Письменность и наука Др. Месопатамии

Немаловажную роль в становлении и закреплении новой культуры Др. общества сыграла письменность, с появлением которой стали возможны новые формы хранения-передачи информации и "теоретической" (то есть чисто интеллектуальной) деятельности. В культуре Др. Мес. письменности принадлежит особое место: изобретённая шумерами клинопись - самое характерное и важное для нас из того, что б.о создано древнемесопотамской цивилизацией. При слове "Ег." мы сразу представляем пирамиды, сфинксов, руины величественных храмов. В Мес. ничего подобного не сохранилось - грандиозные сооружения и даже целые города расплылись в бесформенные холмы-телли, едва различимы следы древних каналов. О прошлом говорят лишь письменные памятники, бесчисленные клинообразные надписи на глиняных табличках, каменных плитках, стелах и барельефах. Около полутора миллионов клинописных текстов хранится сейчас в музеях мира, и каждый год археологи находят сотни и тысячи новых документов. Глиняная табличка, испещрённая клинописными значками, могла бы служить таким же символом Двуречья, каким для Ег. являются пирамиды.

Месопотамская письменность в своей Др.шей, пиктографической форме появляется на рубеже IV-III тыс. до н. э. По-видимому, она сложилась на основе системы "учётных фишек", которую вытеснила и заменила. В IX-IV тыс. до н. э. обитатели ближневосточных поселений от Западной Сирии до Центрального Ир.а использовали для учёта различных продуктов и товаров трёхмерные символы - маленькие глиняные шарики, конусы и т. п. В IV тыс. до н. э. наборы таких фишек, регистрировавшие какие-то акты передачи тех или иных продуктов, начали заключать в глиняные оболочки размером с кулак. На внешней стенке "конверта" иногда оттискивали все фишки, заключаемые внутрь, чтобы иметь возможность вести точные подсчёты, не полагаясь на память и не разбивая опечатанных оболочек. Необходимость в самих фишках, таким образом, отпадала - достаточно б.о одних оттисков. Позже оттиски б.и заменены процарапанными палочкой значками-рисунками. Такая теория происхождения древнемесопотамского письма объясняет выбор глины в качестве писчего материала и специфическую, подушко- или линзообразную форму Др.ших табличек. Полагают, что в ранней пиктографической письменности б.о свыше полутора тысяч знаков-рисунков. Каждый знак означал слово или несколько слов. Совершенствование древнемесопотамской системы письма шло по линии унификации значков, сокращения их числа (в нововавилонский период их осталось чуть более 300), схематизации и упрощения начертания, в результате чего появились клинописные (состоящие из комбинаций клиновидных оттисков, оставляемых концом трёхгранной палочки) знаки, в которых почти невозможно узнать исходный знак-рисунок. Одновременно происходила фонетизация письма, то есть значки стали употреблять не только в первоначальном, словесном значении, но и в отрыве от него, как чисто слоговые. Это позволило передавать точные грамматические формы, выписывать имена собственные и т. п.; клинопись стала подлинной письменностью, зафиксированной живой речью. Самые древние письменные сообщения представляли собой своеобразные ребусы, однозначно понятные только составителям и лицам, присутствовавшим при записи. Они служили "памятками" и вещественным подтверждением условий сделок, которое могло быть предъявлено в случае возникновения каких=либо споров и разногласий. Насколько можно судить, Др.шие тексты - это описи полученных или выданных продуктов и имущества или же документы, регистрирующие обмен материальными ценностями. Первые вотивные надписи также по существу фиксирую передачу имущества, посвящение его богам. К числу Др.ших относятся и учебные тексты - списки знаков, слов и так далее. Развитая клинописная система, способная передавать все смысловые оттенки речи, выработалась к середине III тыс. до н. э. Сфера применения клинописи расширяется: помимо документов хозяйственной отчётности и купчих появляются пространные строительные или закладные надписи, культовые тексты, сборники пословиц, многочисленные "школьные" и "научные" тексты - списки знаков, списки названий гор, стран, минералов, растений, рыб, профессий и должностей и, наконец, первые двуязычные словари. Шумерская клинопись получает широкое распространение: приспособив к нуждам своих языков, её с середины III тыс. до н. э. используют аккадцы, семитоязычные жители Центральной и Северной Мес. и эблаитяне в Западной Сирии. В начале II тыс. до н. э. клинопись заимствуют хетты, а около 1500 г. до н. э. жители Угарита на её основе создают свою упрощённую слоговую клинопись, которая, возможно, повлияла на формирование финикийского письма. От последнего берут начало греческий и соответственно более поздние алфавиты. Пилосские таблички в архаической Греции, вероятно, также восходят к месопотамскому образцу. В I тыс. до н. э. клинопись заимствуют урарты; персы также создают своё парадное клинописное письмо, хотя в эту эпоху уже известны более удобные арамейское и греческое. Клинопись, таким образом, во многом определила культурный облик переднеазиатского региона в древности.

