Глава 17 НЕУВЕРЕННОСТЬ 6 страница

Тем не менее, он не мог не стыдиться своей слабости в искушении вожделением плоти, признавая непререкаемым Авторитетом Человека Иисуса, Сознанием навсегда соединившегося с Целомудренным Вселенским Христом благодаря как Чистоте своего Тела, так и целомудренности Помыслов в Устремлении к Высшему Бытию ради Искупления грешников. Ибо Геннадий прекрасно помнил Предостережения,

 

«…Что горче смерти женщина, потому что она ― сеть, и сердце ее ― силки, руки ее ― оковы…» («Книга Екклесиаста или Проповедника»),

 

а потому

«Не засматривайся на девицу, чтобы не соблазниться прелестями ее. Не отдавай души своей блудницам, чтобы не погубить наследства твоего… Отвращай око твое от женщины благообразной и не засматривайся на чужую красоту…» («Книга Екклесиаста…»),

так как

«…Многие совратились с Пути через красоту женскую; от нее, как огонь, загорается любовь» («Книга Премудрости Иисуса, Сына Сирахова»)

 

и так далее. А так как тот же «Сын Сирахов» продолжал, что только

 

«…Добрый пред Богом спасется от нее /т.е. женщины, - прим. Цитирующего/, а грешник уловлен будет ею» («Книга Екклесиаста…»),

 

то Сознание Геннадия раздваивалось, от чего он опять раздражался и негодовал на самого себя, особенно по утрам. А ведь Иисус тоже был искушаем женской притягательностью, но ведь преодолел искушение, даже НЕ ЗАДУМЫВАЯСЬ О ПРОДОЛЖЕНИИ РОДА СВОЕГО ВО ПЛОТИ!..

И хотя он догадывался, что Иисус в первую очередь задумывался о ДУХОВНОМ РОДЕ своём, как о ПЕРВРПРИЧИНЕ по отношению к бренной плоти, но, тем не менее, в Откровении некоего «Промежуточного Создания» в толстой «Книге Урантии», не доверять которой не было причины, Геннадий прочитал, что бедный средствами плотник Иисус в юношеские годы всё-таки пользовался как уважением местного общества, так и «огромным вниманием со стороны большинства девушек». Оказалось, что дочь некоего богатого Назаретского купца Ревекка влюбилась в Иисуса и, даже узнав от Марии о его Предназначении Духовного Лидера, она всё же наивно решила стать именно его Духовной Женой, чтобы помогать ему на его Трудном Пути Духовного Мессии.

Но оказалось также, что хотя Иисус на самом деле «не проводил большого различия между мальчиками и девочками», тем не менее, относительно Ревекки он воистину был искушен, подобно всем остальным людям. Однако, тактичный Человек Иисус, верный своему Предназначению Делу Отца-Бога и Сына Его Христа, однажды

 

«Внимательно выслушав Ревекку, он искренне поблагодарил ее за выраженное ею восхищение /им, - прим. Цитирующего/, добавив, что “оно будет воодушевлять и утешать меня во все дни моей жизни”» («Книга Урантии»),

 

и не более того. Иисус попытался объяснить Девушке,

 

«…Что он не волен вступать с женщиной в иные отношения, кроме как отношения братского уважения и чистой дружбы» («Книга Урантии»).

 

И Девушка Ревекка всю жизнь свою сохранила Девственную Преданность Иисусу. Именно она потом оказалась и среди тех Женщин вместе с Матерью Иисуса Марией, когда тот висел на Кресте…

 

Читая эти строки, Геннадий только тяжело вздыхал, представляя, какие мỳки Воздержания ему предстояли, тайно надеясь на укорочение их сроков с неожиданным Переходом в Мир Иной, желательно Светлый… Но для этого ещё нужно было не только воздерживаться, но и Очиститься от связанного с женщинами прошлого.

 

VI

 

Первое познание женских прелестей Геннадий, конечно, помнил всю жизнь.

