ДЕМОКРАТИЯ НА БАЛКАНАХ И НЕ ТОЛЬКО Автор: П. Кандель

Привычно думать, живя при авторитарном режиме, что подлинно состязательные выборы - целебное средство обновления власти. В сложившихся условиях думать так логично. Но "просвещенной публике", как говаривали в старину, полезнее глядеть на вещи трезвее и, хотя бы, обратиться к опыту соседей, более преуспевших в школе демократии. Весьма кстати тут придутся страны Юго-Восточной Европы. Их у нас, как правило, принято вспоминать лишь в связи с православно-славянской цивилизационной общностью. Интереснее давней общности сегодняшние явные различия и неожиданные черты сходства. Балканские страны, не сильно отличавшиеся от России ни уровнем социально-экономического и социо-культурного развития, ни степенью укорененности демократических традиций, оказались удачливей ее в переходе к демократии. Но эта тема не раз обсуждалась, в том числе и автором. Как бы то ни было, 20-летнюю многократную проверку многопартийными соревновательными выборами и регулярной сменой власти по их результатам балканская демократия прошла. Удивительнее другое: и в ее условиях можно увидеть многое из того, что мы склонны сегодня рассматривать как порочные проявления авторитаризма.

Не случайно политические режимы стран региона достаточно часто оцениваются именно как "электоральная демократия". При этом подразумевается по меньшей мере недостаток демократичности в деятельности правительства и местных властей, невысокая эффективность и сомнительная независимость судебной системы, покушения на свободу СМИ, низкий уровень развитости гражданского общества и чрезмерная степень коррупции. Скажем, в ежегодном аналитическом докладе известной правозащитной организации Freedom House "Страны переходного периода в 2011 г." из Юго-Восточной Европы только Словения отнесена к "государствам консолидированной демократии", получив за уровень развития демократии 1.93 балла по семибальной шкале, где 1 означает высшую оценку, а 7 - низшую. Болгария (3.07), Румыния (3.43), Хорватия (3.64), Сербия (3.64), Македония (3.82), Черногория (3.82) попали в разряд государств "с частично консолидированной демократической системой". Албания (4.04), Босния и Герцеговина (4.32) оказались среди стран "с гибридной системой", Косово (5.18)- "с частично авторитарной системой"¹. Методология экспертных оценок, применяемая этой организацией, не раз порицалась за довольно большой субъективизм. Но в данном случае основные выводы доклада выглядят достаточно убедительно хотя бы в том плане, что чистота избирательного процесса (и здесь речь не идет об отметке "отлично") оценивается много позитивнее (от 1.50 в Словении до 4 в Албании), чем остальные показатели демократичности. Да и по этим показателям суждения специалистов, по крайней мере, не противоречат восприятию большинства населения этих государств. Если же обратиться к мнениям самих граждан, то они подчас более суровы, чем многие нелицеприятные экспертные оценки. Данные для анализа общественного мнения дают опросы, проведенные Институтом Гэллапа в рамках проекта Balkan monitor в 2006, 2008, 2009 и 2010 гг. в тех западно-балканских странах, которые собираются стать членами ЕС². Речь идет о Хорватии, Македонии, Черногории, Албании, Боснии и Герцеговине, Сербии и Косово (его в Брюсселе считают самостоятельным государством, хотя пять членов ЕС пока воздерживаются от признания). Обилие цифр, неизбежное в такой работе, возможно, утомит не погруженного в тему читателя, но профессионалам они дают неоценимый материал для размышлений.

КАНДЕЛЬ Павел Ефимович, кандидат исторических наук, руководитель подразделения Института Европы РАН ([email protected]).

¹ См.: Nation in Transit. 2011. P. 12. (http://www.freedomhouse.eu/sites/default/files/inline_images/NIT-2011-ReleasBooklet.pdf).

² См.: Gallup Balkan Monitor. Insights and Perceptions: Voices of the Balkans. 2010. Summary of Findings (http://www.balkan-monitor.eu/files/BalkanMonitor_2010_Summary_of_Findings.pdf).

