ТРАДИЦИОННЫЕ ПРОБЛЕМЫ И НОВЫЕ ПОДХОДЫ

Вторая часть — традиционные проблемы и новые подходы— содер­жит ответ на поставленный выше вопрос о том, как соотнести устояв­шиеся принципы и подходы с новым, «стучащимся в дверь» материа­лом. Хорошо известно, что существует достаточно прочно оформив­шийся спектр «сквозных» проблем социальной психологии, включаемых в ее структуру, повторяющийся в разных школах и направлениях. Здесь нет необходимости перечислять все эти проблемы и важно лишь под­черкнуть, что их набор сохраняет свое значение как важнейших ком­понентов в структуре социальной психологии как науки. Все традици­онно включаемые в эту структуру проблемы остаются важными на­правлениями фундаментальных исследований, и изменения в мире ни в коей мере не означают утраты ими права на существование, в том числе и в учебниках по данной дисциплине.

Речь идет о другом: в изменяющемся мире многие из разрабатыва­емых направлений требуют наполнения новым содержанием и его осмыслением. Это участь всех наук, имеющих дело с исследованием общества или отдельных его фрагментов. Достаточно привести лишь некоторые примеры.

В традиционной для социальной психологии проблеме общения возникают такие, например, вопросы, как толерантность в диалоге или новые грани в содержании и свойствах стереотипов. Даже харак­теристики хорошо проработанной в исследованиях малой группы при­обретают специфические черты, связанные, например, с процессами командообразования. Особый акцент требуется, по-видимому, и в области психологии организаций в связи с возникновением их новых форм. Тем более необходима тщательная проработка проблем психо­логии больших социальных групп, ибо сами эти группы или утрачи­вают, или, напротив, приобретают новое значение.

Ряд новых поворотов можно усмотреть и в проблематике личнос­ти. Так, решение абсолютно традиционной для социальной психоло­гии проблемы социальных установок требует сегодня, кроме общего анализа механизмов их возникновения, как минимум, «учета» тех но-вых реальных условий, в рамках которых осуществляется процесс их изменения. Так же обстоит дело с изучением социализации, способов конструирования человеком образа социального мира и др.

Следовательно, необходимо и специальное исследование нового состояния каждой из традиционных проблем, и акцентирование но­вых моментов при изучении курса социальной психологии студента-

ми. Вторая часть книги содержит как раз изложение тех изменений, которые происходят в традиционных областях социально-психологи­ческого знания в условиях социальных трансформаций. Материал, предложенный здесь, сконцентрирован вокруг основных разделов со­циальной психологии: общения и взаимодействия (главы 1-2), пси­хологии больших и малых групп (главы 3—5), социальной психологии личности (главы 6—7). В качестве заключения предлагается глава об особенностях построения рядовым человеком картины изменяюще­гося мира, что в известном смысле является итогом всего материала, представленного в данной части книги.

ОБЩЕНИЕ: ТРАДИЦИОННЫЕ

ИССЛЕДОВАНИЯ И НОВАЯ

ПРОБЛЕМАТИКА

Проблема общения, наряду с проблемами личности и группы, является одной из базовых проблем социальной психологии. Как и проблема личности, проблема общения имеет междисциплинарный характер. Кроме того, общение, как и личность, представляет собой, с одной стороны, категорию психологической науки, а с другой — оно является обиходным понятием с точки зрения современного че­ловека, употребляемым в самых разных контекстах человеческой жиз­недеятельности.

Указанные обстоятельства можно рассматривать как трудности в разработке проблематики общения, а можно, наоборот, — как допол­нительные ресурсы для такой работы. В любом случае стоит учитывать взаимопроникновение научного и обыденного контекстов рассмотре­ния проблемы общения. Это взаимопроникновение характеризует прежде всего область прикладных исследований общения в социальной психо­логии и область социально-психологической практики.

Все это делает проблему общения «вплетенной» в контекст реаль­ной жизни общества и каждого отдельного человека. Изменения, про­исходящие в мире на рубеже XX и XXI вв., не могут не оказать влия­ния на исследование этой проблематики и на расстановку в ней но­вых акцентов.