Престиж месопотамской культуры в письменности б. столь велик, что во второй половине II тыс. до н. э., несмотря на упадок политического могущества Вавилонии и Ассирии, аккадский язык и клинопись становятся средством международного общения на всём Ближнем Востоке. Текст договора между фараоном Рамсесом II и царём хеттов Хаттусили III б. составлен по-аккадски. Даже своим вассалам в Палестине фараоны пишут не по-Ег.ски, а по-аккадски. Писцы при дворах правителей Малой Аз., Сирии, Палестины и Ег. старательно изучают аккадский язык, клинопись и литературу. Чужая сложная грамота доставляла этим писцам немало мучений: на некоторых табличках из Телль-Амарны (Др. Ахетатон) видны следы краски. Это Ег.ские писцы при чтении пытались разделить на слова (подчас неверно) сплошные строки клинописных текстов. 1400-600 гг. до н. э. - время наибольшего влияния месопотамской цивилизации на окружающий мир. Шумерские и аккадские ритуальные, "научные" и литературные тексты переписываются и переводятся на другие языки во всём ареале клинописi. Литература и науки.

Древнемесопотамская шумеро- и аккадо-язычная литература известна сравнительно неплохо - сохранилась примерно четверть того, что составляло "основной поток традиции", то есть изучалось и переписывалось в древних школах-академиях. Глиняные таблички, даже необожжённые, прекрасно сохраняются в земле, и есть основания надеяться, что со временем будет восстановлен весь корпус литературных и "научных" текстов. Обучение в Двуречье издавна строилось на копировании текстов самого различного содержания - от образцов деловых документов до "художественных произведений", и целый ряд шумерских и аккадских сочинений б. восстановлен по многочисленным ученическим копиям.

При школах-академиях (эдубба) создавались библиотеки по многим отраслям знания, существовали частные собрания "глиняных книг". Крупные храмы и дворцы правителей также нередко имели кроме хозяйственно-административных архивов большие библиотеки. Самая известная из них - библиотека ассирийского царя Ашшурбанапала в Ниневии, обнаруженная в 1853 году при раскопках холма возле деревни Куюнджик на левом берегу Тигра. Собрание Ашшурбанапала б.о не только крупнейшим для своего времени; это едва ли не первая в мире настоящая, систематически подобранная и расставленная библиотека. Царь лично следил за её комплектованием: по его приказам писцы по всей стране снимали копии с древних или редких табличек, хранившихся в храмовых и частных собраниях, или же доставляли в Ниневию оригиналы.

Некоторые сочинения представлены в этой библиотеке в пяти-шести экземплярах. Пространные тексты составляли целые "серии", включавшие иногда до 150 табличек. На каждой такой "серийной" табличке стоял её порядковый номер; заглавием служили начальные слова первой таблички. На полках "книги" размещались по определённым отраслям знаний. Здесь б.и собраны тексты "исторического" содержания ("анналы", "хроники" и др.), судебники, гимны, молитвы, заговоры и заклинания, эпические поэмы, "научные" тексты (сборники примет и предсказаний, медицинские и астрологические тексты, рецепты, шумеро-аккадские словари и т. п.), сотни книг, в которых "отложились" все знания, весь опыт древнемесопотамской цивилизации. Большая часть того, что мы знаем о культуре шумеров, вавилонян и ассирийцев, б. получена при изучении этих 25 тысяч табличек и фрагментов, извлечённых из руин дворцовой библиотеки, погибшей при разрушении Ниневии.

