто — исключительным (ср. Быт. 26:12)) Сияние свечи символизирует поясне­ния Иисуса. Ничто из того, что в притче скрыто для внеш­них, не остается скрытым для внутренних. Верующие, уже достигшие некоторого понимания, тем самым обогащаются новым пониманием, а неверующие, понимания не имею­щие, все глубже погрязают в своем невежестве — точно так же, как в финансовом мире деньги приносят прибыль, а от­сутствие начального капитала не позволяет вести дело. Сло­ва Иисуса просвещают и обогащают верующих с могущест­вом, непостижимым для человека, точно так же, как семя дает плод непостижимым для него образом. И как же велик плод, вырастающий из таких крошечных начатков, — по­добно тому, как куст горчицы достаточно велик, чтобы да­вать тень птицам, хотя семя, из которого он вырос, меньше всех семян! Иисус продолжает произносить такие притчи столько времени, сколько позволяет внимание собравших­ся, а затем, в соответствии со Своим обещанием, наедине разъясняет значение всех этих притч внутренним, Своим ученикам.

Чудеса

Далее Марк переходит от ряда притч Иисуса к ряду Его деяний. Первое из них, чудо в природе, свидетельствует о Его власти над ветром и морем, символизирующими разру­шительные силы хаоса. Второе, экзорцизм, свидетельствует о Его власти над целым легионом бесов, которые вынудили свою жертву жить в обители мертвых, в гробах, занимаясь самоистязаниями. Третье и четвертое чудо, исцеление и воскрешение, свидетельствуют о власти Иисуса над оскверне­нием и над неизбежностью смерти. См. Мк. 4:35 — 5:43. «Другой берег моря» — это восточный берег озера, именуе­мого также «море Галилейское». Отправление в путь вече­ром и сон Иисуса подразумевают ночное плавание. Пред­ставляется, что на сопровождающих лодках плыли члены новой семьи Иисуса, те, кто исполняет волю Божию; двенад­цать апостолов были в одной лодке с Иисусом (ср. Мк. 3:32-35; 4:10,34).

Усмирение бури

Подробности в описании бури подчеркивают власть Иисуса, усмирившего ее. Страх и неверие учеников сильно конт­растируют с Его божественным спокойствием. Разумеется, ученики верят в Него и в Его проповедь в целом; но даже по­следние чудеса не дали им достаточно веры для такой опас­ности, как нынешняя. Однако их страх сменяется благогове­нием, когда ветер и волнение сменяются полным штилем.

Легион

Прибыв на другой берег, Иисус и Его ученики попадают в настоящую страну язычников.⁷³ (В ранних рукописях, в переводах и в трудах отцов Церкви существуют разночтения по поводу того, писал ли Марк о стране Герасинской, Герге-синской или же Гадаринской. Свидетельства в пользу «страны Герасин­ской » наиболее весомы, однако Гераса находится километрах в пятидесяти от побережья. Гадару отделяет от побережья километров восемь. Гергеса расположена прямо на берегу, и поблизости имеется крутой обрыв, соответ­ствующий упоминанию « крутизны » в рассказе. Более того, фраза о том, что Иисус пошел проповедовать в Десятиградие (Мк. 5:20), по-видимому, сви­детельствует в пользу Гергесы, так как Гераса и Гадара принадлежали к Десятиградию (союзу десяти городов), а Гергеса — нет) Упоминание неудачных предшествующих попыток укротить одержимого, который встретил Иисуса на берегу, делает тем более впечатляющим изгнание бесов, осуществленное после этого Иисусом. По­пытка защититься от Иисуса, показывая знание Его личного имени («Иисус») и титула («Сын Бога Всевышнего»), дает читателям Марка ответ на недавний вопрос учеников: «Кто же Сей, что и ветер и море повинуются Ему?» (Мк. 4:41). Иисус не преуспел в экзорцизме, пока не выяснил, что имеет дело не с одним нечистым духом, а со многими, имя которым «легион». Они предпочли вселиться в свиней, лишь бы не быть изгнанными из той страны. Наличие стада свиней под­тверждает, что это была языческая территория, так как Моисеев Закон объявляет свиней нечистыми для иудеев. Утопление свиней, в которых Иисус позволил войти бесам, превращает их изгнание в уничтожение. Страх жителей, ко­торые пришли и увидели, что бывший одержимый теперь не беснуется, а одет и находится в здравом уме, подчеркивает могущество Иисуса. Ту же роль играет и контраст между просьбой бывшего бесноватого быть с Иисусом и его прежней попыткой оградиться от Него, и то обстоятельство, что быв­ший бесноватый, перевыполняя наказ Иисуса рассказать обо всем домашним, идет и проповедует в Десятиградии.