В социальной психологии принято выделять три уровня общения — межличностный, внутригрупповой и межгрупповой. При этом наиболее часто предметом теоретического анализа и эмпирического изучения становится межличностное общение, или общение в диаде, которое фактически и рассматривается как синоним понятия общения, если не делается специальных уточнений.

В отличие от категории личности, психологическая категория об­щения является специфически российской, исторически связанной с философской традицией марксизма и с теорией деятельности, разра­ботанной в психологии на ее основе. Эта традиция лежит в основе Многих исследований общения, проведенных в том числе и в соци­альной психологии [см., например: Леонтьев А. А., 1997а; Общение и оптимизация совместной деятельности, 1987].

Для отечественной культурной традиции характерен в то же время нравственный аспект в рассмотрении общения, нашедший отражение в работах о. Павла Флоренского, определявшего человеческое познание как «живое нравственное общение личностей» [цит. по: Леонтьев А. А., 19976, с. 271—272], а также в письмах физиолога А. А. Ухтомского, рас­пространившего свое учение о доминанте и на сферу человеческого общения [Ухтомский, 1996]. Этот нравственный аспект в рассмотрении общения утверждается прежде всего в гуманистической традиции в пси­хологии [см., например: Психология с человеческим лицом... 1997] и оказывает большое влияние на практику психологической и социаль­но-психологической помощи людям (подробнее об этом см. в главе 19).

Таким образом, в отечественной психологии проблема общения традиционно решается не изолированно, а в контексте культуры в широком смысле слова, и это, безусловно, обогащает психологичес­кий анализ общения, но в то же время делает сложным выделение «чистых» конкретно-научных ракурсов рассмотрения этой проблемы, и, в частности, ее социально-психологического аспекта.

Обращение к истории психологической науки показывает, что «сам факт межличностного общения на протяжении десятилетий оста­вался парадоксально незамеченным ею. Развитие психологических представлений о человеке протекало, можно сказать, под знаком «не­распознанного диалога»». «Об этом свидетельствует, в первую оче­редь, позднее рождение социальной психологии — по существу един­ственной психологической дисциплины, в которой исследование об­щения является изначальной и основной функцией» [Хараш, 1979. С. 32, 33]. В то же время «в самой социальной психологии... прочно утвердилась традиция исследования "общения без обращения"». Это означает, что традиционно изучаются различные социально-психо­логические феномены, «составляющие условие и продукт процесса общения как такового, его промежуточные "опорные пункты"» — межиндивидуальные отношения, социометрические позиции, совпа­дение—несовпадение мнений, целей, ценностей, норм, стереотипов, социальных установок и т.д. и т.п., тогда как сам диалогический пласт межличностных взаимодействий, где именно и свершается «таинство» групповой интеграции и дифференциации, выносится за рамки эм­пирического исследования и становится объектом чисто умозритель­ных суждений» [там же].

Отечественная социальная психология, имея в качестве культур­ного образца западную социальную психологию, с одной стороны, иопираясь на идеи отечественной психологии, с другой, оказалась пе­ред непростой задачей увязать между собой эти две разные традиции. Попытка соотнести отечественную и западную традиции в подходе к анализу общения в социальной психологии через выделение в его

структуре коммуникативной, интерактивной и социально-перцептивной сторон [Андреева, 1996] оказалась очень продуктивной, поскольку в результате преодолевался разрыв между указанными традициями и появлялась возможность «наводить мосты» между ними. Общение в этом подходе рассматривается как способ связи (обмен информаци­ей) между действующими (взаимодействующими) индивидами, стре­мящимися к достижению взаимопонимания (воспринимающими друг друга определенным образом). При этом подчеркивается несводимость понятия общения к каждому из трех выделенных в нем компонентов. Вместе с тем такой подход позволяет при анализе целостного процес­са общения учесть разработку каждого из компонентов в отдельности.