Древнемесопотамская словесность включает как памятники фольклорного происхождения - "литературные" обработки эпических поэм, сказок, собрания пословиц, так и авторские, представляющие письменную традицию. Самым выдающимся памятником шумеро-вавилонской словесности, по мнению современных исследователей, является аккадский "Эпос о Гильгамеше", в котором повествуется о поисках бессмертия и ставится вопрос о смысле человеческого существования. Найден целый цикл шумерских поэм о Гильгамеше и несколько более поздних аккадских версий эпоса. Этот памятник, очевидно, пользовался заслуженной славой и в древности; известны его переводы на хурритский и хеттский языки, упоминание о Гильгамеше есть и у Элиана.

Огромный интерес представляют старовавилонская "Поэма об Атрахасисе", повествующая о сотворении человека и всемирном потопе, и культовый космогонический эпос "Энума элиш" ("Когда вверху…"). Дошла из Мес. и поэма-сказка о проделках хитреца, трижды отомстившего своему обидчику. Этот сказочный сюжет широко представлен в мировом фольклоре (тип 1538 по системе Аарне-Томпсона). Широко распространён в мировом фольклоре и мотив полёта человека на орле, впервые встречающийся в аккадской "Поэме об Этане". Шумерские "Поучения Шуруппака" (середина III тыс. до н. э.) включают ряд пословиц и сентенций, повторяющихся позже во многих ближневосточных литературах и у античных философов.

Из произведений нефольклорного, изначально письменного, авторского происхождения следует указать несколько поэм о невинном страдальце, так называемую "Вавилонскую теодицею" и "Разговор господина с рабом", предвосхищающих темы библейских книг Иова и Екклесиаста. Некоторые покаянные псалмы и плачи вавилонян также находят параллели в библейских псалмах. В целом можно утверждать, что древнемесопотамская словесность, её тематика, поэтика, само видение мира и человека оказали значительное воздействие на литературы соседних народов, на Библию и через неё - на литературы Европы.

По-видимому, месопотамские истоки имела и арамейская "Повесть об Ахикаре" (Др.шая запись датируется V в. до н. э.), переведённая в средние века на греческий, арабский, сирийский, армянский и славянский языки ("Повесть об Акире Премудром").

Глубокий след в современной культуре оставили шумеро-вавилонская математика и астрономия. По сей день мы пользуемся позиционной системой цифр и шестидесятеричным счётом шумеров, деля круг на 360 градусов, час - на 60 минут, а каждую из них - на 60 секунд. Особенно значительны б.и достижения вавилонской математической астрономии.

Самый творческий период вавилонской математической астрономии приходится на V в. до н. э. В это время существовали знаменитые астрономические школы в Уруке, Сиппаре, Вавилоне и Борсиппе. Из этих школ вышли два великих астронома: Набуриан, разработавший систему определения лунных фаз, и Киден, установивший продолжительность солнечного года и ещё до Гиппарха открывший солнечные прецессии. Большую роль в передаче грекам вавилонских астрономических знаний играла школа, основанная вавилонским учёным Беросом на острове Кос около 270 г. до н. э. таким образом, греки имели прямой доступ к вавилонской математике, уровень которой во многих отношениях не уступал уровню Европы эпохи раннего Возрождения. Письменность и наука. Высшая власть закона б. характерным признаком Мес. исторического периода и могла даже предшествовать ему, но эффективность законодательной деятельности связана с использованием письменных свидетельств и документов. Есть основания полагать, что к изобретению письменности древних шумеров привела в первую очередь забота о частных и общинных правах. Уже самые ранние известные нам тексты свидетельствуют о необходимости фиксации всего, будь то предметы, необходимые для храмового обмена, или дары, предназначавшиеся божеству. Такие документы удостоверялись оттиском цилиндрической печати.

Др.шая письменность б. пиктографической, и ее знаки изображали предметы окружающего мира – животных, растения и т.д. Знаки образовывали группы, каждая из которых, состоявшая, например, из изображений животных, растений или предметов б. составлена в определенной последовательности. Со временем списки приобрели характер своего рода справочников по зоологии, ботанике, минералогии и т.д. Поскольку шумерский вклад в развитие местной цивилизации воспринимался как весьма существенный, а после утверждения династии Аккада разговорный шумерский стал малоупотребительным, аккадцы делали все, что б.о в их силах, для сохранения шумерского языка. Усилия в этом направлении не прекратились падением III династии Ура и продолжались в аморитское время. В результате б.и созданы списки слов, многочисленные шумеро-аккадские словари и исследования в области грамматики.

