День 3. Кровавый дождь

Джордж мл.

Он не спал всю ночь. Так и не встав с Жёлтого трона, он только молча смотрел на свои кожаные сапоги, разглядывая каждый штрих шерстяной нитки. Но всё это было лишь притворством, на самом деле он всю ночь пытался вспомнить лицо Эмилии, нет, не то лицо которое он видел с другого конца зала, уставшее и помятое, а то лицо, которое всего тридцать лет назад смотрело на него с радостной улыбкой, ловя каждый момент жизни, но у него не получалось. Его память уже как несколько лет начала подводить его, и старые воспоминания медленно, но верно стирались, давая места новым, хотя те также долго не хранились

Джордж медленно отвел взгляд на единственный, не унесённый с пиршества подсвечник, со сгоревшими свечами, стоявший в другом конце зала, как раз там он стоял в ту ночь, когда Эмилия вышла следом за Героном, тогда она небрежно, даже, можно сказать, без уважения бросила взгляд на Джорджа, он помнил, что отнёсся к нему с неким юмором, но вида в тот момент не подал.

У них на двоих всегда была одна тайна, тайна о которой не знал даже её муж. Они больше тридцати лет верно хранили её, так и не промолвив не слова совершенно некому. Всё это время он молча проживал с ней, это было одно из немногого что не стиралось из его головы, он давно думал рассказать о ней хотя бы Орлаину, но после смерти Эмилии чувствовал, что тайна останется только его, и жизнь оборвётся на том с чего, можно сказать, началась, с её создания, с того ради чего он жил, не ради трона и личного королевства, скорее ради того, что бы в один прекрасный день раскрыть все свои карты, накопленные за свою долгую, подходящую к концу, жизнь. Он чувствовал, что жизнь была готова покинуть его тело, но не знал когда, и от чего ей придется уйти.

Из всех старых воспоминаний он вспомнил только то, как со сжатым сердцем вручал ей законное право руководить пограничным укреплением, он отправлял ей на негласный фронт, на гибель, но это нужно было её мужу, мужу которому жену подсказала судьба, но видимо в своём рассказе она забыла упомянуть, что делать жене, после того как он оставил ей два ребёнка и ушёл, ушёл на бой и пропал.

Джордж медленно и совсем нехотя перевёл взгляд на свою левую руку, на кисти которой огнём было выжжено кольцо, этот форменный ожёг он сделал на третей недели знакомства с его бедующей любовью, прямо при ней стоя рядом с ней на одном колене на Королевском выступе с бюстами Великих, она не думая отвергла его, но на долгое время они стали друзьями, он любил её искренне, но в тайне, она же считала его другом, но при этом знала его чувства. Всё было хорошо, даже при Поднятии Тьмы, но при приходе Утера, со своими судьбоносными фразами, всё рухнуло. Жизнь ещё сильнее повернула ход его судьбы после гибели отца и старшего брата, тогда на Джорджа младшего возложили все обязанности короля, но где то совсем рядом, среди толп людей, хранилась его тайна.

Он мог бы молчать, и ждать Рыцаря, который и так уже был совсем рядом, он бы сказал ему последние слова и в честном бою отрубил бы ему голову, но это было бы возможно, будь его отец и брат живы, сейчас же после его гибели королевство погрузилось бы в одну огромнейшую битву за трон, даже не спросив его, и не закрепившихся в обществе наследниках о том примут ли они трон или уедут в своё древнее историческое и самое главное загнившее родовое имение на мысе Гиная.

Сейчас же его голова разрывалась от мыслей, по поводу «тайны», которую возможно он скоро потеряет, причём по своей же указке. Однако он чтобы вся его жизнь превратилась в пепел, он желал иного, что бы все трое, трое тех, кто нужен был северу, встретились.

И всё же поиски решения для тридцатилетней проблемы «тайны» были лишь попыткой укрыть от себя простую истину, он потерял намного больше, чем его королевство и трон, он потерял свою вымышленную первую жену и настоящую подругу, хотя бы она и была с ним в «разводе», но всё же ему было достаточно видеть её прелестное лицо, раз в год, на пирушке. Но на самом деле попытки сблизится с ней, были, когда король стал постоянно заявляться в Айбере с неожиданной проверкой, но и это не обернулось успехом, у него и у неё были дети, что обоим мешало восстанавливать хотя бы стенки старой дружбы, что уж говорить о небольшой избушке на краю света.

Король снова перевёл взгляд вверх, где даже при сотни подсвечников, не было видно высокий потолок, который когда то давно расписывали художники севера, залезав на многометровых лестницах вверх, к потолку. Именно под эти каменным невидимым сводом он поцеловал Эмилию впервые, а ровно через месяц он уложил ей в своё ложе, тогда они хотели жениться, только в те несколько месяцев, но в день, когда они оба планировали это, она отказала, отказала окружённая сотнями дворян, и унизила его.

