Дела американские и наши

Собственно, американских была од­на штука, зато наших много.

В конце лета вместе с теле­компанией «4-й канал» сняли ви­деоверсию «Детей гор», организо­вали неплохо, а сняли как смогли. Кран, рельсы, декорации в сверд­ловском ТЮЗе, три камеры, но все «убитые» SuperVHSKи. Как говорит Шахрин: «Работа по качеству не­удачная, а так - хорошая»...

В это время как раз на пике были истории с «Белыми братья­ми», которые безостановочно ко­нец света обещали, и чайфы реши­ли, что в подробности вдаваться не будут, но если вдруг конец света, нужно оттянуться на славу. Пригла­сили свердловские группы и объяс­нили, что каждый выбирает свой

любимый праздник и делает микрошоу минут на пятнадцать кто во что горазд. 13 ноября в честь воз­можного конца света отметили все праздники за одну ночь, и день кол­хозника, и Новый год; «Чайф» от­мечал традиционный День погра­ничника, его отмечали регулярно с 91-го, когда Валера появился и ста­ло три пограничника в группе. На «конце света» танцевали погранич­ный танец. С вышками, с собаками, которыми был один Бегунов в роли Джульбарса - в трусах и зеленой фуражке...

16 января «Чайф» выступил в Свердловской филармонии. При­гласили на фестиваль «Музыка из нового света», просили сыграть «нечто вроде рок-музыки». Пригла­сила дирекция филармонии, о чем еще до начала концерта пожалела - входит в зал народ, начинает лезть на спинки кресел, на камины декоративные вдоль стен... Дирек­ция стояла в дверях и с ужасом ждала, как разнесут сейчас зал по камушку... «Чайф» играл акустику, толпа подобралась миролюбивая, слезли с каминов, поставили гор­шочки-цветочки обратно, и все це­лое! А к чайфам подошел органист и сказал, что если они хотят с орга­ном что-нибудь сыграть, он всегда к их услугам. Шахрин до сих пор со­ображает, что бы с органом сыг­рать, вот не придумал пока.

31 марта американская исто­рия - открывали генконсульство в Екатеринбурге. Чайфов пригласил консул. «Джордж Сигал был класс­ный мужик, - Шахрин, - дома хо­дил в футболке Grateful Dead, наши пластинки любил, у нас были с ним очень хорошие отношения». А ме­роприятие пафосное, пригласи­тельные чуть ли ни сам губернатор «по своим» раздавал, и когда при входе нарисовались наши четверо, их только что с собаками не ловили и все спрашивали: «А вы-то ку­да?»... А у них бумажки с надписью «Посол США приглашает Вас»... Они и говорили: «Да вот, посол пригласил».

Внутри пафоса еще больше, постный народ шампанским позвя­кивает; тогда чайфы из бумажек,

которые там выдавали, понаделали самолетиков, и когда произноси­лось: «За мир!» - пускали по залу бумажных голубей. Натурально срывали мероприятие, официаль­ные лица кривились, консул выска­кивал в маленький коридорчик и шипел, давясь от хохота: «Great! Как ваши новые русские напрягают­ся... Yes!».

23 июня 1994 года в парке Вайнера чайфы устроили день име­нинника, именинником был Шах­рин. Построили сцену, на ней деко­рацию квартиры, мебель притащи­ли, усадили Вову за стол, приходи­ли люди, поздравляли. Веселые бомбардировщики, «Чайф» (без Шахрина), «Агата Кристи», все ти­хо, без объявлений, для своих. Центр современного искусства пре­поднес два мешка муки, Вова с ни­ми потом домой тащился, весь устряпался... И было бы ни к чему это частное, в общем-то, мероприятие упоминать, если бы не вышли люди из местного джип-клуба и не объя­вили, что, по их мнению, должен Шахрин ездить на джипе. И натурально, ключи от машины протяги­вают. Вот, говорят, «Форд Бронко-2». Только он не здесь, а в Москве стоит, оплачен, нужно забрать. Во­ва с каким-то постным лицом ключи принял. Он, кажется, чувствовал, что история с джипом просто так не кончится...

Поехали на празднование «25 лет «Машине времени». На Крас­ной площади дождь, но полная пло­щадь народа... Чайфы заказали шаферские ленты «Rock'n'roll forev­er» для каждого машиниста, каждо­му по ящику пива... Но не важно. Важно, что Шахрин с женой, кото­рая с ним приехала, все ходили по улицам, высматривали «Форд Бронко-2» - что за машина такая?.. А Вове дали телефон человека, ко­торый выведет его на джип, звонил, никак не мог вызвонить... Тем вре­менем празднование машинного юбилея перетекло в запись нового альбома, он назывался...

«Пусть все будет так, как ты захочешь»

«От критиков за этот альбом нам

досталось больше всего».

В. Шахрин

Название - это не строчки из песни, это посвящение Майку. Или от Май­ка... Шахрин: «Последний раз я ви­дел Майка на фестивале в Черепов­це за полгода до его смерти. Его, как всегда, старательно поили, при­выкли, что Майк должен быть пьян, вот и поили. Но были моменты, ког­да он был в сознании. С ним прият­но было говорить. Я спросил про но­вые песни, он сказал, что написал пять штук, обещал на следующий день спеть. Но на следующий день он опять был в не очень хорошем состоянии, было ясно, что не смо­жет ни спеть, ни сыграть, а под ру­кой была какая-то программка, он на ней написал: «Пусть все будет так, как ты захочешь».