Б.о много других явлений культуры, которые систематизировались благодаря письменности. Среди них особое место занимают предзнаменования, посредством которых люди пытались узнать свое будущее через различные знаки, такие, как форма печени принесенной в жертву овцы или расположение звезд. Перечень предзнаменований помогал жрецу предсказать следствия тех или иных явлений. Б.о распространено также составление списков наиболее употребительных юридических терминов и формул. В математике и астрономии древние месопотамцы также достигли значительных успехов. По мнению современных исследователей, система Ег.ской математики б. грубой и примитивной по сравнению с вавилонской; считается, что даже греческая математика почерпнула много полезного из достижений более ранней месопотамской. Высоко развитой областью б. и т.н. «халдейская (т.е. вавилонская) астрономия».

Наука и культура в Др. Мес.

Восприятие культурой пространства и времени всегда оказывает существенное влияние на научное сознание, поэтому прежде чем говорить непосредственно о научных достижениях культуры Мес., хотелось бы разобраться в этом вопросе. Начнем с хронологии. Единой, принятой всеми хронологической модели в Др. Мес. не существовало - встречалось несколько подходов. Так в Шумере одно время б. распространен счет лет по крупному событию, которое произошло в предыдущий год. Если крупных событий не происходило, год назывался "год после того как случилось...". Основная проблема здесь состояла в том, что разные люди по-разному определяли значимость событий.

Так правитель Ларсы Рин-Син (начало II тысячелетия до н.э.), завоевав город Иссин, счел это событие настолько важным, что отмечал по нему все следующие 30 лет своего правления. Однако у других правителей почему-то б.о свое мнение на этот счет и после смерти Рим-Сина и падения Ларсы от такой хронологической привязки отказались.

В Вавилонии получил распространение методы датировки по годам правления царей (например "месяц улул, 25 день, 14 год Набонида, царя Вавилона). Первым годом правления считался в этом случае первый полный календарный год пребывания царя у власти. А в Ассирии отсчет велся по эпонимам (limmu-верховный жрец), избиравшимся среди высших должностных лиц государства, в число которых входил и царь. Аккуратно реализуемые, два последних подхода позволили бы без серьезных затруднений отхронометрировать события многолетней давности, однако анализ текстов показывает, что ни у вавилонян или ассирийцев, ни тем более у шумеров не возникало желания делать это. Мышлению этих народов свойственна своеобразная "хронологическая безалаберность". Время ощущалось ими скорее качественно, чем количественно. Время в их сознании б.о связано с плотью космической жизни значительно более глубоко, чем это имеется у нас, поэтому при взгляде в отдаленное прошлое временная ось деформировалась, растягивалась, как резиновый шнур. В качестве примера такого растяжения можно б.о бы сослаться на патологическую необъятность сроков правления допотопных шумерских царей: царствование первых восьми царей, правивших до потопа, продолжалось в общей сложности 241200 лет.

Интересно, что все сроки правления кратны 360 (день тогда б. как сейчас год). Другим довольно любопытным фактом проявления неоднородности времени является существенное различие между наказаниями за преступления, совершенные в дневное и ночное время: одно и то же преступление, совершенное днем, каралось штрафом, ночью - смертью.

О различной качественной напряженности временного сознания жителей Междуречья, превращающей некоторые дни как бы в "сгустки бытия", говорит и особая роль первого года. В этот день, по их представлениям, космос, заново создавался из хаоса и этовозрождение мира подтверждалось красочным литургическим действом. В Вавилоне, например, верховный бог города Мардук в этот день из года в год побеждал царицу Тьмы Титмат со всеми ее омерзительными слугами, принося в этот мир порядок и власть. Жизнь микрокосмоса же б. неотрывна от жизни макрокосмоса, поэтому и в государстве в этот день все как бы начиналось заново: именно в первый день года происходило освящение церквей и коронация царей.