Сейчас же Джордж младший готов был снова оказаться на Королевском выступе, что бы услышать от неё пусть и одно слово, то самое которое перевернуло его жизнь, это слово: «Нет». Наконец король опустил глаза и больше не слушая свой разум, принял окончательное решение, которое громко произнёс в слух, дабы дать слово перед богами, которые всегда слушали его:

- Пора. Пора всё рассказать!

 

Алексий

В доме Алексия как всегда всё было на своих местах, все его отвары и пилюли были на месте и сейчас стояли на навесных полочках в дальней комнате, где он обычно принимал больных и зачастую даже оперировал, она была идеально чиста.

Сейчас же на достаточно внушительной, но занимающем всего пятую часть комнаты, кровати лежал полностью раздетый Грег Ху Лу, на нём не было даже простынки, но большая часть его тела утонула в толстом, набитым перьями, матрасе, а на его левой голени было наложено некое подобие гипса, с таким же белоснежным цветом, но с намного более мягкой основой.

Алексий стоял недалеко от кровати и не торопясь что – то мешал в свинцовом тазу, и лишь изредка останавливался на несколько секунд, тяжело вздыхал и продолжал делать свою работу.

Шёл третий день вторжения ангарских войск, но особых проблем, в связи с этим не возникло, как бы враги не старались. Если бы войска подошли к Гарлу, с совершенно в любом количестве и в любой комплектации, то дом и его пациенты имели бы совершенное не прикосновение, так было всегда. Преимущество его состояло в том, что в тот момент, когда человек становится знахарем, он даёт обет лечить совершенно всех без разбора, будь то его родной брат или иностранный работорговец, и этой их слабостью пользовались абсолютно все кому не лень. После дачи обета, на участке земли, где хотел бы заниматься своим долгом, она освещается магией и является неприкосновенной для разного рода нечестии, собственно, поэтому знахарей и перестали обучать, так как во время обета использовалась древняя магия, которую король пытался искоренить годами, после историй с домами Пральдов и Вальгасов, причину падения которых, он счёл назвать «магической проблемой».

Алексий перестал что – то мешать в тазу и вытер липкие руки лежащим рядом чёрным полотенцем, затем вышел из комнаты, но и это он делал лишь несколько секунд, вернулся обратно с толстой оточенной палкой. Палку он окунул в таз и несколько раз повернул её, затем вытащил, рассматривая серую густую вонючую слизь, плотно намотанную на конец принесённой палки. Знахарь аккуратно приподнял, свободной рукой, мягкую облегающий голень Ху Лу материал, и медленными движениями обмазал, уже засохшую, рану принца. Алексий аккуратно вернул облегающему материалу исходное положение и бросил свою палочку в таз с этой странной слизью.

В этот момент на улице громко залаял Шанити и ещё громче он начал царапать деревянный забор. Следом, спустя долю секунды, из за предела забора послышался громкий крик:

- Знахарь! Алексий!

Алексий тихонько вздохнул и маленькими шашками начал продвигаться к выходу.

Когда знахарь вышел во двор, испуганный полутораметровый, в холке, и длиною два метра, и полностью черный, Шанити скуля, упал к ногам Алексия, тот тихонько погладил своего любимца и подошёл к калитке. За забором послышались шаги минимум двух прямоходящих.

- Кто пришёл? – Алексий спросил спокойным монотонным голосом и сразу припал своим левым глазом к небольшой дыре в заборе.

В дыре не было видно совершенно никого, но шаги были совсем рядом. Шанити подозрительно молчал.

- Шалом, Алексий! – послышался голос его старого знакомого командира в охране Гарла.

Алексий тяжело вздохнул, отворил калитку и увидел двух пришедших гостей: своего старого друга Зана, майора службы городской охраны, облачённого в придворный наряд, так как он совершенно не участвовал в сражениях, и незнакомца, видимо из занавских подчинённых, так как был в полных тяжёлых латах.

- Шалом, Зан! – крикнул Алексий, крепко обжимая старого друга, у которого за время отсутствия даже выросла небольшая щетина, хотя он всю жизнь говорил, что у него в роду у мужчин волосы есть только на голове и на спине.

После продолжительного обнимания Алексий протянул руку и второму пришедшему:

- Шалом.

- Шалом. – высокий подчинённый аккуратно пожал маленькую руку знахаря, что бы не раздавить её своими огромными латными перчатками.

- Это Брайт. – Зан достаточно громко и отчетливо произнёс его имя и указал на латника.

