Послевоенная советская журналистика как единый пропагандистский комплекс: особенности организации и функционирования

Победа в войне, завоеванная ценой жизней миллионов людей, принесла освобождение от фашизма, но никак не сказалась на политической обстановке в стране. Экономическое же положение было катастрофическим. Разрушенное хозяйство, разрушенные города и села, нехватка мужских рук в промышленности и сельском хозяйстве, товарный и продуктовый голод – все это было реальностью и создавало непростые условия для работы журналистики. Партия звала народ на новые подвиги – на экономическом фронте, призывала не жалеть сил на восстановление разрушенного, обязывала самоотверженно трудиться. Это и стало важнейшей задачей журналистики наряду с усилением идеологической пропаганды.

Была восстановлена довоенная структура прессы – центральные, республиканские, краевые, областные, районные и городские издания. На качестве этих изданий сказывались экономические трудности, например, нехватка кадров. Стали выходить и новые газеты и журналы, отвечающие идеологическим задачам партии: «Промышленность стройматериалов», «За прочный мир, за народную демократию», «Проблемы мира и социализма».

Не последнюю роль играл факт создания так называемого «социалистического лагеря» стран народной демократии (Польша, Венгрия, Болгария, Чехословакия, Румыния, ГДР и др.), где необходимо было перестраивать жизнь на социалистический лад. Советской пропаганде необходимо было соблюдать хотя бы видимость демократичности. Поэтому многие материалы газет и журналов строятся по принципу защиты идей и образа жизни социализма. Нередки в печати статьи-опровержения любых критических выпадов в адрес СССР, даже справедливых.

В 1945 г. начинаются работы по усилению роли электронных средств массовой информации в стране. Возобновляется телевизионное вещание в Москве. В 1947 г. существенно повышается доля радио в общем информационном процессе. Готовятся разнообразные политические, художественные, литературные программы. Выдвинут лозунг радиофикации все страны. Получают дальнейшее развитие местные студии радиовещания. В 1951 г. началось ежедневное телевизионное вещание в Москве. Его работа строилась по аналогии с работой редакций газет. Политические и экономические материалы, рассказ и показ успехов и достижений работников промышленности, строительства и сельского хозяйства – главная задача телевидения.

Дальнейшее развитие радио, в том числе и беспроводного, ставит перед партией задачу ограничить идеологически чуждое влияние западных радиостанций, вещающих на СССР. Эта задача особенно обострилась с началом в 1946 г. «холодной войны». Ведется активное глушение западных радиостанций. Используются другие методы борьбы против инакомыслия за единомыслие. Организовывается система пропаганды советского образа жизни за рубежом посредством издания советских СМИ на иностранных языках.

Несмотря на все это, в советской прессе этого периода было немало позитивного. Подробно, хотя и необъективно, освещалась экономическая жизнь страны, прославлялись ее достижения, людей призывали к высокопроизводительному труду, учебе, освоению богатств культуры. Но существовала она в рамках директив партии и была инструментом идеологического давления. Действительность приукрашивалась, герои публицистических произведений идеализировались. Картина, нарисованная советской прессой, не соответствовала оригиналу, с которого она писалась.

Журналистика второй половины 50-х – первой половины

Х гг.

Новые тенденции в политике, экономике, общественных отношениях, проявившиеся в жизни советского общества в конце 50-х – начале 60-х гг., не оставляли сомнений в том, что было многое сделано для совершенствования форм и методов деятельности советского государства, для преодоления последствий культа личности Сталина. Но идеологический пресс прошлого продолжал довлеть, в том числе над литературой и журналистикой. Так, в 1954 г. Александр Твардовский был освобожден от обязанностей главного редактора журнала «Новый мир» за «неправильную линию в вопросах литературы» и намерение напечатать «политически вредную» поэму «Теркин на том свете».

Вернулся Твардовский к руководству журналом лишь в середине 1958 г., когда сменивший его Константин Симонов в свою очередь вызвал недовольство у работников идеологических отделов ЦК КПСС за публикацию романа Владимира Дудинцева «Не хлебом единым». Последующие одиннадцать лет «второго редакторства» Твардовского принесли «Новому миру» большое признание в читательской среде. С каждым годом к нему все больше тянулись те, кто был по-настоящему озабочен будущим страны, которая медленно, но верно сползала в трясину всеобщей фальши, лживых прикрас, угодливой лести в литературе и искусстве.

«Оттепель» сделала возможной, благодаря «благословению» Н. Хрущева, публикацию в ноябрьской книжке журнала за 1962 г. повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Она стала эпохальным событием не только в литературной, но и в общественной жизни. Но и при жизни Хрущева, относившегося к Твардовскому с явной симпатией, «оттепель» сменялась внезапными «похолоданиями», и «Новый мир» ощущал на себе резкие колебания политического климата, вновь и вновь становясь мишенью официальной догматической критики. И, тем не менее, в журнале были напечатаны произведения А. Яшина, С. Залыгина, Е. Дороша, Ч. Айтматова, В. Белова, Ф. Абрамова и многих других, которые годами не могли увидеть света.