Достаточно интересна ситуация с древнемесопотамским календарем. Формально это б. лунный календарь, опирающийся на год из двенадцати лунных месяцев, состоящих поочередно из 30 и 29 дней. Каждый месяц начинался вечером того дня, когда на небе после перерыва появлялась полная луна. Однако для того, чтобы поддерживать связь и с солнечным годом, к лунному году время от времени добавлялся дополнительный високосный месяц. Причем момент вставки этого месяца не определялся заранее по изложенной во второй лекции циклической схеме, а назначался "на глаз", исходя из практических потребностей. В качестве примера такого назначения приведем указ, изданный знаменитым вавилонским царем Хаммурапи около 1760 г. до н.э.: "так как год имеет недостаток, то пусть месяц, который сейчас начинается, получит название второго Улулу, а полагающаяся в Вавилоне на 25-й день месяца Ташриту пусть будет доставлена 25-го дня месяца Улулу второго" (И.А.Климушин "Календари и хронология"). Такой календарь существовал достаточно долго и лишь с конца IV в. до н.э. вавилоняне перешли на лунно-солнечный календарь, связанный с девятнадцатилетним циклом (дробь 7/19).

Обратимся теперь к восприятию "стрелы времени" в месопотамской культуре. Несмотря на присутствие в сознании шумеро-вавилонян циклической модели, проявляющейся, в частности, в новогодних деяниях Мардука, доминирующей все-таки оказывается линейная модель с ориентацией в прошлое. Отчетливее всего это видно из анализа шумерского и аккадского языка. "Прошлое по-аккадсик um pani (дословно "дни лица (переда)"; будущее - ahratu (образовано от корня 'hr со значением "быть позади")" (И.С.Клочков "духовная культура Вавилонии"). Линейность времени проявляется в различной насыщенности, различной ценностной окраске промежутков между такими событиями как сотворение мира, создание человека, нисхождение царственности с небес, потоп. Причем ценность событий убывает с течением времени (сначала боги, потом герои, потом люди). Будущее для жителей Двуречья - это еще не свершившееся прошлое, а не полнота новых возможностей.

Будущее существует для того, чтобы стать прошлым. Оно выплывает из-за спины, превращаясь в образец, значимость которого возрастает с удалением от человека.

Такая ориентированность в прошлое чрезвычайно губительно сказывалось на развитии научных представлений, практически снимая вопрос "почему". Ответом на этот вопрос является сам факт принадлежности этого утверждения к прошлому. "Почему ?" - "потому что так б.о у отцов и дедов". Вследствие этого в основе науки Междуречья лежало описание и внешняя классификация. Причем вследствие чрезвычайно умеренного религиозного климата шумеро-вавилонская наука б. крайне слабо связана с культом, в отличие, например, от Индии, Палестины и многих других стран и определялась, главным образом, задачами школьного преподавания и некоторыми практическими проблемами. Центром этой науки б. светская школа "э-дуба", которая готовила, в основном писцов для царских и храмовых канцелярий. Характерной ос-стью культуры Междуречья б.о двуязычие и одним из основных элементов образования писца являлось обучение переводу с шумерского на аккадский. Приведем требования, предъявляемые к закончившему обучение: "Оканчивающий учение писец должен б. уметь устно и письменно переводить с шумерского на аккадский и наоборот, знать наизусть шумерские писцовые и грамматические термины и шумерское словоизменение (спряжение и склонение), знать шумерское произношение, шумерские эквиваленты любых аккадских слов, различные виды каллиграфии и тайнописи, технический язык различных жреческих и других профессий, категории культовых песнопений, должен б. уметь руководить хором и пользоваться музыкальными инструментами, уметь составить, завернуть глиняный конверт и опечатать юридический или хозяйственный документ любого рода, знать математику, включая землемерную практику, уметь подсчитать и распределить рационы для работников, знать различные нормы расходования материалов и продуктов, уметь вычислить объем землекопных работ и т.д. За время курса молодые писцы должны б.и прочесть довольно много дидактических и литературно-религиозных текстов и даже выучить их канонический список." ("Очерки истории естественно-научных знаний в древности"). Основным методом обучения в шумеро-вавилонской школе б.о заучивание, мыслить логически не учили. Конечно, для решения математических задач требовалась некоторая логика, однако и здесь главным аргументом б. освященная древностью схема, от которой практически не допускалось отклонений.

Вопрос, почему надо решать именно так, а не как-нибудь иначе, не возникал. Задачи никогда не решались в общем виде, при небольшой вариации условий задача становилась неразрешимой. Неумение абстрагировать понятия, столь характерная для мифопоэтического мышления, стремление максимальной конкретности выражалось в математической терминологии. Так при образовании прямоугольника на сторонах a и b говорилось, что a и b "съели" друг друга, вместо "какова длина тростника?" спрашивалось "каков тростник?".

