Мегаобучалка Главная | О нас | Обратная связь


Орудие мирового владычества 12 страница



2015-12-06 346 Обсуждений (0)
Орудие мирового владычества 12 страница 0.00 из 5.00 0 оценок




Каковы были причины, сдерживавшие это вначале столь тщеславно обнародованное предприятие, пока оно окончательно не выдохлось? В Лондоне первые колебания были вероятно вызваны «решительным и энергичным протестом» со стороны президента Эйзенхауэра и резолюции ООН. Далее события развивались с потрясающим параллелизмом. Как только англо‑французская авиация начала бомбить египетские цели, Советы вернули свои войска в Венгрию и начали там резню. На форуме «объединённых наций» представители «Запада» и «Востока» тыкали пальцами друг в друга: в то время, как англичане и французы сбрасывали бомбы на Порт Саид, их делегаты в ООН обвиняли Советы в бесчеловечном зверстве; когда советские танки давили безоружных венгров, советские делегаты обвиняли Англию и Францию в неприкрытой агрессии. Вся эта перебранка разыгрывалась перед мировой общественностью в стиле профессиональных брехунов на левантинских базарах. Общая картина вскоре приобрела характер кошмара. Сэр Антони Иден, в своё время шедший в гору молодой политик, подавший в отставку в 1938 г., должен был теперь принять отставку другого шедшего в гору молодого политика 1956 года, его статс‑секретаря по иностранным делам Антони Наттинга, а также других его коллег, «самым энергичным образом протестовавших против британской интервенции в Египте». Спасая положение, Иден обратился к Черчиллю, не замедлившему провозгласить: «Перед лицом серьёзнейшей провокации Израиль восстал против Египта… Не сомневаюсь в том, что наши действия в ближайшее время приведут к справедливому и победному концу. Мы намерены восстановить мир и порядок на Ближнем Востоке, и я уверен, что мы достигнем нашей цели. Решительные действия нашего правительства в конечном итоге несомненно пойдут на пользу миру во всём мире, Ближнему Востоку и нашим национальным интересам».

Будущее покажет как следует оценить это вероятно одно из самых последних публичных заявлений сэра Уинстона. «Решительные действия» явно носили черты его характера, а его преемник на посту главы правительства был всю свою жизнь связан с ним, что трудно представить его действовавшим без согласия и одобрения Черчилля. Ветеран британской политики к этому времени опубликовал второй том своей «Истории англо‑саксонских народов», о котором «Нью‑Йорк Таймс» писал: «Автор горд тем, что его маленький остров, „маленькое царство в северном море“, насчитывавшее в эпоху, с которой начинается этот том, всего лишь три миллиона жителей, смогло цивилизовать три континента и приобщить к культуре полмира». Опять‑таки, лишь время сможет показать, было ли британское нападение на Египет продолжением этой цивилизаторской и культурной традиции, или же оно останется пятном на репутации Англии. А затем произошло самое потрясающее из всего, к чему привели действия британского правительства. В нотах на имя Идена и премьер‑министра Франции советский премьер Булганин пригрозил атомно‑ракетной атакой в случае, если они не «прекратят агрессию и пролитие крови»; в эти дни в Будапеште кровь лилась ручьём, а поток беженцев через дружественную австрийскую границу подходил к ста тысячам; бывший подручный Бела Куна в 1919 г., Ференц Мюнних, стал здесь главным агентом Москвы, сменив Ракоши и Гере, и развязал новую волну террора. Более того, в письме на имя президента Эйзенхауэра Булганин предложил начать «в течение ближайших часов» совместное советско‑американское нападение на Англию и Францию; в сообщении для печати Белый Дом объявил это предложение «немыслимым».