Направления исследований общения, сложившиеся в отечествен­ной психологии в течение трех последних десятилетий, можно услов­но разделить на собственно социально-психологические направления и направления, связанные с другими областями психологической на­уки. К последним относятся: 1) изучение трансформации психических процессов в условиях общения; 2) психолингвистические исследования общения; 3) онтогенетические исследования общения; 4) изучение обще­ния в контексте обучения и воспитания.

Необходимо дать их краткую характеристику, поскольку все они так или иначе связаны с изучением проблемы общения в социальной психологии.

1. Трансформация психических процессов в условиях общения иссле­дуется в рамках общей психологии с ее попытками поиска новых перс­пектив в изучении человеческой психики. Традиционно общая психо­логия исследовала психические процессы отдельного индивида, и вопрос о том, как данные процессы изменяются в ситуации общения индивида с другими людьми, стал естественным продолжением раз­вития экспериментальной общей психологии [Ломов, 1975]. Наиболее подробно изучалось влияние общения на такие психические процес­сы, как восприятие (зрительное и слуховое), память и мышление [см., например: Проблема общения в психологии, 1981].

Начало этой традиции в отечественной психологии положили еще в 20-е годы прошлого века экспериментальные исследования В. М. Бех­терева, создателя коллективной рефлексологии. Бехтерев разработал принцип сравнительного анализа психических процессов индивида в условиях изолированной деятельности и в условиях его общения с другими людьми. Осуществив серию экспериментов по индивидуаль­ному и совместному выполнению заданий на восприятие, выявление различий и сходства объектов, решение творческих задач и некоторых других, Бехтерев экспериментально доказал, что группа влияет на индивида позитивно, при этом «слабые» испытуемые получают от групповой работы больше, чем «сильные» [Бехтерев, 1994].

Таким образом, в экспериментах В. М. Бехтерева организовыва­лось собственно внутригрупповое общение, связанное с деятельнос­тью группы, что является крайне важным для последующего анализа проблемы общения в социальной психологии.

Особое место в рамках описываемого общепсихологического на­правления изучения влияния общения на протекание психических процессов занимают исследования психических процессов человека в специфической ситуации диадического общения — общения человека с компьютером. Эта ситуация в современной социальной психологии рассматривается шире и обозначается как общение людей между со­бой, опосредованное компьютером, что придает проблеме современ­ное звучание (см. главу 12).

2. Психолингвистические исследования общения — направление исследований общения, преимущественно связанное с психолингвис­тикой, предмет которой определяется как «соотношение личности со структурой и функциями речевой деятельности, с одной стороны, и языком как главной образующей образа мира, с другой» [Леонть­ев А. А., 19976. С. 19]. Поскольку психолингвистика имеет непосред­ственное отношение к общению, «весьма близкой ей психологичес­кой дисциплиной является социальная психология и психология общения как часть последней» [там же. С. 21]. Три линии психолингвистических исследований общения отчетливо демонстрируют связь психолингви­стики с социальной психологией.

В рамках первой линии разработаны, в частности, схема анализа коммуникативной структуры речи (текста) [Ушакова и др., 1989] и метод интент-анализа выступлений в политической дискуссии [Ушако­ва и др., 1990], использующиеся в современных прикладных исследо­ваниях общения в социальной психологии.

Вторая линия представлена в рамках особой дисциплины — линг-восоциопсихологии, или семиосоциопсихологии, рассматриваемой как раздел социальной психологии общения [Дридзе, 1980]. В качестве еди­ницы общения здесь выделяется текст (сообщение), анализируются место коммуникативной деятельности человека среди других видов общественной деятельности и место текстов в структуре социальной коммуникации. Предметом специального рассмотрения является «эф­фект смысловых ножниц», определяемый как «возникновение "семи­отического вакуума"», вызванного несовпадением смысловых "фоку­сов" речи в процессе общения» [там же. С. 181]. Важным моментом подхода является разработка возможных путей преодоления этого эф­фекта, что представляет большой интерес для общественной практи­ки. Лингвосоциопсихология, по мнению А. А. Леонтьева, является стыковой наукой второго поколения, сам факт появления которой -

признак научного прогресса.