В решении многих проблем хозяйственной, государственной жизни и партийного руководства вновь проявились серьезные искривления. Принимаемые Хрущевым в конце 50-х – начале 60-х гг. непродуманные решения как в промышленности, так и, особенно, в сельском хозяйстве все больше свидетельствовали об отступлении от демократических тенденций. Все очевиднее становилось, что в партийном и государственном руководстве утверждается волюнтаризм – принцип принятия единоличного, необоснованного решения.

Волюнтаризм Н. Хрущева, подаваемый официальной пропагандой как исторические действия выдающейся личности, находил отражение в прессе тех лет: его шараханье из стороны в сторону в сельскохозяйственном производстве, в многочисленных реорганизациях, цели и задачи которых трудно было объяснить, в его настойчивом стремлении насильственным, директивным путем изменить структуру полеводства или животноводства.

Нельзя сказать, чтобы средства массовой информации в этой обстановке хоть как-то стремились предотвратить волюнтаризм Первого секретаря ЦК КПСС Хрущева и не допустить нанесения огромного урона сельскому хозяйству. Парализующе на сознание и мышление журналистов действовали слова Н. Хрущева, произнесенные на I Всесоюзном съезде советских журналистов, о том, что журналисты – подручные партии. Подручные означало «послушные», «находящиеся всегда под рукой», т.е. люди, слепо и безропотно выполняющие указания тех, кто находится у руководства партией и страной.

Рассматривая с таких позиций свое положение в обществе, центральные и местные газеты настаивали на обязательном и немедленном выполнении указаний свыше, данных поспешно, без серьезного и всестороннего их обсуждения. Да и сами газеты вели разговор приказным тоном, настаивая на выполнении их собственных указаний. Если же в редакционном коллективе находился журналист, который пытался высказать здравое суждение или показать, к чему может привести выполнение опасных директив, он попадал в опалу или изгонялся из редакции.

Журналистика, находясь в положении общественного института, обязанного выполнять партийные директивы, еще больше способствовала усугублению хозяйственных и идеологических трудностей в стране. Негативной стороной деятельности журналистики конца 50-х – начала 60-х гг. стало создание нового культа – культа личности Хрущева.

В октябре 1964 г. была дана справедливая оценка субъективизму и волюнтаризму Н. Хрущева в руководстве партией и государством и предприняты некоторые шаги в восстановлении порушенных норм руководства народным хозяйством и культурой.

Вторая половина 60-х гг. была связана со стремлением отечественной журналистики избавиться от недостатков, имевших место в недавнем прошлом: односторонности в оценке фактов, элементов произвола. Прессе предстояло преодолеть пагубные последствия волюнтаризма. И в первые пять лет пребывания Л. Брежнева во главе партии это было возможно. Печать без прикрас заговорила о тех, кто добросовестно относился к порученному им делу.

Административно-командная система с большой торжественностью отмечала знаменательные даты в жизни страны – 40-, 50-, 60-летие Октябрьской революции, 40-, 50-, 60-летие образования СССР. Выпускались целевые номера, специальные полосы, посвященные различным историческим вехам жизни страны, всем республикам Союза ССР, проводились фотоконкурсы «Октябрь – год 50-й», «Великому Октябрю – 60» и др. В центральной и местной печати вводились постоянные рубрики: «Умножим богатство Родины», «Трудовые подарки Октябрю», «Больше продукции, меньше затрат!», «Юбилейному году – высокий урожай», «Юбилейная вахта Москвы», «Юбилейный шаг Урала», «Советская Армения – к юбилею», «Земля, преображенная Октябрем» и др.

Анализируя деятельность печати, радио, телевидения начала 70-х гг., следует отметить увлечение СМИ такими сюжетами, как освещение хода социалистического соревнования, вопросов комплексной механизации и автоматизации производства, их собственного участия в поисках путей повышения производительности труда и культуры производства. Но в этих материалах не было системы, не было попыток оценки реальных результатов собственной деятельности.

Советская журналистика на протяжении всей своей истории выполняла охранительные функции. Будучи однопартийной, она стала составной частью партийной структуры, взяв на себя миссию идеологического обеспечения деятельности административно-командной системы. Пресса не видела противоречий, деформаций, она изобиловала материалами об успешном выполнении планов пятилеток, строительстве материально-технической базы коммунизма, формировании новых общественных отношений на селе, воспитании нового человека, о величайших достижениях в решении национального вопроса.

В международной проблематике советской журналистики конца 50-х – середины 80-х гг. доминирующее место занимали вопросы формирования под эгидой СССР мировой социалистической системы, укреплявшегося экономического и военного союза стран СЭВ и Варшавского договора.

В конце 70-х – середине 80-х гг. в советской журналистике утверждаются помпезность, лжепафос, безудержное славословие, явное стремление выдать желаемое за действительное, уход от реальных проблем, выдвигаемых жизнью.