Существуют ли вообще «немыслимые» вещи в наше время? Стачка Гитлера со Сталиным в 1939 году (предсказанная автором этих строк и другими) представлялась общественному мнению того времени «немыслимой», пока она не стала действительностью, начав вторую мировую войну. «Нью‑Йорк Таймс» цитировал в эти дни «ведущего американского дипломата с долголетним опытом службы в арабском мире», который фактически одобрял советское предложение: «Наш отказ от русского предложения, как „немыслимого“, и желание рассмотреть его в руках ООН расценивается здесь» (он находился в этот момент в Иордании) «как подтверждение того, что независимо от того, что бы мы ни заявляли, мы в конечном счёте всегда будем на стороне Израиля». В тот момент, советско‑американское атомное нападение на Англию было действительно немыслимым, но фактически обе страны, хотя и различными методами, действовали против Англии, оказывая массивное давление с двух сторон. Сэр Антони Иден пустился на утлой лодчёнке в плавание через тропические водопады; в Соединённых Штатах всегда существовал скрытый матере‑убийственный комплекс по отношению к Европе вообще, и к Англии в частности, который трудно объяснить, но всегда необходимо принимать во внимание; легче всего он возрождается к жизни в результате обвинений в «колониализме». Что проку в том, что сами Соединённые Штаты представляют собой крупнейшую колониальную державу в мире (поскольку автор не видит разницы между заморской и сухопутной экспансией), владея путём завоевания или покупки бывшими колониальными территориями англичан, голландцев, французов и испанцев, и бывшими территориями Мексики и России (последние в Аляске и в Калифорнии). Сегодняшнее состояние этих присоединённых территорий отличается от колоний Англии, Голландии, Франции и Испании с их миллионами «колониальных народов» только тем, что за время существования Соединённых Штатов коренное население всех этих когда‑то чужих областей было фактически уничтожено. Заморские владения США, завоёванные или купленные, невелики; особым случаем является зона Панамского канала, стоявшая под постоянным господством Америки, и если она что‑либо и доказывает, то лишь преимущества подходящей вывески и близости собственных вооружённых сил. Каково бы ни было, однако, фактическое положение, этот чисто иррациональный фактор в т. н. «американском общественном мнении» всегда должен приниматься во внимание.

Не забудем, однако, что само «общественное мнение» в наше время превратилось в фабричный товар, изготовляемый в любом желаемом виде. В данном конкретном случае гораздо важнее то, что выбор кандидатуры, её выдвижение и фактически избрание президента Эйзенхауэра той же «интернационалистской» закулисной группой, которая протежировала и руководила в своё время президентами Вильсоном, Рузвельтом и Трумэном, неизменно служили целям поддержки мировой революции, и что во все кризисные периоды это скрытое руководство занимало антибританскую позицию. Конечной целью «интернационалистов» является создание мирового сверх‑правительства, и эта цель достигается совместным концентрическим воздействием разрушительных сил революционного коммунизма и революционного сионизма, а для успеха этой операции необходимо постоянное разделение обеих великих англо‑саксонских наций по обе стороны Атлантического океана; только разыгрывание этих наций одной против другой может обеспечить создание всемирной сионистской империи, и эта политика скрыто довлела над ходом всей второй мировой войны. Эйзенхауэр впервые выдвинулся в составе американского военного триумвирата Рузвельта‑Маршалла‑Эйзенхауэра. Выше уже было показано, насколько антибританскими были все военные планы генерала Маршалла; фактически он был главным соперником и противником Черчилля, и именно его влиянию следует приписать то, что (как это официально зарегистрировано в изданной в 1956 г. английской истории военных действий) несмотря на всемирную славу и внешне громадный авторитет английского премьера, ему не удалось провести ни одного важного стратегического решения на протяжении всей войны, а её конечный исход представляет собой явный результат политики группы Рузвельта‑Маршалла‑Эйзенхауэра. Опубликованные после войны ялтинские протоколы, несмотря на многочисленные умышленные пропуски, показывают кроме того, что главным желанием Рузвельта в Ялте было унизить Англию: «Президент сказал, что ему хотелось бы сообщить маршалу (Сталину) кое‑что по секрету, чего ему не хотелось бы говорить в присутствии премьер‑министра Черчилля… Англичане – странная публика, они хотят, чтобы и волки были сыты, и овцы целы… (Президент) предложил „интернационализировать“ британскую колонию Гонконг и поставить Корею под международную опеку, из которой Англия должна была быть исключена. Сталин дал понять, что он не считал бы это хорошим решением, добавив, что „Черчилль нас за это убьёт“. Когда речь шла о послевоенном политическом устройстве, он (Рузвельт) часто занимал явно антибританскую позицию» («Нью‑Йорк Таймс», 17 марта 1955 г.). Что же касается Эйзенхауэра в качестве главнокомандующего союзных вооружённых сил в Европе, то именно его приказ о приостановке наступления западных союзников, как уже было показано выше, привёл к фактической выдаче пол‑Европы на поток и разграбление мировой революции.

