Негосударственные механизмы этнической дискриминации

Конструирование этносов-врагов или неблагонадежных может осуществляться не только через рычаги государственной идеологии и политики. Субъектами этого процесса может выступать и большинство населения страны или региона, а также наиболее активные его группы, способные к формированию общественного мнения и массовым акциям. В результате то или иное этническое меньшинство может приобрести неофициальный дискриминируемый статус. Все индивиды, принадлежащие к таким меньшинствам, автоматически рассматриваются как заслуживающие дискриминации или даже репрессий в самых жестоких формах. Российская империя передала Советскому Союзу опыт действия таких механизмов. Наиболее известным примером его являются еврейские погромы конца XIX- начала XX вв. Будучи стихийными по форме, они, как и все прочие погромы, были тесно связаны с государственной политикой, подталкивались властями.

Вплоть до последних лет перестройки этот механизм конструирования дискриминируемых этнополей не имел существенного значения, поскольку лишь КПСС имела права на сколько-нибудь важную инициативу, а всякие спонтанные действия рассматривались как опасные для государства и пресекались самым суровым образом. Поэтому стихийные формы социального конструирования этносов-врагов и неблагонадежных имели место лишь в очень замаскированном виде как проявления бытового национализма.

Перестройка дала стране гласность, свободу слова и политической деятельности, инициатива снизу перестала встречать жесткий отпор властей. Некогда всесильное государство стало стремительно терять способность управлять страной. В результате тщательно скрывавшиеся настроения стали выражаться открыто, вызывать дискуссии, конфликты. При этом местные власти нередко смотрели на проявления национализма как на рост национального самосознания, использовали его в борьбе за власть, а центральные органы власти, с одной стороны, плохо понимали, что происходит на местах, а с другой - все меньше и меньше могли влиять на эти процессы.

В конечном счете были сконструированы негосударственными средствами образы этносов-врагов, что явилось основой для диких погромов в конце 80-х гг. турок-месхетинцев в Средней Азии, армян в Азербайджане. Менее крупномасштабные погромы прокатились по многим регионам СССР

По данным опроса ВЦИОМ (1992 г.), максимальный удельный вес русскоязычного населения, желавшего покинуть место жительства, был зафиксирован в Чечне: 37%, то есть больше, чем даже в Таджикистане, охваченном гражданской войной. Опрос 447 беженцев из Чечни в Краснодарский и Ставропольский края, показал, что в период с марта 1992 по март 1993 г. в отношении их было совершено 12 убийств, 9 попыток изнасилования, 2 взрыва дома, 44 грабежа и разбойных нападения, 16 случаев нанесения тяжких телесных повреждений, 60 случаев угрозы убийства, вымогательства (Криминальный 1995: 28). Несмотря на большие трудности, связанные с переселением, пошел массовый отток нечеченского населения с территории республики, в том числе и из районов, где казачье население проживает более 200 лет. Так, в станице Ассиновской в 1991 г. проживало 8 000 чел., а в 1995 г. осталось менее 2 000. До прихода к власти Д.Дудаева русские составляли 30 процентов населения Чечни. За 1991-95 гг. из республики выехало более 200 тыс. из 850 -тысячного населения (Комиссия 1995: 46, 50).

Классическая империя состоит из двух основных частей: метрополии и колоний, полуколоний. Такая структура - атрибут империи. Эти части расположены в иерархическом порядке: метрополия безусловно господствует над колониями и полуколониями политически, административно, экономически, культурно. Это господство основывается на разных методах эксплуатации колоний метрополиями. Внутриимперский механизм этносоциальной стратификации возможен в двух формах, известных истории.

(1) Империя с господствующим этносом. Именно такую форму имели все колониальные империи, включавшие в качестве метрополии европейские державы. Колонии в этих империях использовались почти исключительно для хозяйственной эксплуатации и военно-политических целей.

Российская империя не была исключением. Это была империя русского этноса, господствующее положение которого закреплялось во всех основных сферах общественной жизни. Представители других народов включались в господствующую элиту лишь постольку поскольку они отрывались от своего родного этноса (такова судьба ряда татарских и кабардинских князей). Кроме того, у лояльных народов допускалось формирование местной административной элиты. Но это не меняло общего положения: это была империя русских. Место других народов в социальной иерархии зависело от их близости к русским и их государству, степенью их лояльности российскому императору.

(2) Космополитическая империя. В такой империи господствующий в политическом плане этнос почти не просматривается. Интересы такой империи не связаны со специфическими интересами какого-то одного этноса. Ведущий интерес в ней - это возрастание мощи империи, ее госаппарата. Этнический фактор принимается во внимание лишь постольку, поскольку он может влиять на сплоченность империи, на рост ее могущества. В такой империи нет этнической метрополии. Однако метрополия - это атрибут империи. И в государстве такого типа дифференциация метрополии и колоний осуществляется не по этническому, а по социальному критерию. К такому типу государственных образований относился и СССР, выросший из Российской империи и во многом ставший ее преемником. Однако в этой стране РСФСР как основная территория русского этноса не имела признаков метрополии: по многим социальным параметрам РСФСР заметно уступала другим союзным республикам, которые в 90-е гг. многие стали называть колониями. Российская федерация выступала в СССР в роли не метрополии, а донора, обеспечивавшего подпитку всей империи. За счет ресурсов России шла покупка политической лояльности многих союзных республик.

Советский Союз пространственно повторил в основных своих чертах Российскую империю (исключая Польшу и Финляндию), унаследовав от нее немало черт. В частности, сохранилась поселенческая структура, возникшая в Средней Азии и на Кавказе в результате славянской колонизации.

Так, до Октябрьской революции в Сырдарьинской области были созданы 260 переселенческих поселков, в Ферганской долине - 50, в Самаркандской - 3 и т.д. При этом переселенцам выделялись лучшие земли, а местное население оттеснялось на неудобья (Турсунов 1987: 98). Однако после Октябрьской революции был принят ряд мер по преодолению колониального статуса Средней Азии и Кавказа. Так, в постановлении Политбюро ЦК РКП(б) от 22 июня 1920 г. указывалось: "(1) Уравнять землевладение русских и приезжих с местными; (2) разбить, выселить и подчинить себе кулаков русских энергичнейшим образом" (Ленинский: 106). Поскольку при проведении такой политики удар приходился больше по русским, то в ряде районов Северного Кавказа русское население высказывало недовольство пристрастным отношением властей к горцам и предоставлением последним различных льгот и преимуществ по сравнению с русскими (Кидагазова 1977: 94). При этом надо иметь в виду, что в данном случае речь шла в первую очередь не о русских как таковых, а об их субэтносе - терских и кубанских казаках, несших клеймо "контрреволюционной силы". В результате коллективизации в Средней Азии и на Кавказе часть земли у переселенцев, признанных "кулаками" и контрреволюционерами была отобрана, однако общие контуры этносоциальной стратификации, оставшейся в наследие от царизма сохранились.

Национальная же политика большевиков была космополитична. Национальные акценты (про- и анти-) звучали, часто противоположные, но это были национальные средства укрепления интернационального государства. Советское государство не было в отличие от Российской империи русским, хотя русскость последней тоже нельзя преувеличивать, учитывая тот факт, что о русской национальности русских царей говорить можно с очень большими оговорками.