Потом из этих слов появилась песня «Семнадцать лет», потом на­звание альбома. Лето 94-го, Моск­ва, уже знакомая студия SNC, только жили теперь не «У Казаряна», а в гостинице «Маяк». Начали с лег­кого скандала: «В первый день мо­лодой человек в студии, техник, на­чинает нас доставать: то не так, это не эдак... - рассказывает Шахрин. - И вечером он меня довел, хотя ме­ня трудно вывести из себя, но тут была просто истерика - за что бы мы ни брались, он говорил, что это неправильно. А ему лет двадцать... Вечером пришел директор студии, я ему пожаловался. Он кивнул, на следующий день мы пришли, а че­ловека нет, уволен. Я думаю, пра­вильно. Это беда наших студий -все тебя учат. На Abbey road на на­ши вопросы, как писать гитару, как барабаны, нам говорили одно и то же: «Как угодно, законов нет. Как вам нравится»... А на наших студи­ях тебя сразу начинают учить».

Такая странная история. Но альбом писался с хорошим, свет­лым настроением, к тому же надви­галось двадцатилетие совместной Шахрина с Бегуновым деятельнос­ти, срок серьезный, отсюда, по их мнению, в альбоме легкий ностальгический шарм. Записывали, посто­янно вспоминая о школьном ансам­бле, хотели, чтобы альбом получил­ся легкий, воздушный.

Впервые в жизни чайфы пыта­лись сотворить некое звуковое ви­тийство, аранжировки со вторыми, третьими планами, амплитуды рас­считывали, искали буддистские ко­локольчики, ставили микрофоны для стереоэффекта, вокруг них дви­гались с удалением и определенной скоростью... Записали совсем уж для «Чайфа» безумный номер «Песня рыб», двадцатичетырехсекундный трек «по мотивам» спек­такля «Смертельный номер» в теат­ре Табакова. Его очень долго запи­сывали, ставили в зеленом театре на «SNC» микрофон, кричали: «Ту-у», - а эхо отдавало обратно; все без искусственной реверберации, все естественное; и Галанин кричит: «Не ешь, не ешь»...

За легкость им и прилетело... «Фили» решили выпустить сингл, выбрали четыре песни, разослали на радиостанции, пластинка должна была выйти через месяц, но по доброй традиции отъехала к Новому го­ду. О сингле много писали. Исходя из четырех песен, появился термин «Чайф» времен «Пусть все будет»... - легкость до неприличия, лирич­ность с перебором, «сопли в шоко­ладе»... Все критики, специализиру­ющиеся на рок-н-ролле, сингл не приняли, и когда вышел альбом, его уже и слушать-то не хотели.

Но к удивлению заинтересо­ванных лиц оказалось, что мнение критики совершенно не влияет на дела группы. Шахрин: «У нас нет критиков, мнение которых было бы действительно весомо. На Западе человек написал в журнале «Q» свое мнение, и выросли тиражи, ди-джеи стали крутить запись, люди - прислушиваться... У нас нет таких критиков. Пишет - ну и пишет, его личное дело».

Джип-бип-опа!..

А пока писали альбом, Шахрин все пытался выяснить судьбу джипа. И его можно понять. Особенно если учесть, что сам Вова ездил на «Москвиче-401», в народе - «Штир­лиц», ездил без прав и без опыта вождения. «Я честно пытался по­дойти к людям из милиции, но они говорили: «Тебе зачем, ты на «Москвиче», - рассказывает Шах­рин. - Я говорил: «А вдруг остано­вят?» Они смотрели косо и говори­ли, что им в голову не придет «Москвич» старый останавливать, для них он все равно, что велоси­пед... А его дедушка подарил, фа­мильная машина, на нем дед, отец и я ездили, он до сих пор стоит на да­че, запчастей полгаража дедушка за жизнь накопил, машина - ровес­ница рок-н-ролла, 1957 года. Меня просили продать, но я говорю, что это не продается».

Реликвия реликвией, но ез­дить на ней хлопотно. И пригласили как-то чайфов на сходку джип-клу­ба, поехали Спирин на «Победе» и Шахрин на «Москвиче», а там люди по воде, по грязи, по отвесным гор­кам на полноприводных тачках го­няют... «Я этим делом просто забо­лел» (Шахрин). И написал единст­венную в своей жизни полноценно коммерческую вещь «Джип-бип-па-па». Специально для клуба. И полу­чил дареного коня, пусть в виде ключей...

Человек нашелся, поехали в московский джип-клуб забирать ма­шину. Шахрин по дороге сообщает, что ключи у него в ка'рмане, а чело­век говорит, что их можно выбро­сить, их условно подарили, просто какие-то ключи... Но машина есть. Подъезжают к джип-клубу во Двор­це пионеров, идут во двор, им гово­рят, что стоит там серенький в поло­сочку. Идут, Вова видит - у джипа крыла нет. Ближе - капота тоже нет. И двигателя нет, стоит пустая жес­тянка... Ему говорят, что джип ос­тавляли, но они его на запчасти про­дали... А еще говорят, чтобы Вова не огорчался, «Форд Бронко-2» вооб­ще машина плохонькая... Но прода­ется тут рядом неплохой «Мицубиси Паджеро»... «И тогда я увидел в пер­вый раз этот зеленый джип», - Шах­рин до сих пор аж светится. Правда, цена была выше подарочной, но Во­ва умеет торговаться...

Вечером купил огненной во­ды, собрались в холле, налили, по­является Северин: «Чего гуляе­те?». Я говорю: «Ты что, не заме­тил внизу? Ну, зеленая стоит!» Он плечами показывает: «Ничего там нет». У меня падает рюмка, с чет­вертого этажа лечу на улицу - сто­ит. За спиной Валера говорит: «Шутка!»... Шутка в Валерином стиле, шутит он редко, но крова­во» (Шахрин).

Событие

Бегунов бросил пить.