На фоне этих событий военного времени рассчитывать на поддержку Суэцкой авантюры Эйзенхауэром было со стороны британского правительства безумием: уроки самой недавней истории должны были дать это ясно понять. Эйзенхауэр был орудием выполнения политических планов Рузвельта‑Маршалла во время войны, и 7 лет по её окончании был сознательно выдвинут группой закулисных дирижёров в качестве оппонента сенатору Тафту в собственной же партии, как надёжная подставная фигура для дальнейшего продолжения «интернационалистской» политики. Единственным, что было неожиданным и что трудно оправдать, было как далеко он зашёл в стремлении унизить Англию, вынудив её «безоговорочный» вывод войск из Суэцкой зоны на самых унизительных условиях, подвергнув британского посла в Вашингтоне фактическому бойкоту и продемонстрировав по отношению к своим бывшим союзникам злобу, не отличавшуюся от настроений Рузвельта в Ялте.

Никаких моральных оснований это показное отвращение, ясно продемонстрированное укоризненной миной президента в телевидении, разумеется не имело. Ни с какой иной стороны, как из Белого Дома исходило «давление» на Англию сначала вывести свои войска из зоны Суэцкого канала (до его «национализации» Нассером), а затем присоединиться к Америке в провокационном оскорблении Египта (отказ от обещанных кредитов на постройку Ассуанской плотины), что явилось непосредственной причиной военного кризиса 1956 г. Мало того, всё это делалось во время резни в Венгрии после лицемерного заявления, что «сердцем» он на стороне жертв советской интервенции; ничего кроме этого заявления не последовало, и американское правительство осталось в этой, гораздо более серьёзной, чем весь Суэц истории совершенно пассивным. В этом Эйзенхауэр также был вполне последовательным: после своего избрания президентом в 1952 г. он немедленно же забыл о предвыборных обещаниях «ликвидировать Ялту», что в свою очередь было лишь продолжением его приказа остановить западное наступление в Европе в 1945 г. Конечным итогом всего этого была всё та же поддержка мировой революции, и именно в ней заключался догмат американской государственной политики в обеих мировых войнах.

Кое‑какие уроки всё же можно было извлечь из событий октября‑ноября 1956 г. Они доказали, что при условии достаточной встряски даже в мировой говорильне, известной под именем «объединённых наций» в Нью‑Йорке, может проявить себя нечто вроде «мирового общественного мнения». Возмущение и отвращение были единодушными и подавляющими в обоих случаях: и при нападении на Египет, и при советской резне в Венгрии. Однако, они же показали что поддержать такое моральное осуждение сколько‑нибудь эффективными действиями «Объединённые Нации» совершенно неспособны. В наиболее серьёзном случае, в Венгрии, ООН не в состоянии была сделать вообще ничего, поскольку Советы были хозяевами положения в стране, а Америка оставалась совершенно пассивной. В другом случае, в Египте, немедленный результат был достигнут исключительно благодаря совместным действиям этих обеих стран против Англии: одной – методами «почти вплоть до войны» (эмбарго на поставки нефти), и другой – с помощью прямой угрозой войны. Другими словами, вывод англичан из Суэца был осуществлён путём советско‑американского сотрудничества, и до тех пор пока «интернационалисты» в состоянии контролировать американскую механику выдвижения и избрания президентов, это будет оставаться большой угрозой всему миру. В нашем столетии «пакт Эйзенхауэра‑Булганина» отнюдь не более «немыслим», чем в своё время пакт Гитлера‑Сталина. Во всяком случае, претензии одной из сторон «покончить с коммунизмом» в обоих случаях показали, чего они в действительности стоили.