Любовь к девушке тогда на время заслонила все остальные его интересы и только потом, анализируя события, он удивлялся самому себе, насколько мужчина становится неспособным контролировать свои чувства и поступки в отношениях с женщинами!

И хотя первые эмоции и даже некоторая привязанность к представительнице противоположного пола заставляли Геннадия спонтанно совершать, как он потом понял, глупейшие выходки до того самого момента, когда в умопомрачительном оргазме семя его вулканом изверглось в лоно любимой девушки, но всё же потом, когда отхлынула волна эфирного возбуждения, а глубокий вздох успокоил сердце и дыхание, ему стало СТЫДНО и до некоторой степени даже ПРОТИВНО…

Потом, уже дома, стóя под душем, протрезвевший от эмоций Геннадий долго анализировал происшедшее... Да, ему понравился момент неописуемо сладостного оргазма и предшествовавшее тому состояние возбуждения от одного только прикосновения к телу девушки, к её упругим грудям, страстным губам и так далее… Но сколько для этого терялось времени во-первых, чтобы такое испытать, а во-вторых, брезгливый от рождения Геннадий долго не мог забыть неприятный запах от выделений половых органов… После первой близости с женским существом он даже выбросил своё нижнее белье, испачканное обоюдными выделениями. После он вспоминал этот неприятный запах всегда, как только улавливал обманчивое благоухание духов на женщинах.

И, в-третьих, Геннадию действительно было стыдно перед самим собой, что ради удовлетворения вожделений плоти он отказался от собственной Чистоты Тела и Возвышенных Помыслов во Вселенской Целомудренности Святых Сущих, о житии которых столько читал, и, быть может даже самого Христа, которого ещё не ведал Рассудком, но каким-то образом чувствовал Внутренне!.. Когда-то он гордился своей телесной чистотою, а стал, как все, и ему действительно хотелось плакать от стыда, подобно любимому Писателю Л.Н.Толстому, который рассказывал о своей молодости:

 

«Я всею душой желал быть хорошим, но я был молод, у меня были страсти, а я был один, совершенно один, когда искал хорошего». («Отец»)

 

Он искал хорошего, но был под властью чужого мнения сверстников и потому, попав в дом терпимости и «став мужчиной»,

 

«…Тут же, горько плача у постели женщины, с которой он впервые познал грех, он мучительно раскаялся. Он плакал об утрате невозвратимого, цельного, здорового, плакал о загрязнении своего молодого, почти детского тела…» («Отец»).

 

После, Геннадий словно очнувшийся от наркотической зависимости привязанностью к девушке, уже без чувственной эйфории стал в ней замечать все те обычные суетные, а порою и мелко подленькие женские повадки, которые всегда отвращали его от женитьбы. Всё ещё не в силах избавиться от вожделения плоти и из-за искренних Чувств к девушке, которые, однако, постепенно таяли, а также не желая обидеть её, как Человека, Геннадий всё же понимал, что раздвоение его Сознания не могло продолжаться долго. Женская мещанская суета, обывательская жажда потребительства и, как следствие, невежество и откровенная глупость постепенно сводили на нет даже желание интимных отношений с девушкой. Геннадий чувствовал, как холодело к ней его Сердце, и лишь ожидал случая к развязке ситуации.

И однажды он увидел, как чёрный грязный кобель на обочине улицы охаживал сучку. Пораженный зрелищем Геннадий, словно завороженный глядел на оскаленную морду кобеля с вывалившимся длинным слюнявым языком и пустыми глазами… Язык кобеля качался в такт движений его тела на сучке, и Геннадий очень живо представил собственное выражение лица в момент оргазма, свой оскал!.. Он опять вспомнил и даже ощутил отвратительный запах половых выделений, и отвернулся к кустам… Его стошнило и вырвало какими-то особенно болевыми спазмами…

Больше Геннадий с девушкой не виделся, сделав всё возможное, чтобы исключить звонки и встречи.

