ЧАСТЬ ВТОРАЯ: СВЕТЛАЯ ГОСПОЖА 3 страница

И так оно и было. Не способный как следует объяснить остальным – и самому себе – почему он оборвал отношения с Джайной, он с головой окунулся в тренировки. Он сражался часами, пока его тело не начинало болеть, пытаясь полностью изнурить себя, чтобы выкинуть ее лицо из своих мыслей.

Все было так, как он хотел, разве нет? Она это приняла. Так почему же это он долго лежал по ночам, скучая по ее теплу с болью, граничащей с агонией? Он замкнулся в себе с тех пор, невзирая на часы, проведенные в тихом, безмолвном самосозерцании в попытке отвлечь себя. Возможно, если он сфокусируется на битве, на учении, как принимать, проводить и направлять Свет, он сможет перестать думать о ней. О девушке, с которой он сам порвал отношения.

– Мы бы могли отправиться на поиски таких орков. Найти их прежде, чем это сделает Тралл.

Теренас кивнул.

– Утер проинформировал меня о твоем посвящении, и он впечатлен твоим прогрессом, – он принял решение. – Ну, хорошо. Пойди, проинформируй Утера и начинай готовиться. Для тебя настало время впервые ощутить настоящую битву.

Артасу с трудом заставил себя не издать крик возбуждения. Он сдержал радость и поднял огорченный, озабоченный взгляд на лицо своего отца. Может быть, убийство непокорных зеленокожих сотрет из памяти пораженное выражение лица Джайны, когда он оборвал их отношения.

– Благодарю вас, сэр. Вы будете гордиться мною.

Несмотря на сожаление в сине-зеленых глазах, таких же, как у Артаса, Теренас улыбнулся.

– Это, сын мой, наименьшая из моих тревог.

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

 

Джайна бежала через сады, опаздывая на встречу с архимагом Антонидасом. Она опять потеряла счет времени, уткнувшись носом в книгу. Ее учитель всегда попрекал ее за это, но она ничего не могла с собой поделать. Она пронеслась мимо рядов золотых яблонь, зрелые плоды которых тяжело свисали вниз. На секунду ее накрыла волна печали, она вспомнила встречу, что произошла здесь всего лишь несколько быстро пролетевших лет назад – когда позади нее появился Артас, закрыв ее глаза руками и прошептав: “Угадай, кто?”

Артас. Она все еще скучала по нему. Пожалуй, так будет всегда. Их разрыв был неожиданным и болезненным, да и время было выбрано хуже некуда – она до сих пор поеживалась, вспоминая, как она держалась на праздновании Зимнего Покрова, словно ничего не произошло – но, когда первоначальный шок прошел, она поняла причину его поступка. Оба они были молоды и, как он тогда указал, у них были обязанности и учеба. Она обещала ему, что они навсегда останутся друзьями, этого она желала и тогда, и сейчас. Но чтобы сдержать данное ею обещание, она должна была залечить свои раны. Так она и поступила.

Конечно, много чего произошло за эти несколько коротких лет, что заставило ее напряженно трудиться и сосредоточиться на иных вещах. Пять лет назад сильный волшебник по имени Кел’Тузад навлек на себя ярость Кирин Тора своим якшаньем с противоестественной некромантской магией. Он исчез, внезапно и загадочно, сразу после того, как ему был сделан строгий выговор и ему недвусмысленно дали понять, чтобы он немедленно прекращал свои эксперименты. Эта тайна была лишь одной из многих последних событий, что помогали ей отвлечься за прошедшие три года.

Вне врат магического города также происходили разные вещи, хотя информация была обрывочна, хаотична и передавалась со слухами. Как смогла понять из услышанного Джайна, сбежавший орк Тралл, ныне называющий себя Боевым Вождем новой Орды, начал нападать на лагеря и освобождать пленных орков. Сам Дарнхольд был сметен этим самозваным вождем и превращен в руины лично им с помощью того, что, как показало исследование Джайны, было древней магией его народа – шаманизмом. Блэкмур также погиб, но судя по донесениям, оплакивали его не слишком долго. Джайну куда больше беспокоило, что эта новая Орда в итоге сулит ее людям, печали по потере резерваций она не испытывала. Только не после того, как она познакомилась с ними лично.