Просчётом английской политики явились также надежды на «сионистское давление» в Вашингтоне и поддержку им англо‑израильской акции в Суэце, подобно тому, как в своё время это давление вынудило Англию убраться из Палестины, обеспечив создание Израиля в 1947‑48 гг. Явно не были приняты в расчёт эффект израильского нападения и ещё более потрясающий эффект присоединения к этому нападению Англии и Франции: проклятия всего мира посыпались главным образом на голову Англии, позволив президенту Эйзенхауэру занять позицию благородного негодования. Британское правительство оказалось, таким образом, между двух огней: с одной стороны грозило советское нападение, с другой же – враждебность Белого Дома, чего в Лондоне явно не ожидали. «Жизненно важная линия снабжения» – Суэцкий канал – оказался блокированным, а вместе с ним и снабжение Англии нефтью. Ожидая её поставок от Америки, она услышала, что не получит ничего, пока не выйдет из Египта, и все шишки вдруг посыпались на неё. Британских дипломатов встречали в Вашингтоне холодно, и всякий серьёзный разговор, включая просьбы о поставках нефти, был оставлен до «выхода» Англии из Египта. Если президент США зашёл в эти дни в своём публичном унижении Англии гораздо дальше, чем это было необходимо, то и в этом он лишь продолжал антибританскую традицию своего патрона Рузвельта. История американских правительственных махинаций в вопросах Египта и Суэца, осуществлённых за время президентства Эйзенхауэра, лишала его всякого подобия прав на моральное осуждение. Это, однако, не меняет ничего в том, что британское унижение было вполне заслуженным. Нападение на Египет было непростительной катастрофой во всех своих главнейших пунктах: оно явно продемонстрировало сговор с Израилем, оно началось в момент советского поражения перед лицом венгерской революции, и оно же явило позорную картину нерешительности и бесплодности после своего начала. В состоянии политического банкротства и физического потрясения сэру Антони Идену не оставалось иного, как ехать «поправляться» на Ямайку в дни, когда безоговорочное Египта, причём одних только англичан и французов, а отнюдь не главного и агрессора – Израиля. «Объединённые Нации» срочно собрали с бору по сосёнке «международные войска» и послали их околачиваться в зоне Суэца, сами не зная, что им там делать. Репутация президента Нассера в арабском мире возросла до невиданных высот, канал оставался блокированным, Египет заявил, что не намерен отдать ни пяди египетской территории, а Израиль поднял очередной гвалт по поводу «антисемитизма» в Египте. Подвыпивший Хрущёв высмеял британского и французского послов на приёме в польском посольстве в Москве: «Вы говорите, что мы хотим войны, а теперь сами попали в положение, которое я могу только назвать идиотским… Вы дали нам „хороший урок в Египте“. Кто мог ему возразить? Неделей позже „Нью‑Йорк Таймс“ подвёл итоги. „Англия и Франция повели рискованную игру и, по‑видимому, катастрофически проигрывают… Израиль пока что вырвался из кризиса в улучшенном положении“ (25 ноября 1956 г.). Ещё двумя неделями позже та же газета охарактеризовала Англию как скатившуюся отныне на положение „второстепенной державы“. В том же номере газеты сообщалось о выступлении в израильском парламенте некоего г‑на Михаила Хазани: „По мнению г‑на Хазани, неудача Англии и Франции достигнуть своих целей в Суэцком канале пошла на пользу Израилю… Израиль в настоящее время менее изолирован, чем перед наступлением на Синай 29‑го октября, которое оттолкнуло его друзей и разъярило всех его врагов во всём мире… Израиль пожинает плоды новой дружбы с Францией, поставившей оружие, с помощью которой он смог одолеть египтян… Ещё несколько недель тому назад израэли дрожали при мысли, что они могут спровоцировать термоядерную войну. Однако, страх скоро прошёл, поскольку все эти угрозы явно были лишь средствами психологической войны. …По мнению некоторых членов Кнессета (израильский парламент), Израиль тоже мог бы воспользоваться этими методами… почему бы ему не использовать своего нынешнего положения, как угрозы международных осложнений, для побуждения великих держав оказать давление на Египет и другие арабские страны, чтобы они заключили (окончательный) мирный договор с Израилем?“

Эти цитаты показывают читателям, как мало надежд на передышку может существовать у всего мира, пока не будет окончательно ликвидирована сионистская авантюра. Неизбежной судьбой всех, кто связал себя с ней, будет полное фиаско, ибо такое же фиаско будет и её неизбежным концом, однако в каждой очередной катастрофе все шишки повалятся именно на пособников, а вовсе не на первоначальных инициаторов этого сумасшедшего предприятия. Оно нарушает сегодня все нормальные взаимоотношения между народами, натравляя друг на друга тех, у кого нет ни малейших причин для споров, провоцируя других на действия, которые не могут принести им ничего хорошего, и подстрекая третьих на угрозы мировой войной.