И хотя он ещё не мог полностью избавиться от вожделения и время от времени срывался, поддаваясь животному влечению, но старался неизбежный интим с женщиной обставить как можно более чистыми отношениями как внутренне, так и внешне. Однако, всякий раз он искренне корил и мысленно бичевал себя за невоздержанность, за безволие и откровенную слабость и долго отмывался в душевой под горячими струями воды, смывавшими и его обильные ПОКАЯННЫЕ слёзы…

 

VI

 

Обо всём этом сорокадевятилетний Геннадий Валентинович вспомнил, стóя на коленях перед ЖИВЫМ Образом Христа и глядя ему в мудрые глаза.

Конечно, со временем и Геннадий научился всё чаще и чаще воздерживаться от плотских вожделений, вспоминая того кобеля и ассоциируя его с собой во время полового акта, вспоминая спазмы тошноты, да ещё как можно чаще вручную стирая своё нижнее белье, чтобы не было неприятных запахов.

Однажды за такой стиркой он долго хохотал над собою, вспомнив, как просто, ясно и впечатлительно описал шведский Писатель Я.Сёдерберг отношение своего героя к половому акту и зачатию детей:

 

«И по сей день я не могу оправиться от изумления. Отчего продолжение нашего рода и удовлетворение нашего любовного желания должно осуществляться посредством органа, который по многу раз в день используется в качестве стока для нечистот?»! («Доктор Глас»)

 

И Геннадий полностью был согласен с героем, что

 

«От чего бы природе не изобрести для этого /для полового акта и Зачатия ребёнка, - прим. Цитирующего/ иной способ, при котором высшее сладострастие сочеталось бы с достоинством и красотой? Чтобы отправление любовного акта могло совершаться в церкви, у всех на глазах, а не только в темноте и с глазу на глаз? Или же в Храме роз, при свете дня, под пение и танцы свадебной процессии?» («Доктор Глас»).

 

Но Геннадий Валентинович всё же не мог не задаться вопросом, в чём действительно тогда Радость Жизни, как ему приходилось слышать от интеллектом недалеких людей, ― «если без бабы, вина и сигарет»?!

Другой герой Я.Сёдерберга ответил на это легко и просто, что всё-таки

 

«Надо было жениться и наплодить детей: создать себе обязанности. Это узда и опора в жизни» («Доктор Глас»),

 

так как без жизненной «узды», как оказалось, остаются лишь одни бесконечные и утомительные мысли.

Но как прав Писатель, думал Геннадий Валентинович, для успокоения слишком задумчивого героя использовавший в своём Произведении древнюю и сокровенную Мудрость:

 

«Не старайся докопаться до сути, до дна, иначе сам пойдешь ко дну. Не старайся отыскать истину: ты ее не отыщешь и потеряешь самого себя… Нужное количество истины тебе и так отпущено, с примесью заблуждения и лжи, так ведь это ради твоего же здоровья, в чистом виде она сожгла бы твои внутренности» («Доктор Глас»)!

 

Действительно, признавал Геннадий Валентинович, жажда Истины больно жгла изнутри, а она оказалась простой и ясной:

 

ИСТИНА ― САМА ЖИЗНЬ!

 

Именно Любовь к Жизни, а не спекуляции ума о ней есть Истина! Но

 

«Всё, что понимается под органической жизнью на земле, бежит страдания и ищет наслаждения» («Доктор Глас»),

 

в том числе и сексуального, и животного, и даже скотского и звериного… И люди в действительности сосуществуют лишь в масках приличия, воспитанности, интеллигентности, но так как в обществе и впрямь нравственность и мораль ― та же карусель, то как прав герой Я.Сёдерберга в своих рассуждениях о людях этого порочного мира, что действительно

 

«Они все, как один, ходят в масках! Да и слава богу. Не желал бы я увидеть их без масок. И сам бы ни за что не показался! Только не им!» («Доктор Глас»)…

 

Но в таком случае, пожимал плечами Геннадий Валентинович, КАК ЖИТЬ ПО ИСТИНЕ ЛЮБВИ К ЖИЗНИ? В чём заключается Смысл если не плотского, то ДУХВНОГО РОДСТВА с себе подобными, которые в этих лицемерных масках?

