Человек есть религиозное животное, и, когда он отрицает истинного единого Бога, он создаёт себе ложных богов, идолов и кумиров

Утопии страшны тем, что они сбываются.

Пол относится не к части человека, а к целому человеку. Пол не есть одна из сторон человека, - он захватывает и определяет всего человека.

Целомудрие есть насквозь половое явление, это одно из направлений половой энергии.

Женщина - коренная, быть может единственная слабость мужчины, точка его рабского скрепления с природой, ставшей ему до жуткости чуждой.

У женщины нет ничего несексуального, она сексуальна в своей силе и в своей слабости.

Эротическое потрясение - путь выявления красоты в мире.

Любовь всегда нелегальна. Легальная любовь есть любовь умершая.

Главное зло, главное страдание в жизни общества определяется не только тем, что люди индивидуально дурные или злые, сколько дурными или злыми идеями, которыми они одержимы.

Расизм относится к области мифологии, а не науки. Чистых рас не существует.

Познание не есть только интеллектуальный процесс, в нём действуют все силы человека, волевое избрание, притяжение и отталкивание от Истины.

Бог рождается в человеке, и человек этим обогащается.

Власть техники привела к страшному ускорению времени, за которым человек не может угнаться. Ни одно мгновение не самоценно, оно есть лишь средство для последующего мгновения.

Основным и роковым в судьбе человека является то, что автономия разных сфер его активности не является автономией самого человека, как целостного существа. Человек теряет целостность, делаясь всё более и более рабом автономных сфер, не подчинённых человеческому духу.

Тоталитаризм есть религиозная трагедия, и в нём обнаруживается религиозный инстинкт человека, его потребность в целостном отношении к жизни.

Никто не выставляет прямо злых целей, зло всегда прикрывается добром, всегда крадёт у добра. Зло видно лишь в применяемых средствах.

Нет ничего более злого, чем стремление осуществить благо во что бы то ни стало.

Духовное начало в человеке есть истинная свобода, а отрицание духа, додуманное до конца,- неизбежно есть отрицание свободы. Материализм неизбежно ведёт к отрицанию свободы.

Есть одно мерило, которым можно измерить свободу, это веротерпимость.

По-настоящему любит свободу тот, кто утверждает её для другого.

Нетерпимость, смягчённая форма фанатизма, есть всегда сужение сознания, непонимание множественности и индивидуальности жизни.

Истина требует свободы. Веротерпимость связана с тем, что истина бесконечна, открывает бесконечный путь, и превращение истины в конечность, что есть нетерпимость и фанатизм, есть в сущности измена истине.

Большие национальности, объединённые в большие государства, заболевают волей к могуществу.

Национализм малых народов есть проявление изоляции и самодовольства. Национализм больших народов есть империалистическая экспансия.

Социальная психопатия гораздо сильней социальной психологии. Абстракция больной мысли порождает миф, миф делается реальностью, переворачивающей историю. Поэтому так сложен вопрос о реальных силах истории.

Революция есть расплата за грехи прошлого, есть знак того, что не было творческих духовных сил для реформирования общества.

Марксизм не есть социальная утопия, возможен опыт реализации марксизма в социальной жизни. Но марксизм - духовная утопия, утопия совершенной рационализации всей человеческой жизни.

Человек живёт в раздробленном мире и мечтает о мире целостном. Целостность есть главный признак утопии.

Истина опасна и не даёт гарантий и вся общественная жизнь людей основана на лжи.

Анархия есть хаос и дисгармония. Анархизм есть идеал свободной, изнутри определяемой гармонии и лада. За насильническим, деспотическим государством обычно скрыта внутренняя анархия и дисгармония.

Наука есть реакция самосохранения человека, потерянного в тёмном лесу мировой жизни.

Наука не творчество, а послушание, её стихия не свобода, а необходимость. Наука всегда была выражением неволи человека у необходимости.

Догматизм есть цельность духа, творческая его уверенность в собственной силе. Критицизм есть раздвоенность духа, неуверенность в своей силе, ослабляющая творчество.

Состояние сомнения есть состояние несвободы, зависимости, подавленности. Сомневающийся не может выбрать между плохой бесконечностью, дурной множественностью истин, навязывающихся данным миром, миром необходимости.

В философии самое истинное, наиболее творчески прорывающееся через необходимость к свободе, через бессмыслицу к смыслу, - быть может, наименее доказанное. В философии нет логики доказательства, так как вообще нет логики философии, нет ничего логически предшествующего интуиции философа.

Задача философии - найти наиболее совершенную формулировку истины, увиденной в интуиции, и синтезировать формулы. Убеждает и заражает в философии совершенство формул, их острота и ясность, исходящий от них свет, а не доказательства и выводы.