В том, что касается Англии, Суэцкая авантюра вновь завлекла её в трясину, из которой, как было показано выше, Эрнест Бевин попытался было её вытащить в 1947‑48 гг., причём расплата в данном случае была столь тяжёлой, что, если сравнить весь процесс ввязывания в сионизм с подъёмом приговорённого по 13 ступенькам к виселице, то Англия уже вступила на двенадцатую; последней было бы окончательное разрушение всего Британского Содружества, и предостережение об этом послышалось со стороны самой влиятельной инстанции за пределами самой Англии (Канада), о чём в прошлом ни разу ещё не могло даже быть и речи. Англия оказалась на скамье подсудимых рядом с Израилем и Францией, и была осуждена как пойманный с поличным злодей. Угрозы посыпались со всех сторон, ни одна из поставленных целей не была достигнута, её войскам не только были поставлены весьма неприятные задачи, но им даже не было позволено их выполнить, и конечным результатом был один сплошной позор. На страну обрушились, в качестве дальнейших последствий, повышение налогов, лишения и трудности, что было очередной данью Сиону.

Одно во всём этом не подлежит сомнению: ничего этого не могло бы случиться, не будь создано в 1948 году еврейское государство. Если бы разразилась мировая война, её инициатором был бы Израиль; если она ещё раз разразится – а к моменту окончания данной книги к этому имеются все возможности – и её виновником и инициатором будет Израиль. Говоря от собственного имени, автор этих строк, как англичанин, смог бы примириться с Суэцкой авантюрой, если бы его убедили в том, что она могла бы служить каким‑либо британским интересам; в этом случае он в состоянии был бы поверить, что британскому правительству было известно что‑то, неизвестное автору, что могло бы как‑то оправдать то, что по всей внешней видимости представлялось непростительным и заведомо обречённым на провал. Автор не в состоянии, однако, убедить себя в этом. Всё это представляется ему лишь очередным ложным шагом в той трагедии ошибок, которая началась в 1903 году, когда Англия впервые связала свои судьбы с сионизмом. Автор попытался проследить развитие этой трагедии с самого начала в этой книге. Ему кажется, что ничего иного не было сказано и с мест членов правительства в Палате общин по окончании катастрофы. Пока сэр Антони Иден восстанавливал своё здоровье на Ямайке, задача оправдания происшедшего выпала на долю его коллег, и один из них, Антони Хэд, по должности министр обороны, обосновал свою апологию совершённого вовсе не какими‑либо британскими интересами, а тем, что его правительство отвратило угрозу «искалеченного Израиля, разбомблённого Тель‑Авива и объединённого арабского мира»: автор вновь цитирует «Нью‑Йорк Таймс», не имея на руках оригинального текста выступления министра; однако, ему кажется, что политики должны отвечать и за то, что о них пишется.

Естественным заключением из сказанного Хэдом должно быть, что поставленными его правительством целями были искалеченный Египет, разбомблённый Порт Саид и разъединённый арабский мир, из которых достигнута была лишь вторая, в то время как достигнуть первой и третьей не удалось. Спрашивается, каким британским интересам могли бы служить искалеченный Египет и разъединённый арабский мир? Какой англичанин согласился бы поддержать подобные действия, будь они представлены ему в такой форме до их совершения? И когда открытое стремление их правительства всеми средствами поддержать «осуществление сионистских стремлений» было объявлено английским избирателям перед тем, как их просили подать свой голос в порядке осуществления «демократии»? В некоторых болезнях современная медицина способна обнаружить первоначальный источник заразы, очаг болезни. Первоначальным источником всех пертурбаций, завершившихся действиями 29 и 30 октября 1956 г., безусловно был сионизм, без которого они не смогли бы совершиться в такой форме. В качестве логического следствия всех его шагов с тех пор, как он оформился как политическая сила в местечковых гетто в России столетие тому назад, он привёл весь мир на порог всеобщей войны, и на этом пороге никто не знал, какой вчерашний друг станет завтрашним врагом. Обман народов достиг здесь своей полной меры.