 

…Глаза Христа на Картине в Храме уже в очередной раз неожиданно ожили, и Геннадий Валентинович, потирая ладонью область груди, в которой вдруг опять ёкнуло и быстрее забилось Сердце, совершенно ясно услышал приятный Голос:

 

«Сожги, что Мир тебе даёт

Своею без остатка Кровью.

Что называется ЛЮБОВЬЮ,

Одно пульсируя живёт! ―

Сожги, что Мир тебе даёт…»

 

Но любовью не как безудержной страстью привязанности к женщине и удовлетворением с ней лишь плотских вожделений, не той любовью, которая намного «ниже» Любви Истинной ― ЖЕРТВЕННОЙ или ДУХОВНОЙ, но Любовью, проявляющейся ОТРЕЧЕНИЕМ от каких бы то ни было СВОИХ интересов РАДИ СПАСЕНИЯ ЛЮДЕЙ! Но Спасения от чего?

Геннадий Валентинович понимал и признавал, конечно, что плотская «любовь» между мужчиной и женщиной необходима, чтобы воспроизводить потомство во плоти, в котором и ОБРЕТАЕТСЯ Самосозерцающий Себя Дух Вечный. Но даже Иисус родился от плоти прежде, чем слиться с Духовным Христом!.. Но это «производство» плоти хотя и осуществляется отнюдь не от «Духа Святого», но всё же и Д.Андреев писал, что близких мужчины и женщины

 

«Совместный труд в любой из областей культуры, воспитание друг в друге лучших сторон личности, обоюдное самосовершенствование, вдохновение друг друга на художественный, религиозный и любой другой творческий труд, наконец, даже простое счастье молодой, свежей, страстной любви, обогащающее, усиливающее и поднимающее обоих, ― все это боготворчество, потому что ведет к возрастанию их и просветлению, к увеличению океана любви и радости» («Роза Мира»)!

 

Писатель Л.Н.Толстой в одной своей повести употребил словосочетание «любовь любви» применительно к собственному тщеславному юношескому желанию признания его, как личности окружающими людьми, но это словосочетание глубоко «запало» Геннадию Валентиновичу в Душу.

«Любить Любовь… Любить Любовь… Любить Любовь… Но Любить Любовь НЕ ДЛЯ СЕБЯ, но ради Жизни», ― молитвенно повторял он в момент своих тяжких размышлений, и вопрошал себя же: а можно ли ненавидеть ненависть, и в чём разница между этими двумя полярными словосочетаниями?! Он запутывался в Поиске ответа и однажды упёрся, словно о бетонную стену, обусловив себе новый виток Испытаний и, потакая сухому Рассудку, задав, наконец, леденящий Душу чисто интеллектуальноспекулятивный вопрос: а ЗАЧЕМ?!..

 

Зачем жить по Истине Любви к Жизни или ненависти к ней?..

Зачем вообще сознательная Жизнь с её неизменными, но вечно переменчивыми, словно на качелях, Радостями и страданиями?..

По началу Геннадий Валентинович даже наслаждался, как ему казалось, своему столь «интеллектуальному открытию», когда любые объяснения можно было парировать или прихлопнуть чугунным весом этого злополучного вопроса. Но потом, со временем, насладившись злорадным отрицанием всего и вся пресловутым «зачем?», и, словно окончательно потеряв своего Белого Коня ЧУВСТВ Артекса, он вдруг ощутил себя соскальзывавшим в болото печали и тупого безразличия к Жизни, из которого всё труднее выбраться!.. Наступило время, когда все его мысли и чувства всё более и более стали обволакиваться паутиной липкого уныния, изматывавшего Душу до такой степени, что Геннадий Валентинович закрывался в темноте своей комнаты и, лёжа в своей постели, накрывшись одеялом с головой, пытался избавиться от любых мысленных фантомов и образов, словно ластиком стирая их навязчиво неизменным вопросом «зачем?», что бы он ни делал: зачем спать, зачем есть и пить, зачем мыться и одеваться, зачем мораль и нравственность, зачем дружба и вражда, Любовь и ненависть, зачем образование и невежество, зачем вообще дышать и плодиться и т.д. и т.д.?..