Она услышала голоса, один из них был полон гнева. Это было столь необычно для этих мест, что Джайна резко остановилась.

– Как я говорил Теренасу, ваши люди – уже пленники в своих собственных землях. Я повторяю это вам – человечество в опасности. Тьма возвращается, и мир находится на грани войны! – голос был мужским, звонким и сильным, но Джайна его не знала.

– Ах, теперь я знаю, кто ты такой. Ты тот пророк-бродяга, о котором говорилось в последнем письме короля Теренаса. И я не более заинтересован в твоем бреде, чем он.

Другим собеседником был Антонидас, спокойный настолько, насколько настойчивым был незнакомец. Джайна знала, что ей нужно было осторожно удалиться, прежде чем ее заметят, но любопытство – именно то, что заставило девочку согласиться на предложение Артаса понаблюдать за лагерем орков, – теперь побудило ее сокрыть себя заклинанием невидимости и узнать о незнакомце побольше. Она подкралась поближе настолько тихо, насколько возможно. Теперь она могла видеть их обоих: того, кого Антонидас саркастически назвал "пророком", закутанного в плащ с капюшоном, украшенный черными перьями, и своего учителя верхом на лошади. – Я думал, что Теренас весьма ясно высказал свое мнение относительно твоих предсказаний.

– Ты должен быть умнее, чем король! Конец близок!

– Я уже говорил тебе, что не желаю слушать эту чушь, – спокойно и надменно отрезал архимаг. Джайна была знакома с этим его тоном голоса.

Пророк утих на мгновение, затем вздохнул:

– Значит, я попусту трачу время.

Джайна еще не успела удивиться, как фигура незнакомца расплылась. Она сжалась и изменилась, и через секунду там, где стоял человек, прикрывающий свое лицо капюшоном, теперь была большая черная птица. С расстроенным карканьем она взмыла ввысь, взмахнула крыльями и улетела прочь.

Антонидас проводил взглядом незваного гостя, пока тот не превратился в точку в синем небе и, наконец, исчез. И только потом архимаг сказал:

– Больше не нужно прятаться, Джайна. Он улетел.

Краска нахлынула на лицо Джайны. Она пробормотала обратное заклятье и вышла вперед.

– Простите, Учитель. Я услышала ваш разговор, и...

– Я и рассчитывал на твое любопытство, дитя, – сказал Антонидас, слегка улыбнувшись.

– Этот глупец убежден в том, что наступает конец света. По моему мнению, это несколько чересчур для чумы.

– Чумы? – переспросила Джайна.

Антонидас вздохнул и слез с коня, отправив его погулять легким шлепком. Лошадь привстала на дыбы, затем покорно понеслась прочь к конюшням, где за ней должен был присмотреть конюх. Архимаг подозвал свою ученицу к себе и протянул ей свою скрюченную руку.

– Ты помнишь, я недавно отправлял посыльных в Столицу?

– Я думала, что это касается ситуации с орками.

Антонидас пробормотал заклятье, и через несколько мгновений они появились в его частных апартаментах. Джайне нравилось это место; любимая ей неопрятность, запах пергамента, переплета и чернил, старые стулья, на которые можно было присесть и забыться, погрузившись в чтение. Он жестом попросил ее сесть; согнув палец, он заставил струю нектара переливаться из кувшина в кубки.

– Ну да, это было на повестке дня, но мои делегаты считают, что прямо у нашего порога появилась куда более опасная угроза.

– Более опасная, чем воссоздание Орды? – Джайна протянула руку, и кристаллический кубок, заполненный золотой жидкостью, поплыл прямо ей в ладони.