- Брайт? Хорошее имя! А главное редкое. – Алексий немного улыбнулся гостю, затем указал рукой во двор:

- Заходите. Шанити! На место!

Тяжёлые шаги его стража снова устремились в другой конец двора и все трое, стоящих на улице, быстрыми шагами прошли в дом.

Хозяин сразу провёл гостей в роскошную кухню, где вдоль стены висели разные картины и оружие, которые были настоящим антиквариатом для местных жителей и являлись бесконечно дорогими вещами. Так же по среди кухни стоял крепкий круглый стол, с резными ножками и покрытый лаком, уставленный разной железной и фарфоровой посудой, кстати говоря, в этих краях железо было дороже, так что фарфор совершенно никого не удивлял.

Алексий и Зан сели на маленькие резные стульчики вокруг стола. Брайт же, боясь за благополучие одного из стульев, встал позади Зана и ждал начала разговора.

Алексий не вставая со стула, налил две чашки кипячёной воды из небольшого фарфорового кувшина. Затем опустил руку под стол и достал из одного из мешков, которыми был уставлен весь пол кухни, две щепотки сушёных листьев и бросил их в чашки, затем пододвинул одну из них Зану.

- Так зачем вы прибыли ко мне? – Алексий улыбаясь, посмотрел в глаза друга.

- Честно говоря, по приказу лорда Дираса из дома Айрейфилдов. Он беспокоится из – за напряжённых отношений между нашим королевством, и королевством фрицийцев. – Зан медленно отвёл глаза на чашку с чаем.

- Ну, я его не виню, он долго и верно служил этому королю, а сейчас он начал делать одну глупость за другой. – Алексий наклонился к чашке и, закрыв глаза, вдохнул аромат, исходящий из неё.

- Собственно меня попросили обеспечить защиту принцу Ху Лу…

- Нет – нет, не стоит утруждать себя, - Алексий показательно отрицательно помахал руками. - думаю у вас в городе и так много проблем связанных с действиями странников. От Тьмы земля вокруг этого строения защищена, а от разного рода людей дом может защитить и Шанити.

- Возможно ты прав, да и я сейчас очень занят, но не выполнить приказ самого советника… Думаю, нам обоим будет лучше согласиться с его приказом.

- Конечно, я совершенно не против, тем более, что лишняя защита и собеседник будут мне совсем не лишними. – Алексий приподнял свою чашку и немного отхлебнул, тем самым давая разрешение попробовать и гостю. – Так кто этот молодой человек, что пришёл ко мне с благородной целью защиты.

- Это Брайт...

- А точно, извините, сир, за мою память. - Алексий улыбнулся стальному шлему.

- Ну, вообще – то он далеко не сир, да и не стремится туда. – Зан сделал глоток уже заваренного чая, и почувствовал, как чай расходится по венам рук. – Это что такое?

- А-а. Это сушеные листья кулинуса. Они стимулируют кровеносное давление, и понижает активность нервной системы. – Знахарь снова сделал очередной глоток.

Зан немного откашлялся, чувствуя как ком, стыда, подступает к горлу.

- Не беспокойтесь, майор, меня, раньше, в детстве пичкали настоем из листьев кулинуса, и я совершенно не болел, – наконец подал и давно представленный, знахарю, второй гость, Брайт.

Зан бросил нахмуренный взгляд на своего подчинённого и наклонился к своему другу:

- Этот парень, достаточно хороший и тихий охранник…

- Так что ж ты его, в такие трудные времена, отдаёшь на охрану принца, возможно, вражеской державы. – Алексий продолжал невозмутимо попивать чай.

- Тут проблема состоит не в опасности, просто он хорош, что нам и нужно для охраны, а так же не уживается со своим братом, который так же служит у нас.

- Я всё понял, – знахарь немного улыбнулся Брайту, а затем обратился к его начальнику:

- Чем его кормить? Выгуливать надо?

Зан грубо расхохотался, тыкая пальцем в подчинённого:

- Да –а, Алексий, ты можешь рассмешить друга. Ха – ха – ха!!!

- И все – таки, – лицо друга выражала полное недоумение по поводу смеха майора.

Майор снова откашлялся, затем покосился на стоящего, по стойке смирно Брайта, и снова глянул в, ничего не выражающие, глаза собеседника.

- Вам пора, майор? – Алексий без тики сомнения пытался, без примечательно избавиться от гостя.

- А, да – да. Мне же ещё надо в несколько мест до обеда успеть. – Зан начал быстро продвигаться к двери, зная своего друга, он совсем не ждал, что его остановят.