стр. 26

ГЛАС НАРОДА

В зеркале общественного мнения не вполне благополучной выглядит и ситуация в сфере собственно "электоральной демократии". Существеннейшим ее элементом логично считать веру граждан в честность выборов. Между тем в 2010 г. лишь в Черногории у незначительного большинства (51.2%) вполне или отчасти эта вера присутствовала. Во всех остальных странах подавляющее большинство такую убежденность разделяло лишь в малой степени или не разделяло вовсе: в Албании - 60.8%; БиГ - 61.6; Хорватии -51.7; Косово - 56.3; Македонии - 72.9; в Сербии -60.3%³. С недоверием к выборам соотносился и уровень недоверия политическим партиям. Так, в Албании им доверяли 32.1% (не доверяли 64.8%), БиГ - 21.2 (77), Хорватии- 23.4 (74.7), Косово - 24.2 (74.2), Македонии- 28.4 (68.8), Сербии - 19.7 (78.8) и лишь Черногория стала исключением - 49.1% (46.5%)⁴.

Правда, политические партии относятся к числу наименее уважаемых институтов даже в странах ЕС, где устойчиво занимают низшее место в рейтингах доверия национальным и международным институтам. Здесь осенью 2010 г. им скорее доверяли лишь 15% граждан, а скорее не доверяли - 80%⁵. В мире же посткоммунистическом малая популярность политических партий является едва ли не всеобщей тенденцией. Даже в Словении, выглядящей на фоне соседей "образцово-показательной" парламентской республикой, доверие им выразило лишь 3% граждан, тогда как недоверие - 68%⁶. На этом фоне страны Юго-Восточной Европы выделяются пока еще сравнительно более высокими показателями доверия к относительно новому для них завоеванию электоральной демократии. Хотя, как и во всей Европе, ценят их меньше, чем какие-либо другие институты. Все это, однако, не означает распространения политической пассивности или принципиального неприятия института выборов. Во всех странах региона подавляющее большинство опрошенных собиралось принять участие в очередных выборах, и эти показатели подчас выше, чем реальная явка граждан на избирательные участки, которая в среднем по региону снизилась с 80 - 90% в начале 90-х годов до 50 - 60% в настоящее время⁷.

Речь идет скорее о способности политических партий исполнять одну из своих основных функций - адекватно отражать интересы и мнения граждан. Довольно точную оценку качества политического представительства дают ответы на прямой вопрос, представленные в табл. 1.

Таблица 1. Есть ли на сегодняшний день в вашей стране партии или политики, выражающие близкие вам политические взгляды (%)?

¹ без ответа.

Источник: Gallup Balkan Monitor. Insights and Perceptions: Voices of the Balkans. 2010. Summary of Findings. P. 27 (http://www.balkanmonitor.eu/files/BalkanMonitor 2010 Summary_of_Findings.pdf).

Как следует из приведенных данных, если в Албании, Косово, и, отчасти, в Черногории за прошедшие годы наблюдался заметный рост доверия к "политическому классу", то в Македонии, Боснии и Герцеговине, Хорватии и Сербии, напротив, бросается в глаза ярко выраженное "политиче-

³ См.: Gallup Balkan Monitor. Survey Data (http://www.balkan-monitor.eu/Survey data/Governance & corruption/Trust in institution/Confidence in honesty of election).

⁴ См.: Op. cit. (http://www.balkan-monitor.eu/Surveydata/Governance & corruption/Trust in institution/Confidence in political parties).

⁵ См.: Eurobarometre standard 74. L'Oppinion publique dans l'Union europeenne. Automne 2010. Rapport. P. 26 (http://ec.europa.eu/public_opinion/archives/eb/eb74/eb74_publ.fr.pdf).

⁶ См.: Politbarometer. Oktober 2011. Ljubljana. 07.10.2011. S. 8, 11 (http://www.cjm.si/sites/cjm.si/files/file/raziskava_pb/PB_oktober_2011.pdf).

⁷ См.: International Institute for Democracy & Electoral Assistance (http://www.idea.int/vt/index.cfm).

стр. 27

ское сиротство" подавляющего большинства населения. Похоже, и там, где наметилась определенная позитивная динамика, домашние политики лишь в малой степени могут приписать ее своим заслугам. Скорее, она вызвана привходящими обстоятельствами, говоря точнее, внешними факторами. Можно предполагать, что в Косово и Албании таким фактором стало провозглашение независимости Косово и ее признание ведущими западными державами, что вполне отвечало "великоалбанским" настроениям значительного большинства албанцев. Так, создание "Великой Албании" в 2010 г. поддерживало 63% жителей самой Албании, 81 - косовских албанцев, 53% - македонских⁸. В Черногории провозглашение ее независимости в 2006 г. по итогам довольно сомнительного референдума раскололо ее граждан едва ли не пополам, но со временем стало восприниматься более позитивно.