– Орки, в теории, могут остепениться. А вот болезнь – нет. Есть сообщения о чуме, свирепствующей в северных землях. Мне кажется, что Кирин Тор должен обратить на это пристальное внимание.

Джайна посмотрела на него, ее лоб пересекла морщинка, когда она отпила из кубка. Вообще-то болезни находились в ведении жрецов, не магов. Если не...

– Вы думаете, эта болезнь – порождение магии?

Он кивнул лысой головой.

– Весьма вероятно. Вот почему, Джайна Праудмур, я прошу тебя отправиться туда и найти причину этой эпидемии.

Джайна чуть не поперхнулась нектаром.

– Я?

Он по-отечески улыбнулся.

– Ты. Ты изучила почти все, что я мог тебе преподать. Настало время использовать эти навыки за пределами безопасности этих стен, – его глаза вновь игриво сверкнули. – Я уже договорился о том, что тебя будет сопровождать… один человек.

Артас отдыхал, прислонившись к дереву, подняв лицо навстречу слабому солнечному свету и закрыв глаза. Он знал, что излучает спокойствие и уверенность; этого он и хотел. Его люди слишком беспокоились из-за всего происходящего. Он не должен был показывать им, что тоже волнуется. После всего этого времени… как они пойдут бок о бок? Возможно, все же это было не совсем мудрое решение. Но все донесения умоляли о помощи, и он знал, что ее знания наиболее подходили для этой ситуации. Они хорошо сработаются. Они должны.

Один из его капитанов, Фалрик, которого Артас знал уже многие годы, топтался на месте, немного проходя вперед по одной из четырех дорог на перекрестке и затем возвращаясь, чтобы свернуть в другую сторону. На холоде было видно его дыхание, и по нему можно было сказать, что его раздражение росло с каждой минутой.

– Принц Артас, – решился он, наконец, – мы ждали здесь в течение многих часов. Вы уверены, что этот ваш друг придет?

Губы Артаса сложились в лёгкую улыбку, когда он ответил, не открывая глаз. Его людям ничего не сообщили о ней для сохранения безопасности.

– Уверен, – так оно и было. Он припомнил, что каждый раз ему приходилось терпеливо ее ждать. – Джайна обычно всегда немного опаздывает.

Едва его губы замерли, как послышался отдаленный рев и едва разборчивые слова:

– Сокрушу!

Словно пантера, дремлющая на солнце лишь затем, чтобы атака была более внезапной, Артас вскочил с молотом наготове. Он бросился к дороге и увидел, как к нему спешит стройная женщина, появившаяся из-за холма. Позади нее вырисовалось то, что, как он знал, должно было быть элементалем – циркулирующая аквамариновая масса воды с неявной головой и руками.

А позади них… был двухголовый огр.

– Именем Света! – закричал Фалрик, собравшись броситься вперед. Артас был готов собственноручно избить чудище до смерти, если бы не то одно обстоятельство, которое он заметил, посмотрев в лицо Джайны Праудмур.

Она усмехнулась.

– Оставьте свой клинок, капитан, – сказал Артас, чувствуя, как он сам невольно усмехается. – Она может сама о себе позаботиться.

И в самом деле леди могла – да еще как эффектно. Точно выбрав момент, Джайна обернулась и начала вызывать огонь. Артас понял, что если здесь и нужно кого-то жалеть, так это бедных сбитых с толку огров, заревевших от боли, когда огонь охватил их тучные бледные тела, и смотрящих в ужасе на эту крошечную женщину, одарившую их столь неописуемой болью. Один из них догадался сбежать, но другой, по-видимому не способный поверить в происходящее, продолжал свое наступление. Джайна послала в него взрыв грохочущего оранжевого пламени, тот вскрикнул и замертво повалился наземь, сгорая так быстро, что сильный запах обугленной плоти достиг Артаса.

Джайна убедилась, что второй огр сбежал, потерла руки и кивнула. Ее даже не пробрал пот.