 

Антон

На втором ярусе города, под постоянные удары колокола, собралось огромное количество простого и не совсем народу, который, что – то кричал, и, что уж совсем выходила из общепринятых норм таких сборищ, кричали они слова благодарности и слова восхваления. Посреди всего этого стояло некое подобие виселицы, слепленной за пятнадцать минут здешними мастерами, на которую взгромоздился человек редкого, для здешнего мира, телосложением, он был маленьким карликом в одежде палача[1], которую видимо, шили на заказ, судя по размерам, которые в точности совпадали с его. Рядом с карликом, с перевязанной шеей и стоя на люке, находился тот самый парнишка, что совсем недавно убегал от Брайта и его напарника.

Каждый присутствующий кричал в два раза громче своего соседа, перебивая его лозунг, но были и те, которые объединившись в некое подобие круга, изображая канат охвативший шею парня, и выкрикивали фразы вместе и примерно с одной интонацией, и их выкрики были более уместны и более чётче слышны:

- Антон! Мы с тобой! Мы порвём фрицийских мразей!

- Свободу не виноватому!

- Жизнь соотечественника, за жизнь врага? Свергнем предателя страны с трона!

- Повешаем нашего бедующего врага!

Вся эта демонстрация в мгновение грозила перерасти в небывалых размеров бунт, который не смогли бы удержать, и все те, стражники, что были отправлены для поддержания порядка. Где то там за стенками Второго Бастиона, прямо сейчас, разные лорды решали судьбу этого мальчишки, о которой должны были сообщить уже через, буквально, пять минут.

Перед продолжением, стоит упомянуть, что национальные отличительные особенности бритнийцев никогда не входило терпение и банальная человеческая логика. Короче говоря, как только, один, из самих тех, кому было поручено разнести эту постройку, разглядел в «частоколе» охранников одного более – менее хилого, если так можно сказать про двух метрового качка в доспехах, хотя и отличающего по массе от остальных, то подал знак своему товарищу, который цепочкой отправил сообщение о бреши. Вскоре у указанной точки собралось немного – немало более двадцати человек, совсем без оружия и доспехов, но с достаточно большой мускулатурой, что бы проломить голову охраннику и затеять полномасштабное побоище, а затем объявить виновными властей.

Вся эта масса сплошного мускула медленно подошла к своей цели, охранник же продолжал, молча, изображать забор которому было по черту на живых, может и не совсем разумных, существ. Как он и ожидал, шедший впереди толпы, мужчина, можно сказать, достал палку с набитыми в неё гвоздями из воздуха и нанёс несколько ударов в области груди, где было самое большое расстояние от брони до самой кожной ткани. Охранник тяжело рухнул на пыльный камень, как упоминалось ранее, именно из него вырезан город, и казалось, мог снова встать, как увидевшие, брешь, люди, раздавили своими ногами не только его доспехи, но и переломали несколько рёбер.

Около десяти человек ввалились, на гильотину подобное сооружение и, подхватив карлика, кинули его на камень.

Охрана в попытке остановить людей, без жертв, начала бить всех, своими стальными перчатками, вырубая одного человека за другим. Шумы, которые создавали горожане, теперь насыщались и визгами женщин и разъяренными криками мужчин, всё это переходило в некое подобие сильного гула.

Во всей этой суматохе, парню перерезали веревку, и он без малейшего промедления рванулся в те самые маленькие переулки, по которым совсем недавно он пытался скрыться от его «загонщиков». Теперь же за ним мчались разве, что ветер и шум, что он с собой нёс.

Охрана же понимая, что ситуация ужа достаточно давно вышла из под контроля, по команде своего офицера, данной жестом, вынула из ножен свои форменные длинные бастарды и начали наносить колющие и режущие удары по людям «устраняя хаос», конца которому, казалось, не было видно.

Перед Антоном мелькали темные узкие переулки, казалось он бежит и поворачивает импровизируя, но он знал каждый метр этого города как свои сорок пальцев, и знал где ему могут помочь.

Мартин

Мартин бежал, бежал сквозь тёмный лес, где тяжёлые ветви свисали прямо над его головой, создавая подобие туннеля, по которому бродит грозный, но благородный минотавр, сзади за ним мчались маленькие, но злобные цверги с длинными зелёными носами. Цверги бежали кучей, и казалось, по шуму шагов, их было более сотни, но оглянуться и посмотреть было некогда, ведь силы его были уже на исходе, а монстры продолжали свой бег по проложенной Мартиным тропе. И вот до конца тропы, где сиял яркий свет, который мог отогнать монстров, оставалось только несколько шагов, как перед ним поднялся ветер, который разнёс пыль и опавшие листья, которые ослепили бегуна, но тот продолжил бег, а когда он очистил глаза, он увидел, что он снова заблудился.