Третья линия исследований осуществляется в рамках психосеман­тики и, пожалуй, наиболее интенсивно развивается в последние годы [Артемьева, 1999; Петренко, 1988; Шмелев, 1983]. В русле этой линии проведено множество экспериментальных работ с помощью большого класса психосемантических методов (первым из которых был метод се­мантического дифференциала Ч. Осгуда). В экспериментах реконструи­ровались индивидуальные и групповые субъективные семантические пространства, а также семантические структуры межличностного вос­приятия, измерялась когнитивная сложность личности, изучались эт­нические стереотипы и эффективность речевого коммуникативного воздействия.

Психосемантические методы используются также в исследовани­ях психотерапевтического общения. Кроме того, в последние годы предпринимаются попытки на основании результатов психосеманти­ческих исследований прогнозировать реальное поведение человека в общении. В частности, с помощью методов визуальной психосеманти­ки через реконструкцию семантических пространств межличностного восприятия изучались установки коммуникативного поведения лич­ности, а именно установки личности в кооперативно-конфликтном взаимодействии, и на основании полученных результатов строился прогноз коммуникативных стратегий и реального поведения испыту­емых в конфликтных ситуациях [Джерелиевская, 2000]. Предпринята также попытка использовать психосемантический подход в качестве «единого концептуального языка, способного стать средством описа­ния феноменов общения, объяснения их механизмов и основных за­кономерностей, внесения преобразований в содержание и протека­ние общения» [Доценко, 1998. С. 5].

В психосемантических исследованиях последних лет этот акцент на рассмотрении проблем реального человеческого общения связан с потребностями анализировать общение в условиях социальных ситуа­ций, которые порождены в том числе и происходящими социальны­ми изменениями.

3. Онтогенетические исследования общения ведутся в возрастной психологии. В ней изучаются, в частности, изменения в общении, происходящие в процессе онтогенетического развития индивида. Эти изменения тесно связаны с проблемами социализации, в рамках ко­торой общение рассматривается как одна из сфер становления лично­сти человека, наряду со сферами деятельности и самосознания. Здесь очевиден прямой контакт с социальной психологией, и фактически речь идет о междисциплинарных исследованиях, методология прове­дения которых разрабатывалась Л. С. Выготским при изучении роли общения в развитии психики человека [Выготский, 1982].

Другой поворот междисциплинарных исследований онтогенеза общения связан с онтопсихологическим подходом в психологии, разра­ботанным Б. Г. Ананьевым. Центральной задачей этого подхода являет­ся системный анализ всех возрастных стадий психического развития индивида, жизненного пути личности и изменения характеристик человека как субъекта труда, общения и познания.

Развитие общения в детстве, отрочестве и юности традиционно находилось в центре внимания специалистов и сегодня продолжает изучаться ввозрастной и социальной психологии [см., например: Лисина, 1997]. При этом проблема общения взрослых людей, хотя фактически и затрагивается в большинстве исследований, однако пока еще не стала предметом специального анализа. Вместе с тем именно этот аспект рассмотрения общения становится востребованным в со­временных условиях, когда взаимодействие людей в усложняющихся и конфликтных социальных ситуациях становится все более пробле­матичным и возрастают требования к общению в разных видах про­фессиональной деятельности.

4. Общение в контексте обучения и воспитания — направление исследований общения, которое связано с педагогической психоло­гией. В рамках этого направления акцент делается на изучение специ­ально организованного (обучающего и воспитывающего) общения прежде всего взрослых и детей. Такое общение получило название пе­дагогического [Леонтьев А. А., 1979].

Важнейшей психологической характеристикой педагогического общения является его диалогичность. В связи с этим анализируются психологические характеристики педагогического общения как вос­питывающего диалога [Петровская, Спиваковская, 1983], одна из ко­торых — равенство позиций воспитателя и воспитуемого — вызывает споры. Согласно альтернативной точке зрения на этот вопрос, такое равенство является принципиально невозможным в силу разницы в опыте, уровне рефлексии, знаниях и умениях воспитателя и воспи­танника, педагога и ученика.