Выражение "один локоть подъема К пищи съедает" означало, что котангенс угла равен К. Площадь называлась "полем", емкость могла называться "водой", "маслом", "зерном" и т.д. (Сосуд серебряный такого-то веса, вода его - одна мера).

Несмотря на все вышесказанное, некоторых существенных результатов вавилонская математика все-таки достигла. Одним из наиболее крупных достижений б.о создание вавилонянами позиционной шестидесятеричной системы счисления, которая б. гораздо более удобной, чем многие более поздние, например, римская. Для записи цифр вавилоняне использовали всего два знака: - для единиц и - для десятков. Так, например, запись соответствовала числу 23, - числу 16. Важной ос-стью вавилонской системы счисления б.о то, что в ней изначально отсутствовал ноль, т.е. число 60 записывалось также как и 1. Это приводило к тому, что одна и та же запись могла означать числа, различающиеся в 60, 60 * 60 - и т.д. раз. Отсюда вытекала очевидная неоднозначность результата, однако в каждом конкретном случае вычисляющий знал, что он имеет в виду, а вычисления в общем виде, как мы уже сказали, вавилонян не интересовали.

Интересен вопрос о происхождении шестидесятеричной системы. Предполагается, что в Вавилонии единицы обозначались при помощи суставов среднего, безымянного пальцев и мизинца левой руки. Таким образом, максимальное число, которое можно б.о отложить на левой руке, равнялось 59. Если аналогичным образом считать, что суставы трех последних пальцев правой руки соответствуют шестидесяткам, а суставы большого и среднего пальцев - десяткам шестидесяток, то максимальное число, которое можно изобразить на двух руках - 3559. Следующее за ним число 3660 считалось сначала самым большим и изображалось кругом - символом бесконечности, однако позднее вавилоняне распространили эту систему и дальше.

Если говорить о конкретных результатах вавилонян в области математики, то они умели решать уравнения с одним неизвестным вида

a * x = b, x * x = a, x * x +/- a * x = b, x * x * x = a, x * x (x+1) = a ,

системы уравнений с двумя неизвестными вида

x +/- y = a x +/- y = a

x * y = b x * x + y * y = b

Также им б.и известны формулы

(a + b)(a + b) = a * a + 2 * a * b + b * b ; (a + b)(a - b) = a * a -b * b

1 * 1 + 2 * 2 + 3 * 3 + ... n * n = (1/3 + 2/3 * n)(1 + 2 + ... + n)

и формула членов суммы арифметической прогрессии. Некоторые из формул могли быть получены геометрически. Также они знали теорему Пифагора, площади треугольника и трапеции, для площади круга пользовались формулой 3*r*3*r, для длины окружности - 6*r.

Вавилонянами использовался следующий способ вычисления корня из 2: если первое приближение а очень мало, то 2/а будет велико, тогда лучшим приближением окажется среднее арифметическое 1/2*(а+2/а). Если положить а = 1.5, то 2/а = 1.333 и более точным приближением будет 1 5/12. Это приближение часто встречается в вавилонских текстах.

Из других наук отметим лишь астрономию, которая развивалась вне связи с астрологией или астральными культами и занимались, в основном, технической проблемой создания лунно-солнечного календаря. Открытый вавилонскими астрономами 19-летний цикл б. заимствован потом народами, попавшими в зависимость от Вавилона, в частности, евреями.

10.Культура древних африканских цивилизаций. Нынешний уровень наших знаний позволяет с полной определённостью утверждать, что нигде в Африке к югу от Сахары до рубежа VІІ —VІІІ вв. н. э. не сложились общества с антагонистическими классами и что лишь после появления в Северной и Восточной Африке арабов народы субсахарской Африки познакомились с письменностью.

Бесспорно, однако, что в разных регионах существовали определённые общности, отличавшиеся теми или иными специфическими чертами материальной и духовной культуры, которые правильнее б.о бы определять как предцивилизации или протоцивилизации.