Мартин приостановился, и хотел было прислушаться, есть ли рядом цверги, как рядом, можно сказать из воздуха, появился Рыцарь, из его потухших глаз валил пар, а в руках он держал тот самый меч, которым его брат проткнул его. Мартин хотел было бежать, как Рыцарь сказал тихим голосом:

- Я рядом. – Снял шлем. – Всё будет хорошо.

«Не может быть!» - мелькнула мысль в голове.

Мартину показалось, что мир вокруг него начал медленно переворачиваться и менять объём, и вот – вот рыцарь готовился испариться, а его тело совершенно онемело, как где то, очень далеко, его отец произнес:

- Просто жди!

Он никогда не видел его, но точно знал, что за шлемом был его отец. Отец Эрнеста.

Яркий свет ослепил Мартина, а затем он резко потух, давая проход новым чувствам. Его плечи что-то очень сильно сжимало, а ноги волоклись по грязной и мокрой земле, капли дождя опускались на всё и так мокрое тело мальчика. Совсем рядом шумели листья деревьев, гнувшихся под сильными порывами ветра. И только после всего этого, всё ещё с закрытыми глазами, Март услышал тихие голоса, которые говорили, казалось, на совершенно другом языке.

- Он точна готоф к перепрафе в Сафал? – первый голос ещё можно было понять, но второй точно понимал только собеседник:

- Нази ф пратила стачиле шафал. – только после этого мальчик догадался, что это люди пришли из – за гор.

- Тиф Рыфари Брифании уже дожины быта фати.

Второй собеседник показательно, но в тоже время и искренне, засмеялся, и поставил яркую точку в диалоге:

- Ога не прати и этен дома, они поганить у лефаа, кошани лаин счафал сватоша!

Мартин медленно открыл глаза, опухшие веки совершенно не хотели подыматься, так что он довольствовался небольшим обзором, да и шевельнуть головой он боялся из – за рук которые тащили парня совершенно не напрягаясь, но силы их хватило бы и на ту тучу цвергов, от которых мальчик бежал мгновение назад.

- Мы мал очатиласи, - сказал тот, который совершенно не знал языка.

Оба мужчин остановились и бросили затёкшее тело Марта на мокрую землю.

- Пониситя? – спросил уже другой.

- Нее, влапитя!

Кто то из несущих замахнулся чем – то тяжёлым. Мартин даже не успел сообразить, о чём же всё таки говорили чужеземцы, как по его макушке прилетел удар тяжёлой деревянной дубиной.

На этот раз Март очнулся в более знакомой обстановке, прямо напротив своего дома. Глаза уже могли свободно открываться, но после того как он поднял веки ему захотелось закрыть их навсегда. Хотя деревня была и его, но черты она приобрела совершенно другие, многие дома, не включая его, были сожжены до тала, возможно, именно дождь спас их до полного уничтожения, а вокруг лежали бывшие жители, пограничного укрепления которые остались здесь навсегда. Многих трупов Мартин знал лично, некоторые были добры к нему, другие проклинали его мальчишеские забавы, в любом случае подобной участи он им никогда не желал. Сердце мальчика быстро успокоилось, когда он понял что здесь нет его матери, но вновь взвыло, когда на самоё вершине трупа заметил окровавленную голову Милены.

Кроме бесчисленных, вывернутых наружу, трупов по поселку бегали и десятки людей в ангарской военной форме[2], которые выкладывали трупы вокруг мартовского дома.

Кто–то тихонько прикоснулся к правому плечу Марта, мальчик попытался отскочить, но при первой же попытке понял, что его ноги отекли и совершенно его не слушаются.

- Ты Эрнест или Мартин? – голос позади был нежен и мелодичен.

- Я Мартин,- мальчик отвечал не оборачиваясь.

- Ммм, да! А знаю тебя,- теперь мальчик точно понял, что такой нежный голос мог принадлежать только прекрасной девушке.

- Мы знакомы? – теперь Март попробовал повернуть голову, но она его перестала слушаться и перешла под полное владение этой женщины.

- Я знакома с тобой, но не ты со мной.

- Вы видели меня в младенчестве…

- И во взрослой жизни тоже…

- Вы ведьма? – мальчик начал испуганно елозить.

- Нет – нет, что ты, я лишь пришла наставить тебя, – женщина прервалась на секунду, чтобы что то обдумать и принять решение. – Тебе стоит лишь ждать.

- И всё? – Мартин продолжал елозить.

- Нет, тебе стоит решить, что стоит больше власть или дружба. После выбора, мир, совершенно весь мир, вокруг тебя изменится.

- Из–за меня?