Демонстрация такого равенства, вопреки указанным соображени­ям, может свидетельствовать о наличии манипулятивной составляю­щей в педагогическом общении. Манипулятивный аспект педагоги­ческого общения, его соотношение с диалогической ориентацией, возможности и ограничения манипуляции и диалога в педагогичес­ком общении — все эти вопросы становятся предметом психологи­ческой рефлексии и эмпирического изучения.

Проблема педагогического общения является одной из централь­ных в педагогической социальной психологии — еще одной «стыковой на­уке второго поколения», контуры которой были обозначены в 70-е годы

прошлого века и которая активно развивается в наши дни [Реан, Ко-ломинский, 1999].

В последние годы в условиях быстрого распространения новых информационных технологий и проникновения массовой культуры во все сферы общественной жизни возрастает роль педагогического общения (как непосредственного межличностного контакта педагога с учеником) в процессах социализации ребенка и трансляции культу­ры. В связи с этим возникает необходимость в проведении исследова­ний, выявляющих особенности педагогического общения в новой социальной ситуации, а также в разработке методов повышения «кон­курентоспособности» педагогического общения как инструмента со­циализации в новом информационном поле.

Завершая краткий обзор направлений изучения общения в отече­ственной психологии, можно выделить две основные тенденции, от­ражающие характер их развития в последние годы. Первая заключает­ся в том, что в рамках каждого из этих направлений осуществляются определенные трансформации, обусловленные происходящими в об­ществе переменами, хотя этот процесс идет достаточно медленно и нуждается в интенсификации. Вторая связана с утверждением меж­дисциплинарного статуса этих исследовательских направлений, что приводит к складыванию в их русле «стыковых наук второго поколе­ния», таких как лингвосоциопсихология и социальная педагогичес­кая психология.

К собственно социально-психологическим направлениям исследо­вания общения относятся: 1) изучение общения в условиях совмест­ной деятельности; 2) изучение связи общения и личности; 3) изуче­ние общения как коммуникативного воздействия; 4) изучение про­блем невербальной коммуникации. Каждое из этих направлений в той или иной степени отвечает на вызовы, предлагаемые новой социаль­ной ситуацией.

1. Общение в условиях совместной деятельности. На протяжении ряда лет эта проблема являлась одной из ведущих в исследованиях кафедры социальной психологии факультета психологии МГУ им. М. В. Ло­моносова и разрабатывалась, в частности, в сотрудничестве с колле­гами из Карлова университета (Прага). «Проблема взаимосвязи обще­ния и деятельности относится к числу принципиальных методологи­ческих проблем не только социальной, но и общей психологии. При­знание органического единства, которое существует между общением и деятельностью, не снимает острой дискуссии по вопросу о харак­тере их связи» [Общение и оптимизация совместной деятельности, 1987. С. 6].

Содержание этой дискуссии касается как достаточно общих во­просов («порождает» ли деятельность общение, или они выступают

«равноправными» формами индивидуального бытия человека, или общение само является деятельностью), так и более конкретных. Од­ним из таких конкретных вопросов является выяснение механизма воздействия деятельности (в данном случае совместной деятельнос­ти) на общение и, наоборот, общения на совместную деятельность [там же].

Результаты исследований, посвященных изучению конкретных механизмов взаимосвязи и взаимовлияния общения и совместной де­ятельности (таких, как межличностные предпочтения, атрибутивные процессы, стереотипизация, межличностная обратная связь и др.), позволяют выявить вклад общения в оптимизацию совместной дея­тельности, что открывает широкие перспективы для изучения про­блемы в современных условиях.

2. Общение и личность. Изучение влияния общения на личность и личности на общение представляет особый интерес, поскольку свя­зывает между собой «межличностную» и «внутриличностную» реаль­ности человеческого существования.