Эти, условно говоря, Др.шие цивилизации, сложение которых в общем совпало по времени с переходом к железному веку на всей территории субсахарской Африки, формировались в нескольких главных районах, которые разделяли огромные расстояния, где, по-видимому, сохранялось население, жившее ещё на ранних стадиях первобытнообщинного строя. Такими очагами цивилизаций б.и Западный Судан и сопредельные с ним части сахельской зоны на севере, а также прилегавшие к ним области Сахары; центральная и юго-западная части современной Нигерии; бассейн верхнего течения р. Луалаба (нынешняя провинция Шаба в Заире); центральные и восточные области сегодняшней республики Зимбабве, которая своим названием обязана как раз блестящей цивилизации, сложившейся здесь в первые века ІІ тыс. н. э., и наконец африканское побережье Индийского океана. Археологические исследования убедительно показывают прямую преемственность между этими Др.шими цивилизациями и цивилизациями африканского средневековья — великими державами Западного Судана (Ганой, Мали, Сонгай), Ифе, Бенином, Конго, Зимбабве, суахилийской цивилизацией.

Наибольшего развития достигли Др.шие цивилизации, сложившиеся в Западном Судане и в Нигерии. Центральноафриканские очаги отставали по времени появления металлургии железа и меди и крупных поселений городского типа. Восточноафриканский очаг отличала определённая специфика, связанная с ролью морской торговли в её формировании.

Разделённость очагов цивилизаций Тропической Африки значительными расстояниями вовсе не означало, что между ними отсутствовали связи. Они прослеживаются между западносуданским и нигерийским очагами, между последним и бассейном Конго. Археологические данные обнаруживают контакты, существовавшие между территорией нынешних Замбии и Зимбабве и районом Верхней Луалабы, а также восточноафриканским побережьем, хотя в большинстве своём данные эти относятся к началу ІІ тыс. н. э.

По-иному обстояло дело с контактами внеафриканскими. Если западный Судан к VІІІ в. н. э. уже насчитывал многие столетия контакта с Северной Африкой, а Восточная Африка имела давние связи с бассейном Красного моря, а затем и районом Персидского залива и Южной Азией, то нигерийский и центральноафриканский очаги с неафриканскими обществами не взаимодействовали. Но это не исключало контактов опосредованных, например предшественников цивилизации Зимбабве с Ближним Востоком и Южной Азией. Они осуществлялись через гавани восточноафриканского побережья. Известны, например находки римских изделий в достаточно удалённых от караванных и морских путей внутренних областях Африканского континента.

Высокий уровень цивилизации западносуданского очага б. результатом развития местных обществ, хотя давние и стабильные связи с классовыми обществами Средиземноморья в определённой мере ускорили это развитие. Связи засвидетельствованы многочисленными наскальными изображениями вдоль двух главных древних путей через Сахару: из южного Марокко в район внутренней дельты р. Нигер и из Феццана к восточной оконечности большой излучины Нигера в районе нынешнего города Гао. Речь идёт о так называемых дорогах колесниц: наскальные изображения запряжённых лошадьми колесниц говорят о достаточно оживлённых контактах, однако же с определёнными ограничениями по времени и по характеру. С одной стороны, появление лошади в Сахаре относится лишь к І тыс. до н. э., а с другой — сами по себе колесницы сахарских изображений, по мнению специалистов, едва ли могли использоваться в каких-либо целях, кроме престижных, из-за хрупкости конструкции, не позволяющей их применять как грузовую, ни, возможно, как боевую повозку.

Подлинный «технический переворот» произошёл с появлением в Сахаре верблюда примерно на рубеже ІІ — І вв. до н. э. и имел серьезные социальные последствия, определив формы взаимоотношений жителей пустыни и их оседлых соседей на юге и позволив торговле через пустыню стать стабильным и отрегулированным институтом. Правда, последнее, видимо, произошло окончательно позднее, и б.о связано уже с появлением арабов.

Транссахарские контакты сыграли, вероятно, определённую роль в сложении западноафриканского очага индустрии бронзового века, предшествовавшего металлургии железа — очага, единственного во всей тропической Африке. Раскопки французской исследовательницы Николь Ламбер в Мавритании в 60-х гг. доказали существовании здесь крупного центра медной и бронзовой индустрии. В районе Акжужта б.и обнаружены медные рудники и места выплавки меди (Лемдена). Б.и найдены не только большие скопления шлака, но и остатки плавильной печи с дутьевыми трубками. Находки датируются VІ —V вв. до н. э. Мавританский центр бронзовой индустрии лежал как раз у южной оконечности западной «дороги колесниц», которая непосредственно соединяла его с аналогичным, но относящимся к более раннему времени центру металлургии на юге Марокко.