– Господа, позвольте вас познакомить с мисс Джайной Праудмур, – Артас растягивал слова, идя навстречу к своему другу детства и бывшей возлюбленной. – Специальный агент Кирин Тора, и одна из самых талантливых волшебниц на земле. Похоже, ты не потеряла свою хватку.

Она посмотрела ему в лицо и улыбнулась. В этот момент между ними не было никакой неловкости, лишь радость встречи. Она была рада видеть его, а он – ее, внутри него растеклось тепло.

– Рад снова видеть тебя.

Так много в этих нескольких почти формальных словах. Но она поняла его. Она всегда понимала его. Ее глаза сверкали, когда она ответила ему:

– Я тоже. Прошло много времени с тех пор, как принц в последний раз сопровождал меня.

– Да, – ответил он с толикой раскаяния в голосе. – Так оно и есть.

Нависла неловкая пауза, Джайна опустила голову, и он откашлялся.

– Что ж, предполагаю, мы выдвигаемся.

Она кивнула, отозвав элементаля взмахом руки.

– Я не нуждаюсь в этом ухажёре, будучи в обществе таких статных солдат, – сказала она, одарив Фалрика и его людей одной из самых лучших своих улыбок. – Итак, Ваше Высочество, что Вы знаете об этой чуме, которое мы собираемся исследовать?

– Не очень много, – был вынужден признаться Артас, начиная поход. – Отец просто отправил меня сюда, чтобы помочь тебе. Утер недавно бился вместе со мной с орками. Но, полагаю, если этим делом заинтересовались волшебники Даларана, это как-то связано с магией.

Она кивнула, все еще улыбаясь, хотя ее лоб начал хмуриться знакомым ему образом. Артас почувствовал странную острую боль в сердце, заметив это.

– Ты полностью прав. Хотя я не знаю, как это связано. Именно поэтому мой наставник Антонидас отправил меня, чтобы разведать ситуацию и сообщить о результатах. Мы должны проверить деревни вдоль Королевской дороги. Поговорим с жителями – может, они скажут что-нибудь полезное. Надеюсь, они не заражены и тут не происходит ничего серьезного, просто локальная вспышка какой-то болезни.

Хорошо ее зная, он смог расслышать нотки сомнения в ее голосе. И понял почему. Если Антонидас действительно полагал, что все это несерьезно, он не послал бы своего лучшего ученика для проверки – как и король Теренас не послал бы своего сына.

Он решил сменить тему.

– Интересно, имеет ли это какое-либо отношение к оркам, – она приподняла бровь, и он продолжил. – Уверен, ты уже слышала о побегах из резерваций для орков?

Она кивнула.

– Да. Я иногда спрашиваю себя, была ли та небольшая семья, что мы видели, среди тех, кто сбежал.

– Ну, если это так, то они могут вновь начать поклоняться демонам, – с тревогой заметил он.

Ее глаза расширились.

– Что? Я думала, что это искоренилось уже давным-давно – и орки больше не используют демоническую энергию.

Артас пожал плечами.

– Отец послал Утера и меня, чтобы помочь защитить Странбард. К тому времени, как я добрался туда, орки уже вовсю хватали сельских. Мы проследили за ними до их лагерной стоянки, и там было трое мужчин… которых принесли в жертву.

Джайна внимательно его слушала, причем не только ушами, но и – как она всегда делала – всем телом, концентрируясь на каждом его слове. О, Свет, как она была прекрасна!

– Орки сказали, что они делали это для демонов. Называли это ничтожным подношением… они явно хотели убить больше.

– И Антонидас, похоже, думает, что эта чума магическая по своей сути, – пробормотала Джайна. – Интересно, есть ли связь? Услышанное приводит меня в уныние; жаль, что они вернулись к этому. Но, возможно, это всего лишь единичный клан.