В определенном смысле это направление исследований является «параллельным» изучению влияния общения на психические процес­сы человека. Во-первых, оба эти направления наглядно иллюстриру­ют идею Жане—Выготского об интериоризации, иными словами, о превращении межиндивидных взаимодействий во внутренние (пси­хические или личностные) структуры человека и тем самым показы­вают, что онтогенетически и психика, и личность человека являются интериоризованными процессами общения. А, во-вторых, в обоих направлениях речь идет о том, какие изменения претерпевают эти внутренние структуры человека в условиях общения.

Однако есть и существенное различие: в анализируемом направ­лении вследствие признания наличия связи между общением и лич­ностью переосмысляется само понятие личности. «Проблема «общение и личность»», — как указывает А. У. Хараш, — вырастает в «основной вопрос» психологической теории личности. Во всяком случае, реши­тельный поворот от моно-(интра-) субъектных представлений о лич­ности к «коммуникативным» (интерсубъектным) понятиям составля­ет едва ли не важнейшую особенность развития советской психологии последних лет» [Общение и оптимизация... 1987. С. 30].

Описываемый подход к пониманию личности получил название интерсубъектного (в противовес традиционному интрасубъектному). Интерсубъектный подход «берет в качестве своего отправного пункта не самого по себе индивида, а его связь с другими индивидами и усматривает в этой связи не нечто внешнее по отношению к его лич­ности и жизнедеятельности, а ее внутреннюю смысловую ткань» [там же. С. 31]. Это означает, что общение есть не просто вид поведения, 68

«вступление» или «невступление» в которое является делом созна­тельного выбора человека, когда он может «воздержаться» от обще­ния, «выйти» из общения, «уйти» от него. Общение здесь понимается как состояние, в котором субъект находится постоянно, независимо от того, вовлечен ли он в акт намеренной коммуникации с другими людьми. Коммуникативное состояние, с точки зрения Хараша, «пред­ставляет собой интегративное понятие, объединяющее в одно целое теорию общения и теорию личности» [там же. С. 33—35]. В рамках ин­терсубъектного подхода выделяются состояния закрытого общения (монолога) и состояния открытого общения (диалога), а также пред­лагается типология коммуникативных состояний личности, которые принципиально делятся на защитные состояния самоподачи и состо­яния самораскрытия.

Диалектическую связь между общением и личностью вскрывала и М. И. Бобнева, давая психологическую характеристику личностного об­щения, под которым понималась «субстанциональная форма существо­вания и проявления внутреннего мира личности», т.е. личностное об­щение рассматривалось «как основная форма личностного существова­ния человека» [Проблема общения в психологии, 1981. С. 242, 254].

Была предложена интересная и достаточно неординарная типоло­гия форм личностного общения, критерием для построения которой выступила степень презентированности в общении внутреннего мира личности — от «предельной замкнутости» до «полной открытости» [там же. С. 246]. Баланс тенденций «раскрытия» и «сокрытия» внутрен­него мира личности в общении обеспечивается социальным нормиро­ванием. Выделяются макросоциалъные (общественные) и микросоци­альные (групповые) нормы личностного общения. К макросоциальным нормам, регулирующим представленность в общении внутреннего мира личности, относятся, в частности, культурные, тендерные, возраст­ные, профессиональные нормы, а к микросоциальным — нормы кон­кретных малых групп, к которым принадлежат индивиды.

Оба класса норм подвержены изменениям, которые могут происхо­дить неравномерно и в разной степени затрагивать разных людей. В част­ности, в нашей стране в последние годы происходит столкновение тра­диционной культурной нормы самораскрытия как в интимно-лич­ностном, так и в деловом общении с тенденцией повышения культуры делового общения как общения формализованного и структурирован­ного, в котором личностные проявления строго регламентированы. Это противоречие между традиционной и новой макросоциальными нор­мами приводит к разного рода коллизиям, например, к взаимонепо­ниманию и к конфликтам в реальном деловом общении носителей разных норм.

Эмпирическое изучение связи между общением и личностью ве­дется в рамках проблемы личностных предпосылок успешности об­щения, рассматриваемой в двух основных ракурсах — через анализ качеств личности, необходимых для успешного общения [Бодалев, 1995], и через исследование личностных ограничений, ведущих к воз­никновению трудностей в межличностном общении [Куницына с со­авторами, 2001]. Эта проблема представляет собой составляющую бо­лее широкой проблемы коммуникативной компетентности.

