Монолог женины, которая его любила

Речь порывиста, дыхание сбито.

Я не верю этой женщине! Не верю ни единому слову о подсудимом! Да как это вообще можно! Какое место имеют тут его человеческие слабости? Мы что, судим человека за характер? Такое ощущение, что большинство пришлю сюда рассказать, какие они хорошие. Какие сильные. Бить лежачего – это проявление силы? Ведь он даже ответить ничего не может! Вы можете рассказывать о нём всё, что угодно, он пальцем не пошевельнёт. Но вам наплевать! Вы будете и дальше втаптывать его лицом в грязь. Мало грязи вылили журналисты за последние полгода? Нет, вам мало! Вам нужно было вот такое шоу, чтобы вся страна видела! Потому что каждый хотел бы вот так выйти сюда и плюнуть ему в лицо, зная, что он даже не сможет вытереться. А где вы были всё это время? Вы судите его, потому что знаете, что он не встанет. Если бы вы выстроенная им система не рухнула, если бы знали, что он еще сможет вернуться к власти, вряд ли вы бы устроили это шоу.

Эта женщина говорила об истинном лице человека. Посмотрите на себя: вы брызжете слюной, в вас кипит желчь и жестокость! Вот оно – истинное лицо!

Господи! Да ведь он же калека! Он никогда не сможет ходить, говорить. Всю оставшуюся жизнь его будут кормить из трубочки. Вчера ты владел целой страной, а сегодня не можешь дойти сам до туалета... Вам мало этого?

Вы устраиваете суд, который ничего не решает. Зачем он нужен? Вы судите своё прошлое, но разве можно его судить? Прошлого не исправить. Неужели всё это, чтобы вы что-то себе доказали? Вот вы, господин соперник, я знаю, кто вы. Жестокий, кровожадный политикан, которого не подпустили к власти! Вы, генерал, сколько денег вы своровали, чтобы отстроить себе шикарный дом в заповеднике? Кто заложил жестокие устои этой машины армейской службы, в которой ежегодно умирают тысячи молодых ребят? Не переводите стрелки. Ваше время всё равно придёт!

Тут говорили, мы все не без греха, но почему же мы выбрали одну жертву? Может, вы думаете, что этим судом вы искупите свои грехи? Что засудив худшего из нас, мы станем лучше? Что нам простят, если мы найдём виновного в наших неудачах.

Мы устраиваем суд с присяжными. Ведь все тут уверены, что они лучше. Да мы ничем не лучше, просто меньшего добились. И это вас мучает изнутри.

Но самое главное, вас мучает своя беспомощность. Как же так?: мы бы так хотели его проучить, отомстить за обиды... а его уже проучили и наказали. И никто ничего не может поделать, только в лицо плюнуть. Люди, где же ваша человечность?

Говорите, его нельзя любить. Но любого человека можно и нужно любить. Без любви мы гибнем. Я знаю, очень тяжело любить того, кого ненавидишь. Быть может, это самое сложное. Мы привыкли высчитывать пользу от любви. Но смысл любви не в пользе... Любовь вообще не преследует целей.

Я хочу верить, что передо мной сидят добрые и мудрые люди. Прошу вас, на минуту забудьте о себе и вспомните о человечности. Сейчас вы боитесь, что потом вам будет стыдно за этот выбор, ведь время всё меняет. Потому поступайте по доброте, по любви. Над ними не властно время.

Судья: Спасибо. Присаживайтесь, пожалуйста. Есть ещё свидетели?

Судебный пристав: Сторона обвинения вызывает дочь подсудимого!

На сцену выходит женщина лет тридцати. На ней брюки, вязаная кофточка, большие сережки.

Монолог его дочери

Да какой он мне отец... (пауза)

Он был плохой отец, очень плохой. У меня не было отца. Я его в детстве по фотографии узнавала. Мама из-за него в психушке. Я не хочу ничего говорить. Хотела многое сказать, а теперь не хочу. (пауза)

Конечно, тяжело поверить в своё поражение. Тем более ему. Он был злой. Я его никогда не любила за это. Я рада, что его оставили в дураках. Ему ещё мало будет, если его вздёрнут. Я не верю в бога, но если он есть, черти, думаю, повеселятся. Мне больше нечего добавить.

(подходит к Диктатору и тихо говорит, поцеловав в лоб) Никогда тебя не любила, папа.

Уходит.

Судебный пристав: Вызывается последний свидетель. Мать подсудимого.

Конвоир поддерживает под руку мать подсудимого, пока та поднимается на сцену. Она отстраняет его жестом: дальше я сама. Одета в траур, на плечах вязаная шаль, на груди брошь.

Монолог его матери

В руке сжимает белый платок. Она постоянно держит его то у рта, то у груди, иногда двумя руками. Слёзы не утирает. На лице гримаса страдания и растёкшаяся тушь. После долгого молчания, треснувшим голосом:

Сынок. (подходит к Диктатору) Я же тебя не видела совсем. (конвоир делает движение, чтобы её остановить, но Судья запрещает жестом) Дай хоть поглядеть на тебя. (долго сидит перед ним на коленях в молчании и гладит волосы) Господи... Господи. (начинает плакать) Мальчик мой... мальчик мой... Что же они с тобой?.. Маленький мой... Как же так? Господи... (в голос) Господи! Никогда не думала, что вот так... (плачет ему в рукав, мотает головой)

Судья: (конвоиру) Ну всё, достаточно. Помогите свидетельнице дойти до места.

Конвоир «отнимает» мать от сына и отводит на место.

Судья: На этом свидетельские показания закончены. Не смотря на невозможность подсудимого говорить, мы обязаны предоставить его последнее слово.

Кресло приподнимается и зал видит лицо диктатора. После минуты молчания кресло возвращается в исходное положение.

Судья: Теперь я попрошу присяжных заседателей решить судьбу подсудимого путём голосования. Для этого вы должны оторвать по штриху от входного билета ту часть, которая соответствует вашему мнению: обвинить или оправдать, и отдать одному из помощников, которые пройдут по рядам.

В зале становится светлее. Зрители голосуют. После того, как все голоса собраны:

Судья: На этом ваша роль, присяжные заседатели окончена. Спасибо за проделанную работу. Суд удаляется для вынесения приговора. На это время объявляется перерыв. Прошу всех освободить зал. (удар молотком)

Как и в прошлый раз, актёры выходят в антракт вместе со зрителями. Зрительный зал закрывается.