ПРИБЛИЖЕНИЕ К ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ

По классификации Линнея, группы, широкие и узкие, выглядят как дерево жизни. Случайно ли закрепилась такая классификация?

Могли ли два тесно связанных вида развиться от общего предка и могли ли два тесно связанных предка видов развиться от единого примитивного предка?

Для самого Линнея, религиозно настроенного человека, верящего а слово Библии, само такое предположение было святотатством. Он настаивал на том, что каждый отдельно созданный Божественным Провидением, им же и поддерживался. Его система классификации подтверждала это верование, ибо была основана на внешнем сходстве и не предполагала возможных взаимосвязей.

Однако это не отвратило других ученых от попыток предположить некую эволюцию (это слово стало популярным только в середине XIX в.). По этой теории, один вид развивался от другого; сама классификация отражала естественные взаимосвязи между видами. (В конце жизни и сам Линней стал предполагать, что новые виды могут возникать в результате гибридизации.)

Даже французский натуралист Жорж Луи Леклерк (1707 — 1788), большой консерватор, не мог не дать хода такому предположению.

Леклерку принадлежит сорокатомная энциклопедия по естественной истории, популярная в его время, но разнородная по составу. В ней он указывает, что у многих видов имеются части тела, не используемые ими (рудименты), например два рудиментарных пальца по бокам копыта у свиней. Разве нельзя допустить, что когда-то эти пальцы функционировали? Может быть, человекообразная обезьяна развилась в человека, а осел дегенерировал из лошади?

Английский врач Эразм Дарвин (1731" 1802) писал длинные поэмы на темы ботаники и зоологии. Он принимал как систему Линнея, так и эволюционные изменения. Однако эти взгляды были бы забыты сегодня, если бы не тот факт, что Эразм Дарвин был дедом Чарлза Дарвина, доработавшего эволюционную теорию.

Приход Французской революции год спустя после смерти Леклерка потряс Европу. Старые ценности пошатнулись; стало возможным принятие новых невероятных теорий, эволюционных доктрин. Несколько десятилетий спустя французский натуралист Жан Батист де Мане шевалье де Ламарк (1744 — 1829) вновь занялся теорией эволюции.

Ламарк сгруппировал первые классы Линнея (млекопитающие, птицы, рептилии, рыбы) в большую группу позвоночных, а другие два класса — насекомые и черви — беспозвоночных. Ламарк трудился над тем, чтобы наилучшим образом упорядочить классы и группы. Он, в частности, разделил восьминогих паукообразных и шестиногих насекомых; ракообразных и морских звезд.

В период между 1815-м и 1822 гг. Ламарк опубликовал гигантский семитомный труд «Естественная история беспозвоночных», который лег в основу современной зоологии беспозвоночных. Эта работа заставила его прийти к мысли о возможности эволюции; он опубликовал свои соображения по этому поводу в 1801 г., а затем более детально их проработал в 1809 г. в книге «Зоологическая философия». Ламарк предположил, что используемые органы растут в течение всей жизни, повышая свою эффективность; и дегенерируют, соответственно, если не используются. Эта особенность их развития либо дегенерации, передаваемая потомству, теперь именуется наследственно приобретенными характеристиками.

На примере жирафа он вывел возможность приобретенных, ранее неизвестных характеристик. Постепенно, по мере использования шеи, ног, языка, антилопа все более наращивала их и передавала потомству. В конечном счете антилопа превратилась в жирафа.

Однако в истории существовало одно слабое звено: не только не было очевидным наследование этих характеристик, но все факты говорили против этого.

Как быть с пятнистой шкурой жирафа, которая служит естественным камуфляжем? Как она появилась из однородной шкуры антилопы?

Ламарк умер в нищете, всеми забытый, забыта была и его теория. Но она сослужила службу тем, кто пошел следом. Один тот факт, что эволюция вышла на арену борьбы мнений, уже был значителен. Позже шансов могло и не представиться.

ГЕОЛОГИЯ КАК ОСНОВА

Наибольшая трудность, которая стояла на пути всех эволюционных теорий, — это ничтожная скорость изменений. В памяти человечества не осталось примеров превращения одного вида в другой. Если такой процесс и имел место, он должен был быть исключительно медлительным, может быть затянувшимся на сотни тысяч лет. Во времена Средневековья и нашего времени европейцы знали только слово Библии и полагали, что нашему миру 6 тысяч лет. Для эволюции это временное пространство ничтожно.

В 1785 г. произошло изменение. Джеймс Хаттон (1726 — 1797), шотландский врач, воспринимавший геологию как хобби, опубликовал свою книгу «Теория происхождения Земли». В ней он привел обзор изменений, которые производят на земной поверхности вода, ветер и прочие климатические факторы. Он также указывал на медлительность, на непрерывность таких процессов, как горообразование, прокладка реками долин и каньонов. Если учитывать скорость прохождения таких изменений, возраст Земли должен был бы насчитывать миллионы лет.