– Возможно… а возможно, и нет, – он вспомнил битву Тралла на ринге, вспомнил, что даже тот орочий сброд на удивление неплохо сражался. – Мы не можем позволить себе рисковать. Если мы подвергнемся нападению, у моих людей есть приказ убить их всех.

На секунду он вспомнил о ярости, что бушевала в нем, когда он увидел, как лидер орков ответил на предложение Утера о сдаче. Двое мужчин, которые были выбраны, чтобы вести переговоры, были убиты, и их лошади вернулись без всадников – вот таков был их бессловесный, чудовищный ответ.

– Давайте пойдем и покончим с этими животными! – выкрикнул он, и молот, который выдали ему при вступлении в ряды Серебряной Длани, ярко запылал. Он немедленно бы бросился в атаку, но Утер преградил его путь рукой.

– Помни, Артас, – сказал он спокойным голосом, – мы – паладины. Мести нет места в наших помыслах. Если мы позволим нашим эмоциям обратиться к жажде крови, то мы не будем ничуть лучше этих мерзких орков.

Слова каким-то образом проникли сквозь пелену гнева. Артас сжал зубы, наблюдая, как уводят лошадей, до сих пор напуганных смертью их наездников. Слова Утера были мудры, но Артас чувствовал, что он подвел тех людей, что были на вернувшихся лошадях. Подвел их, так же, как он подвел Непобедимого, и теперь они были мертвы, как и великолепное животное. Он глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться.

– Да, Утер.

Его спокойствие было вознаграждено – Утер поручил ему вести наступление. Если бы он прибыл вовремя, ему удалось бы спасти тех трех бедных мужчин.

Нежное прикосновение к его руке вернуло его в настоящее, и, даже не думая, по старой привычке, он ухватился за эту руку. Она отдалилась, затем слегка напряжено улыбнулась ему.

– Я очень, очень рад снова видеть тебя, – сказал он импульсивно.

Ее улыбка смягчилась, стала искренней, и она сжала его руку.

– Как и я Вас, Ваша Высочество. Между прочим, спасибо, что сдержали своего человека, когда мы встретились, – улыбка превратилась в полноценную усмешку. – Как я однажды говорила Вам, я не из фарфора сделана.

Он засмеялся.

– Ну конечно же нет, моя леди. Если что, Вы будете сражаться рядом с нами.

Она вздохнула.

– Надеюсь, у нас не будет никакой драки – только исследование. Но я сделаю то, что должна. Я всегда так поступаю.

Джайна отняла свою руку. Артас еле скрыл свое разочарование.

– Как и все мы, моя леди.

– Ох, оставь этот тон. Я – Джайна.

– А я – Артас. Рад с вами познакомиться.

Тогда она его пихнyла, они засмеялись, и внезапно барьер между ними бесследно исчез. Его сердце выпрыгивало из груди, когда он смотрел на нее, вновь идущую рядом с ним. Впервые они оказались вместе перед лицом настоящей опасности. Внутри него все смешалось. С одной стороны он желал, чтобы она находилась в безопасности, но также он хотел позволить ей продемонстрировать свои способности. Правильно ли он поступил? Или было слишком поздно? Тогда он сказал ей, что не был готов, и это была правда – в то время он многого не понимал. Но с того Зимнего Покрова изменилось очень многое. Однако некоторые вещи не изменились вообще. Разнообразные эмоции разрывали его, и он откинул их все, кроме одной: простого удовольствия от её присутствия.

Они разбили лагерь до наступления сумерек на небольшой опушке рядом с дорогой. Лунного света не было, лишь звезды сияли в сплошной тьме над ними. Джайна играючи разожгла костер, сотворила несколько восхитительных напитков и хлеб, затем заявила: "Все готово". Мужчины посмеялись и любезно подготовили оставшую половину ужина – зажарили кролика на вертеле и достали припасенные фрукты. Всем раздали вино, и стоянка стала больше похожа на вечеринку товарищей, нежели на скудный ужин готового к битве отряда, исследующего смертельно опасную чуму.