Одним из параметров, по которому обычно замеряется уровень развития демократии в обществе, служит свобода СМИ. Уже упоминавшийся Freedom House не слишком лестно оценил существующую свободу СМИ в рассматриваемых странах в диапазоне от 4 до 5 баллов⁹. Данные Института Гэллапа, который рискнул задать более нелицеприятный вопрос, приведены в табл. 2.

Очевиден не слишком утешительный вывод: почти во всех странах региона около половины граждан опасается открыто выражать свои политические взгляды. Некоторым исключением на этом фоне выглядят Албания и Косово, но в достоверность высокой самооценки их политических свобод трудно поверить по многим причинам. Все избирательные кампании здесь сопровождаются грубыми фальсификациями и международными скандалами. Европейский парламент выразил глубокую обеспокоенность защитой свидетелей в судах, что особенно актуально для Косово. В недавнем докладе ОБСЕ отмечалось, что даже правосудие в Косово страдает от политического давления и угроз судьям, прокурорам и их семьям¹⁰. Стоит ли добавлять, что косовские сербы тем более не обольщаются относительно своих политических свобод, если из них в 2008 г. 85%, а через год -93% вообще не чувствовали себя в безопасности¹¹.

Таблица 2. Как Вы считаете, сколько людей в вашей стране боятся открыто выражать свои политические взгляды? (%)

⁸ См.: ibid. P. 48.

⁹ См.: http://www.freedomhouse.eu/sites/default/files/inline_images/NIT-2011-Releas_Booklet.pdf

¹⁰ См.: Pravosude na Kosovu trpi pretnje (http://www.setimes.com/cocoon/setimes/xtml/sr_Latn/features/setimes/features/2012/02/0/fe ature-02).

¹¹ См.: Gallup Balkan Monitor. Focus ON: Kosovo's Independence. P. 3 (http://www.balkan-monitor.eu/files/GallupBalkanMonitor-FocusOn_Kosovo_Independence. pdf).

стр. 28

Суммарной оценкой качества сложившейся политической системы может послужить регулярно замеряемый показатель уровня доверия к национальным и международным институтам¹². Как видно НАТО пользуется наибольшей поддержкой у албанцев в самой Албании, Косово и Македонии, хорватов и босняков в БиГ - своих бывших военных союзников, относительно высоким авторитетом среди македонцев и черногорцев, где прием в НАТО воспринимается как пропуск в ЕС. Понятна ее низкая популярность среди сербов как в самой Сербии, так и в БиГ, а также в Косово. Примечательно сравнительно прохладное отношение к блоку в Хорватии, ставшей его членом вопреки настроениям общества. Но среди национальных институтов (правительство, СМИ, судебная система, армия и религиозные организации) с международными могут соперничать по степени доверия только религиозные организации (за исключением Албании) и военные. Суды и СМИ в разных государствах и этнических группах котируются по-разному, но ниже, как правило, чем Евросоюз. А национальным правительствам верят в целом гораздо меньше, чем ЕС, даже там, где его популярность невысока и в тенденции снижается, скажем, в Сербии или в крайне "евро-скептично" настроенной Хорватии. Уместно заметить, что на референдуме о вступлении в ЕС 22 января 2012 г., результаты которого и в Загребе, и в Брюсселе встретили со вздохом облегчения (66% - "за" и 33 - против) явка составила лишь 44%¹³. Только среди македонцев и черногорцев нынешние кабинеты немного превзошли по рейтингу доверия ЕС. Правомерно предположить, что и сам относительно высокий авторитет ЕС в странах региона по сравнению с национальными правительствами имеет отчасти заемный характер, не столько отражая оценку его собственного имиджа, сколько восполняя крайний дефицит доверия граждан к своим правителям.

Правда, схожая тенденция - снижение рейтинга ЕС при сохранении гораздо большего доверия к нему, чем к национальным правительствам и парламентам, - наблюдается в условиях кризиса и в рядах самого Евросоюза (в среднем по ЕС-27 ему доверяли 42% и не доверяли - 47, национальным парламентам - 31 и 62%, а национальным правительствам 21 и 66% соответственно). Еще выразительнее эта тенденция проявилась среди относительно недавних членов Евросоюза в Юго-Восточной Европе. Так, в Словении при замере доверия/недоверия ЕС получил 47 и 48%, парламент - 23 и 76%, правительство - 27 и 72%¹⁴; в Румынии ЕС имеет 56 и 34%, парламент- 10 и 66%, правительство- 12 и 85%¹⁵ соответственно; в Болгарии ЕС доверяли 61% и не доверяли 24%, парламенту - 25 и 64%, правительству - 43 и 48%¹⁶. Устойчиво низкий уровень доверия к политическим партиям, парламенту и правительству, в сравнении с такими институтами, как религиозные организации, армия, суды или СМИ, не говоря уже о международных организациях, - давнее явление в странах региона. Поэтому позитивно можно было бы оценить даже редкие подвижки в этой сфере. Они, однако, пока не способны переломить общей тенденции, свидетельствующей, что политическая система в странах региона, в сущности, не обрела массовой легитимности.