И, в конце концов, Геннадий Валентинович довёл себя до того, что уже вполне явственно осязал начало своего провала в чёрную пропасть безысходности в ужасе неотвратимости процесса не Смерти-Перехода в иные Миры Жизни, пусть даже и болезненно искупительной в Чистилище или Аду, но некоего абсолютного НЕ-БЫТИЯ, некоего ЧёРНОГО ВИХРЯ-ДЫРЫ, некоего обречённого НИЧЕГО!.. И начáло этого провала было таким мучительно тягучим или тягуче мучительным, что ему САМОМУ ЗАХОТЕЛОСЬ БЫСТРЕЕ ПОКОНЧИТЬ ЖИЗНЬ последним движением ластика на странице ― «зачем?», лишь бы избавиться от этой мỳки бесконечно длительного и ужасающего сползания!..

И в одну такую страшную ночь, когда спазмы липкого болотного мрака уныния и ужаса тьмы в полном отрицании всегои в безразличии ко всему душили деформированное сознание его, подбираясь к последнему чистому островку целомудренной Мысли, Геннадий Валентинович, предчувствуя край неотвратимой пропасти, вдруг из последних сил завопил ВСЕМ СЕРДЦЕМ, словно в болоте утопающий в предсмертном крике о Помощи, с усилием выдавливая из себя последними пузырями: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, ПРОСТИ, ПРОСТИ, ПРОСТИ и СПАСИ меня!»………………………………………………………………………...

 

VIII

 

И вдруг, что-то ослепительно блеснуло, то ли вспыхнуло, и Геннадия Валентиновича пронзила сквозная глупая мимолетная мысль, что в комнате кто-то зажёг электрический свет!..

Он скинул с себя одеяло, но его так же окружала ночная тьма, только то ли над ним, то ли за ним всё-таки явно ощущалось какое-то усиливавшееся Свечение!.. И как бы он не поворачивал голову, Свечение было за ним, над ним и как бы за его глазами!.. Пораженный Геннадий Валентинович вдруг вспомнил, что ему уже приходилось читать подобное Явление Света и понял, что с ним произошло… Слезы Радости прямо таки ручьем хлынули из глаз и Сердце заколотилось в груди так сильно и часто, словно готовое выскочить наружу!.. Но главное, что с этим ВНУТРЕННИМ Светом Христа отхлынули мучительные чувства чёрной безысходности, уступив место Радости Спасения и неожиданному Умиротворению!..

Геннадий Валентинович наслаждался вдруг наступившим Покоем своих Чувств, но он был слишком начитан и интеллектуально развит, чтобы не понимать, что это Спасительное Состояние лишь временная отсрочка и чёрный ужас не замедлит вернуться, как только пройдет некоторое время неожиданной эйфории и он успокоится.

Геннадий Валентинович понимал, что Спасительный Свет, словно полёт Эйтрейо на Драконе Удачи Фолкуре, спасшего его самого в последний момент из гибельного болота печали и уныния, возможен был только благодаря ЕГО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ К ПОКАЯНИЮ!.. А иначе, быть погибели, и, вспоминая ужас, в который САМ СЕБЯ ЗАГНАЛ, как только стал рабом собственного ЭГОИСТИЧНОГО ума посредством глупейшего вопроса «зачем?», Геннадий Валентинович устыдился и своей глупости и своей слабости, хотя прекрасно знал из книг о такой опасности… Он бы изумлен, как всё таки тени Души человеческой легко и хитро разрушают её, не взирая на книжные знания, не подкрепленные Силою Волевого Опыта!..