В научной литературе выдвигалось предположение о связи между мавританским центром металлургии и многочисленными погребениями и мегалитическими сооружениями вдоль среднего течения Нигера в районе Гундам — Ниафунке. Отрицать принципиальную возможность такой связи не приходится. Однако в гораздо более близких к Акжужту районах вдоль уступа Дар-Тишит в Мавритании, лежащих на прямой линии между Акжужтом и долиной Нигера, влияние индустрии бронзы никак не проявилось. Археологические открытия конца 70-х — начала 80-х гг. XX века заставляют связывать памятники района Гундам — Ниафунке скорее с другим центром цивилизации, уникальным для всей территории Тропической Африки, поскольку его отличает достаточно развитая традиция городской жизни, сложившаяся ещё до начала нашей эры.

Речь идёт о раскопках американских археологов Сьюзен и Родрика Мак-Интош в Дженне (Мали), начатых в 1977 г. На холме Дьоборо, в 3 км от города , б.и вскрыты остатки поселения городского типа: обнаружены руины городской стены и поквартальной застройки с многочисленными следами жилых строений. Дженне-Джено (Старый Дженне) сохранил свидетельства существования в округе развитой металлургии железа и керамического производства. Город служил центром активной торговли между районом верховий Нигера и сахельской зоной, равно как и в Ср. дельте Нигера. Радиоуглеродные датировки позволяют отнести его основание ещё к ІІІ в. до н. э., тогда как по традиции считалось, что город возник не ранее VІІІ в. Особенно важно, что результаты работ Мак-Интошей дают возможность пересмотреть и привычные взгляды на характер обменов в районе внутренней дельты, а также на причины сложения в данном регионе первого из известных нам раннегосударственных образований Тропической Африки — Др. Ганы. И в этом отношении западносуданский очаг цивилизаций оказывается уникальным.

Дело в том, что обр-е Др. Ганы обычно связывали с потребностями транссахарской торговли. Ныне же становится очевидным, что задолго до появления Ганы и становления крупной торговли через пустыню в среднем течении р. Нигера вырос довольно сложный и организованный экономический комплекс с развитой системой обменов, в которую б.и вовлечены продукты земледелия, железо, медь и изделия из них и продукция скотоводческого хозяйства; при этом железо в таких обменах предшествовало меди. Эти данные позволяют понять истинное соотношение внутренних и внешних факторов в историческом развитии региона.

Результаты археологических исследований свидетельствуют о непрерывном ухудшении «политической» обстановки в районе Дар-Тишита на протяжении І тыс. до н. э. Уменьшение размеров поселений, обнесение их оборонительными стенами и постепенный перенос на вершины холмов говорят об усилении нажима со стороны кочевников, которых, очевидно толкала к югу нараставшая аридизация Сахары. Высказывалось предположение о зарождении зачаточной эксплуатации земледельцев-негроидов этими кочевниками. Но тот же нажим в большей мере стимулировал становление у земледельцев крупных организационных раннеполитических структур, способных противостоять агрессии. Такая тенденция проявилась во всяком случае во второй четверти І тыс. до н. э., а возможно, и раньше, к началу этого тысячелетия. Др. Гана на рубеже ІІІ – ІV вв. н. э. стала логическим завершением данной тенденции. Это вполне объяснимо, если учесть, что появление в Сахаре верблюда резко увеличило военно-технический потенциал кочевых обществ.

Нигерийский очаг Др.ших цивилизаций непосредственно связан с возникновением в Западной Африке индустрии железа. Большинство ранних цивилизаций упомянутого очага отличает та или иная степень преемственности по отношению к так называемой культуре Нок — самой ранней в регионе культуре железного века, восходящей к V в. до н. э. К ней принадлежат Др.шие дошедшие до нас памятники художественного творчества народов Тропической Африки — богатая коллекция реалистических скульптур, найденных при раскопках наряду с металлическими и каменными орудиями, украшениями из металла и жемчуга. Помимо чисто художественных достоинств она интересна тем, что в ней представлены черты стиля, сохранившееся в традиционной африканской скульптуре (включая и деревянную) вплоть до нашего времени. Кроме того, завершённость художественной формы предполагает этап достаточно долгого развития данной художественной традиции.

Преемственную связь с произведениями Нок обнаруживает цивилизация Ифе, создавшаяся предками совремённого народа йоруба. Реалистическая скуль