Очевидной причиной нынешнего недоверия к собственной политии можно было бы назвать последствия мирового финансового и экономического кризиса. Не случайно правящие партии проиграли недавние выборы в Хорватии и Словении, опросы показывают серьезное снижение их рейтинга в Болгарии и Сербии, в Румынии пало правительство, в Черногории сменен премьер, а в Македонии поспешили с досрочными парламентскими выборами, что позволило правящей партии, хоть и не без потерь, удержаться у власти.

Между тем кризис доверия имеет и более глубинные основания. Среди них обычно называют широкое распространение коррупции. Здесь восприятие граждан и оценки такой известной международной организации, как Transparency International, в целом совпадают. Так, в ежегодном Индексе восприятия коррупции за 2010 г. большинство стран Юго-Восточной Европы (включая Болгарию, Румынию и Грецию) имели показатели от 3.2 до 3.7. На шкале, где полное отсутствие коррупции оценивается в 10 баллов, а крайняя коррумпированность - в 0 баллов, это характеризует балканские государства как высоко коррумпированные и примерно сходно с резуль-

¹² См.: Gallup Balkan Monitor. Insights and Perceptions: Voices of the Balkans. 2010. Summary of Findings. P. 29 - 31 (http://www.balkan-monitor.eu/files/BalkanMonitor_2010_Summary_of_Findings.pdf).

¹³ См.: Hrvati glasali "za", uprkos slaboj izlaznosti biraca (http://www.setimes.com/cocoon/setimes/xtml/sr_Latn/features/setimes/features/2012/01/23/f eature-01).

¹⁴ См.: Standard EB 73. Spring 2010. P./3/8 (http://www.ec.europe.en/public_opinion/archives/eb/eb73/eb73/facts_si_en.pdf).

¹⁵ См.: ibid (http://www.ec.europe.en/public_opinion/archives/eb/eb73/eb73/facts_ro_en.pdf).

¹⁶ См.: ibid (http://www.ec.europe.en/public_opinion/archives/eb/eb73/eb73/facts_bg_en.pdf).

стр. 29

татами большинства латиноамериканских. На общем фоне хуже выглядит ситуация в Косово (2.8), лучше- в Словении (6.4) и Македонии (4.1)¹⁷. По опросам Balkan Monitor, распространенность коррупции в правительстве в 2010 г. подтвердили 93% опрошенных в Федерации БиГ (71% - в Республике Сербской), 91 - в Косово, 89 - в Хорватии, 81%- в Сербии. Чуть лучше показатели и отмечена некоторая позитивная динамика по сравнению с 2006 г. в Македонии (70%), Албании (69), Черногории (50%)¹⁸. Примечательно, что эти оценки не основываются на личном опыте -он отражен в ответах на специальный вопрос, где показатели (за исключением Албании) значительно скромнее и скорее выражают представления граждан о правительстве.

Уместно предположить, что за многозначным термином "коррупция" скрывается нечто большее: глубокое недовольство господствующей элитой и сложившимися порядками. Справедливо заметил исследователь из Канады П. Дуткевич: "Практически демократизация в ЦВЕ означала освобождение - "либерализацию" узкого круга бизнес/ политической элиты от почти любого юридического и общественного контроля... Неравное участие в "переходной ренте" представляется главной причиной растущей пропасти между демократически избираемой элитой и общественностью. В этом же глубинные причины роста новой разновидности радикального популизма"¹⁹. Подобное отчуждение вызвало к жизни необычные формы политического протеста.

"НУЖНЫ НОВЫЕ ФОРМЫ..."