Сидя в темноте комнаты и всё ещё Созерцая Внутренний, хотя и Духовный, но РЕАЛЬНЫЙ для него Свет, Геннадий Валентинович вспоминал, как начиналось и развивалось его умственное падение, и цитаты сами собою возникали в его Памяти...

 

А ведь скольжение началось с того, что, читая в Книге о «Синтезе градаций Чистого Духа в недрах материальной Иллюзии» и узнав, что число «10» означает Откровение Духа или что тогда Ищущий «человек становится Духом Всекосмическим», кроме прочего Геннадий Валентинович был раздражен последовавшими Предупреждением, что

 

«Дальнейшую судьбу этого ищущего Мы показывать не будем, потому что Учение Калагия рассматривает возвращение Духа в Лоно Свое, но не более» («Калагия»)!

 

Именно это «не более» возмутило неугомонный ум Геннадия Валентиновича, что всё же существует какой-то предел всему Бытию и ему однажды больше как бы нечего будет познавать… И тогда, вспоминал он, впервые в нём и прозвучал этот убийственный вопрос:

 

«Конечно, возникает правомочный вопрос: зачем Логосу понадобилось воплощать на Землю Идею Себя в человека, и зачем человеку обретать себя в Логосе?» («Калагия»)…

 

Но даже ответ, что простым человеческим глазом Невидимому

 

«Логосу необходимо трансмутировать плотные энергетические отложения в Третичной /плотной, - прим. Цитирующего/ Материи, продукт Своей деятельности, для того, чтобы, очевидно, освободить Свою Карму от обстоятельств, приковывавших Его внимание к планетарному телу, и, в результате, обрести дополнительные виды утонченных энергий, которые можно выработать лишь в недрах Третичной Материи» («Калагия»),

 

его совсем не удовлетворил, так как упустил из виду главное или Суть Сказанного, что

 

«Это акт Его очередного этапа Совершенствования Бытия в Сотрудничестве со Всесущим» («Калагия»).

 

Он упустил и не осознал, что сам он являлся частью того Бытия Всесущего, которое требовалось Логосу Совершенствовать!

И хотя Геннадий Валентинович умом понимал одно, но в другом как-то незаметно для себя терял внимание. Например, если в Откровении Высшие Иерархи говорят о себе и Людях, что

 

«…Мы и вы, всё, всё, всё, буквально всё строим Мыслью и Сознанием. Мы и вы можем и должны, если уж строить, то строить не только с применением Мысли и Сознания, но и с применением Души и Тану /плоти, - прим. Цитирующего/, то есть быть струящимися, всепредельно распространяющимися и умеющими концентрироваться там и тогда, где и когда нам захочется…» («Калагия»),

 

но в то же время

 

«Не надо ограничивать себя законченными Идеями, иначе они станут преградой, не дадут перейти через них» («Калагия»),

 

то даже Спасительное Объяснение Иерарха в Откровении, что

 

«…Необходимо при описании чего-либо выталкивать себя за собственные границы, туда, где действительная безграничность, где нет объяснений понимания происходящего» («Калагия»),

 

тем не менее, Геннадий Валентинович сумел своё Сознание ограничить хитро и незаметно разрушающим вопросом «зачем?», последствия от чего не замедлили проявиться убийственным унынием!

И Геннадий Валентинович совсем проигнорировал, что в Поиске Истины главное избежать того, что прекрасно сказано в Книге Неизвестного Иерарха, и что он собственноручно когда-то даже жирно подчеркнул красным фломастером:

 

«Вопрос «Зачем нужен этот поиск?» не допускается в сознание человека, ибо в этом случае поиск может прекратиться возникшим ощущением бессмысленного поиска» («Ищущим»)!