Значимость проблемы коммуникативной компетентности в усло­виях повышения требований к профессиональной культуре предста­вителей «человекоориентированных» профессий резко возрастает. Причем коммуникативная компетентность является в равной мере фактором, обеспечивающим эффективное профессиональное обще­ние как в условиях рыночной экономики и конкуренции, так и при создании систем социальной и психологической поддержки людей, принадлежащих к социально незащищенным слоям населения. Разра­ботка принципов и техник диагностики и развития компетентности личности в общении является актуальной задачей социальной психо­логии [Жуков, Петровская, Растянников, 1990].

3. Общение как коммуникативное воздействие. Оказание воздей­ствия на партнера или аудиторию традиционно рассматривается как одна из главных целей общения. Понятие коммуникативного воздей­ствия сложилось в социальной психологии в традиции изучения мас­совой коммуникации как процесса убеждения и изначально связано с необихевиористскими представлениями об общении.

В рамках традиционного стереотипа коммуникативного воздей­ствия, трактуемого как монолог, «коммуникатор и реципиент мыслят­ся на почтительном расстоянии один от другого, подобно стрелку и мишени», а «сообщение... уподобляется при этом пуле, нацеленной в сознание реципиента, выполняет функцию дистантного переносчика содержаний из одного сознания в другое» [Хараш, 1979. С. 24-25]. Это традиционное понимание коммуникативного воздействия, будучи переосмысленным с позиций интерсубъектной трактовки общения и личности, позволило обосновать долгосрочную эффективность диало­гической стратегии коммуникативного воздействия в общении, в част­ности в массовой коммуникации, в лекционном общении, а также впсихотерапевтической практике.

Процесс коммуникативного воздействия, с этой точки зрения, «всегда предполагает встречу личностных позиций, личностных смыс­лов коммуникатора и реципиента и по природе своей диалогичен» [там же. С. 33]. При этом следует иметь в виду, что, «строго говоря, путем коммуникации «передается» не предмет, а субъективная пози-70

ция коммуникатора, в то время как предмет постигается реципиен­том в явном или скрытом диалоге с коммуникатором» [там же. С. 27].

В межличностном диалогическом общении можно выделить два аспекта воздействия: воздействие как мотив, цель общения одного или обоих собеседников и воздействие как изменение вследствие обще­ния, его реальные последствия. Межличностный диалог — это обще­ние, центрированное на процессе, а не на результате. Его участники не имеют цели оказать воздействие друг на друга, уважают личност­ную свободу друг друга, но, тем не менее, (а точнее, именно поэто­му!) это воздействие оказывают [Психология с человеческим лицом, 1997. С. 204]. Постановка цели воздействия в межличностном обще­нии, согласно логике описываемой позиции, лишает его диалогичес­кой направленности и сводит на уровень монологического — автори­тарного или манипулятивного — общения.

Манипулятивное общение рассматривается как один из видов пси­хологического воздействия, осуществляемого, как правило, коммуни­кативными средствами. Манипулятивное коммуникативное воздействие предполагает искусное и скрытое «вкладывание» манипулятором собст­венных целей в сознание объекта манипуляции [Доценко, 1997]. Фак­тически манипулятивное воздействие означает скрытое управление жизнью другого человека. Проблема манипулятивного воздействия является одной из острых проблем в современной социальной жизни, поэтому изучение культурных, социальных, межличностных и внут-риличностных предпосылок, психологических механизмов и техноло­гий воздействия, а также способов защиты от него становится крайне актуальной научной задачей [там же].

Особая проблема в социальной психологии — проблема воздей­ствия во внутригрупповом общении, и, в частности, проблема воз­действия в рамках социально-психологического тренинга [Петровская, 1989; Жуков, Петровская, Растянников, 1990], где основными меха­низмами воздействия принято считать самораскрытие, сопровождаю­щееся конструктивной обратной связью. Изучение межличностной обратной связи как воздействующего сообщения является одним из направлений исследований, ведущихся в этом русле [Петровская, 1989; Соловьева, 1992].