Может ли со временем из этого получиться что‑либо хорошее? Несомненно может и должно: одних только современников все эти совершенно излишние тревоги и осложнения, в которых мы живём, продолжают непрестанно раздражать. Нам кажется, что появляются первые признаки поворота к лучшему. Народы, скованные цепями революционного коммунизма, начинают их сбрасывать; народы восточной Европы могут сбросить их собственными усилиями, а остаток скованного Запада сможет последовать их примеру. Автору кажется, что и евреи во всём мире начинают убеждаться в заблуждении революционного сионизма, близнеца другого разрушительного движения, и смогут к концу этого столетия наконец пойти одним путём со всем остальным человечеством. Какой иной вывод можно сделать из сообщения (если только оно соответствует истине) «Нью‑Йорк Таймса» от 30 декабря 1956 г., что «менее 900 из общего числа евреев, бежавших из Венгрии, …решили поселиться в Израиле», в то время как «громадное большинство» из них предпочло поселиться в США или в Канаде. С другой стороны, однако, трудно не видеть опасности перенаселения этих стран массой восточных евреев, насаждение которых за последнее столетие и привело к существующему положению в мировой политике; в предыдущей главе мы цитировали еврейские источники по вопросу об исконной враждебности восточных евреев по отношению к Америке и её образу жизни. О событиях октября‑ноября 1956 г. можно лишь сказать, что они сами явились достойной заключительной главой к настоящей книге, а в качестве сноски к Суэцкой истории можно цитировать обращение Эйзенхауэра к Конгрессу США за постоянным разрешением применять американские войска против «открытой военной агрессии со стороны любого государства, находящегося под контролем интернационального коммунизма». Похоже, что президент собирается повторять то, за что он же клеймил позором правительство Антони Идена, которое также якобы действовало против угрозы со стороны Египта, «контролируемого» Советами и снабжённого их вооружением. Что же касается «открытой» агрессии, то и американская военная история знает её примеры: «открытой агрессией» было, например, потопление американского линкора «Мэйн» в Гаванском порту в 1898 году, приписанное Испании, после чего против последней была начата война, закончившаяся отобранием в пользу Америки последних испанских колоний. Как до, так и после нападения на Египет международная печать на все лады обличала одно арабское государство за другим, как «контролируемых» интернациональным коммунизмом; обращение Эйзенхауэра к конгрессу США показывает перспективы того, как разрекламированное уничтожение коммунизма легко может обернуться нападением отнюдь не на коммунизм, а на арабов. Сам термин «под контролем коммунизма» не поддаётся никакому точному определению и открывает любые возможности для полного извращения положения путём пропаганды. За примерами ходить недалеко: 2 декабря 1956 г. в «Нью‑Йорк Таймс» были опубликованы фото «русских танков, захваченных Израилем» во время нападения последнего на Египет; письма осведомлённых читателей заставили газету признать, что сфотографированные танки были не советскими, а американскими. Были ли они действительно захвачены у египтян, не поддаётся проверке; кто угодно может сфотографировать любой танк и снабдить снимок любым заголовком. Израильская армия первоначально была оснащена исключительно советским вооружением, однако мы не слышали о том, что на этом основании Израиль следует считать находящимся «под контролем интернационального коммунизма». Как бы то ни было, сообщения об обращении Эйзенхауэра в Конгресс США привели к немедленному подъёму курсов израильских акций на нью‑йоркской бирже и к хвалебным проповедям в нью‑йоркских синагогах. Причину ликования легко усмотреть в том, что Эйзенхауэр собрался посылать американские войска на Ближний Восток только по просьбе «одного или нескольких государств», подвергшихся нападению со стороны, «контролируемой коммунизмом». Поскольку Египет во всём мире был представлен как агрессор в Суэцкой авантюре в октябре 1956 г., совершенно очевидно, что и это условие применения американских сил может быть истолковано как угодно по усмотрению заинтересованной стороны. Если бы слова президента можно было считать честными и принимать всерьёз, то вполне естественно было бы ожидать, что по египетской просьбе американские солдаты оказали бы сопротивление израильскому вторжению в октябре 1956 г., однако – мягко выражаясь – представить себе подобное положение довольно трудно, как и невозможно представить себе американское военное вмешательство на Ближнем Востоке по просьбе какого‑либо иного государства кроме Израиля; времена разумеется меняются и в нашу эпоху всё становится возможным. Пока что, однако, ближневосточные события в 1956 году не только сами явились заключительной главой к настоящей книге, но и лишний раз подтверждают всё в ней написанное.