Позже Джайна отсела от группы. Ее глаза устремились в небо, улыбка украшала ее лицо. Артас присоединился к ней и предложил еще вина. Она потянулась за своим кубком и сделала глоток одновременно с ним.

– Что за прекрасное вино, Ваше Вы... Артас, – заметила она.

– Одно из преимуществ того, что ты принц, – ответил он на это. Он лег рядом с нею, протянув ноги, подложив одну руку, как подушку, под голову, а другой придерживая кубок на своей груди, любуясь звездами. – Как ты думаешь, что мы найдем?

– Не знаю. Меня отправили сюда в качестве исследователя. Все же я не удивлюсь, если это имеет какое-то отношение к демонам, учитывая твое столкновениями с орками.

Он кивнул в темноте, но, поняв, что она не может видеть его, добавил:

– Согласен. Странно, что среди нас нет жрецов.

Она повернулась к нему и улыбнулась.

– Ты – паладин, Артас. Свет идет через тебя. К тому же ты орудуешь своим молотом лучше, чем любой жрец, которого я видела.

Он усмехнулся. Возникла пауза, и как только он начал протягивать к ней руку, она вздохнула и вскочила на ноги, допив вино.

– Уже поздно. Не знаю, как ты, но я уже без сил. Увидимся утром. Хороших снов, Артас.

Но он не мог уснуть. Он ворочался в своем спальном мешке, всматриваясь в небо, звуки ночи умудрялись привлекать его внимание, даже когда он действительно начинал клевать носом. Он не мог больше мириться с этим. Он всегда был импульсивен, и он знал это, но, черт возьми...

Он отбросил одеяло и сел. В лагере было тихо. Здесь им не грозила опасность, так что на страже не было часовых. Артас, стараясь особо не шуметь, поднялся и пошел туда, где, как он знал, спала Джайна. Он опустился на колени возле нее и смахнул ее волосы с лица.

– Джайна, – прошептал он, – проснись.

Как и той ночью, она вновь бесшумно проснулась и ничуть не испугалась, с любопытством уставившись на него.

Он усмехнулся.

– Готова к приключениям?

Она, улыбнувшись, наклонила голову, очевидно также вспомнив прошлое.

– Что за приключение? – спросила она в ответ.

– Доверься мне.

– Я всегда верю тебе, Артас.

Они говорили шепотом, пар от их дыхания поднимался в холодный ночной воздух. Она привстала, оперевшись на локоть, он поступил также, потянувшись свободной рукой, чтобы коснуться ее лица. Она не отстранилась от него.

– Джайна… я думаю, есть причина, что мы снова вместе.

Чтобы это ни было, на ее лбу появилась небольшая морщинка.

– Конечно. Твой отец послал тебя, чтобы...

– Нет, нет. Не это. Мы работаем теперь как команда. Мы... будем стараться, чтобы выполнить нашу задачу.

Она ничего не сказала. Он продолжал гладить ее по нежной щеке.

– Я... когда это закончится... может, мы сможем... поговорить… Ну, ты знаешь.

– О том, что закончилось на Зимнем Покрове?

– Нет. Не о конце. О начале. Мир кажется мне опустевшим без тебя. Ты знаешь меня, как никто другой, Джайна, и я скучал по тем дням, когда мы были вместе.

Она долго молчала, затем тихо вздохнула и потерлась своей щекой об его руку. Он вздрогнул, поскольку она поцеловала его ладонь.

– Я никогда не могла отказать тебе, Артас, – сказала она с ноткой смеха в своем голосе. – И, верно. Все вокруг мне тоже казалось невыносимым. Я очень скучала по тебе.

Облегчение нахлынуло на него, и он склонился над ней, охватил ее руками и принялся неистово целовать. Вместе они доберутся до сути этой тайны, решат ее, и вернутся домой героями. Затем они поженятся, возможно, весной. Он хотел видеть, как на нее падают лепестки роз. А позже у них будут те светловолосые дети, о которых говорила Джайна.