Из за горы трупов вышел большой мускулатурный мужчина, он был похож на горных дикарей, которых боялись не только купцы, но и сами енаты, сражающиеся с разными чудовищами, выглядел он соответственно, медвежья шкура на плечах, лисий хвост, болтающийся на его длинной косе и унты обшитые козьей шерстью. Этот огромный, и по массе и по силе, мужчина оттолкнул сидевшую сзади мальчика девушку.

- Идиша малин отсады!

Март сразу почувствовал как шею так и ноги, от которых резко отошло онемение и они снова двигались, что сразу и проверил мальчик покрутя кистью левой руки и головой вокруг.

Девушка медленно встала и молча, не оборачиваясь побежала в сторону Южного леса. Только теперь Мартин мог разглядеть её тонкую прелестную фигуру и светлейшие длинные волосы, свисающие аж до её босых пяток, которые переливались на ярком солнце, выглянувшем после дождя. Но мальчику не дали полностью осмотреть тело, прелестной провидицы, дикарь дал ему подзатыльник, да и с такой силой, что Март упал лицом в грязь, которой было покрыто буквально всё село. Дикарь медленно приподнял мальчишку и громко брызгая слюной произнёс:

- Малин мрази наес! – затем снова бросил его лицом в грязь. – Праест мане кашки жуальт!

На последнюю фразу быстро среагировал, до сих пор прячущийся за горой трупов, горбатый дикарь в идентичной одежде:

- Щасе проати!

Горбатый достал из свих унт длинный, изогнутый у края, засапожник, не торопясь полазил в горе трупов и выбрав тело самого, более менее, оставшегося в приглядном состоянии человека и, бросив хитрую ухмылку в глаза Мартина, начал медленно, так как нож оказался очень тупым, отрезать голову. Мартин попытался отвернуться от кровавого зрелища, но дикарь, схватившись за его волосы начал, громко смеясь, направлять её на ту самую «скотобойню». Горбатый, закончив свою работу, весь заляпанный в человеческой крови, бросил возле мальчика результат своих деяний. Март закрыл глаза пытаясь не смотреть на отрезанную голову, из которой до сих пор били небольшие фонтанчики ярко – тёмной крови, но в ответ на это действие он почувствовал, как к его спине прижалось остриё клинка, которое могло войти в его тело в любую секунду:

- Гари! Гари! – мускулистый дикарь, который и держал тот нож у его спины, начал разъяренно вопить на всю округу.

Мартин ещё несколько секунд лежал с закрытыми глазами, но после того как почувствовал, что ткань его одежды начала расходится под медленным движением, прижатого к спине, кинжала, мальчик открыл глаза и перед его взглядом пристала голова дядюшки Топогаля с вырезанной на лбу надписью: «Я знаю цену вещам».

 

 

Ленир

Длинные и запутанные коридоры Второго Бастиона как всегда пустовали, люди здесь появлялись крайне редко, а встречались они тут и вовсе нечасто, немногие правители могут похвастаться такой популярностью, что к ним в одно и тоже время спешат несколько важных гостей, но как и бывает в любых историях, это случилось и в правление этого монарха. Со стороны тронного зала к выходу шёл лорд Герон, тихонько потирая свои благородные усики, на встречу к нему, к королю, шел, сир Ленир из пограничного дома Барназиев.

Проходя мимо лорда Герона сир Ленир кивнул ему в знак приветствия, лорд же остановился и окрикнул сира, который уже ушёл на несколько шагов:

- Сир Ленир, я имею к вам достаточно интересный разговор.

Сир Ленир пройдя ещё несколько шагов, остановился и тихонько вздохнул, сожалея, что ему не удалось проскочить мимо лорда Герона без «интересного разговора», он повернулся и в несколько длинных шагов оказался возле окликнувшего его:

- Я вас слушаю, лорд Герон.

Герон улыбнулся ему и, сам не замечая этого, погладил свои усы.

- Возможно, вас заинтересует моё предложение, – Герон начал медленно и мелодично.

- Возможно, – терпеливо протянул сир Ленир.

- Я хочу вести диалог о короле.

- Тогда едва ли мне будет это интересно, я не люблю интриги, моё дело бить врагов короны.

- Вы правы. И я не хочу вас отговаривать от мысли служения короне, но я хотел бы уточнить вам, что корона и король это две разные вещи. Король умеет особенность допускать ошибки, а корона нет, у неё нет души.

- Её носитель – её душа. – сир Ленир гордо поднял голову.

- Ваше дело отвергать мои слова или нет, но я могу точно сказать, что через достаточно короткое время, король покинет трон сам или погибнет, разорванным на кусочке, в разъяренной толпе.

- Зачем вы говорите мне это? – сир Ленир подозрительно глянул в глаза собеседнику, в которых читалась внутренняя улыбка.