4. Проблемы невербальной коммуникации. Невербальное общение вызывает растущий интерес социальных психологов, что связано, по-видимому, с его большей распространенностью и меньшей контро­лируемостью по сравнению с вербальным общением. Сравнение вер­бальных сообщений с невербальными показывает, что последние от­личают большая многозначность, ситуативность, синтетичность, спонтанность [Куницына и др., 2001].

Важной стороной проблемы конгруэнтного общения является со­ответствие вербального сообщения невербальному рисунку поведе­ния человека. В случае расхождения вербальной и невербальной со­ставляющих коммуникации, как показывают исследования, реципи­ент неосознанно реагирует именно на невербальную составляющую общения как заслуживающую доверия. В этой связи разрабатывается проблема невербальных индикаторов лжи и искренности, что пред­ставляет сегодня большой интерес не только для западной, но и для отечественной социальной психологии (на кафедре социальной пси­хологии факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова эти иссле­дования ведутся под руководством Ю. М. Жукова) [см., например: Симоненко, 1998].

Декодирование невербального сообщения носит характер психо­логической интерпретации, осуществляющейся в условиях многознач­ности невербального поведения и неочевидности его смысла. В качест­ве основных категорий интерпретации невербального поведения вы­делены следующие: действия, эмоциональные состояния, интеллектуально-волевые процессы, межличностные отношения, ка­чества личности, социальные роли и статусы, а также формы обра­щения и взаимодействия [Лабунская, 1999]. Перечисленные катего­рии образуют круг психологических значений невербального поведе­ния (в терминологии В. А. Лабунской), причем преимущественное использование определенных категорий характеризует разные типы психологической интерпертации, которые в свою очередь связаны с характером деятельности «интерпретатора» [там же].

Адекватность интерпретации невербального сообщения зависит от развитости способности к психологической интерпретации и понима­нию невербального поведения. Эта способность входит в круг социаль­но-перцептивных способностей, которые занимают важное место в струк­туре социальных способностей личности [там же]. Таким образом, про­блема интерпретации невербального сообщения оказывается связанной с проблемой личности в общении. Более того, изучение невербального общения выводит как на проблемы культуры и социума, поскольку оно культурно и социально обусловлено, так и на проблемы личности и индивидуальности, поскольку оно индивидуально. В этом смысле изуче­ние невербальной коммуникации представляет собой область соци­альной психологии, в которой, как в фокусе линзы, собрались раз­ные проблемы этой науки, поэтому проводимые здесь исследования крайне значимы для развития социальной психологии в целом.

Представленный обзор основных направлений исследования об­щения в отечественной социально-психологической традиции свиде­тельствует о следующих ее особенностях. Прежде всего, категория обще­ния рассматривается в соотношении с двумя другими категориями

психологической науки — с деятельностью (в данном контексте — с совместной деятельностью) и личностью. Кроме того, изучаются двусторонние связи в категориальных парах «деятельность—общение» и «общение—личность».

Категория личности переосмысляется в рамках интерсубъектного подхода к общению. Интерсубъектный подход, имеющий глубокие фи­лософские и общекультурные корни, обосновывает идею о коммуника­тивной природе личности. С другой стороны, этот подход противопостав­ляет традиционное рассмотрение общения как вида поведения и пони­мание общения как коммуникативного состояния личности, которое не имеет временных границ («начало общения» — «конец общения») и не зависит от сознательного намерения индивида (вступать или не всту­пать в общение, продолжать его или выходить из контакта).

Другая значимая характеристика отечественного социально-пси­хологического подхода к общению заключается в переосмыслении традиционного для социальной психологии понятия коммуникатив­ного воздействия: в рамках интерсубъектного подхода коммуникатив­ное воздействие рассматривается не как внесение коммуникатором новых содержаний в сознание реципиентов, а как диалогическая орга­низация взаимодействия коммуникатора с аудиторией, как вс<