Они так и не стали близки этой ночью, не здесь, в окружении спящих людей Артаса, но он присоединился к ней под одеялом, пока суровый рассвет не заставил его неохотно возвращаться назад к его ложу. Тем не менее, прежде чем он ушел, он крепко-крепко обнял ее.

Потом он немного поспал, уверенный, что ничто – ни чума, ни демон, ни тайна – не смогут противостоять их союзу – союзу принца Артаса Менетила, паладина Света, и леди Джайны Праудмур, мага. Они пройдут через это вместе – чего бы это ни стоило.

 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

 

К середине утра следующего дня они начали обходить разбросанные фермы.

– Деревня находится не так далеко, – сказал Артас, сверяясь с картой. – Но ни одна из этих ферм не отмечена здесь.

– Нет, – твердо сказал Фалрик. В его разговорах с принцем была некая степень фамильярности, поскольку эти двое давно знали друг друга. Артас стал полагаться на решительность людей, и Фалрик возглавлял список тех, кого бы он хотел видеть в своем сопровождении. Теперь Фалрик поднял свою седеющую голову. – Я вырос в этих местах, сэр, и большинство этих фермеров являются независимыми. Они привозят свою продукцию и домашний скот в деревни, продают ее и возвращаются домой.

– Из-за плохих отношений?

– Вовсе нет, Ваше Высочество. Это просто образ жизни.

– Если это отношения, – сказала Джайна, – тогда, если кто-нибудь заболеет, они могут и не позвать помощь извне. Эти люди могут быть больны.

– Джайна верно подметила. Давайте посмотрим, сможем ли мы найти этих фермеров, – приказал Артас, вскочив на свою лошадь. Они приближались медленно, давая фермерам время заметить их и подготовиться. Если они жили изолированно, и чума действительно распространилась здесь, фермерам следовало бы опасаться больших групп, обрушивающихся на них.

Глаза Артаса осматривали местность, когда они приближались к ферме.

– Глядите, – указал он. – Ворота сломаны и домашний скот сбежал.

– Это нехороший знак, – тихо сказала Джайна.

– Неужели никто не выйдет поприветствовать нас, – сказал Фалрик. – Или даже бросить нам вызов?

Артас с Джайной обменялись взглядами. Артас подал группе знак остановиться.

– Приветствую вас всех! – произнес он сильным голосом. – Я Артас, принц Лордерона, и мои люди и я не желаем вам вреда. Пожалуйста, выходите и поговорите с нами – у нас имеются вопросы, касающиеся вашей безопасности.

Тишина. Поднялся ветер, разглаживая акры травы, что, должно быть, были пастбищами для выпаса крупного рогатого скота и овец. Единственными звуками было тихое дыхание ветра и скрип их собственных доспехов, поскольку все неуютно поежились.

– Здесь никого нет, – сказал Артас.

– Или, возможно, они слишком слабы, чтобы выйти, – ответила Джайна. – Артас, мы должны, по крайней мере, пойти и посмотреть. Они могут нуждаться в помощи!

Артас взглянул на своих людей. Они не выглядели особо жаждущими зайти в дом, который может кишеть жертвами чумы, и, по правде говоря, он тоже. Но Джайна была права. Это были его люди. Он поклялся помогать им. И так он и поступит, куда бы это обещание ни привело, чего бы ни потребовало.

– Пошли, – сказал он и спешился. Рядом с ним то же сделала и Джайна. – Нет, ты останешься здесь.

Ее золотые брови сдвинулись в хмуром взгляде.

– Я говорила тебе, что я не маленькая хрупкая статуэтка, Артас. Меня отправили исследовать чуму, и если здесь действительно находятся жертвы, мне необходимо увидеть их лично.

Он вздохнул и кивнул.

– Тогда ладно.

Он быстро зашагал к дому. Они были уже почти в саду, когда ветер поменялся.