 

Геннадий Валентинович совсем упустил из виду, что

 

«Во время движения к поиску, чем бы оно ни было, человеку нужно было организовать многочисленные /предварительные, - прим. Цитирующего/ действия, и только благодаря этому он имел возможность достигнуть цели» («Ищущим»)

 

и тем Совершенствоваться и БЫТЬ Человеком в Радости, красоте и Гармонии!

Действительно, предварительная жизнь вела Геннадия Валентиновича к тому, чтобы встать на Путь Искания, но когда он на нём оказался, то угодил в плен собственных теней ограничения Полёта Мыслей…

 

Но к счастью, когда Геннадий Валентинович, наконец, с Помощью Внутреннего Света Христа В СЕБЕ, в последний момент услышавшего ПОКАЯННЫЙ Зов о Спасении, осознал все СОБСТВЕННЫЕ Причины своих мучений и ему стало СТЫДНО за свои глупости и умственную гордыню, то Свет над ним и за ним постепенно померк и растворился, оставив его сидеть в темноте и один на один бороться с САМИМ СОБОЮ в преодолении СОБСТВЕННЫХ теней, чтобы раз и навсегда избавиться от них и, тем самым ОБРЕТЯ ВОЛЕВОЙ ОПЫТ, однажды опять Созерцать Вечный Свет Жизни…

Той Жизни, Творчество Форм которой строится СОВМЕСТНОЙ Мыслью и Сознанием и Иерархов и Человека, в чём, как оказалось, и заключается Истинная и Вечная РАДОСТЬ Бытия!..

 

IX

 

Не сразу, но постепенно выкарабкивался вдруг поседевший Геннадий Валентинович из болота собственных топких умственных заблуждений на твёрдый берег ЖИЗНЕННОГО Знания, качественно уже иного ― переполяризованного из саморазрушения в Творчество.

 

Геннадий Валентинович всё явственнее стал понимать, что голое книжное Знание Тайн Бытия БЕЗ ПРИМЕНЕНИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ ФОРМ ЕДИНОЙ ЖИЗНИ СОБСТВЕННЫМ СОЗНАНИЕМ приводит лишь к умственному самопоеданию, лишь к центростремительному Вихрю сворачивания всего проявленного, осязаемого, уже существующего, но через страдание; приводит лишь к чёрной дыре, определяемой, как НИЧТÓ, превращая человека в «Меченосца», Невеста-Жизнь которого всегда погибает…

 

Вот почему, Человек, как Самоосознающий и Самосозерцающий Дух в уже сотворенной форме Третичной и очень ЭНЕРГОЁМКОЙ Материи, в Единстве с Иерархами-Богами Высших Сфер Жизни ВСЕГДА ДОЛЖЕН ТВОРИТЬ РАДОСТНОЙ МЫСЛЬЮ, чтобы постоянно и ИСПЫТЫВАТЬ РАДОСТЬ! То есть должен РАДОСТНО ГРЕЗИТЬ РАДИ РАДОСТНОГО БУДУЩЕГО! То есть должен МЕЧТАТЬ или ФАНТАЗИРОВАТЬ! Ибо собственная

 

МЫСЛЬ ОПРЕДЕЛЯЕТ БЫТИЕ,

когда Невидимый

БОГ ТВОРИТ ВОЛЮ ЧЕЛОВЕКА!

 

И только тогда Ева-Жизнь отражается Гармоничными Формами ДЛЯ Адама-Духа!..

 

После этого Геннадий Валентинович задумался и о собственных отношениях с женщинами: то ли жёсткого Меченосца, не способного Творить Жизнь, то ли Царевича Иванушку-Дурачка, проходящего все тернии искушений и Священным Поцелуем оживляющего Спящую Красавицу?..