- Я хочу знать, сир Ленир, на чьей же вы все-таки стороне…

- А есть стороны? – сир Ленир грубо и резко перебил.

- Да, и их достаточно много. Но сейчас мне нужен лишь ответ, что будет, если народ узнает о тайнах короля, о которых мне поведал достаточно интересный источник.

- Вы говорите о заговоре?

- Нет, конечно, нет! – лорд Герон посмотрел на сира Ленира с каким–то внутренним разочарованием. – Я говорю о справедливости.

Лорд Герон продолжил свой путь, а затем в свойственном ему репертуаре повернулся на несколько секунд у поворота:

- И вам стоит решить, где она, сир.

Герон с довольной улыбкой завернул за угол.

Сир Ленир озадаченно смотрел в одну точку пытаясь решить вопрос, но не поставленный лордом заговорщиком, а поставленный им лично: «Стоит ли королю знать о планах лорда, или стоит, как всегда пронаблюдать за тем, чем же всё таки обернётся очередная авантюра Герона».

 

Рондос

После долгого застоя он был готов, наконец, вступить в бой с врагом. Нельзя было позволять иноземцам оккупировать единственный сухопутный выход из страны. А сейчас же они без явной с их стороны причины хозяйничали на землях Бритнии. Рондос достаточно хорошо знал Южный лес, в отличие от иностранцев, поэтому здесь был большой плюс, оставалось придумать как поступить с вражеским преимуществом, ведь они заняли Айбер, а значит и узкий проход. Он не сомневался что до границы их отбросит, а дальше все переходит в руки северной коалиции.

Глава королевской гвардии, в конце концов, собрал рюкзак и повернулся к выходу, как перед ним как всегда неожиданно появился Наезар.

- Тебя король прислал?

- Король всея Бритнии, глава величайшего дома в мире, властитель города-крепости Гарл…

- Я понял, что он хотел?

- Поход отменяется, - наконец вымолвил шут короля и так же шустро, как и проник в комнату, шмыгнул наружу.

Рондос терпеливо осмотрел четыре стены в гостинице что выделили ему от королевства после уничтожения камня.

«Тьма поглоти!»

Глава королевской гвардии быстро достиг тронного зала, но он был пуст, короля на месте не оказалось. В дальнем от трона углу всё еще стоял канделябр с празднования Дня Единства.

- Ты что-то хотел? – показался из-за занавеса, закрывающую дверь в коридоры, король.

- Айбер захвачен. Враги скоро пересекут Южный лес.

- Да, там их встретят Барназы и Айберы, дальше они не пойдут.

- Вы так уверены?

- Я никогда не был так уверен в своем решении как в этот раз, королевская гвардия нужна мне в столице, - король добрался до трона и тяжело рухнул на него. – Ты остаешься. Заметил? Дождь наконец кончился. Снаружи наконец снова светло.

- Причем здесь это? – недоумевающе взмахнул руками Рондос.

- Мы единственное королевство в мире, где не правит тьма, мы свет. Враги дальше леса не пройдут, да и не за завоеваниями они пришли.

- Если вы что-то знаете про вторжение, скажите мне.

- Если бы я мог что-то тебе сказать из всего того, о чём знаю, но молчу, ты бы давно уже все знал. Слышишь, - прервал указательным пальцем сам себя король. - Птицы снова повылазили из своих убежищ.

И действительно, в зал ворвались сначала множество голосов разных птиц, а затем и белый голубь, который смело пролетел вверх к темным потолкам, после стремительно вырвавшись из тьмы, присел на ступеньку, ведущую к трону, прямо посередине между Джорджем и Рондосом. Птица бесстрашно вертела головой смотря то на короля, то на командора. Король довольно улыбнулся и, достав из кармана горсть семечек, бросил их голубю к лапам. Тот довольно приступил к принятию пищи.

- Даже звери на нашей стороне, - улыбался король.

- Всё будет на вашей совести.

Рондос не оборачиваясь быстрым шагом покинул зал, возле ворот которого уже второй день нет охраны. Большинство гвардейцев как всегда стояли возле обломков Камня. Рондос для себя уже давно все решил, он идет, один или с гвардией, но он должен найти врагов и защитить государство.

- Слушайте сюда, мне плевать, на приказ короля, мы идем на север, - как только достигнув своих подчиненных начал Рондос сразу обратив на себя все внимание. – Мы уничтожим всех ангарцев, фондирцев и всех остальных, кто ступил на нашу землю с мечем. Готовьтесь, в ближайшее время выходим. Я не заставляю, идет только тот кто хочет действительно защитить родину. Но одно слово кому-нибудь, кто не состоит в королевской гвардии, и я лично казню за предательство. Всем все понятно?