Эта новая концепция возраста Земли поначалу встретила крайне враждебный прием, однако вскоре именно она объяснила нахождение во все большем масштабе ископаемых останков животных, получивших тогда большую известность.

Казалось невероятным, чтобы каменистые формы могли скопировать формы живые случайно; объяснение могло быть одно: такие животные когда-то существовали. Мно-^гие сразу предположили, что эти существа были уничтожены Всемирным потопом. Но если Земля так стара, как предположил Хаттон, останки могли быть исключительно давнего возраста, и костный материал в них постепенно заменился каменистым.

Новый взгляд на проблему пришел с Уильямом Смитом (1769 — 1839), английским геологом. Он прокладывал каналы (которые тогда строили в массе), а следовательно, имел возможности для раскопок. Он ввел латинский термин <<страта>> для ровных слоев, которыми ложились разные типы пород. Он отмечал, что каждый слой имел свою собственную характерную форму ископаемых биологических остатков, неповторяемую в других слоях. Не важно, какими складками ложился слой, но он удерживал свои характерные ископаемые остатки, даже исчезая на некоторое время из виду и появляясь в другом месте.

Смит научился идентифицировать название и приблизительный возраст слоев по биологическому содержимому.

Если его воззрения верны, то можно предположить, что геологические слои лежат в таком порядке, как сформировывались, и чем глубже залегает слой, тем он древнее. И по возрасту слоя можно определить возраст ископаемого животного.

Ископаемые животные привлекли внимание французского биолога Жоржа Леопольда Кювье (1769—1832). Кювье изучил анатомию ископаемых животных и произвел их сравнение, систематически отмечая отличия и сходство. Тем самым он основал сравнительную анатомию.

Эти исследования дали возможность Кювье изучить необходимые взаимосвязи частей тела так, чтобы из факта присутствия одних костей можно было вывести форму других: тип мускулатуры и прочее. В конечном итоге он смог реконструировать приблизительную форму, размеры и внешний вид ископаемого животного.

Кажется вполне естественным интерес анатома к классификации видов. Кювье расширил и дополнил систему Линнея, сгруппировав классы последнего в еще большие группы. Одну из групп он назвал, по Ламарку, позвоночные. Не интересуясь беспозвоночными существами, Кювье разделил их всех на три большие группы: членистоногие (насекомые и ракообразные); моллюски и лучевые (прочие).

Все это — большие группы, именуемые теперь отрядами. В наше время к выделенным Кювье прибавились три дюжины других отрядов — как растений, так и животных. К позвоночным теперь отнесли еще примитивных животных с хордой вместо костной ткани, так называемых хордовых.

И вновь, из-за интереса к сравнительной анатомии, Кювье основал свою собственную систему классификации на структурах и их Функциях, а не на поверхностных сходных чертах, как когда-то Линней. Кювье создавал свою систему классификации применительно к животным. В 1810 г. швейцарский ботаник Агустин Пирамус де Кандоле (1778 — 1841) применил ее к растениям.

К ископаемым Кювье применил свою систему классификации, аналогичную ныне существующей. Таким образом, Кювье стал первопроходцем в науке палеонтологии — изучении древних форм жизни.

Ископаемые животные, по Кювье, наглядно представляют собой эволюцию животного мира. Чем древнее ископаемое, тем более оно отличается от существующих форм жизни, и некоторые можно расположить в порядке, демонстрирующем постепенное изменение внешних форм в природе.

Однако сам Кювье не принимал возможности эволюции. Поэтому он разработал теорию катастроф, которые периодически потрясали Землю и опустошали видовое разнообразие. После каждой такой катастрофы появлялись новые формы жизни, совершенно отличные от прежних. Современные формы (включая человека) появились после последней катастрофы. С этой точки зрения можно было примирить новые открытия и библейскую историю.

Кювье считал, что для объяснения известных ископаемых форм должно было про~ изойти четыре земных катастрофы. Но появлялись все новые находки, и их уже не могли объяснить четырьмя катастрофами. Последователи Кювье насчитывали уже 27 катастроф.

Теория катастроф не состыковывалась с «униформитаризмом» Хаттона. В 1830 г. шотландский геолог Чарлз Лайель начал публикацию трехтомного труда «Принципы геологии», в котором популяризировал теорию Хаттона и постулировал, что Земля проходила только постепенные и некатастрофичные изменения. В самом деле, некоторые виды неизменными дошли до нас из глубины веков, а некоторые находились в геологических слоях, принадлежащих нескольким периодам.

Катастрофизм изжил сам себя. Он был последним оплотом в битве против теории эволюции, и, когда он пал, возникла необходимость в концепции эволюции. К середине XIX в. созрели условия для формулирования такой концепции.

Глава 5