 

И седой Геннадий Валентинович, даже будучи в годах и нерушимо сохраняя дистанцию, что касалось интимности, но осознав, наконец, что даже ФАНТАЗИИ И ЖЕЛАНИЯ В НЁМ САМОМ всё же являются МЕХАНИЗМОМ ТВОРЧЕСТВА ЖИЗНИ, совсем по иному стал приглядываться и к ОТРАЖАТЕЛЯМ ЖИЗНИ ― Женщинам, с которыми сводила его Судьба, пытаясь в каждой из них увидеть Спящую Красавицу, чтобы постоянно оживлять её ДУХОВНЫМ Поцелуем, тем и став

 

ЧАСТЬЮ БЕСКОНЕЧНОЙ ИСТОРИИ.

Гл.21 СИСТЕМА

 

«Ибо кто знает, что хорошо для человека в жизни,

во все дни суетной жизни его, которые

он проводит как тень?»

(«Библия»)

 

I

 

До того, как Вадим потерял пусть и не любимую, но всё же работу, обеспечивавшую его безбедным существованием, он, как ему казалось, был основательно подкован эзотерическим знанием, чтобы и в письмах, и при встрече с легкостью полемизировать с «посвященными» о необходимости сатаны для искушений и испытаний человека.

Однако, первой реакцией Вадима, вдруг совсем позабывшего про «необходимого» сатану и оказавшегося не у дел, было сильнейшее возмущение, как он считал, несправедливостью случившегося! Его просто нагло и подло обманули, но при этом, предъявляя ему объяснения о какой-то целесообразности для строительной организации, в которой он честно трудился несколько лет!

Тем не менее, никакая справедливость и никакое возмущение не воздействовали на чиновничьи закостеневшие сердца, и уже следующим утром Вадим лежал в постели до полудня, размышляя, чем заняться, чтобы прокормиться…

Пока не было проблемы с работой, он и не задумывался, КАКОЕ впечатление от безработицы! Он как-то незаметно для себя жил и трудился для прокормления, как все нормальные и обычные люди, дожидаясь конца трудового дня, чтобы заняться тем, что действительно его интересовало и никогда не нуждалось в выходных днях ― чтением эзотерической литературы.

На стройке плотником Вадим не филонил, и даже считался мастером своего дела. Но самому себе всё же признавался, что будь он материально обеспечен, ни в жизнь бы не брался за топор или рубанок, предпочитая с головой погружаться в то, что его без остатка стало занимать после тридцати лет ― в изучение Тайного Знания о Мироздании.

Лёжа в постели, Вадим вспоминал детали своих изначальных поступков, анализируя и предполагая, как всё иначе могло сложиться в его жизни, если б в тот или другой момент поступил по велению своего Сердца ― по Божиему Импульсу, о котором столько читал, а не по корыстному уму своему и лишь потому, что так принято в людском обществе…

 

II

 

Ещё ребенком Вадим рос бойким и весёлым, всегда был заводилой в играх, и с его мнением считались и во дворе и в школе, даже когда учился уже в старших классах.

Крепкий телом, он, тем не менее, не воспринимал спорта, как соревнования между людьми, хотя любил поиграть в футбол или волейбол. И всем Сердцем не признавал бокса, как он выражался ― «мордобоя для тупоголовых», испытывая отвращение от одного только вида болельщиков вокруг ринга. Однако он уважительно воспринимал те восточные единоборства, которые основаны на Философии Добра и Жизни.

Вадим и сам не любил драться, и первый раз основательно его потрепали будучи уже в седьмом классе, когда, выходя из школьного туалета, нечаянно наступил на ногу известному хулигану из старших классов… После, глядя в зеркало на фиолетовый «фингал» под глазом и потирая сильно болевшие скулы и челюсть, он впервые с удивлением размышлял о причинах человеческой агрессии, пытаясь понять, почему сам он не в состоянии причинить физическую боль человеку?

И ведь сверстники не считали его трусом, так как в походах по лесам или во время сплава на лодках по порожистым рекам, Вадим первым принимал на себя опасность и всегда больше пёкся об удобствах товарищей, нежели о себе. Быть может, именно его Альтруизм и обеспечивал ему лидерство среди сверстников, негласно признававших его Надежность.