Фраза героя чеховской "Чайки" вспомнилась не случайно. "Приевшиеся" до оскомины лица одних и тех же политиков, надоевшее чередование у кормила политических партий, давно обустроившихся на политической сцене, от смены которых у власти никто не ждет никаких перемен к лучшему, - все это знакомо не только российскому избирателю, но и гражданам стран, где подлинно состязательные выборы давно стали нормой. В последнее время эти застойные явления сформировали новый запрос на политическом рынке, на который последовали вполне успешные предложения. Наиболее зримо это обнаружилось на недавних досрочных парламентских выборах (4 ноября 2011 г.) в Словении. Фаворитом, обошедшим традиционные партии, стало созданное за два месяца до выборов объединение "Позитивная Словения" (28.5% голосов и 28 мест из 100 в парламенте) во главе с бывшим мэром столицы З. Янковичем. Победе последнего не помешало даже то, что он родился в Сербии в семье серба и словенки. Не менее примечателен и успех другого движения, созданного непосредственно перед выборами, - "Гражданский список Г. Виранта" (8.42% и 8 мандатов). Новичку, правда, не удалось заручиться поддержкой большинства депутатов и пришлось уступить место премьера лидеру крупнейшей оппозиционной Словенской демократической партии, сумевшему сформировать правоцентристскую коалицию. Но интересен сам факт поворота значительной части избирателей к новым лидерам и политическим силам.

Неслучайно 84% опрошенных выразили недовольство уровнем развития демократии в стране, хотя материальные условия жизни удовлетворяют 61% респондентов²⁰. Вместе с тем 65% (против 11) поддерживают парламентскую демократию с политическими партиями, но лишь 30% (против 31) - капиталистическую рыночную экономику²¹. О системе ценностей вполне преуспевавшего до нынешнего кризиса словенского общества говорят следующие цифры: 81% (против 4) позитивно относятся к меньшим социальным различиям, 44%) (против 16) - к понятию социализм, тогда как лишь 23% (против 23) - к понятию либерализм и 13% (против 40) - к понятию капитализм²². И это притом, что в своем политико-ценностном самоопределении словенское общество делится на левых, правых и центристов примерно в равной пропорции. Такое состояние умов в "образцово-показательной" парламентской демократии во многом объясняет корни, казалось бы, чисто политической неудовлетворенности.

Схожую потребность в политической новизне опросы показывают и в Сербии. Так, в декабре 2011- январе 2012 г. 49.9% опрошенных (против 30.4) согласились, что в стране существует

¹⁷ См.: Corruption Perception Index. 2010. Results (http://www.transparency.org/policy_research/survey_indices/cpi/2010/results).

¹⁸ См.: Gallup Balkan Monitor. Insights and Perceptions: Voices of the Balkans. 2010. Summary of Findings. P. 35 - 36 (http://www.balkan-monitor.eu/files/BalkanMonitor_2010_Summary_of_Findings.pdf).

¹⁹ Дуткевич П. "Демократия после..." // Россия в глобальной политике. 2011. Т. 9. N 6. С. 138.

²⁰ См.: Politbarometer. 10/2011. Oktober 2011.Ljubljana. 07.10.2011. S. 5 - 6 (http://www.cjm.si/sites/cjm.si/files/file/raziska-va_pb/PB_oktober_2011.pdf).

²¹ См.: ibid. S. 16.

²² См.: ibid. S. 12.

стр. 30

потребность и возможность для какой-то новой политической силы²³.

Подобный запрос еще сильнее и нагляднее был продемонстрирован в Болгарии. В 2001 г., после десятилетнего чередования у власти "социалистов" и "демократов", созданное за несколько месяцев до парламентских выборов бывшим монархом Симеоном Сакс-Кобург-Готским "Национальное движение Симеон И" одержало сокрушительную победу, завоевав половину мест в Народном собрании и принеся пост премьера своему лидеру. Феномен дал о себе знать вновь на парламентских выборах в июле 2009 г., но уже с новым любимцем общественного мнения. Победу одержала право-популистская партия "ГЕРБ" ("Граждане за европейское развитие Болгарии"), получившая 39.71% голосов и 116 мест (из 240) в Народном собрании. Главным достоянием этой типично вождистской организации, возникшей лишь в 2006 г., является ее лидер Бойко Борисов, генерал полиции и впоследствии мэр столицы, снискавший славу стойкого врага коррупции и организованной преступности. Партия прежнего кумира экс-царя Симеона даже не смогла преодолеть 4% барьер. Еще раз повторилась ситуация 2001 г., когда вышедшая ниоткуда новая сила, единственным капиталом которой является харизматический лидер, внезапно становится доминирующей на политической сцене. Это свидетельствует о стойком разочаровании болгар в существующих политических партиях и институтах, возжаждавших обещающих чудо "политических экстрасенсов".