Рондос так же резко сорвался с места, как и остановился в толпе возле всё еще дымящихся обломков. Он направлялся к воротам на второй ярус грубо пробивая себе дорогу, чтобы, наконец, привести все дела в столице в порядок. Позади него послышались радостные выклики гвардейцев.

«Все мы давно уже не были в битве»

Нужно было подготовится к тому, что их объявят изменниками. Нужно все продумать, как будет сначала взвесить каждый шаг, что ими будет совершен после того как они покинут стены города.

«Не зря я был шпионом. Это по моей части»

 

Югран

Командор королевской гвардии пронесся мимо них, даже не обратив внимания.

Впереди что-то выкрикивали гвардейцы,

Югран не понимал, почему после уничтожения Камня не последовали карательные меры со стороны короля, которые когда-то сдерживали лордов от глупостей. Гвардейцы так же еще не сорвались с цепи и не перерезали сотню другую населения города. Вероятней всего в башне-свече сгорел не один десяток слуг, прачек и других девок. Кто-то явно сдерживал королевских головорезов.

Необыкновенно было и то, что возле тяжелых врат в тронный зал не было гвардейцев по обыкновению дежурящих тут. В тронном зале на троне скучал король. Группа шедшая за Юграном ускорила шаг, а подойдя как можно ближе к трону упала на колени.

- Барон Лесло, - махнул рукой король, «мол подымайся». – Сир Югран. Зачем вы проделали такой путь?

- Я слышал, что на нашу территорию было совершено нападение.

- Верно, барон, и не только на границе, как вы уже наверное заметили.

Барон понимающе ответил кивком на тихой голос короля:

- Я хотел бы предложить вам свою помощь.

Только сейчас Югран заметил дохлую птицу, лежащую на ступенях.

- Сейчас я буду благодарен за любую помощь…

- Я хочу предложить взять врага в кольцо.

- Интересно как вы хотите обеспечить нам поддержку с материка?

- Как думаю, перегнать врага через Южный лес, неожиданно атаковав их тыл с помощью моего легиона, а здесь уже встретить их отборной армией лордов.

- Ха. Вы снова за своё.

- Я бы не стал предлагать такой план, не будь в моей власти такая сила, я скорее опасаюсь попытки объединить армии лордов в одну, для цельного удара им в лоб. Да и лорд одной из самых больших армий в королевстве сейчас ожидает суда в столице.

Король отмахнулся:

- Если вы не врете о своем легионе, люди лорда Ноя не понадобятся. Нам понадобятся только те армия удержания, для этих целей нам нужно не более тысячи человек. Но все таки я не верю, что вы настолько сознательный подданный короны, что решили безвозмездно помочь. Что вам нужно?

- Да-м… - Югран заметил как лицо барона потемнело. – Мне понадобится ваше покровительство в некоторых делах.

- Ясно, - поелозил король на троне. – Это обсудим позже. Вызывайте свой легион, а пока мне нужна другая услуга от вас. Скоро гвардейцы вскипят и начнутся не очень хорошие дела, я хотел отправить их на границу, но в столице без их охраны кажется, будет еще хуже. В общем, найдите мне того, кто уничтожил Камень. Мне нужен виновный.

- Да, совершивший это будет у вас в тронном зале еще до прихода моего легиона к границам.

- Хорошо. Жду результатов.

 

Ной

После обрушения Камня ему предоставили комнату в башне госслужащих, правда охрану увеличили до пяти человек.

Его выволокли в коридор поставили лицом к стене и хорошенько огрели по спине. Затем резко развернули и плюнули в лицо. Ной молча вытер слюну с носа и снова улыбнулся словно ничего не было.

- Сегодня, вы сдохните, благородный лорд, - произнёс обидчик.

- Сир Гэгин, вы явно надеетесь на это, иначе я найду вас и вы будете молить всех богов о пощаде.

- Вы смеете мне угрожать?

- Я не угрожал, скорее, рассказал о вашем будущем, - внимательно посмотрел в глаза сира, но не увидел там ничего. – Нас наверное уже заждались. Ведите меня уже к палачам.

Сир Гэгин толкнул лорда к выходу, за ними уплелись остальные его стражи, хотя их имен он и не запоминал, каждого он знал уже достаточно близко, чтобы рассказать о них все. Последний день Гэгин был очень зол, хотя до этого вечно шутил. За причиной далеко ходить было не нужно. Все это было из-за подозрения во взрыве Башни, которые были вызваны небольшим диалогом о Свете.

Погода. Намеревался пойти дождь, если судить по крупным темным тучам. Третий ярус был наполнен множеством гвардейцев, обмундированных и готовых к выходу.

- Гвардия уходит? – вопросительно