 

Эпилог

 

Если содержание этой книги производит несколько мрачное впечатление, то – это отражение тех событий, которые она описывает, а не личной точки зрения автора. Последний охотно признаёт, что он писал не как заинтересованный наблюдатель, а как современник, участник и свидетель описанных событий, как журналист, которому не позволено было следовать своему призванию, заключавшемуся по его мнению в служении правде без страха или пристрастия, а не в служении каким‑либо особым интересам. Автору случилось наблюдать большее число событий, а также манипуляций национальными интересами, чем это выпадает на долю большинства современников, и он «мог убедиться на основании собственного опыта, что дело идёт не о случайностях, а об определённом плане. Всё написанное им представляет собой, поэтому, протест, но не против естественного течения жизни, а против подавления правды о ней. Настоящий труд – рассказ современника о том, как делается история. После него придут историки, которые попытаются на основании раскопанных фрагментов составить историю событий во всех её деталях; с таким же успехом можно пытаться определить чувства, владевшие человеком при жизни, на основании его откопанного скелета. Однако, им возможно удастся проникнуть в детали, скрытые в настоящее время от автора и прежде всего они непременно найдут, что всё происшедшее было совершенно необходимо для достижения того положения вещей, в котором находятся они сами – а в случае историков это обычно очень удобное положение. Где то между упомянутыми методами изложения событий расположена полная и истинная правда; роль автора ограничивается живым протестом живого участника.

Несомненно, что всё происшедшее существенно необходимо для достижения скрытой от нас конечной цели, в характере которой у автора не существует сомнений; однако, многое из происшедшего было в момент своего совершения абсолютно ненужным и излишним, и именно в этом и заключается тема авторского протеста. Автор считает, что неизбежный по его мнению хороший конец мог бы быть достигнут гораздо скорее без этих досадных и ненужных событий; однако, ему также ясно, что всё это лежит за пределами понимания простых смертных и что, согласно Божьему произволению, повторяющиеся испытания могут быть нужными для конечного самоосвобождения человеческой души. Согласно тому же произволению, верующий должен восставать против них, как только они случаются.

Как бы то ни было, автор предоставляет анализ событий будущим летописцам, чьи чувства и сердце не будут ими затронуты; они будут пользоваться микроскопом там, где автор играл свою роль на жизненной сцене, он – затронут всем этим. Как писал в своё время лорд Маколей (Macaulay, 1800–1859, английский эссеист, поэт, государственный деятель и блестящий историк): «В истории выживает, по‑видимому, лишь та её интерпретация, которая служит требуемой доктрине, всё же неудобные или противоречащие ей факты забываются или игнорируются». Это может послужить оправданием появления настоящего труда живущего историка, современника описываемых им событий: он не упустил ничего из того, что стало ему известным, представив всё известное ему столь правдиво, насколько он к этому был способен. Он написал картину нашего столетия такой, какой она представлялась непосредственному участнику событий, будучи скрытой от широких масс, которым она подавалась лишь в той «интерпретации», какую политики считали необходимой. По мнению автора, мы являемся свидетелями того, как порождённое в глубокой древности варварское суеверие, вскормленное в продолжение долгих веков полусекретной кастой невежественных жрецов, вернулось в наши дни, сев нам на шею в виде политического движения, поддержанного громадными деньгами и большой властью во всех больших столицах мира. Для достижения своей фантастической цели мирового господства оно пользуется двумя методами – революцией снизу и развращением правительств сверху – и оно добилось больших успехов на этом пути, применяя оба орудия для натравливания классов и народов друг на друга.



2015-12-06 346 Обсуждений (0)
Орудие мирового владычества 12 страница 0.00 из 5.00 0 оценок









Обсуждение в статье: Орудие мирового владычества 12 страница

Обсуждений еще не было, будьте первым... ↓↓↓

Отправить сообщение

Популярное:
Как вы ведете себя при стрессе?: Вы можете самостоятельно управлять стрессом! Каждый из нас имеет право и возможность уменьшить его воздействие на нас...
Почему человек чувствует себя несчастным?: Для начала определим, что такое несчастье. Несчастьем мы будем считать психологическое состояние...



©2015-2020 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (346)

Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку...

Система поиска информации

Мобильная версия сайта

Удобная навигация

Нет шокирующей рекламы



(0.012 сек.)