Зловоние было ужасным. Джайна прикрыла свой рот, и даже Артас боролся с тем, чтобы не заткнуть свой. Это была тошнотворная сладковатая вонь скотобойни – нет, даже не свежая; это было зловоние мертвечины. Один из его людей повернулся, и его вырвало. Только благодаря сильной воле Артас не присоединился к нему. Омерзительный запах шел изнутри дома. Теперь стало очевидным, что произошло с жителями.

Джайна повернулась к нему, бледная, но решительная.

– Я должна осмотреть…

Ужасные, переливчато звучащие вопли наполнили воздух вместе со смрадом смерти, когда из дома и из-за него к ним с удивительной скоростью понеслись существа. Молот Артаса неожиданно запылал светом, да таким ярким, что от этого ему пришлось прищурить глаза. Он крутанул свой молот, поднимая его и пристально глядя в глазные впадины ходячего кошмара.

На существо была надета грубая рубашка и рабочий полукомбинезон, а орудием служили вилы. Когда-то это был фермер. Точнее, был в то время, когда был живым. Теперь он был определенно мертв, серо-зеленая плоть слезала с его скелета, его гниющие пальцы оставляли на рукояти вил грязные кусочки. Черная, густая жидкость сочилась из гнойников, и его булькающий рев забрызгал незащищенное лицо Артаса сгустками гноя. Он был так шокирован этим появлением, что едва успел поднять свой молот, чтобы отразить удар вил. Он воспользовался своим священным оружием как раз вовремя, чтобы выбить орудие фермера из рук ходячего мертвеца и опустить светящийся молот на его туловище в сокрушительном ударе. Существо упало и больше не поднималось.

Но другие заняли его место. Артас услышал глухой звук и потрескивание огненных стрел Джайны, а затем неожиданно к тошнотворным испарениям прибавился новый запах – запах горелой плоти. Вокруг себя он слышал только лязг оружия, пронзительные боевые крики людей и треск пламени. Один из трупов растерянно метался по дому, его тело и одежда были объяты пламенем. Несколько минут спустя дым начал валить из открытой двери.

Вот оно.

– Все на выход, сейчас же! – выкрикнул Артас. – Джайна! Сожги эту ферму! Сожги ее до земли!

Несмотря на ужас и панику, что поднялись среди его людей – тренированных солдат, всех до одного, но не готовых к этому – его приказы были услышаны. Люди развернулись и побежали от дома. Артас пристально взглянул на Джайну. Ее губы были сурово сжаты, глаза сконцентрированы на доме, и огонь уютно пылал в ее маленьких руках, будто язычки пламени были безвредны, как цветы.

Огромная огненная стрела размером с человека пронеслась в дом. Он взорвался пламенем, и Артас поднял руки, чтобы прикрыть лицо от жара. Несколько оживших трупов оказались в ловушке внутри. На мгновение Артас уставился на пламя, неспособный оторвать от него взгляд, затем заставил себя переключить внимание на убийство тех, что не были пойманы в костре. Работа оказалась делом нескольких минут, а затем все существа были мертвы. В этот раз действительно мертвы.

Долгое время висела тишина, нарушаемая трескучими звуками огня, пожирающего пылающий дом. С тихим скрипом здание развалилось. Артас был рад, что не видит трупы, поскольку они обратились в пепел.

Он успокоил свое дыхание и повернулся к Джайне.

– Что…

Она с трудом сглотнула. Ее лицо было черным от копоти, местами смытой стекающими потоками пота.

– Они… их называют нежитью.

– Сохрани нас Свет, – пробормотал побледневший Фалрик, выпучив глаза. – Я думал, подобные существа – просто байки, которыми пугают детей.

– Нет, они достаточно настоящие. Я просто… я никогда не видела ни одного прежде. И никогда не ожидала увидеть. Мертвые… – она глубоко вздохнула и успокоила себя, снова контролируя свой голос, – мертвые иногда задерживаются, если их смерть была травматической. Вот что дает начало историям о призраках.