Показателен в том же контексте и характер мощных массовых демонстраций протеста в середине января 2012 г. в Румынии, завершившихся отставкой кабинета. Но партии парламентской оппозиции, безуспешно пытавшиеся "оседлать" протестное движение, не получили поддержки масс. Все это, по мнению некоторых наблюдателей, "говорит о пропасти, имеющейся между всем политическим классом и народом"²⁴. Существование такой пропасти подтверждают и недавние опросы румынских граждан. Так, 63% опрошенных в июле 2010 г. заявили, что им лучше жилось до 1989 г., 49 - сочли Н. Чаушеску хорошим руководителем, а 41% - был бы готов проголосовать за него сегодня на президентских выборах²⁵. Стоит напомнить, что речь идет об одиозном даже по социалистическим меркам режиме личной власти северокорейского типа, в последние годы своего правления обрекшего румынский народ на полуголодное существование. Впрочем, "ностальгия" по временам социализма, распространенная и в гораздо более благополучных странах (скажем, в Чехии), склоняет к выводу, что постсоциалистическим государствам еще долго предстоит существовать в "пост" времени. Само состояние нынешней политической системы в этих странах и критическое ее восприятие служит лишь одним, и вряд ли главным источником массового недовольства, выражающего себя ностальгическими настроениями. Но естественно, что ответ за все сделанное и не сделанное приходится держать власти и элите в целом.

Все это и порождает качественно новый запрос на обновление политической сцены. Конечно, новые политические образования в странах региона и ранее возникали постоянно и во множестве, обычно в результате откола фракций уже существующих партий, или после выхода из них авторитетных политиков, пытавшихся организовать вокруг себя своих сторонников. Но лишь считанным единицам из них удавалось пройти в парламент, и почти никто не смог стать значимой политической силой, способной поколебать установившуюся в 90-е годы XX в. двух с половиной партийную систему, в которой лишь в 2000-е годы наметилась тенденция к не столь биполярной расстановке политических сил. Однако все эти проявления политической жизни развивались в рамках сложившегося партийно-политического истэблишмента. Новейшие же процессы прямо направлены против него и угрожают его властным позициям. Несводимость этого явления к региональной балканской специфике подтверждают и схожие тенденции в странах Центрально-Восточной Европы (Словакии, Чехии, Венгрии). "Парламентские выборы кризисных 2009 - 2010 гг. выявили, - по мнению 3. Кузнецовой, - определенную незрелость гражданского общества, когда электорат поддерживал партии с короткой политической историей, не имевшие четкой программы. В ряде случаев поддерживались не партии, а новые лица, их представлявшие"²⁶. Можно спорить: является ли это проявлением "незрелости гражданского общества" или, напротив, симптомом его пробуждения. Одно несомненно - наступление нового времени в политике, взыскующего не примелькавшихся лиц и еще не скомпрометировавших себя полити-

²³ См.: Istrazivanje "Srbija - decembar 2011 - januar 2012" (http://www.nspm.rs/Istrazivanje-javnog-mnjenja/istrazivanje-qsrbija-decembar 2011q.html).

²⁴ См.: Протесты в Румынии (http://www.regnum.ru/news/fd-abroad/romania/1490093.html).

²⁵ См.: Соцопрос: 41% румын хотят возвращения диктатора Чаушеску (http://www.regnum.ni/news/l308493.html).

²⁶ Кузнецова З. Новый расклад политических сил в Центрально-Восточной Европе // Мир перемен. 2011. N 1. С. 93.

стр. 31

ческих сил, при заметном равнодушии общества к их идейно-политическому профилю, но падкого на степень обновленческого радикализма.

* * *

Станут ли жертвами массового недовольства лишь ныне доминирующие политические партии и их лидеры, или протест перехлестнет рамки существующих политических институтов, во многом зависит от перспектив социально-экономического развития, пока далеко не радужных. В условиях относительного экономического роста предкризисных лет негативное восприятие национальных политических институтов могло трактоваться всего лишь как требование их совершенствования и переформатирования политической сцены. В обстановке экономического кризиса и тяжело поразившей регион нищеты и безработицы, особенно среди молодежи, такой уровень недоверия может стать предвестием более высокой политической нестабильности. Близкие примеры всегда заразительны. И где еще аукнутся, и чем закончатся массовые протесты в Греции и Румынии - остается только гадать.

Ключевые слова: демократия на Балканах, опросы, низкое доверие граждан выборам, партиям, парламентам и правительствам, новые движения.